я бы доверил тебе свою жизнь

      Командор ― Нерия ― очаровательно улыбается, когда заходит в его комнату, и говорит:       ― На рассвете выдвигаемся к болотам, нужно найти Кристоффа. Огрен и Андерс с нами, ну, как обычно. Жду тебя внизу, поможешь собрать вещи, хорошо, Нат?       ― Конечно. Сейчас спущусь.       Хоу думает, почему он не увидел эту её сторону ― светлую (насколько это возможно после войны, через которую она прошла; лампу будто окропили кровью так, что некоторые участки остались в тени ― но не все) и, вероятно, дружелюбную (его нутро кричит: нельзя так сильно доверять людям) ― сразу. Он был зол не только на неё, но и на весь мир, да? Это, к сожалению, не сгодится для хорошего оправдания, но другого у Хоу попросту нет.       Она почему-то помнит, зачем он вообще пытался выкрасть некоторые вещи из башни, и именно поэтому, уже в который раз находя фамильные ценности, несёт ему. Хоу знает, сколько хлопот доставил его отец Командору ― а она, кажется, не злится (однако всегда говорит, что он получил по заслугам), с той же улыбкой протягивая ему лук его дедушки.       И это невероятно запутывает. Он помнит, как Командор смотрит на каждого из новых рекрутов (Командор как-то сказала Андерсу, что на её Посвящении погибли двое ― выжила только она), отводя взгляд каждый раз, когда они пьют кровь, позволяя скверне проникнуть в их вены. Не то чтобы Хоу подслушивал, но из того же разговора с Андерсом он выяснил одну вещь: Командор чувствует себя виноватой за каждого нового Серого Стража, потому что это сродни свободному падению с одним исходом. Либо они умирают прямо на Посвящении, либо в пылу схватки, либо сходят с ума на Глубинных Тропах, если им повезло прожить так долго (ничтожно мало).       Хоу каждый раз думает, насколько сильной нужно быть, чтобы оставаться Командором Серых просто из-за того, что того требует долг. Хоу не решается спросить, почему она не уходит, продолжая наблюдать за ней издалека, не замечая, как всё чаще старается защитить именно её (Командор нуждается в этом меньше всего ― он знает). И это не желание облегчить участь, а желание быть рядом, что бы ни случилось; Хоу понимает, как глубоко он провалился в это болото из смешанных чувств. Так и за Кристоффом ходить не нужно.       Когда он спускается вниз, Андерс играет с котёнком, пока Командор пытается заставить его взять хотя бы половину из лириумных зелий на себя. Заметив Хоу, она спрашивает:       ― Нат, тебе как обычно? Если хочешь, поройся в том сундуке, там новые руны; можешь попросить ту очаровательную эльфийку зачаровать лук, пока она здесь, иначе… ― она хочет договорить, но тяжёлая дверь со скрипом открывается (они не ждут гостей в такой поздний час), прерывая её. Командор резко оборачивается, удерживая молнии на кончиках пальцев; Хоу натягивает тетиву.       С последующим реверансом входит эльф с двумя клинками за спиной. Хоу готов стрелять, но Нерия ― то есть, конечно, Командор ― резко поднимается с места и, стремительно сократив расстояние между ними, виснет у эльфа на шее с мягким и удивлённым «Зевран!». А тот, кажется, и не против, даже обнимает в ответ. Огрен говорит:       ― Привет, блондинчик, ты чего тут забыл?       ― Тот же вопрос к тебе, друг мой, ― эльф (у него антиванский акцент) смеётся и зарывается руками в волосы Командора, оставляя поцелуй где-то в районе виска. Хоу наконец находит в себе силы опустить лук и полным непонимания голосом спрашивает:       ― Что вообще происходит?       Командор отпускает его, но держится рядом, будто боится, что он уйдёт.       ― Это Зевран, и я тоже не знаю, что происходит, Нат. Ты разве не должен подкупать гильдмастеров в Антиве? ― и сейчас она выглядит до неприличия счастливой ― кажется, ей всё равно на гильдмастеров в Антиве.       ― Пришлось вернуться, чтобы уладить кое-какие дела ― потом расскажу. Не мог же я не заехать к своей невесте, в конце концов? А то ты уже завела себе мага с котом, я погляжу.       Она снова смеётся. Сердце Хоу пропускает удар и проваливается в бездну. У Командора есть жених. /       Ночью Хоу выбирается на крышу башни, надеясь то ли охладиться, то ли упасть с неё. А затем ― слышит шаги позади себя (и это всё ещё тот эльф).       ― Не спится? ― спрашивает Зевран, подходя и садясь рядом.       ― Нет.       Хоу не хочет с ним разговаривать. Хоу вообще не хочет разговаривать.       ― Не хочешь поговорить?       (Нет.)       ― О чём? ― он напрягается. Зевран его нервирует.       ― Вот я тоже поначалу пытался держать самого себя за дурачка. Как видишь, не помогло, ― Хоу кажется, что Зевран несёт полный бред, но он просто не хочет признавать. ― О Нерии, друг мой.       ― И все наёмные убийцы такие проницательные? ― он язвит, понимая, что просто пытается защититься.       ― Работа такая. Если хочешь, чтобы Нерия знала ― скажи ей, но она будет чувствовать себя виноватой ещё больше, чем сейчас. Так что я бы не советовал. И береги её, пока меня не будет. Она, конечно, сама кого угодно убережёт; меня, например, не взяла даже на Архидемона поближе посмотреть ― хотела, чтобы был в безопасности… но ты постарайся.       Хоу кивает. Странно, но Зевран перестаёт вызывать раздражение. Зевран, кажется, понимает его.       ― Я должен вернуться, ― он встаёт и почти доходит до двери, ведущей вниз, но Хоу окликает его:       ― Пообещай мне кое-что. Забери её отсюда так скоро, как сможешь.       (Сохрани этот свет, не дай ему погаснуть, ведь он и так весь в крови.)       ― Конечно. /       Когда всё заканчивается, Зевран снова возвращается. Наутро никто не может найти ни его, ни Стража-Командора, но Нат натыкается на записку в своих личных вещах:       «Эрлинг по праву твой, как и шанс исправить ошибки отца. Я буду следить. Прощай, Нат, и спасибо за всё. Нерия».       Позже Андерс спрашивает, что именно сделал Зевран. Хоу отвечает:       ― Выполнил обещание.