Загадай желание или сказка о когнитивном диссонансе

      Однажды, в далёком–далёком королевстве, что находится очень далеко отсюда, жил тролль. Большой, может даже слегка страшный и уж точно некрасивый. Жил он один. Никто с ним не дружил, потому что известно, тролли не знают любви. Не умеют дружить. Раньше их было много, но постепенно становилось всё меньше и меньше, потому что как же можно прожить без любви и дружбы? Никак. Вот шли годы, и рано или поздно тролль остался совсем один. Жил он в своей покосившейся хижине, читал книжки и смотрел на звёзды… — Ой.а тролли умеют читать? — Ну это был особый тролль. Очень страшный и очень умный. Да и не оставалась у него выбора. Если не с кем поговорить, приходится читать. То есть разговаривать с автором и с самим собой. — Грустненько… — Ага. А ещё наш тролль любил работать с деревом: он был искусным резчиком. Долгими часами бродил по лесу, подбирал сучки, веточки, шишки и делал очень странные игрушки, фигурки гномов и леших, зверей и птиц. Потом он относил их на перекрёсток дорог и оставлял. Вдруг кто–нибудь подберёт. Кто–нибудь, у кого нет денег на настоящую куклу. — Ой, а я бы хотела такую фигурку! Эльфы. Мама говорит, они очень красивые. — Я думаю, тролль с удовольствием бы сделал фигурку и для тебя. Да, очень красивую. Такую, какую оставил себе. Это была фигурка принцессы. Самой красивой девушки королевства. Тролль однажды увидел её портрет в книге и решил вырезать из дерева. И вот, когда он вырезал себе маленькую деревянную принцессу, в его мрачной хижине стало чуть светлее. Хмурый тролль никогда не расставался со своей куколкой. Целыми ночами напролёт он разговаривал с ней, глядя через небольшое оконце на далёкие–далекие звёзды. Рассказывал о страшном проклятии, которое наложил на их род древний могущественный чародей. О невозможности любить. И троллю было всё равно, что его деревянная принцесса молчалива. Главное, ему было с кем поговорить. Тролль стал почти счастливым. — Я тоже разговаривала с куколками. Раньше. Я ещё их кашей кормила. А он кормил свою куколку? — Не знаю. Наверное. Может быть, не кашей. Кашу маленькая принцесса не любила. Они вместе читали книги. А книги — это ведь тоже еда. Просто тогда мы кормим не тело, а то, что глубоко у нас внутри. — Душа? — Да, малыш. Душа. И вот случилось однажды невероятное. Как обычно, тролль пошёл к перекрёстку, чтоб оставить там новую партию игрушек, как вдруг увидел, что вся дорога заполнена всадниками, следовавшими за роскошной каретой. В мгновение ока рыцари окружили тролля, наставив на него острый копья. — Ой. — Вот. Тролль тоже испугался. Но на чуть–чуть. Потому что тут распахнулась дверца кареты и… — ой–ой — … и тролль увидел свою принцессу. Не деревянную, а самую настоящую. Живую и такую прекрасную, что страх померк перед её красотой. Принцесса кивнула солдатам и поманила тролля к себе. Тролль уронил своих куколок в грязь и подошёл к Принцессе — Ты тролль? –промолвила та. Он кивнул — и ты последний из всех троллей? Тролль пожал плечами — Ты пойдёшь со мной? Хочешь жить во дворце? Ну. Рядом с дворцом? Я тебя буду показывать гостям. Тролль снова пожал плечами а затем вытащил из–за пазухи сою куколку и склонив голову молча протянул её Принцессе — Это мне? Ой, какой смешной тролль. Но я взрослая. Я не играю в кукол. Эй, гофмаршал отдайте её кому–нибудь из пажей или фрейлин, может сгодиться. Тролль, не поднимая головы, проводил взглядом свою деревянную принцессу. А настоящая решительно развернулась на каблучках: –Значит, решено! Тролль, беги за каретой. Я слышала. что вы выносливые. Беги рядом с окошком я хочу с тобой говорить. Понял? Тролль кивнул и придержал дверцу, пока принцесса забиралась в карету. Кучер щёлкнул кнутом. Заржали лошади. Кавалькада двинулась по тракту. –Ква–ква–лькада? –Кавалькада, ну то есть такая толпа всадников, что едут вместе. Ну так вот… Они уехали и с тех пор никто больше не находил искусно вырезанных фигурок на обочине дороги, а те, что выронил тролль, так и остались лежать сломанные и втоптанные в грязь сапогами и копытами коней. А тролль о них и не вспоминал, он бежал рядом с каретой и слушал Принцессу. –Тролль, а правду говорят, что вы не можете любить. Даже не знаете, что это такое? Тролль по привычке попытался пожать плечами, но на бегу это было сложно, поэтому пришлось ответить: — Говорят, ваше высочество. — О! так ты говорящий тролль! — Говорящий, ваше высочество. — Значит, будешь не только пугать моих гостей, когда я скажу, но и рассказывать сказки. Умеешь рассказывать сказки? –Да, ваше высочество. –Какой умный тролль! А вот скажи, каково это жить без любви? Вот я, например, люблю красивые платья, балы, люблю кататься верхом. Я не представляю, как можно жить и не любить. –Нельзя, ваше высочество. — Но ты же живёшь! Ну ладно, я устала! Поговорим во дворце… И они говорили. Тёплыми летними вечерами и холодными зимними ночами. У пруда с золотыми рыбками или у весело потрескивающего камина. Тролль знал очень много, а Принцесса была хоть и своенравной и капризной, но далеко не глупой. Да, она использовала тролля для злых шуток, выставляла на посмешище. Но в то же время, вечерами, затаив дыхание, слушала его волшебные сказки о далёких землях и давних временах. И про любовь принцесса сказала правду, она любила балы, красивые платья и езду верхом. Тролль всегда бежал рядом, держась за стремя. Но случилось однажды так, что лошадь чего-то испугалась и взвилась на дыбы, выбросив Принцессу из седла. Девушка была сильной и ловкой, поэтому падение не причинило ей вреда, но, придя в себя и открыв глаза, она увидела на расстоянии вытянутой руки змею, готовую к броску. Это была чёрная лента — самая ядовитая змея королевства. Один укус — и через несколько минут смерть. –Ой–ёй, я очень боюсь змей. Брр… –А принцесса так та просто замерла от ужаса. Она знала — это конец. Но тут прямо на змею прыгнул тролль. Схватил её и швырнул далеко в кусты. –Ура! –Да! Вот только тролль вдруг пошатнулся и упал в траву. Чёрная лента его всё же укусила. — Нет! — Увы. Принцесса подбежала к нему. В глазах её были слёзы. И от страха и от благодарности. Тролль медленно превращался в камень. Так бывает со всеми троллями, когда из них уходит жизнь… — Почему, — прошептала Принцесса, — почему ты это сделал? Змея бы укусила меня и уползла. Ты был в безопасности. — Именно поэтому, ваше высочество. В опасности была ты….а я…я люблю тебя. Вас. — Но… нет, это невозможно. Вы, тролли, не умеете любить. Ты же сам говорил. Проклятье колдуна и так далее. –Я говорил, что мы не знаем любви. Проклятье не в том, что мы не можем полюбить, а в том, что никто не может полюбить нас… И тролль превратился в камень.       –Дядя Лёва! Это неправильная сказка! Неправильная! — Вета ударила кулачком по паласу, — тролль был хороший –Это ещё не всё… сейчас. Принцесса вытерла слёзы. Села на коня и вернулась в замок. Она приказала обнести камень красивой оградкой и посадить вокруг цветы. Несколько раз даже приезжала, а потом… потом забыла. Ну, понятно, балы, красивые платья, верховая езда… Шли месяцы, годы. Заборчик покосился, вместо цветов рос бурьян, но большой каменный валун, по фигуре напоминающий тролля, всё ещё лежит у обочины, а на нём– раскинув ручки, словно обнимая — маленькая полусгнившая деревянная куколка, которой, несмотря на её красоту, был не нужен никто, кроме угрюмого глупого тролля, который верил в несуществующее проклятье.       Вета молчала. –Виолетта, я знаю, это совсем не детская сказка. Но я рассказал её тебе, чтоб ты передала Нежке. Важно то, что те, кого мы любим, должны быть рядом. Мы не можем уйти от них, бросить, оставить. Это неправильно. Нельзя уходить. Даже к другим друзьям или подругам. Даже если мы им нужны. Тролль был нужен Принцессе настоящей. Без него бы она погибла. Но нужен он был и своей маленькой принцессе, вырезанной из дерева. Потому что она его любила! Как любит тебя, например, мама. Понимаешь? Вета серьёзно кивнула. — И ещё. Вот ты говорила, что чувствуешь, что случится что-то плохое, но если об этом не думать, думать о чём-нибудь хорошем… –Я поняла, дядя Лёв, может, и ничего не случится да? Но если мы в это верим, то так и будет. –Ты умница, милая моя!!! –Умникальная? –Умникальная!       Раздался шорох. Вспыхнул свет. Вета и Лев невольно зажмурились. В дверном проёме, прислонясь к косяку, стояла Светлана и вытирала фартуком руки. Тон был шутливый, но глаза серьёзные. Очень. — Ужинать, заговорщики. А тебе, Вет, потом умываться, чистить зубы и в постель… — Мам, а ты покажешь дяде Лёве, как танцуешь. — Если бы дяде Лёве было интересно, то он бы сам попросил, да, дядя Лёва? — Н-у-у, ма-ам… — Н-у-у, что-о-о. — Ничего… — То-то.       Льву казалось, что он онемел и ослеп. И не от внезапно включённого света, скорее от внезапного появления Светы. Сейчас она была ещё прекрасней. Да что ж за наважденье–то! Волосы, собранные в простой конский хвост, поношенные джинсы и водолазка, фартук, смешные лохматые тапки с мордочками то ли бурундуков, то ли крыс, какая уж тут, к чёрту, самопрезентация, но тем не мене Лев понял, что сейчас встать не сможет. Неприлично. Вставать надо по очереди. — Я сейчас Светлана Николаевна. Ещё пара рисунков, — он притворился, что рассматривает альбом Виолетты. С кухни доносились умопомрачительные запахи. Явно не глазуньи. «Ах, она ещё и готовит!» ***       –Звёзды…– Света наклонилась чуть вперёд и опёрлась о балконные перила. Лев остался у дверей, не решаясь сделать шаг вперёд. Ужин был изумителен. Светлана действительно умела готовить. Несколько минут назад Лев об этом не думал, но сейчас уже становилось стыдно, что он так жадно набросился на еду. Что ж хоть тут оправдал своё имя. Но хозяйке его аппетит, похоже, пришёлся по вкусу. Затем Виолетта отправилась спать, хоть и с протестами, а Льва Светлана пригласила на балкон. ¬– Не хочу его застеклять, ¬– пояснила она, ¬– нельзя отгораживаться от неба. В городской квартире это единственное место, где можно вздохнуть и увидеть звёзды. взгляните, какие яркие. Будто светлячки на небесном лугу. Знаете, я раньше думала, что они живые. Приглядитесь. Они дышат. — Пульсируют, — поправил Лев.– Он боялся высоты, но шагнул и встал рядом со Светланой. Ветер взъерошил ему волосы, донёс её запах. Не духи. Что-то чертовски волнующее. Он придвинулся чуть ближе. Ветерок играл её волосами и порой как-то непристойно щекотал ими его щёку. Лев готов был превратиться в соляной столп, только бы остаться стоять вот так, рядом с ней. Вечно. Повернуться к ней он боялся. Оставалось смотреть на небо. Миллионы миллионов глаз взглянули в его душу. Вывернули наизнанку. От них было не укрыться. Как не спрятаться и от самого себя. «Света, я люблю Вас!» — слова так и рвались с губ. Но Лев упорно молчал. Разрушить счастье, пусть минутную идиллию… Он не мог. Просто стоял, просто молчал, просто смотрел на звёзды.       — Пусть так, –кивнула Светлана, — всё равно живут. Маленькой, когда была ещё в детском доме, ночами вылазила из окна и смотрела на них. Часами. Тогульский район. Салаирский кряж. Тайга. Сопка. А над ней яркие–яркие звёзды! Ух, как потом влетало! — Вы детдомовская? — Не совсем. Частично. Так получилось. Что какое-то время провела там. Потом мама забрала. — А потом? — Потом… потом её убили. — Что?! Как? Ой, простите. Я не хотел.– Лев прикрыл её ладонь своей. — Ничего. Это было уже очень давно. Может быть, несчастный случай– она мягко убрала руку. Но мизинцы продолжали соприкасаться. Лев чувствовал, что сходит с ума. За одно это прикосновение мизинца он отдал бы все свои предыдущие отношения с женщинами. Боже мой! Одно прикосновение. Пусть она не отодвинет руку! Пусть! Она словно прочитала его мысли: — Вы верите в волшебство? — Как вам сказать…– Лев смутился. — Как есть, так и скажите. — Волшебство — это реальный мир, чьи границы детское воображение может сделать бескрайними. Но он, увы, только для детей. Бзусловно, существует что-то вне нашего разума… но… — Странный вы…– Света на минуту замолчала, — мне кажется, нельзя смотреть на звезды и не верить. И ещё нельзя не верить и рассказывать сказки. Так что вы верите. — Так вы слышали? — Слышала. — И поэтому сейчас здесь? — Нет. Я здесь потому, что люблю звёзды, — голос Светланы был тих и нежен. Ни одной нотки ехидства или насмешки. — А я? — И вы тоже. По крайней мере, их любил ваш тролль. Но это и не удивительно. — Почему? — Потому что каждая звезда– это огонек в окошке огромного приюта желаний. — Простите?       — У эльфов есть такое предание о приюте желаний, которых еще никто не загадал. Их много, очень много. Хватило бы на всех людей, но люди не хотят. Они взрослеют и перестают верить. Они полагаются на себя или на других, подобных себе, но чуть сильнее. Полагаются, но все-таки смотрят на небо. Самые мудрые мечтают и пишут стихи, глупые высчитывают расстояния или придумывают звездолеты, но никто не может равнодушно смотреть на звездное небо. Потому что маленькие желания в своих огромных пустых комнатах страшного приюта зовут и ждут, когда им ответят. Но мы не отвечаем. Мы молчим. Хотя и не все. Нет, конечно, не все. Вы задумывались, как зажигаются звезды? Бывает, что маленькие одинокие желания кто-то загадывает. Они вспыхивают от радости, что кому-то нужны, что не одиноки, что их кто-то ждет. Они заливают светом свои комнаты и распахивают окна приюта. Они уже не одни. Их видят, их любят, им верят. Но… Но это не наши желания, хоть они и дарят нам свою красоту и свет, но не тепло. Тепло они отдали другому, тому, кто их зажег, кто с ними неразрывно связан. Как маленькая деревянная кукла с огромным хмурым троллем. Это счастливые желания. Потому и мы делаемся чуть счастливее, когда смотрим на звезды. А самая большая, и яркая звезда — это желанье людей жить, жить века, тысячелетия– всегда, и человечество живет и греется в лучах самого жаркого и искреннего желания. Но есть и другие. Они закрывают свои окна и уходят в пустоту темных комнат. Их не видят, их не загадывают, их не ждут. Мы чувствуем их боль. И порой, когда мы глядим на небо, нам становится страшно. Очень страшно, и хочется плакать. Плакать так же, как плачут крохотные, никому не нужные желания, сжавшиеся в холодном углу беззвездного дома. Многие из них не выдерживают. Распахивают окно и бросаются к нам навстречу, веря, что их заметят хотя бы в коротком полете. И мы замечаем и загадываем желания. Делаем их счастливыми, но лишь на короткий миг, а потом… потом удивляемся, почему наше желание не исполнилось. — Почему? — Потому что не успело… Оно умерло. Лев вздрогнул: — Жестоко! — Но это– правда! Она всегда жестока, вы знаете. Может… её не всегда стоит искать? Лев не ответил. Молчал, затем проговорил: — Значит, поэтому звёзды всё время падают с неба, а их не становится меньше — ведь выбрасываются из окон никчёмные желания, о которых никто и не знал. — Не никчёмные, — Светлана грустно вздохнула и покачала головой, — маленькие! Жаль, что Вы не уловили разницу. Пойдёмте, уже поздно. Я провожу Вас. — Света, я хочу, чтоб вы станцевали! Я хочу увидеть ваш танец! Прошу Вас! Даже в полутьме Лев увидел, как изумлённо распахнулись глаза Светланы. И проклятые чертенята снова принялись за свою работу. — Вот так просто? И никакого когнитивного диссонанса? — Света… «…я люблю вас» Нет, губы не слушаются.– Простите меня. Я забылся. Ночь, пьянящий воздух, насыщенный день. Немного заплыл за буйки. — Что ж, хорошо, что не миновали точку невозврата, — засмеялась Светлана. Лев опустил глаза и шагнул на лестничную площадку. — Доброй ночи, Светлана Николаевна. Вы простите меня, если что. Я во всех отношениях неуклюжий. А с Виолеттой всё будет прекрасно. Просто у девочки богатая фантазия, во снах есть своя, особая магия. Вета это чувствует, она станет замечательной писательницей или художницей. Отдайте её в изостудию или ещё куда-нибудь. До свидания. И спасибо за чудесный ве… ужин. — До свидания, Лев. Да, раз уж Виолетта обещала… насчёт танцев… Если доберётесь до берега, то в воскресенье приходите в ДК. Что на Ленинском проспекте, к шести вечера, спросите, где студия бального танца «Изабель». — Свет… — Тсс.– девушка приложила палец к губам, — соседи спят. И Вам спокойной ночи. В воскресенье буду ждать, — чертенята подкинули под котлы угля, золото плеснуло через край, — да, и не забудьте захватить, хм… спасательный жилет. А то всё же вдруг минуете точку невозврата.