Повелитель душ

Гильдия практически процветала. Вот заказы на несколько сотен золотых, вот лавочники обосновались в местных кругах, вот тебе карманники-новички, мелкие гадёныши, пришедшие хрен пойми откуда, но старательно скалящие зубы при виде Гильдмастера. Мол, посмотрите на нас, жалких, тонкокожих, но прытких, точно ящерки, мерно дробящие хвостом по земле. Они готовы были бы станцевать на барной стойке и спустить штаны, лишь бы их заметили. А короткий сосредоточенный взгляд Главы, его мерное покашливание, барабанящие по перекладине пальцы, заставляли их буквально высунуть языки, как верные псы, которым бросали кость. И ведь не зря им все так восхищались, чуть ли не падали целовать ботинки, когда Роалд Смертоносный появлялся во «Фляге». Он был хорош, даже слишком. Для вора, разумеется. Слащавая улыбка, за которой кроется звериный оскал и воистину драконья ярость, небрежные волосы, огненно-рыжие, стояли торчком, точно их месяц не касалась вода; по-имперски прямой вытянутый нос, рассечённый подбородок, чернеющий ожог на виске. Россыпь веснушек на шее и ключицах, широкие плечи, тяжёлая поступь. Тонкие пальцы, ритмично ласкающие тетиву, как барды — струны лютни. Имперец любил дуэли, бесконечные схватки, где за ним наблюдало Всевидящее Око генерала Туллия или же зоркий ястребиный глаз ярла Ульфрика, вражду которых он, впрочем, проигнорировал. Гильдия была для него как глоток воздуха, фляга с водой в золотистых песках Эльсвейра. Нити сплетались вокруг Тёмной Владычицы и малодушного вора. Соловьиный плащ на плечах, серебристая маска, суровый взгляд и цепкие пальцы — едва ли не второй Серый Лис, с луком наперевес и кинжалом, скрывающимся под бронёй. Он незатейливо улыбался своим врагам, в мнимом смущении опуская взгляд, глядя лишь сквозь ресницы — тонкое рыжее решето подле серых глаз. А потом вырывал им кишки, выкручивал зубы, проводил кинжалом от шеи до пупка, наивно оглядывая тело, впитывая увиденное и мучительно сглатывая, как от жажды. Девичье тело тлело в его руках, брызгало солёной кровью, пахло неожиданно закалённой сталью; во рту горчило и блаженно сводило живот, Роалд сердито вдыхал холодный аромат сумеречных камер, наслаждаясь зрелищем, как дворянин хорошим вином. Впору было бы позвать скоморох да бардов, чтоб развеселить эдакого мерзавца, картина была и вправду забавная: всюду алые сгустки, копна волос, что красавица рвала на себе, силясь заглушить боль. Соловей делить увиденное не желал. Малышка Векс, однажды по нелепой случайности попавшая к нему на «симфонию» едва оправилась, мысленно проклиная безумного Гильдмастера. Да Роалда это лишь позабавило. — Пятнадцать, — с озорной искоркой в глазах присвистнул Гильдмастер, мерно покачиваясь на стуле. — Ровно пятнадцать, ни одним меньше, ни одним больше. Точно, как в аптеке. — Ты определённо чокнутый, — подытожил Меллори, вглядываясь в колючую серую дымку глаз, на дне которых плескалось безумство. — Минует год, и, глядишь, благородную Гильдию спутают с Тёмным Братством. — Всё ещё остришь, — размерно отвечает Соловей, растягивая слова, точно тягучую карамель. — Знаешь, беспокойство на твоём лице порой меня удручает, — он сделал глоток-другой из деревянной кружки. — Расслабься. Делвин улыбнулся недобро и в привычной манере откинулся на своём стуле. — Меня смущают твои методы пыток, — наконец выдавил из себя бретонец. — Лишние трупы нам ни к чему, в конце концов, это нам чести не сделает. Меня настораживает твоя беспечность. Пара лишних трупов — дело одно, но… — Пятнадцать, — Роалд прикусывает язык. — Именно столько за… — Последний месяц, — договаривает имперец, встряхивая слипшиеся волосы. — И все женщины, — утверждает Меллори. Соловей криво улыбается, его глаза блестят новенькими стекляшками на витражах, зловеще и радостно, он теребит в руках кинжал. Делвин вскидывает брови, будто страшась собственных слов. — Все. Больше мастеру-вору ничего знать и не нужно. Выражение лица мерзавца говорит само за себя.

***

Векс не единственная женщина в Гильдии, но единственная из тех, чье слово имеет здесь вес. И Роалд, конечно же, за ней наблюдает. Взломщица торчит во «Фляге», когда рядом Делвин, Бриньольф и, желательно, Могильщик. Так, чтобы на всякий случай. И пока она сидит за столом с Меллори, её ничто не страшит. Векс не глупа — ну не так, чтобы очень. Светло-серебристые пряди, змеившиеся вокруг шеи, маленький шрамик возле губы, к которому Соловей присматривался, точно к понравившейся безделушке. Девчонка поразительно быстро взламывает замки, орудуя отмычками, словно спицами, тенью ускользает от стражи и знатных господ. Рыжий ублюдок не просто наблюдает за ней, а откровенно интересуется. Да, он определённо любит женщин, причём совершено разных.  — Внешность — лишь оболочка, — заявляет скорее пьяный, чем трезвый Гильдмастер — и перед глазами у него растворяется «Фляга», стол и даже Делвин. — Главное то, что у женщины внутри. В этот раз его слова воспринимают все совершенно по-разному. Векс нервно теребит свою кружку, кося взгляд на Мастера Скрытности. Делвин успокаивающе сжимает её свободную ладонь. — Но, — Глава поднимает большой палец вверх, хмельно усмехаясь самому себе, — блондиночки мне нравятся больше. Раздаётся несдержанный хохот Брина и Векеля, сам же вор пафосно складывает руки на груди, устремляя взор на белокурую взломщицу. Векс не знает, куда себя деть. Роалд скалит зубы. — Интересно, как долго благородная принцесса будет меня избегать? Поди, и в девках засидится, — он облизывает вымазанные в меду пальцы. — Ох, не сладко, ох не сладко… — А ты для начала дракона срази да в башню поднимись! — Векс презрительно вздёрнула брови. — А то на громкие слова ты всегда горазд. — О да, ныне благочестивая госпожа Ноктюрнал мне способствует, — Соловей забрасывает ноги на стол. Воровка не движется. — День-другой — и я с амулетом Мары на шее приду. Меллори предупреждающе барабанит пальцами по колену девушки. — Опять хитришь? Мало тебе твоих развлечений, — Векс неодобрительно складывает руки на груди и буравит взглядом Гильдмастера. Когда команда в сборе ей ничего не грозит. — А что? Думаешь, дракона мне не завалить? А твою башню я без труда отыщу, — он подвигается к взломщице. — Скажем, сегодня. Векс обескураженно сжимает кулаки. — Нет! — она поднимается, опираясь о стол, и быстро удалятся из «Фляги». Порочный и жаждущий взгляд Главы тянется за ней до самой двери. Делвин насмешливо откидывается на своём стуле, сжимая в руках бутылку доброй медовухи. — Неужели собираешься штурмовать её крепость? — А почему бы и нет? Больно распоясалась девка, — пойло снова полилось в кружку, Роалд тыльной стороной ладони вытер губы, — надобно выбить из неё дурь. — Полно тебе! — махнул рукой Делвин. — Ещё скажи, что женишься. Гидьмастер по-лисьи сощурился. — Неужели думаешь, у меня кишка тонка? Мы не и такие аферы прокручивали. А блондинка-то хороша, — он мечтательно закатил глаза, — губки-вишенки, а язычок острый, юркий… Его бы направить в нужное русло, и тогда… — Идиот, — улыбнулся Меллори, но в глазах заиграли зловещие огоньки, коих Соловей уже не мог заметить. — Посмотрим ещё, — заканчивает вор, — кто кого отделает. — Да уж, куда мне с тобой тягаться. Роалд ныне пропадает на неопределённое время. Заказы, подставы, кражи и в обратном порядке, и снова одно и то же. Время течёт стремительно, незаметно. Векс просиживает дни на своём обычном месте, когда Главы нет — она спокойна. Когда Главы нет, взломщица чувствует себя на мгновение — безумно короткое — свободной. Статуя Ноктюрнал, кажется, улыбается ей, загадочно светясь и проглатывая попадающие вглубь Цистерны блики. В Гильдию приходят вести, мол, ещё несколько трупов найдено недалеко от городов и в горах. Делвин думает, он почти уверен, что всё происходящее не просто совпадения. Векс нервничает, мечется из стороны в сторону, не желает больше слушать, знать о подобном. Гильдмастер приходит во «Флягу» весь в крови и грязи. – За мной это, – шипит он, и при этом – коварно улыбается, – стража гонится. Сейчас весь Рифтен сюда сбежится. – Задница Ноктюрнал… – сквозь зубы ругается Меллори, нехотя вставая со стула. – И что ты предлагаешь? – Как что? – Роалд ставит кулаки в боки. – Отвлечь придурков, покуда сюда не завалились кучей. Векс, ты там у нас резвая, а ну-ка фокус сообрази. Блондинка осторожно кивает. Роалд по-прежнему улыбается, вытирая кровь с лица порванным рукавом гильдейской брони. – И переоденься, – вкрадчиво объясняет он. – Не хватало, чтоб ещё тебя заподозрили. Она одевается на скорую руку, ведь каждая минуту на счету, натягивает длинное деревенское платье, что путается в ногах. Векс чертыхается на месте ровно одну минуту, а после выползает из своей обители. Спешно минуя ступени и придерживая кинжал за спиной, страх пополам с паникой сковывают её, мол, а что дальше? Как отвлечь кучу народа, при этом не выдав себя? Ответа нет, как и свидетелей рядом. Коридор узкий и тёмный, но ей сдаётся, будто некто дышит в затылок. Платье не греет совершенно, обнажая нежно-розовую шею и узкие плечи, волосы привычно растрёпаны. Векс, негодуя, стискивает зубы. На поверхности её ожидает… никто. Всё как обычно: холодный ветер с лёгким морозцем – ни дать ни взять – осень на дворе. Платье, увы, лишь укрывает тело от назойливых взглядов. Возле Храма Мары становится неожиданно людно. Воровка думает несколько минут, стоя столбом, после осторожно ступает в сторону скрывающегося за вечерней тенью святилища, обстроенного под монастырь. Белокурая взломщица успевает лишь испуганно вздохнуть и растопырить пальцы, когда крепкие руки поднимают её над землёй. В нос ударяет аромат сена и полевых цветов, чужой и одновременно знакомый, что по спине пробежала предательская дрожь. Роалд. Её повелитель. Её… – Мерзавец! – она удивлённо хлопает глазами, когда вор обвивает рукой талию, придерживая ноги. – Что, моя принцесса сомневалась в храбрости своего рыцаря? Совершенно напрасно, – Соловей нахально провёл пальцам по её бедру. Векс дернулась, грозно шипя. – Пошёл ты, – буркнула она, силясь вырваться из крепкой хватки Гильдмастера. Он, как всегда, улыбался. – Я говорил, что светловолосая красавица скоро будет стонать под своим бесстрашным похитителем? Предвкушай, невестушка, – Роалд облизнулся, бережно опуская воровку на землю. – Меня забыли спросить, – фыркнула Векс. Убийца по-прежнему крепко сжимал её ладонь, что вызывало невыносимое желание съездить ухажеру по морде. Он повертел амулетом перед её носом. – Думаешь, принцесс кто-то спрашивает, когда освобождает? Мечтай. Храм Мары встретил их вечерними огнями бессонного Рифтена.