— Тсс, все хорошо. Я в порядке.
Он смотрел на ее руки, держа их в своих, глядя на синяки, что появились за последние полчаса. Румпель не говорил с ней, не двигался, вне зависимости от того, что она говорила. Он просто смотрел на ее руки.
Это был несчастный случай, вампир не хотел хватать ее с такой силой, он был в панике. Белль не будет наказывать его, она не будет ругать его за это или кричать на него, скажет ему, что он ужасен и все. Это был просто несчастный случай.
Ни тогда, когда они вернулись домой, ни тогда, когда они зашли внутрь, он не сказал ни слова. Мужчина перестал дрожать, и некоторая тоска в его глазах оставила его, но Белль все равно не услышала от него ни слова.
Румпель перерезал себе запястье, позволяя ей выпить, чтобы ее рука зажила, прижимая ее к своей ладони, поглаживая пальцами то место, где был синяк и, возможно, перелом.
Медленно, девушка протянула руку и коснулась его щеки, мягко поворачивая его подбородок. Он не смотрел на нее.
— Румпель, пожалуйста, — прошептала она. Вампир сглотнул. — Я знаю, ты меня слышишь, прошу. Просто посмотри на меня, поговори со мной. Я в порядке, все хорошо.
Он был притихшим, с опущенными глазами, но не убирал свое лицо от ее руки.
- Что, если это случится вновь? — сказал он наконец. - Что, если я, просыпаясь от кошмара схвачу тебя? Что, если я разорву твое горло, потому что я не уверен, кто ты? Что, если я брошу тебя через всю комнату, и сломаю тебе позвоночник, Белль? Я могу убить тебя, даже не взглянув на тебя. Я могу раздавить тебя, потому что я напуган. Все что угодно может случиться.
— Я знаю, этого не будет, — кивнула Белль, скользя пальцами по его щеке. — Я знаю, что ты никогда не сделаешь что-то подобное, даже если ты напуган.
— Я уже это сделал! — он зашипел, наконец, взглянув на нее, с немой мольбой во взгляде. — Я уже сделал тебе больно, Белль. Я даже не понял, что я делаю, как я сдавливаю твою руку.
— Это было не больно...
— Я ее практически сломал!
— Ты же не собираешься оттолкнуть меня, Румпель? Я не оставлю тебя одного. Все это сделает тебе хуже. Ты и я, мы оба знаем, что изолируясь ты не поможешь себе.
— Мне все равно, -выплюнул вампир, глядя на нее. — Если так ты будешь в безопасности, меня это не волнует. Я пришлю к тебе Джефферсона, чтобы он был рядом с тобой и охранял тебя...
— И оставить тебя совершенно незащищенным?
— Мое потомство должно подчиняться мне, у меня есть другие охранники, дорогуша.
У Белль отвисла челюсть, а глаза широко распахнулись.
— Они могут найти любую лазейку, могут отказаться от тебя, и впустить ее, если она придет. Нет!
— Белль, он посмотрел на нее, чувство вины уже стало грызть его из-за того, что он собирался сделать, но это должно было быть сделано. Она не была с ним в безопасности больше, и он не собирался позволить себе сделать ей больно ради его спокойствия. Так было лучше.
Мужчина сосредоточился на ней, поймав глазами ее взгляд и медленно отошел от нее, стараясь приказать ей.
— Белль, ты не хочешь, оставаться здесь. Ты не доверяешь мне, сейчас ты должна быть крайне осторожна, ты не захочешь вернуться, пока я не попрошу тебя. Ты хочешь чтобы Джефферсон остался с тобой, так Зелена, не сможет навредить тебе, и ты даже не захочешь меня видеть. Тебе будет все равно все это, так же как и я. Ты не будешь заботиться обо мне...
Белль нахмурилась, покачав головой, стряхивая с себя его гипноз и глядя на него. Ее глаза наполнились слезами, губы сжались в тонкую линию.
— Румпель, ты... ты пытаешься приказать мне?
Он побледнел, заикаясь и пытаясь найти причину, или слова, чтобы что-то сказать.
— Я-я не... Я...
Белль встала, прикрыв рот рукой и бросилась к двери, качая головой. Он слышал, как она плачет по коридору, прижавшись к стене, прикрывая рот рукой, чтобы заглушить рыдания, он знал, что ее тело била дрожь.
Румпель закрыл глаза, запустив пальцы в волосы и выругался. Он встал и пнул ногой кресло, его нога подкосилась и мужчину повело. Он немного покачнулся, тяжело дыша, обнажив клыки в оскале и зарычал.
Тем не менее, он пожалел об этом, зная, что Белль слышала это. Она пискнула и нырнула в гостевую спальню, закрыв за собой дверь.
Румпель снова закрыл глаза. Он просто стоял, тяжело дыша, мучаемый угрызением совести.
— Если бы я знал, что нам нужно ломать антиквариат, я бы присоединился к вам раньше.
— Джефферсон, сейчас не лучшее время, — тихо сказал Румпель.
Облокотившись о косяк двери, Джефферсон лишь пожал плечами.
— А когда было лучшее? До или после того, как ты набросился на кого-то, кто заботился о тебе, — кулаки Темного сжались и он обернулся, взглянув на него. - Что? Я не виноват, у меня есть супер-слух. Часть проклятия.
Джефферсон подошел к подоконнику и, сев на него, посмотрел на Темного.
— Что произошло?
— Ты знаешь, что произошло, — возразил Румпель, садясь на кровать напротив него.
- Мм, нет, я знаю, почему ты и Белль поссорились, но я не могу понять, почему ты пытаешься оттолкнуть ее, — сказал Шляпник, глядя на него.
Румпель пожал плечами, сжимая руки и глядя на них. Он рассмеялся.
— Не уверен, что моя любовная жизнь должна касаться тебя, Джефферсон.
— Ах, я вижу! Прям сейчас, прям здесь, — он сказал, ухмыляясь, как будто он нашел потерянное сокровище и указывал на него. — Ты делаешь это снова! Пытаясь меня разозлить, чтобы я не разговаривал с тобой, потому что ты знаешь, что я забочусь о тебе.
— Я просто не хочу, говорить с тобой об этом.
— Почему? — спросил вампир. — Как-то это сложно назвать дружбой. Не нравится, я могу поговорить с кем-то другим. Вот прям сейчас, с Белль, —
Румпель молчал и Джефферсон сел. — Хорошо. Я думаю, ты не хочешь, говорить о своих чувствах, потому что каждый раз, когда они у тебя появляются, у тебя все написано на лице.
Румпель посмотрел вверх.
— Разве я не прав? — спросил Шляпник. — Я знаю, ты ничего не можешь сделать со мной. Это забавно, ты забавен для меня. Но я до сих пор волнуюсь насчет твоего благополучия и всего этого дерьма. Я также был с тобой достаточно долго, чтобы знать, что ты любишь эту девушку больше всего и не смотря ни на что. И я вижу, что она любит в тебе все, она сильна. Ты для нее все, и это волнует тебя, не так ли?
— Это пугает меня, — прошептал он, едва слышно.
— Потому что ты не знаешь, реально ли все это, — Румпель кивнул. — Я вижу, что это. Она не Кора. Она не Мила, она даже не я. Она любит тебя, она хочет помочь тебе, она хочет этого. По крайней мере, дай ей шанс.
— Я сделаю ей больно. Я сломаю ее, я буду портить ее, я знаю, я сделаю это, - прошептал он, взглянув на него. — Я порчу все, к чему я прикасаюсь. Я уже причинил ей боль, что, если в следующий раз я сделаю ей еще хуже?
Джефферсон посмотрел в сторону двери, а затем обратно на него.
— Я думаю, что худшее ты уже сделал.
Румпель вздрогнул и провел рукой по волосам.
— Я никогда не смогу сделать правильный выбор, — прошептал он. — Я никогда не делаю правильных вещей с первого раза, а затем становится слишком поздно. Я... Я сломал ее.
— Тогда не оставляй все это дерьмо на ней, — твердо сказал он. — Просто поговори с ней. Она хочет помочь тебе, так пусть она поможет, — он остановился у двери. — Ты не трус, Румпельштильцхен, так что не действуй, как он, м?
Джефферсон вышел, оставляя вампира, сжимающего трость, одного.
Румпель захромал по коридору, останавливаясь перед дверью. Она все еще плакала, и горько. Вампир легонько постучал.
— Белль? — мягко сказал он. Она фыркнула и успокоилась, но не ответила. — Белль, я … То, что я сделал, было непростительно. Это был низкий, мерзкий поступок. И я сделал это, потому что я боялся. Я всегда поступаю так, когда боюсь. Я сделал это, потому что оно имело смысл, я думал, это защитит мое сердце и твою жизнь. Это было эгоистично и трусливо. И я-я сожалею. Мне очень жаль.
Белль шмыгнула носом и встала с кровати, вытирая глаза и открывая дверь, чтобы посмотреть на него.
— Не делай этого снова, — слезливо приказала она.
Вампир покачал головой.
— Никто, особенно я, никто не должен за тебя решать, Белль. Я клянусь тебе, — он взял ее за руку, осторожно, ожидая, что она отдернет ее обратно. — Я никогда не буду пытаться навязать тебе свое решение. Я не буду тебя контролировать.
Белль слабо улыбнулась.
— Если ты попытаешься, я дам тебе в нос, — она кивнула, дразня его. Он посмотрел на красную кайму вокруг глаз, как опухли ее глаза. Да, это было намного хуже, чем очень сильно сжимать ее руку.
— Обещай мне, Румпель, что ты будешь пытаться найти в себе мужество, чтобы позволить мне… — она тихо взмолилась, прижав свою руку к его щеке. Он кивнул, сглотнув. — Я знаю, что легче всего прекратить говорить об этом, но все не может быть так легко. Это будет … это будет просто тлеть внутри тебя. Это нормально, так должно быть.
Он слабо кивнул снова, смотря на нее с ужасно виноватым видом.
— Я ... я постараюсь, Белль. Это может, может занять некоторое время...
— Я знаю, — заверила она. — Я знаю, так должно быть. Но пытаться избавиться от меня и гипнотизировать - нет.
Румпель сглотнул, почти морщась и покачал головой.
— Ты права. Ты права, мне так жаль.
Белль притянула его к себе, кладя ладонь на его затылок.
— Я до сих пор злюсь на тебя, — тихо сказала она. — Но я здесь, да? И ты застрял со мной.
Он рассмеялся, прижимаясь к ней ближе.
— Есть более худшие судьбы, — выдохнул он, целуя ее волосы.
Белль поставила свой подбородок на его плечо, перед глазами появился ужасный образ, где он был связанный, беспомощный, дрожащий.
— Я знаю, что есть.
***
— Ты уверен, что нормально присутствовать мне здесь? — спросила Белль, глядя на Джефферсона, который кивнул.
— Ты единственная, кто видел эту женщину. Ты видела ее дом, ты видела Румпеля, когда мы спасли его, ты, вероятно, лучше ведешь переговоры, чем я. Ты принесла его?
Белль взяла дневник из сумки, держа его, как будто он был отравлен и кивнула.
Девушка положила его обратно, когда Джефферсон признал его, мягко выдохнув.
— Где Румпель? — спросил он.
— Присев на скамейку, она качнула головой, оглядываясь назад, к дому, который был в конце квартала, откуда они пришли. Она заламывала руки, сидя за столиком для пикника в небольшом парке, оглядываясь.
— Ты доверяешь этому человеку? — спросила она, глядя на него.
— Я доверяю ему достаточно, чтобы он сделал мне услугу и вернул должок, — он кивнул. — Он никогда не давал мне повода, сомневаться в нем, — вампир немного пожал плечами. — Он самый лучший и лучше ты нигде не найдешь.
— Поможет ли, если Авторитет удерживает вас, — она горько сплюнула, скрестив руки на груди.
— Это их работа. Держать людей от поиска ответов в которых они нуждаются, и до сих пор притворяется невиновным, — проворчал он. Его маленькая девочка пострадала, она была мертва, просто груда месива и костей, и ему запретили мстить, пока они лучше не рассмотрят ситуацию.
Он не стал ждать их разрешения. Он разорвал этих людей, друг за другом, пожирал их кровь и жевал их сердца, для собственного удовлетворения. Он был так доволен местью за свою маленькую девочку, что его заключение ничего не значило для него. Он сошел с ума, стал петь и разговаривать с ней в этих клетках, но он был уверен, что так было лучше.
И, конечно, более интересно.
— Они действительно хотят, переложить вину на тех, кого они считают недостойным, — пробормотал он.
Белль коснулась его руки, и он немного расслабился. У нее была привычка делать это с такой искренностью, которую вампир никогда не видел в людях. Гнев растворился, от улыбки или ее прикосновения. Неудивительно, что Румпель так сильно ее любил. Белль была светом в темноте, и это она видела в других.
Автомобиль подъехал не далеко от них и человек, вышедший из него, пошел в их сторону.
— Ты время видел, — фыркнул Джефферсон.
Белль посмотрела на человека, который подошел к ним, изучая его. Не слишком высокий, короткие коричневые волосы, что завивались у висков, и знакомые, светло-коричневые глаза.
Он был одет в футболку, серый балахон и пальто, с сумкой через плечо. Он улыбнулся, когда подошел ближе.
— Джефферсон, — сказал Рене с акцентом. Он позволил Джефферсону быстро обнять его, когда тот подошел к нему достаточно близко.
— Ты опоздал, — заметил Шляпник, все еще улыбаясь.
— Оу, а кто это тут такой милый? — спросил он, кивая на Белль, которой улыбнулся. — Она пахнет слишком хорошо, чтобы быть таким животным, как мы, м?
Джефферсон рассмеялся.
— Это Белль.
— И я могу позаботиться о себе, — она улыбнулась, кивнув.
— Ну, я уверен в том, что она может это сделать, по крайней мере, она принадлежит царю, — добавил Джефферсон.
Глаза Рене широко распахнулись в удивлении, и он слегка поклонился.
— Помилуйте, мисс Белль, я был груб, — он усмехнулся, ухмыляясь на нее.
— Нет- нет, все хорошо, — девушка покачала головой, признавая, что он был очарователен.
Рене сел напротив них, и они оба присели.
— Ну, а теперь... — Рене достал ноутбук и ручку из своей сумки. — Кто это и из-за чего вы так бледны?
— Зелена Запад, — сказала Белль, становясь еще мрачнее.
— Ох, что она сделала? — спросил он, не отрывая глаз от ноутбука.
— Она похитила и пытала... Румпельштильцхена, — тихо сказала она. — Две недели.
Рене посмотрел на них, нахмурившись.
— Как человек-женщина смогла держать вампира на замке?
— Она была на V, — пояснил Джефферсон. — Для начала, она планировала это в течение некоторого времени. Она набросилась на него у магазина, и он упал без сознания. Затем она заковала его в серебро и держала в подвале.
— Вы говорили об этом Авторитету? — спросил он. — Потому что я и пальцем не пошевельну если не буду знать всего.
— Как ты думаешь, я бы вытащил твою задницу из Луизианы, не сделав то, что было бы гораздо проще? — Джефферсон рассмеялся, Белль поджала губы. — Мы пытались донести это до Авторитета, мы попытались обратиться к человеческому правительству и никто не хочет, чтобы их имя прилагалось к этому, так что они не помогут.
- Они обвинили его во лжи, — сказала Белль. — Сказав, что он просто убежал с ней и использовал это в качестве предлога, чтобы не попасть в беду за отказ от своего поста.
Рене замер.
— Вы уверены, что он не сделал этого?
Белль выпрямилась, нахмурившись.
— Я нашла его в этом подвале. Я нашла его с ошейником, окровавленного, наполовину выжившего из ума, с серебряными ножницами, вонзенными в ногу. Я нашла сломанного человека, который был всячески унижен, он никогда не оправится от того, что эта женщина сделала с ним. Да. Я уверена.
Рене снова опустил глаза, позеленев, и его руки напряженно вцепились в ноутбук. Немного странно было для вампира, чтобы он был брезглив. Он сглотнул и кивнул, принимая резкий вдох через нос.
— Так... как эта женщина выглядит?
Белль описал ее, подтолкнув дневник на стол к нему, когда она закончила.
— Это ее. Джефферсон сказал, что тебе нужно что-то с ее запахом.
Рене поднял его, пролистал, задерживаясь на некоторых страницах. Запах женщины было терпкий, почти едкий, что раздражал его ноздри. Слишком много крови вампира в ее системе, слишком много горечи и ненависти. И он действительно не понимал, зачем ей так много огуречного лосьона. Это был резкий контраст с мягкой сладостью Белль, которая, он не мог поверить, хотела иметь общее с Румпельштильцхеном.
Может быть, все было немного по-другому.
Он обеспокоенно рассматривал страницы дневника.
— Вы нигде не можете найти ее?
— Подвал, в котором она держала Румпеля, был вычищен, — заявил Джефферсон. — Кроме этого, она исчезла. Я нигде не могу уловить ее запах. Ни я, ни оборотни, ни полиция, никто не может ее найти.
— О, — Рене усмехнулся. — Она похожа на крысу. Ее можно будет найти там, где темно, мерзко и противно. Она прячется там, где люди никогда не станут ее искать.
Белль скривилась, пытаясь придумать где то, что может быть. Она покачала головой, глядя на него, беспомощно.
— Эй, миледи, мисс Белль. Я найду ее, это моя работа. Не беспокойся. Дай мне пару дней, хорошо?
Девушка попыталась улыбнуться, но улыбка вышла напряженной.
Рене кивнул им, пряча дневник Зелены в портфель и направился к машине.
— Видишь, все будет в порядке, — пообещал Джефферсон, похлопав по плечу Белль. Она стояла, закусив губу.
— Я надеюсь, что так и будет, — она кивнула. Ей было необходимо вернуться и рассказать Румпелю о том, что происходит, пусть он знает. Так было бы лучше и он сможет чувствовать себя в безопасности в ближайшее время.
***
Рене вздохнул, откидывая голову на сиденье, руками плотно сжимая руль. Он не знал, было ли все это настолько плохо. Черт, он даже не думал, обо всем этом дерьме.
Господи, почему он сразу не ушел? Почему, ему до сих пор больно? Это была паника, и он был не в порядке. Почему он до сих пор беспокоиться о нем?
Он сглотнул и поехал в соседний город в мотеле которого была его комната, только для того, чтобы избежать риска быть замеченным.
Он был должен Джефферсону и он собирается отдать долг, чего бы он не попросил.
Но никто не ожидал, что помощь понадобиться его отцу.
