Кит

— Бей! Звенящая тишина в комнате сопровождается глухим хлопком удара кулака о подушку. — Сильнее! Подушка получает еще два яростных резких удара. — Это ты называешь яростью, Грасси? Знаешь, в постели ты способен на большее. Распаленный Митч снова бьет по подушке, теперь подключая локти, выбивая из нее все дерьмо. — Отлично. Бей! На ткани не остается даже вмятины от ударов. — Ты серьезно, Бусинка? Маленькие девочки и то бьют сильнее. Митч откидывает мешающиеся волосы, проезжает взглядом по голому торсу Хоинга и снова бьет несчастную подушку, но сильнее. Все же, его оружие — не кулаки. Скотт откидывает подушку в сторону, выставляя ладони на ее место. — Ты абсолютно безнадежен. Митч бьет кулаком прямо в разжатую ладонь Скотта и мгновенно оказывается прижатым к полу грудью. — Бунтовать вздумал? Ты в нокауте. — Хоинг шипит прямо в ухо Митчу, а по телу бегают заряды. — Твой член упирается мне в бедро, так что я не могу засчитать тебе полную победу. — Ох. — Скотт отпускает заломанные руки парня и переворачивает его на спину. — Мы можем еще за это побороться, но ты бы сдался сразу. — Я никогда не сдаюсь, — улыбается Митч и врезается поцелуем в шею Скотта, с которой совсем недавно сошли те злоебучие засосы. Художник только прикусывает губу и переворачивается на спину, оставляя Митча сверху, тем самым признавая поражение, но ему, в общем-то, плевать. — Скотт? У нас тут зритель появился. Уайатт прыгнул с дивана прямо блондину на грудь. — Да, друг, только тебя тут не хватало. Митч, ты уверен, что он натурал? — Нет, но считаю, что это его дело. Уайатт, милый, ты можешь довериться нам с папой. У Скотта от такого обращения пошли мурашки, а Уайатт все же устроился у Скотта на груди. — Как ты меня назвал? — А что? — Митч нисколько не смутился. — Мы его родители. Поздравляю, ты стал папой, как-нибудь подарю тебе голубую ленточку. — Обычно сначала секс, потом дети, но у нас все наоборот. — Скотт, разочарованно глядя на Митча и кота, встал, прижимая последнего к груди. — Поставь себя на место Уайатта. Думаешь, ты бы хотел смотреть, как пара парней трахаются на коврике перед твоей кроватью, точнее, диваном в данном случае? — Ну, его никто не заставляет смотреть на то, что ему не нравится. Грасси поднялся с пола и стал поправлять свою внешность, сдерживая улыбку. Прошло два месяца с тех пор, как он подал заявление на экзаменацию и получил утвердительный ответ. Через десять дней Митч вылетает в Нью-Йорк на свой вступительный экзамен по геометрии и черчению, чтобы поступить на архитектурный факультет в Нью-Йоркский Национальный Университет. Парни уже присматривают себе жилье в новом городе, думают, как будут обустраиваться, тем более, Скотт закончил обучение и уже работает в Лос-Анджелесском филиале «Стронджис». Вместе с тем парнем, Майклом. Митч видел его пару раз мельком, когда заезжал за Хоингом после работы. Мрачноватый тип, который еще и выглядит довольно угрожающе. Но он сексуален, даже сам Митч не смог не отметить этого. У Скотта, наверное, всегда были красивые пары. — Я уже преуспевающий перспективный боксер или мне нужно поколотить больше подушек для этого? Хоинг улыбается, все еще держа кота на руках. — Это зависит исключительно от твоего желания. — На данный момент у меня из желаний только пообедать. — Принято. И, кстати, если хочешь повысить свою весовую категорию, то лучше включить большее количество белковой пищи в свой рацион. Никаких кроличьих салатов и морковок. — Уайатт, почему этот парень указывает мне, чем питаться? — Митч закатывает глаза и проходит в кухню, волоча за собой все семейство. Там они ставят чайник, разогревают вчерашние спагетти на двоих и долго сладко целуются. — Разве ты не будешь скучать по этому городу? — отлипает Скотт и кидает взгляд на залитую солнцем улицу. — Вряд ли. Все, что мне здесь нравилось, подбирает сопли и едет со мной в будущее. — Ты так заботишься о будущем, а как насчет настоящего? — А что настоящее? Оно есть. Я счастлив сейчас, мне нравится что-то делать с тобой, мечтать о чем-то и иметь цель, к которой можно стремиться. Я ничего не упустил? — Я этого и боюсь. Не хочу, чтобы ты упустил себя. Ты не позволил мне растратить себя на клуб и помог с правильным путем, знаешь, я никогда не смогу отблагодарить тебя за это. Я счастлив работать в том месте, где меня ценят за мой талант, где люди любят вещи, которые я создаю. В клубе было неплохо, но я не был художником там. И я благодарен тебе за то, что могу считать себя тем, кем я являюсь на самом деле. — Отблагодаришь, если сделаешь чай. Ты знаешь, я все это делал в корыстных целях, я нуждаюсь в тебе и поэтому готов был помочь с чем угодно. Тем более, я всегда смотрю в будущее и хочу смотреть в одну сторону с тобой. — Кстати, если уж мы заговорили о будущем… Митч, тут такое дело, — Скотт попутно все же начал делать чай, — у нас в салоне есть небольшая традиция. Дело в том, что если я тату-мастер, то я должен демонстрировать своим видом, что не стоит бояться чернил. Понимаешь? Мне нужны татуировки, причем видные и самые качественные. Я хотел, чтобы мое первое собственное тату было особенным, если не считать ноту за ухом, перерыл все свои эскизы и нашел самый лучший вариант, но я хотел бы получить твое согласие. Митч был немного ошарашен и беспокойно наблюдал за тем, как Хоинг теребит пакетик чая в кружке. — И какой эскиз ты выбрал? — Самый лучший. — Скотт гордо улыбнулся и достал из рюкзака альбом, затем вытащил оттуда листок. Митч совсем забыл об этом рисунке, они ведь тогда только начали встречаться. Прекрасно выведенная верхняя половина китовьего тела с головой и геометрически правильно вычерченный хвост, у которого все углы измерены. — Ты сейчас серьезно? — Да. На левом предплечье, во всю длину. Думаю, он будет хорошо смотреться. И я набью его себе сам. На неделе этим займусь в свободное время. — Ну… это лучше, чем какие-нибудь полуголые девицы или персонажи Спанч Боба. Скотт рассмеялся и убрал все обратно, по старой доброй привычке «не дай Бог с альбомом что-то случится». — Да, спасибо. Почти совместное тату. Кстати, ты заказал билеты? — Да, — откликнулся Митч. — На четверг. Отпросился на пару дней на работе, вернусь на выходных. Это ведь, получается, первый раз, когда мы с тобой расстаемся больше, чем на день? Скотт задумался. — Похоже на то. — Оу. Учти, я оставляю на тебя самое дорогое. — Парень носом указывает на кота и достает обед из духовки. — Думаю, мы справимся. — Уайатт, остаешься за старшего. Следи, чтобы с этим ребенком ничего не случилось. — Ты так обо мне переживаешь, может, стоит называть тебя папочкой? — Может, стоит заткнуться и есть молча? Скотт так и сделал, пожимая своими трехметровыми плечами. Дни с Митчем проходят так тепло и по-семейному, он не знает, что будет делать, если им придется разлучиться.

***

Хоинг выходит из душа первым, потягиваясь и улыбаясь собственному отражению в зеркале. Митч идёт следом, более уставший и запыханный. За ухом и на остром плече виднелись темные пятнышки свежих засосов, на шее укус, довольно сильный, возможно, следы останутся и от него. — Ты решил меня убить перед отъездом? Ну, я не жалуюсь, способ не худший, но я не хочу умирать молодым. — А что я должен? Отпускать тебя в Нью-Йорк просто так? — Я не изменил бы тебе за эти два дня. — Я знаю. Но и терпеть лишние два дня не хочу, и вообще, ты знаешь, сколько в Нью-Йорке красивых людей? — Нисколько, ты же останешься тут. Хоинг просиял в проходе на кухню. — Собирайся, скоро выезжать. В аэропорту Скотт очень усердно делает вид, что все хорошо, но внутри чувствует неловкость оттого, что впервые останется без Митча. Но улыбается фигуре, удаляющейся в сторону зоны контроля.

***

Нью-Йорк куда более серый и мрачный, чем казалось Грасси, но он чувствует себя превосходно. Что-то, что всегда должно было произойти, наконец пришло и сгребло его в свои объятия. Этот город — его родственная душа. Здесь даже запах особенный, здесь солнце греет по-другому, а легкие как будто раздулись до размеров всего тела. И дышится легко. Документы он повез вместе с заявлением прямой доставкой из аэропорта, чтобы не дай Бог затянуть или не успеть, но в университете его ждал сюрприз. У Митча трясутся пальцы, когда он представляет, как скажет об этом Скотту, потому что снова получится, что он что-то провернул за его спиной, хотя, честно, он ведь этого не хотел. Так уж вышло. Номер в гостинице был одноместный, довольно приятный и обычный, не то что шикарная квартира Скотта, к которой Грасси так привык, как и к самому художнику. Митч без промедления подключился к WI-FI, уже вечером, закончив все дела, и стал ждать появления Хоинга. Впрочем, томиться пришлось недолго, Скотт появился через несколько минут. — Бусинка? — Скайп искажал звук и картинку, но все же Хоинг был одной своей интонацией и светлыми солнечными волосами вполне узнаваем. — Привет. — Митч расплылся в улыбке, на которую Скотт отреагировал мгновенно. — Как ты там? Статуя Свободы не сломалась, увидев тебя? — Нет, стоит, скучает по тебе. У меня все нормально, отлично, вообще-то, я поговорил с деканами, разрешил все вопросы, подал заявки, погулял по городу. Самое неприятное Митч опустил. — Прекрасно. Мы с Уайаттом тут тоже неплохо поживаем. Не расплачешься, когда завтра будешь уезжать? Видимо, опустить это не получится, хотя, по сути, это бы все равно вылезло. — Скотт… мои экзамены перенесли. Честно, я не знаю, как и почему, клянусь, я не знал, просто… мне придется остаться здесь. Еще на неделю. Так получилось. Хоинг по ту сторону экрана поблек. — Что? — Мои вступительные экзамены. Оказывается, что если ты не только что окончил школу, то ты сдаешь весной. Я этого не знал. В общем, мои — в пятницу и в субботу. — Ты сейчас прикалываешься? Неделя без тебя? Да я же тут свихнусь! — Что я могу поделать, объясни? Слушай, мне это тоже не особенно улыбается — сидеть одному в незнакомом, хоть и любимом, городе и сдавать экзамены абсолютно без подготовки на три месяца раньше, чем планировалось! — Это все можно было узнать и по телефону, а не тащиться в город за неделю до нужного времени. — Да иди ты нахер, мистер Всевидящее Око, у меня стресс, где моя ебучая поддержка? Скотт тяжело вздохнул. — Ладно. Извини, это было неожиданно для меня… У тебя еще есть неделя, да ты последние полгода только и готовился к этим экзаменам, так что все хорошо будет. Как ты эту неделю жить будешь? — Нормально буду. Со мной все в порядке. — Извини. Я люблю тебя, Митч. Грасси глотает ком в горле. — Я знаю. Скотт закатывает глаза. Он привык, что его Бусинка — не любитель телячьих нежностей и красивых слов. Он больше любит физические воздействия и романтики в нем меньше, чем в Уайатте. Но выбирать не приходится: Митч Грасси, увы, в единственном потрясающем экземпляре. Скотту все еще не нашлось, что сказать. — Я скучаю, правда. Повторюсь: хоть я и люблю Нью-Йорк, я не хотел приезжать сюда так рано. Просто тут такие правила. И, раз пока я здесь, может, я пока мог бы посмотреть квартиру? Или еще что-нибудь. Хоинг туго соображает. — Да, наверное. — Ты в порядке? — Я всегда в порядке. — Ладно. Доброй ночи, Скотт, извини, я очень устал. Завтра встану пораньше, схожу в книжный. Надеюсь, у тебя все в порядке. Скотт кивает, отпихивает Уайатта от экрана (кажется, кот тоже скучает по Митчу) и нажимает на отбой.