Боль в висках неприятно отдавала по всей поверхности головы. Ухмыльнувшись от непонятно откуда взявшихся капризов, девушка подняла глаза на предполагаемую жертву и обомлела.
Ко Бокдон, стиснув старенький зонтик-трость во вспотевших от страха ладонях, внимательно следил за каждым ее движением. Широкая пелена некой туманности застлала взор Сюэй, и она еле заметно пошатнулась, но кастет, что стягивал и не давал лишний приток крови пухлым пальцам, привел ее в нормальное состояние.
- Что бы ты из себя не представляла снаружи, внутри ты очень…э…добра? Я уверен, что у тебя есть причина вести себя так отвратительно, так что у меня нет привычки упрекать в чем-то.
«Интересно, как ты заговоришь, если узнаешь, что это все – моих рук дело?»
Медленно приблизив к губам заранее прихваченный заменитель голоса, Рю прикрепила его к правому краю маски, расположив его удобнее.
- Ты мне совсем не нужен. Уйди с дороги, не мешайся под ногами.
- Не смей приближаться к тетушке Хон!
Женщина явно была за дверью, с наивной дрожью в голосе умоляя Бога спасти ее. Отчего-то, при представлении этого Сюэй скривила губы в леденящей душу усмешке, которую не могла скрыть даже тонкая черная материя над доброй половиной лица.
- Парень, отойди.
Почему же даже при одной мысли о причинении боли, даже самой незначительной, екает сердце? Хон Саран даже не жаль, так с какой стати девушка должна испытывать к однокласснику больше лояльности?
- Пройди, только через мой труп.
Буркнув под нос язвительное ругательство, девушка бросилась к нему, заранее припрятав острые наконечники кастета. Только в этот раз Рю искренне поблагодарила своего отца, за сменные строения практически всех оружий.
Почувствовав ладонью небольшое количество слюны, что слетела у парня из-за удара, девушка разжала пальцы в немом ступоре, наблюдая за реакцией.
Бокдон даже не думал отступать.
«Чертов идиот, да не мешай же мне!».
- Это все, что ты можешь? – все еще сидя на коленях сказал он, с присущей ему нахальностью. Зрачки Сюэй расширились от перемены настроя, - Что, уже боишься, что не смогла запугать одним только видом? Прости, это только заграницей уверены в чувствительности корейцев, на самом деле все обстоит совсем по-другому.
- Прям неразрешимая межнациональная дилемма, - пожала плечами Рю, и, подняв правое колено в согнутом положении, одним легким движением голени пнула парня в такой раздражающий рот.
Харкнув кровью, парень с той же улыбкой на лицо встал с места.
- Лежащих бить – удел японцев. Полагаю, Вы представляете один из подвидов этих приматов?
Многозначительно цокнув языком, она попыталась попасть кастетом в
слабую точку Бокдона, которую обнаружила на протяжении прошлой битве.
- Во всем виноваты японцы? Неужели остальные две тысячи чисты, как новорожденные дети?
- Аргумент, - чуть не пропустила удар, - Есть еще немцы и итальянцы, но они слишком далеко отсюда.
Небольшое расстояние между правым последним и одиннадцатым ребром, которое было так близко, пока он не перехватил запястье и вывернул локоть, сняв с беззащитной девушки единственное холодное оружие, которое виднелось вообще.
- Какая жалость, - с иронией протянула Сю и левой рукой, которую он так и не смог присоединить к мертвой хватке, взялась за рукоять пистолета, прикрепленного к задней части кожаного ремня на поясе, - что ты всю нацию под одну гребенку только из-за таких помешанных шовинистов, как Гитлер, Муссолини и Тодзио.
Даже не прицеливаясь толком, она выстрелила, с удовлетворением заметив, что попала в тонкую лодыжку.
«Главное – не смертельно».
- Однако, - продолжила свою речь наемница, надменно посмотрев сверху вниз на корчющегося от боли Бокдона, - кроме Тодзио я еще знаю Угаки, Сугияму, Коисо, Умэдзу и Нагату, которых не было в вашей книге по всемирной истории. Ну? Дало хоть что-нибудь, подсказку?
От криков друга проснулся Сантэ. Вскочив с кровати, он побежал в сторону тети, но вскоре даже он встал в ступоре.
Да, это все можно было услышать. Их страх, тревогу, безумство. Можно было лицезреть, как они сходят с ума.
- Не успеешь! Она позвонила полиции!
Брань, лившаяся в таких количествах, заставила бы поежиться даже отца, но Рю Сюэй толком бровью не повела. Конечно, пуля в 8 миллиметров обжигала, ведь Ко Бокдон тоже человек, а не изверг, и такая реакция не кажется причудливой.
«Изверг тут только ты, Сюэй».
Наиграно аккуратно потянув за ручку двери, брюнетка заметила Саран, тихонько застывшую у входной двери. Сантэ был рядом, приобняв ее за хрупкие плечи, которые скрывала шелковая пижама.
- Умоляю! – слезно попросила она, тут же падая на колени и сложив руки в молитвенной позе, - Господи, спаси меня…
«Боже, как же лицемерно вспоминать Бога только тогда, когда тебе плохо. А все остальное время? Ты будешь просить его о помощи только тогда, когда она понадобится? Будешь в него верить исключительно в фатальных ситуациях? А когда-нибудь вообще придет время платить за эту помощь? Люди никогда не думают о возвращении долга? Уж лучше быть и оставаться еретиком».
-
Господа не существует, - надменно бросила Сюэй и приставила «Макарова» ко лбу Хон, - А теперь, тетенька, последнее слово!
Саран ослепительно улыбнулась в лицо девушки, заставив ее тело покрыться мурашками до кончиков волос.
- Я боюсь не смерти, а того, что нынешняя молодежь будет в руках твоих нанимателей. Ко Бокдон, даже не пытайся встать, а слушай.
Копошение сзади резко прекратилось. Ко Бокдон начал ползать, желая побыстрее приблизиться к жертве.
- Пожалуйста, Бокдон, пригляди за Сантэ!
Замешкавшись на секунду, девушка тихо прислушалась к шуму на нижних этажах. Проклиная все правоохранительные органы, которые она могла вспомнить в этот «щекотливый момент», Сюэй без единого сожаления нажала на спусковой крючок. Затвор противно лязгнул, но думать об этом не было времени – примерно десять пар ног быстро поднимались по продолговатой лестнице.
«Думаю, спрыгнуть с четвертого этажа без страховки не была таким уж планом Б, как думаешь, Рю Сюэй?».
- Сайонара! – небрежно махнула рукой Рю одноклассникам, еще раз подтверждая теорию Бокдона, и скрылась в ночи.
***
- Сюэй, - Кавашима сочувственно вздохнула, заметив темные круги под глазами подруги, - я знаю, что ты учишься, но нет причины страдать бессонницей. Наслаждайся жизнью!
Выпив глоток воды, девушка поправила веб-камеру и ярко улыбнулась, искренне радуясь заботливому бурчанию, такому родному, но далекому.
- Я же не как ты! Я такой социофоб, - она скорчила недовольную мину, но выражение лица сразу улетучилось, стоило Ами рассмеяться, - Ты чего? Я же серьезно!
На время повисло уютное молчание. Девушки просто не могли нарадоваться свободной минутке разговора, внимательно всматриваясь в черты лица друг друга, но даже современные цифровые устройства не могли передать все так же четко, как глаза.
«Почему жизнь не такая же легкая, как этот непринужденный разговор?».
***
- Я знал, что за ней придут, - я поправил черный пиджак, кивнув другу, - Бокдон, у нас в семье больше никого не осталось. Скоро они придут за мной.
Ветер приятно отдавал теплом. Весна благоприятно влияла даже на общее настроение собравшихся на похороны. Щурясь от бликов солнца, которые были направлены прямо в глаза, я коротко выдохнул:
- Не думаю.
- Или же они истребляют тех, которые имеют доступ к одной очень важной информации.
Пожал плечами.
- Возможно.
Сантэ сел на скамейку, издалека наблюдая за пиром. Много богатых людей, общество, которое я так яро не переваривал, болезненно маячило перед глазами, и Хон-младший знал о том, что меня не устраивает эта обстановка. Лишь этот факт, из привитой ему с детства фальшивой вежливости, он все еще был рядом со мной.
- Ну что-ж, - хлопнув себя по худым коленям, Сантэ поднялся с места и многозначительно посмотрел на меня, - друг, мы же не оставим это так?
На миг мне даже показалось, что я сплю.
- Повтори это, - ошеломленно попросил я, втайне уже уверенный, что он мне откажет.
Что это за «друг»? Разве нас не связывал контракт? Или это сентиментальные чувства в нем проснулись после смерти любимой тети?
- Друг! – закричал он прямо в ухо, - Мы это так не оставим!
Почему мне этого достаточно, чтобы свернуть горы? Это когда я успел стать настолько падким на красивые слова? Бануль…мама Аран точно бы гордилась.
