A Different Curse

      -Ты уверен?       — Должен быть, не так ли?       — Нет, ты не сделаешь этого. И это я тебе повторяю последние два часа, Румпель. Ты не должен это делать только потому, что они запугивают тебя.       Румпельштильцхен посмотрел на нее сверху вниз, на то, как она цеплялась за его руку. Она выглядела такой взволнованной, испуганной, она знала, что ей необходимо отпустить его, чтобы он мог войти в зал должным образом, но до последней секунды цеплялась за него.       Авторитет был неумолим в течение недели, постоянно пытаясь вызвать его на разговор о том, что произошло с тем человеком, который якобы похитил его и отсутствие вампира обусловлено было похищением и ничем другим. Им нужны были ответы и, что более важно, они хотели найти причину свергнуть его с трона.       Но он не позволит этому случиться.       Он не мог потерять свою власть, за которую боролся почти тысячу лет, он не мог все это потерять лишь из-за того, что Зелена решила уничтожить его.       Румпель повернулся к Белль и провел кончиками пальцев по щеке, удерживая ее за подбородок.       — Все хорошо, Белль, — мягко сказал мужчина. — Со мной все будет хорошо.       Она доверяла ему и его решению, но она знала, что он сам не считал себя в порядке. Его сны еще посещали кошмары, в моменты его бодрствования, он был беспокоен и иногда паниковал, постоянно оглядываясь через плечо в ожидании, что может что-то произойти.       Им необходимо было поймать Зелену. С ней, они могут доказать Авторитету, почему Румпелю необходимо время на восстановление. И, не смотря на то, что было дано десять дней, этого все равно было не достаточно. Почему они были так нетерпеливы? Постоянно желая его допросить о его мотивах и психическом состоянии.       Белль боялась за него и хотела оградить вампира от всех этих людей, но она не могла. Не сегодня.       Она отстранилась от его ладони и поцеловала его, перед тем, как поправить его галстук.       — Я постараюсь сдерживаться, — пообещала она. — Молчать и все-такое.       Он взглянул на двери, через которые он должен был пройти.       — Белль, было бы лучше, если бы тебя не было там, — сказал мужчина. — Они могут говорить некоторые вещи о тебе или обо мне, из-за которых никто из нас не будет сидеть и молчать. И так не должно быть.       Белль сглотнула, поджав губы и прижала ладони к лацканам пиджака. Она кивнула, взглянув и закусив губу.       — Да... Хорошо, я буду поблизости. Ты даже не представляешь, какая тут есть библиотека, — она заставила себя улыбнуться, но вампир слышал тревогу в ее сердцебиении.       — Я буду в порядке, — вновь пообещал он, тихо, так, чтобы слова эхом не достигли зала в котором был ученик Авторитета.       Мужчина подарил Белль мягкий поцелуй и девушка повернулась, чтобы уйти, подарив ему маленькую улыбку, прежде чем выйти за дверь и бродить по залам.       Он настроился. Любые чувства, тепло в глазах, все ушло из его взгляда. Его темные глаза почернели и мужчина встал в позу, сжимая рукоятку трости в руке.       Он не хотел, чтобы Белль видела его таким. Холодным, бесчувственным, внимательным и равнодушным. Он нацепил маску монстра перед всеми этими людьми.       Мужчина распахнул двери, подходя к массивному дубовому столу с ухмылкой на губах.       Ученик, сидел во главе стола, с верной собачонкой, его правой рукой, Айзеком. Тамара сидела у угла стола, но ее власть была такой же. Киллиан и Кора стояли, когда он вошел, они выглядели обеспокоенными, а Реджина проводила его скучающим взглядом.       Мисс Свон была на одном из диванов, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за ситуацией. Грэм сидел рядом с ней.       Остальные члены Авторитета располагались по периметру комнаты. Женщина, облаченная в грубую консервативную одежду называла себя Голубой и была в оппозиции Айзека. Она проводила его холодным взглядом и он почувствовал, как в нем закипала ярость.       Остальные не имели значения, у него была необходимая ему поддержка. Не то, чтобы у его потомства был выбор, но он настоял на этом.       — Ну, я здесь, — сказал он, встречаясь взглядом с Учеником. — Что такое ужасное произошло, что вы беспокоили меня в моем доме каждый вечер?       — Ты, — Голубая усмехнулась. — Если наши отчеты верны, то беспокоили твою девушку, а не тебя.       — Мм, но вы беспокоили меня своим непрекращающимся стуком, — сказал он, подарив ей свою ухмылку, полную ненависти. — Я шокирован тем, что твой голос звучит так же, дорогуша.       — Ты не имеешь права...       — Достаточно, — вздохнул Ученик, подняв руку, чтобы заставить ее замолчать. — Румпельштильцхен, я думаю, ты хорошо знаешь, почему ты здесь. Мы должны обсудить это, так называемое, похищение.       Румпель усмехнулся.       — Ах, так вы до сих пор мне не верите?       — Это немного странно, что Темного смогла похитить обычная женщина, — Айзек хихикнул и Голубая поддержала его. Румпель продолжал улыбаться, но щеки подергивались от ненависти.       Проще было притвориться, что он не понимает, о чем шла речь, так было проще абстрагироваться от лица той ненормальной, что всплыла в его разуме.       — Произошла странная вещь, — сказал он сквозь зубы. — Мы раньше недооценивали людей, не так ли? Если мы не разберемся с бесчисленными погромами против нашего вида, мы скоро счастливо вымрем.       — Нам просто любопытно, как все это время, люди, которые считаются настолько хрупкими, смогли украсть вампира в возрасте. И не просто вампира, а короля. И как это удалось какой-то женщине. Так вы утверждаете, — заявил ученик.       — У этой конкретной молодой женщины было шокирующе много V в крови, она смогла превратить себя в нечто, со всей этой потребляемой ей кровью, — пояснил он, все еще поддерживая свою маску, стараясь выглядеть беспристрастным.       — И ты утверждаешь, что это была Зелена Запада?       Он с трудом взял себя в руки, внутренне напрягаясь, когда воспоминания, как вспышка, появились перед его глазами: ее голос, ее запах оставшийся на нем. Ему было необходимо остановить желчь, поднимавшуюся к горлу. Он кивнул.       — Да, как я и мисс Френч, говорили вам об этом много раз.       — Извините, что перебиваю, но, эм... как именно мы узнаем, что вы действительно были похищены? — спросил Айзек. — Я имею в виду, что вы могли просто исчезнуть и никому не говорить об этом, а ваша девушка из чувства вины беспокоилась о вас, не так ли?       На секунду он пошатнулся, издевательская ухмылка появилась на его лице и он покачал головой.       — Ну конечно, и я позволил случиться всему этому хаосу, потому что побоялся рассказать о какой-то девушке, — он выплюнул это слово с ненавистью, тогда, как его сердце сделало кульбит, — ради собственного удовольствия? Вы действительно думаете, что я такой трус?       — Ты действительно хочешь получить ответ на этот вопрос, Темный? — Голубая рассмеялась, глядя на него.       — Тебе передали банку моей крови, не так ли? — спросил он, не сводя взгляда с Ученика, который утвердительно кивнул.       — Да, получили. Проблема в том, что у нас нет никаких доказательств в том, что вы не добровольно отдали эту кровь, — сказал он, глядя на вампира.       Добровольно.       Пожалуйста, пожалуйста, Зелена, достаточно. Не бери больше, пожалуйста. Я... Мне нужно это... Я не могу... — свет ослеплял его, лицо исказилось от боли, когда она ударила его по щеке.       — Все что ты делаешь, это сидишь здесь и скулишь, и я не могу взять кровь для себя? Ты действительно так эгоистичен, что не даешь мне получить удовольствие в то время когда я так забочусь о тебе? Меня тошнит от тебя.       — Пожалуйста, пожалуйста мне очень жаль! Прости меня...       — Ты должен научиться отдавать, Румпельштильцхен...       Игла вонзилась в его руку и он закричал.       — Как ты думаешь, твой сын хотел, чтобы ты был так эгоистичен?       Румпель посмотрел в пол и поднял взгляд на них с улыбкой на лице.       — Вы не собираетесь верить мне вне зависимости от того, что я вам скажу, не так ли?       — Опять же, Румпельштильцхен, у нас нету доказательств того, что на самом деле случилось с тобой, — просто сказал он. — Без женщины мы не можем так просто...       — Вы разговаривали с Джефферсоном и Белль, которые видели...       — Которые романтически связаны с вами и мы не уверены в том, покрывают ли они вас или нет.       — Почему они будут лгать? — спросил он сквозь зубы, опасно ухмыляясь. — Что должно произойти, чтобы они лгали Авторитету? Но с другой стороны, вы хотите чтобы я был свергнут.       — Статус вашего трона...       — Останется нетронутым.       Эмма, которая сказала это, многозначительно осмотрела присутствующих в комнате.       — Я не очень сильно разбираюсь в вашей политике, ребята, но я знаю, что власть со стороны людей не примет никакого другого царя, — заявила она. — Мне нравятся не все его методы, но его дипломатия безупречна. Я знаю, какой головной болью для вас является Ингрид и я думаю вы не хотите повторения инцидента, который произошел на Новый Год.       Румпель смотрел на нее вместе со всеми со смесью удивления и удовлетворения.       — Важно, чтобы такие, как мы поддерживали эту связь, и люди в правительстве довольны этим, поэтому мы не можем повторить тот инцидент, — усмехнулся Айзек. — Это не было бы разумным. Но он вновь может пропасть и мы вернемся в начало, откуда начинали свой путь.       — Давайте прекратим говорить обо мне так, как будто меня здесь нету, — зарычал Румпель, взглянув на него. — Какие доказательства я могу вам предоставить? Вы встретитесь с ней и что тогда? Она сумасшедшая, она может сказать, что ничего не делала и это будет звучать правдиво. И вы поверите ей в ущерб мне? У меня не осталось никаких ран, чтобы показать вам. Тюрьма, в которой держали меня, была вычищена, прежде, чем вы пришли туда. Так что я могу сказать, чтобы вы поверили мне? — он засмеялся, его глаза были черными и он с трудом сдерживал себя, цепляясь за трость, надеясь, что она не треснет в его руке.       — Не то, чтобы мы не верили тебе, но это кажется странным, — Ученик вздохнул. — Но если бы мы могли найти эту неуловимую женщину, возможно, тогда бы мы закрыли этот вопрос без каких-либо разборок.       — Конечно же, я сделаю все возможное, чтобы найти ее, — прошипел он. — Я свободен?       — Безусловно.       Он повернулся на каблуках и, кивнув Эмме, захромал к выходу.       — Не принимайте так близко к сердцу, Ваше Высочество, — Айзек обратился к нему по титулу. — Это звучит слишком фантастично, что какая-то женщина превратила влиятельнейшего человека в своего питомца.       Его маска спала. За ней пришла ярость и страх, который он так тщательно прятал, скрывая под маской.       Не успев моргнуть, Айзек уже был прижат к стене, а трость вампира впивалась в его горло. Румпель рычал и душил его.       — ТЫ ДУМАЕШЬ Я ОХОТНО ПОЗВОЛИЛ ЭТОЙ ВЕДЬМЕ СДЕЛАТЬ ЭТО? ТЫ ДУМАЕШЬ ЧТО Я ХОТЕЛ ЧТОБЫ ОНА ОШИВАЛАСЬ РЯДОМ СО МНОЙ?!       Он отпустил его и, отстранившись, стал избивать его до тех пор, пока улыбка не пропадет с его лица навечно. Но чужие руки схватили вампира, оттягивая, и паника захлестнула его.       Грэм и Киллиан пытались оттащить его от Айзека и что-то говорили, чтобы успокоить его, но он не мог слышать их из-за гула в ушах и паники которая усиливалась с каждой секундой. Он оттолкнул их в стороны, держа руки на расстоянии, не позволяя им приблизиться к себе. Ничего не сказав и тяжело дыша, раздувая ноздри, он поправил свое пальто и галстук.       — Это было грубо, — зарычал он на Айзека, который потирал горло.       Гордо покинув комнату, он схватил Белль, когда она поспешила ему на встречу, на шум, и потащил ее с собой. Он не слышал ее вопросы, не мог убрать сухость во рту, чтобы сформировать ответ. Слова не приходили в голову. Все, что он мог сделать, выйти на улицу.       После того, как он вытащил оттуда Белль, он бежал так быстро, что человеческий глаз не мог уследить за ними. Неуклюже и судорожно, едва не упав несколько раз, прежде чем он остановился во дворе собственного дома, отпустив ее.       — Румпель, что, черт возьми, произошло?!

***

      Она ходила по огромному залу, заглядывала в книги в обширной библиотеке, чтобы найти что-то полезное и интересное. Ей нужна была минимум неделя на то, что бы изучить всю информацию.       Она нашла кое-что про Румпельштильцхена, старые легенды нацарапанные на дневниках и гласящие о чудовищном монстре Румпельштильцхене, который требовал кровь взамен на благосклонность и разрывал людей на части, ни о чем не задумываясь.       Рассказывалось о его тени, что следовала за ним по пятам и разрывала людей. У него был серебряный крюк вместо руки. Они терроризировали каждого, кто встречался на их пути, оставляя за собой реки крови. Дрожь пробежала по ее телу, когда девушка стала осознавать, что когда-то... Когда-то Румпельштильцхен был таким монстром. Она не могла представить его таким сейчас.       Белль отложила книгу и отвернулась, напоминая себе, что все это было сотни веков назад. Он уже не был тем самым человеком и Киллиан, вероятно, тоже уже другой. Не то, чтобы ее заботил Киллиан, но все-таки.       Его репутация говорила сама за себя. Темный, внушал страх своему потомству, когда он впервые встретил ее, они тогда знали, какой вред он им может нанести. Он был страшен и на это были свои причины. Когда-то он был ужасен и настолько кровожадным, что он помогал людям за кровь новорожденных.       Вот на этом месте она перестала читать.       Она смотрела на старую книгу в кожаной обложке с пожелтевшими книгами, текст все еще стоял перед глазами и девушка качнула головой. Она не хотела читать о ребенке, которого он пожирал, она не хочет знать, что он так поступал. Одна мысль об этом вызвала у девушки тошноту.       Но она должна была знать.       Она вновь раскрыла книгу, бросив мимолетный взгляд на закрытые двери, чтобы удостовериться, что за ней никто не наблюдает.       Первенец нашего близкого друга Элли был в безопасности.       Моя жена и я помогали ей в разработке ловушки для этого монстра, который требовал ее ребенка. Тюрьма была специально построена для него. Она была из серебра и покрыта кровью странного и ужасного существа, которое делает таких приспешников темноты, как он, слабыми.       Оковы, которые мы сделали, удержат его в ловушке. Обернув цепи вокруг него мы сможем вырвать клыки из пасти этого монстра. Он будет охвачен жаждой и со временем умрет от истощения, он погибнет в сырости и грязи, там где он и должен быть.       Белль в ужасе прикрыла губы рукой, тупо смотря на страницу. Они заперли его. Они вырвали его клыки, обернули вокруг него серебро и бросили в какую-то ужасную камеру, в которой он, бог знает сколько времени, голодал и страдал...       Последней записью была одна фраза, а страница была окрашена следами крови.       Он вышел.       Это было последними словами короля Дэвида и его жены Мэри Маргарет. Она закрыла книгу и покачала головой, стараясь не задумываться об этом. Белль чувствовала, что разрывается между пониманием, почему люди хотели защитить и сохранить этого ребенка, но Элли заключила сделку.       Она сказала «все что угодно» и он назначил свою цену. Контракт был напечатан в этой книге с целью показать, что все, что он сделал, была правда, что цена имела место быть и он предупреждал ее об этом.       Ужасно, как такая сделка могла иметь законные основания и как вообще можно было согласиться на эти условия.       Громкий стук в глубине дома заставил ее замереть. Она быстро поставила книгу и сразу же направилась на звук, беспокоясь о своем вампире, стараясь не путаться от чувств, что нахлынули на нее, когда она узнала, что мужчина делал сотни лет до ее рождения.       Румпель вышел из комнаты, за дверями которой он исчез 40 минут назад. Его лицо, его глаза, он был неузнаваем. Она понятия не имела, что с ним случилось, почему он выглядел таким холодным и отстраненным от всего, он просто выглядел потрясенным и немного испуганным.       — Румпель, что происходит? — спросила Белль, быстро подходя к нему.       Он слишком сильно схватил ее за руку и девушка попыталась вырваться, но он не отпускал.       — Румпель! Румпель, стой! Что происходит? Ты делаешь мне больно, что там произошло?!       Ночной воздух коснулся ее кожи, когда она почувствовала, что двигается настолько быстро, что едва касается ногами земли. Ее голос заглушал сильный ветер, и девушка испугалась, что они могут упасть или покатиться кубарем.       К тому времени, когда он поставил ее на землю, она была разгневана и взволнована. Она так сильно испугалась за него, спрашивая его о причине больше ста раз, но он все равно не отвечал ей.       И сейчас, после такой вспышки, он все равно не смотрел на нее. Холодный, твердый лед его глаз медленно таял. В глазах мелькнул страх и глаза приобретали свой родной цвет. Смотря на него, девушка отметила, что он дрожал.       Смягчившись, Белль легонько коснулась его плеча.       — Румпель?       Опустив голову, он покачал ею, отчаянно сжимая в руках трость. Она увидела, как в его глазах заблестели слезы и поборола желание вытереть их. Он пытался их сдержать. Он нуждался в ней, неосознанно сжимая ее руку.       Белль не могла смотреть на то, как он плачет и ничего не делать. Она никогда не будет достаточно сильной, чтобы смотреть на то, как он плачет и ничего не делать.       Белль обвила руки вокруг него, плотно прижимая к себе. Из его горла вырвался благородный всхлип, переходящий в рыдание. Его ноги подкосились и она старалась удерживать его, не позволяя ему опустить на колени в грязь.       — Тсс, тсс... я с тобой. Ты в безопасности. Ты в безопасности, Румпель. Все хорошо. Я здесь.       — Они не верят мне, — прошипел вампир. — Они не верят мне, Белль. Что мне делать? Что я должен сделать?       — Мы обязательно найдем ее, — пообещала она. — И мы докажем им, что такой человек, как она существует. И тогда они поймут. Они увидят.       Какое-то время он так и стоял, обнимая ее, но собравшись, он отстранился, вытирая слезы со своего лица.       — Прости меня, — прошептал он. — Я не знаю, как остановить это.       — Нужно время, — заверила Белль, сжимая его руку. — Время лечит, Румпель. Но ты, ты не должен терять себя. Ты чуть не сломал мне руку, ты... У тебя должно быть что-то, что будет удерживать тебя здесь, со мной.       Румпель вздрогнул посмотрев на тонкое девичье запястие, которое теперь было в синяках.       — П-прости меня, Белль. Мне так жаль. Я никогда не причиню тебе боли снова. Я... Я был так напуган...       Что он сделал? Он причинил ей боль, он СДЕЛАЛ ЕЙ БОЛЬНО. Он обещал ей безопасность, он больше не был монстром, он больше не был плохим...       По крайней мере он не хотел быть таким.       Он поцеловал ее руку, осторожно сжимая ее ладонь в своей руке.       — Ты... ты можешь выпить мою кровь и это пройдет, если тебе нужно это. Я не жду, что ты останешься рядом со мной, после всего этого Белль... прости меня...       — Румпель! Эй! Эй, — она покачала головой, улыбнувшись. — Это был несчастный случай. Ты не должен, ты... Все хорошо. Я в порядке. Это даже не так больно, как выглядит. Честно.       Тем не менее вид этих синяков навсегда отпечатался в его памяти. Вина сковала его горло, удушая его. Он пытался что-то сказать, но слов не находилось. Все, что сорвалось с его дрожащих губ — хрип.       — Тсс, тссс... — Белль успокаивала его, снова обнимая мужчину. Ему необходимо было скрыться, туда, где никто не доберется до него. Похоронить себя в теплых объятиях Белль и больше не соглашаться никуда выходить. — Давай зайдем внутрь, — прошептала она, целуя его в макушку. — И мы сможем поговорить о том, что случилось, хорошо?       Он сглотнул и медленно отпустил ее, даря ей легкую улыбку и заходя в дом.       Когда они вошли, Джефферсон сидел в гостиной, взволнованно наблюдавший за Румпелем, который стал подниматься на верх, чтобы переодеться. И улыбнулся, когда тот скрылся из глаз.       — Адски выглядит, — заметил он, следуя за Белль на кухню.       — Что-то случилось, — тихо сказала она, поставив кипеть чайник и доставая коробку чая. — Я думаю, что кто-то спровоцировал его, но меня не было в комнате, — она сглотнула и, бросив пакетик чая в чашку, потянулась за водой. — Он сказал, что они ему не верят.       Опустив голову, Джефферсон нахмурился.       — Так что, блять, он должен сделать, чтобы доказать им это? Это смешно! Мы оба видели, в каком состоянии он был! Мы оба знаем, что с ним произошло!       — Я не знаю, — она покачала головой, взглянув на вампира. — Что-то известно от охотника за головами?       — Понадобилось время, чтобы найти его. Но я нашел. Он едет сюда, это займет пару дней, — пояснил он. — Солнце и все такое.       — Ты уверен, что он сможет найти ее?       — Конечно, он лучший из лучших. Люди, вампиры, оборотни, он найдет кого-либо в течение трех дней, — Джефферсон вздохнул, забирая яблоко из корзинки и подкидывая его. — Я видел, как он работает. Нет никого лучше, Белль. Я обещаю тебе это.       Она кивнула поджав губы и сглотнула.       — Я так беспокоюсь о нем, Джефферсон, — прошептала она, глядя на вампира и смаргивая слезы. — Он теряет себя и я боюсь, что случиться что-то из-за чего я не в состоянии буду ему помочь.       — Эй, эй все в порядке, — заверил он ее, беря девушку за плечи и заглядывая ей в глаза. — Я никогда его не видел таким счастливым, когда он рядом с тобой. Когда он с тобой, он помнит, кто он и что он. Единственный, кто способен удержать его, это ты. Он становиться лучше, просто это еще одно испытание, ладно? Но ему станет лучше.       Белль шмыгнула носом, чуть улыбнувшись.       — Спасибо, — она вытерла глаза. — Я ценю это.       — Мы позаботимся о нем, — кивнул он, облокачиваясь о стол. — Мы дождемся этого парня и все наладится.       Она улыбнулась и повернулась, чтобы налить чаю.       — Как его зовут?       — Насколько я знаю, у него было несколько имен, — вздохнув, пояснил он. — Это было сделано для того, чтобы ловить очень опасных преступников. Но сейчас его зовут Рене. Рене Кэссиди.