A Different Curse

      Сегодня это случится.       Выходя из дома, Белль знала, что этим вечером это случится.       После ужина, после всех разговоров друг с другом, улыбок и смеха, столько времени проведенного вместе, Белль решила отдаться Румпельштильцхену. Она хотела его, всего его, она хотела близости с ним, слышать, как он выдыхает ее имя, чувствовать вкус его губ, ощущать каждый сантиметр его кожи, рельеф его мышц, узнать, насколько он может быть нежен.       Ох, она узнала его достаточно хорошо. После того первого поцелуя, она поднялась с ним наверх, и он заснул на ее коленях. Белль гладила его по волосам и читала, успокаивая, довольствуясь приятной тяжестью на коленях. Это было так мило. Наблюдать, как он мигнул и проснувшись, подарил ей улыбку. Казалось в его глазах Белль видела звезды.       Той ночью они вышли на прогулку. Он заказал осветить парк специально для них. Белль счастливо улыбалась, удивленно осматриваясь. Спокойная музыка лилась из редко используемых динамиков, а он просто... слушал, как она говорила. Мягкая улыбка образовала ямочки на щеках и морщинки смеха вокруг глаз. Он слушал о том, что она прочитала за день. Переплетя свои пальцы с ее, он притянул девушку в объятия, ослепленный и загипнотизированный ее красотой, и тихо прошептал:       — Ты восхитительна, Белль.       В сравнении с Гастоном, чей искренний комплимент был: «Твоя задница классно выглядит сегодня», Белль была приятно удивлена его словам.       На следующее свидание он привез ее в небольшой домик в лесу. Ужин у камина, тепло и горящие щеки от алкоголя. Он не позволял себе ничего больше, кроме поцелуев, даже тогда, когда жар внизу живота стал невыносимым. От алкоголя Белль хихикала и пьяно читала Шекспира, а он шептал ей на ухо его строки, вызывая дрожь по всему телу.       Возвращаясь домой после ужина, небо затянуло, намочив их. Они плескались и смеялись, он взял ее на руки и закружил, угрожая уронить девушку в грязь, если она не признает, что Шарлотта была лучшей из сестер Бронте. К тому времени, когда они подошли к дому, Белль дрожала от холода.       Кожа Румпеля оказалась теплее ее, когда она прикоснулась к нему, губы девушки посинели, но она все еще улыбалась.        — Тебе нужно снять с себя мокрую одежду, — прошептал мужчина, беспокоясь, чтобы она не подхватила пневмонию или «Черт знает что еще, после этой прогулки», Румпель стащил с нее пальто и жакет посреди комнаты.       Соглашаясь и желая согреться, Белль скинула туфли, сняла колготки, расстегнула блузку и только тогда осознала, что он был рядом.        - О, Господи. Извини, я... — она посмотрела на него, встретившись с его взглядом. Девушка ни о чем не думала. Ей становилось теплее, и капли больше не стекали на деревянный пол.       Он был без рубашки, она была почти в нижнем белье и просто смотрела на него. Белль сняла блузку.       Обнимая ее в своей кровати, он был так нежен, целомудрен и осторожен, это было особенным, в то время, как она, дрожа, свернулась возле него. Белль коснулась его влажных волос, а он мягко рисовал узоры на ее ладони. Они неотрывно смотрели друг на друга. Белль могла бы подумать, что это из-за крови вампира, но это было не так. В объятиях его рук, ощущая его прохладную кожу, дыхание девушки сбилось.       — Твое сердце затрепетало, дорогуша, — понизив голос, прошептал он. Его голос приобрел рычащие нотки. — Я не причиняю тебе дискомфорта?       Она посмотрела на него и покачала головой. Прикоснувшись к губам, девушка подарила Голду затяжной поцелуй.        - Нет, нет, все замечательно, — последнее, что было сказано, перед тем, как они оба заснули.       Это было почти неделю назад. Вот уже несколько ночей Белль снились кошмары, и девушка не знала, как вести себя с мужчиной. То, как он разговаривал с ней, как касался ее, как улыбался ей, от этого Белль была уверена, что он чувствовал тоже, что и она.       Стоя в уборной самого дорого учреждения, Белль поправила мягкое лавандовое платье и выдохнула, поправляя прическу, локоны мягко спадали ей на плечи. Сегодня ночью. Если Румпель будет не против, сегодня она полностью раствориться в нем, каждая клеточка ее тела была напряжена сладкой истомой, предвкушая, как заботливый вампир, который для всех был монстром, нежно прикоснется к ней.       С довольной улыбкой она повернулась и пошла обратно в ресторан.       Когда она возвращалась к столику, кто-то дернул ее за запястье, и девушка влетела в чью-то грудь.       — О чем, черт возьми, ты думал? — она подняла взгляд, когда Румпельштильцхен отстранился от нее. – Ох, ты знаешь, простого: «Белль, подойди, пожалуйста, сюда» — было бы достаточно.       — Ну и что в этом забавного? — мягко сказал он, теплота его голоса разогнала кровь по ее телу. Она осмотрелась, понимая, где они стояли.       Танцпол.       — Потанцуешь со мной, Белль? — спросил он, оставляя мягкий поцелуй на ее руке. Она улыбнулась, глядя на него и затаив дыхание.       — Д-да, — Белль улыбнулась, подходя ближе к нему и кладя руку на плечо мужчины. Румпель обнял ее за талию, держа за руку, и танцевал с ней. Из-за хромоты его движения были скованными, медленными и отрывистыми. Но Белль этого свершено не замечала. Она была настолько очарована им, его улыбкой, приятной музыкой и его глазами. Его добрые, светящиеся карие глаза, которые заставляли ее сердце заходиться в бешеном ритме.       Весь мир перестал для нее существовать, было лишь спокойствие и умиротворение в объятиях Румпельштильцхена.       Затаив дыхание, теряясь в ощущениях, Белль прижалась лбом к его лбу и расслабилась. Румпель нежно улыбнулся, бережно прикоснувшись к ней, и посмотрел на нее с такой теплотой и заботой, как никто никогда не смотрел на нее.       Когда музыка прекратилась, Белль не отводя от него взгляда, взяла лицо мужчины в ладони и коснулась мягких завитков волос, что спадали на плечи.       — Возможно, нам лучше вернуться к столику, дорогуша, — мягко сказал он, все еще прижимая к себе девушку.        - Да, я... я согласна, — ошеломленно выдохнула Белль. Он немного усмехнулся, приподнимая кончиками пальцев ее подбородок.       — Ты в порядке, Белль? — спросил Румпельштильцхен с мягким рычанием.       Белль кивнула, закусив губу, и улыбнулась, опустив ресницы.        — Лучше не бывает.       Его брови удивленно приподнялись, а небольшая улыбка коснулась тонких губ. — Если ты так говоришь, дорогуша, — Белль взяла мужчину за руку и, забрав трость у стены, передала ему. В приподнятом настроении они направились к столику.       Румпель с любопытством посмотрел на восхитительно красивую женщину, которая искренне улыбалась ему, охотно целовала его и с радостью была рядом с ним. Он мог чувствовать жар ее тела, слышать учащенное сердцебиение, когда она была рядом с ним. И он мог чувствовать запах желания, исходившего от нее.       Он хотел ее. Хотел ощутить вкус ее кожи, попробовать на вкус нектар между ее ног, утонуть в нежном аромате ее тела, потеряться в шелке и бархате ее голоса. Однако Белль должна была сама сделать этот первый шаг. Он не хотел давить на нее. Он не хотел, чтобы она думала, что желание обладать ею, было единственной причиной, по которой он помог ей, дал ей кровь, предложил дом и работу.       Когда он увидел ее, раненную, испуганную, избитую, единственное чего он хотел — помочь ей. Избавить ее от страха пыток в глазах. Будучи избитой и униженной, она все еще был сильна духом.       Храбрая, сильная, восхитительная, выносливая... Белль была не изнеженным цветком, как думало большинство. Красивая, воздушная Белль была похожа на розу. Великолепная, яркая и окруженная собственной защитой. Она нуждалась в ком-то, кто избавит ее от тени, позволив расти дальше.       Он сидел напротив девушки, наблюдая за ней при свечах. Ее лицо раскраснелось от волнения, когда Белль говорила о том, что рассказывал ей Грэм об оборотнях, мужчина наслаждался каждым ее словом.       Уже дважды в своей жизни он попадал в такие ситуации. Но сейчас, рядом с Белль он чувствовал не ярость и страсть, а привязанность.       Мила бросила его, когда он отказался от чести защищать собственного сына. Она ненавидела его, ударив и плюнув ему в лицо, она отказалась от него и своего ребенка ради...       И Кора. Кора, он думал, что с ней у него будет второй шанс. Кора, за которой он ухаживал и проводил много времени, которая вернулась к нему, когда у нее родилась дочь, и сказала, что была обручена с другим, но она клялась, что любила Румпеля.       Все, чего она хотела — власть.       Он должен был догадаться.       Власть, чтобы контролировать жизнь дочери.       Власть, чтобы ее дочь делала все, что она хочет, даря ей свое проклятье.       Но с Белль было иначе. Белль ничего от него не хотела, она только ждала, что он обуздает свою жажду крови и насилия, ради их общего блага. Ее не волновало, есть ли у него власть, она не хотела его дара, она... Она только хотела его.       Он не был уверен, что полностью доверяет ей.       Но хотел бы этого.       — Эй, — Белль потянулась через стол и нежно взяла его за руку, ее глаза блестели. — Почему бы нам не уйти?       Ее желание пронзило Темного, заставляя дышать глубже. Он улыбнулся.       — Если ты этого хочешь.       Она закусила губу.       — Определенно.

***

      Прижатая к стене, ощущая пот и касания кожи, Белль тяжело дышала и тонула в сладкой похоти вампира.       Ее грудь быстро поднималась и опускалась, натягивая тонкие кружева бюстгальтера. Она сжала ногами его талию, а он прижался бедрами к ней. Первобытные звуки зарождались в его груди, заставляя ее дрожать.       Нежно-голубое кружево ее трусиков промокло насквозь. Твердый и горячий член терся о ее губы, заставляя ее хотеть его еще больше.       Он менял ритм движений.       Все начиналось настолько медленно и сладко. Они бережно раздевали друг друга. Их поцелуи были томными, вызывая жар по всему телу. Он ласкал ее спину и руки, шептал нежные, сладкие слова ей на ушко, дразнил ее между ног легкими прикосновениями.       Одного поцелуя, медленно ласкающего ее рот языком, хватило, чтобы разжечь в ней пожар.       Ее кожа горела от желания, и сейчас он покусывал вершины ее груди, сжимая и нежно массируя ее. Шелковая кожа цвета слоновой кости, бархатная мягкость ее губ.       Ее сердце бешено гоняло кровь, он чувствовал свежесть ее кожи.       — Румпель?       Он сразу же остановился, перемещая руки на ее талию, весь во внимании.       — Что случилось? Я сделал тебе больно?       — Нет! О Господи, конечно, нет, я... — она смутилась, становясь еще более розовощекой. — Моя кровь больше не будет такой же вкусной для тебя?       Мгновение он ошарашенно смотрел на нее.        - Я..? Белль, дорогая, это не мое тело. Ты не «моя», я не владею тобой. Твоя кровь для меня будет пахнуть и будет такой же сладкой, как и всегда, вне зависимости от того, что мы делаем. Я обещаю.       Белль улыбнулась, удовлетворённая его ответом, и притянула его за волосы к себе, поцеловав.       Мужчина зарычал от удовольствия и приблизился к ней, слегка проведя ногтями по сладкой податливой плоти ее бедер, наслаждаясь ее дрожью.        — Р-Румпель!       Ее бюстгальтер порвался от его сильных прикосновений, и он вздрогнул.        - Ох, прости, я куплю новый, мне так жаль...       Застонав, Белль прижалась к нему голой грудью и поцеловала. Жар ее тела обжигал. Ее грудь, была такой мягкой по сравнению с его кожей. Ловкими пальцами он играл с ее сосками.       Ноги Белль задрожали, когда он отпустил и встал перед ней на колени. Она смотрела на него, позволяя его пальцам подцепить край трусиков и медленно стянуть их с нее, дюйм за дюймом. Задрожав, Белль кивнула, когда взглянув на нее, он раздвинул ее ноги руками.       Она вжалась в стену, когда его язык скользнул вдоль ее губ снизу вверх, и вскрикнула. Это ощущение было настолько прекрасным и невероятным, в отличие от всего, что она испытывала в своей жизни до этого.       Румпельштильцхен посасывал ее губы, закинув ее ногу на плечо, продолжая удерживать ее в вертикальном положении. Он скользнул своим языком внутрь, дразня ее клитор, и довольно зарычал, когда девушка всхлипнула.       Ее бедра дернулись навстречу его рту, когда он посасывал ее, его прохладный палец скользнул к ее входу, дразня и заставляя ее еще больше извиваться. Ее пальцы погрузились в его волосы, притянув ближе, возбуждая его, возбуждая себя. И он с удовольствием ответил ей.       Ее сок был так сладок. Он смотрел и чувствовал эту сладкую девочку, с удовольствием слизывая ее медовые капельки, будто он был человеком, умирающим от жажды, стремясь получить свой первый оргазм с ней.       Вампир рычал и кусал ее плоть, заставляя дрожать ее всем телом, и отчаянно стонать.       Всхлипнув от досады, девушка снова потянула его за волосы, когда вампир отстранился от нее.        — Близко, не так ли? — прошептал он, все еще возбуждая ее своим большим пальцем, его губы были розовыми и влажными. Она быстро кивнула, раскрасневшись и тяжело дыша. Он слегка улыбнулся.       — Я могу укусить тебя, Белль? — прошептал он, ускоряя темп. Мужчина провел языком по ее бедру, вдоль паха, прикрывая глаза, и наслаждаясь ее стонами.        - Да, — выдохнула она. — Укуси меня, укуси меня, сейчас же! — сжимая в кулак его волосы, она дернула его ближе, прижимая к себе и прислушиваясь к его стону.       Она услышала, как его клыки удлинились. Задрожала, когда он провел ими по чувствительной коже, прежде чем вонзить их.       Он жадно пил, подняв на нее свои темные глаза. Она вскрикнула, откинувшись на стену, ощущая, как кровь стекает из его рта по бедру. Улыбнувшись, он отстранился, вылизывая, мягко успокаивая, и целуя ее кожу.       — Хорошая девочка.       Белль снова застонала, поцеловав его, когда он выпрямился, пробуя на вкус собственную кровь, и его кожу. Девушка потянула его к кровати.       Она толкнула его вниз, нависая над ним. Ее руки скользнули по торсу, остановившись на его бедре. Она посмотрела на шрам, который никогда раньше не замечала. Клеймо, старое и глубокое, на его вампирской коже.       Он вздрогнул, когда она коснулась его, и оттолкнул ее руку, прикрывая свой позор. Это и шрам на его лодыжке, два самых больших и вечных доказательства его прошлого. Он покачал головой.        — Не смотри, не смотри, Белль, — прошептал он. Страсть между ними накалилось до предела, пламя между ними было горячим, но мягким.        — Почему? — ее брови удивленно приподнялись. Она слышала о клеймлении трусов и раньше, она не знала, за что у него было клеймо, но это не имело никакого значения. Это не влияло на ее решение, на желание обладать им.       — Это... это некрасиво. Ужасно. Напоминание о... о том, от чего я отказался, — пробормотал он. — Прошлое, наполненное болью, и все. Это отвратительно и мне понадобится помощь, преодолеть это, — он засмеялся с болью в голосе, с неуверенностью, страхом, что она оставит его, что будет смеяться над ним.       Белль осторожно взяла его за руку, прикрывавшую шрам, и отвела в сторону. Девушка очень, очень аккуратно прижалась к нему губами, боясь, что будет по прежнему больно, стараясь сильно не давить даже спустя столько лет. Его дыхание сбилось, ощущая мягкие прикосновения ее губ, он прикрыл глаза. Ничто такое красивое и чистое, как эта женщина, никогда не должно было касаться такого ужасного, как это.        — Я не считаю ужасающим то, что является частью тебя, — прошептала она.        - Ах, ты еще не все видела, — многозначительно ухмыльнулся он. Белль улыбнулась.       — Так я могу это исправить? — она зацепила пальцами резинку трусов, собираясь стянуть их. Он кивнул, немного расслабившись.       Белль увлекла его в поцелуй, успокаивая, и не прерывая поцелуя до тех пор, пока не обнажила его полностью.       Переплетая руки-ноги, они целовались, посасывая и облизывая все, до чего могли дотянуться. Белль перевернулась, увлекая за собой горячими руками его прохладное тело. С губ Румпельштильцхена срывались стоны, вызывая в ней дрожь.       Наконец-то он оказался над ней, обнимая одной рукой ее за спину, обнажив свои клыки, сдерживая себя, он осторожно, медленно вошел в нее.       Белль всхлипнула, сжав его ягодицы, и подтолкнула вперед, желая ощутить его глубже.        - Белль!       Его клыки оцарапали ее шею, и она склонила голову, открывая шею для него, призывая к себе.       — Румпель, пожалуйста. Еще раз. Пожалуйста...       Он смотрел на нее с жадностью, нежно проведя ладонью по ее щеке, он касался ее горла мягкими поцелуями, наслаждаясь теплом внутри нее. Вампир глубоко вдохнул аромат ее кожи и легко прикусил. Ее тело напряглось и задрожало. Когда ее сладкая теплая кровь полилась по его горлу, он стал двигать бедрами.       Белль застонала от удовольствия, шепча его имя и теряясь от его толчков. Он завладел ее чувствами, прижав ее своим телом так, что она не могла, да и не хотела убежать. Он имел ее настолько быстро, что кровать под ними ходила ходуном, заставляя ее громче выкрикивать его имя.       Он целовал ее, он восхвалял ее, он поклонялся ей, и она позволяла ему. Она наслаждалась, когда он вылизывал от крови ее шею, целовал и ее рот наполнялся вкусом собственной крови, осторожно и бережно он держал ее, не смотря на свое грубое рычание и стоны. Отчаянные звуки, нуждающиеся звуки.       Белль хотела всего, она хотела, чтобы он стонал, хотела, чтобы он называл ее по имени, хотела чтобы он дрожал от ее нежности так же, как и она. Она провела ногтями вниз по его спине, наблюдая, за тем, как его бедра дернулись вверх и мужчина прерывисто задышал.        - О, Белль... Белль... — он вздрогнул, раскачиваясь на руках, толкаясь в нее, когда она сжала его ягодицы.       Она провела руками по его плечам, обхватывая ногами за талию, смотря на него с искренней преданностью, нуждой и потребностью в нем. Он был необходим ей, как воздух, он наполнял ее теплом, замедляясь, помня, что Белль никогда прежде этого не делала. Он хотел, чтобы она почувствовала его заботу.       Он не скажет, что любит ее. Не здесь, не так. Чтобы не было так, что экстаз заставил его сказать эти слова. Это было бы не справедливо по отношению к ней.       Он прикоснулся лбом к ее лбу и улыбнулся ей, переплетая свои пальцы с ее и оставляя легкий поцелуй на ее губах.       — Румпель...       — Белль...       Сев на скрипящую под ними кровать, потные, запыхавшиеся. Пара стремительно приближалась к развязке. Ничего не существовало вокруг них в этом мире, кроме этой комнаты, этой кровати и их двоих.       Белль снова улыбнулась, прося его войти, пока он не нашел ту самую точку внутри нее, поддерживая ее в вертикальном положении у себя на коленях, наблюдая, как она дрожит. Он не смог сдерживаться. Ее кровь лишала его осторожности, наполняя страстью, которую он выпускал. И в следующий момент, они оба закричали, задрожав, и откинулись на подушки.       Румпель улыбнулся, неловко целуя Белль с клыками, раня ее язык.       — Ох, прости, — задыхаясь, быстро проговорил он. Она отмахнулась, улыбаясь.       — Мне понравилось.       Он притянул ее к себе, завернув в одеяло и, откидывая волосы со лба, дал ей отдохнуть от его прохладной кожи.       — Все хорошо? — прошептал он, целуя ее влажный лоб. С закрытыми глазами Белль улыбнулась его заботе.       — Это невероятно, — кивнула она. Улыбаясь, лениво и сонно. — А ты..?        - О, конечно, я согласен, — прошептал он. Прокусив свой палец, он приложил его, чтобы заботливо залечить укусы, на ней. Но она остановила его у шеи, покачав головой.        — Я хочу его оставить, — улыбаясь, пробормотала она, не открывая глаз. — Я хочу, чтобы люди знали.       Румпельштильцхен снова улыбнулся, нежно гладя ее по спине, убаюкивая.       — Знали что, дорогуша?       Она слабо рассмеялась, зевнув.        — Что я твоя.       Он обнял ее, обвивая своими руками, защищая и наблюдая за тем, как она засыпает, баюкая ее. Милая, красивая Белль. Она сказала Его.        - Ох, Белль, — прошептал он ей на ухо. — Ты не та, кто принадлежит мне. Это я принадлежу тебе. Сейчас и навсегда твой.