Одержимость

Гет
NC-17
Заморожен
589
автор
Nox Omen бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
108 страниц, 20 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
589 Нравится 154 Отзывы 154 В сборник Скачать

Глава 13

Настройки текста
      Все в этой жизни — наглый обман. Мы неизбежно притворяемся, принимая на себя какие-то роли.       Примерного семьянина. Соседи мнят его образцом «отца семейства»: работящим, умным, сильным. Но стоит ему переступить порог квартиры, как этот «отец» хватается за бутылку, а затем принимается за своих домашних.       Отличницы-тихони. Она мило хлопает глазками учителям. Она правильно и красиво говорит со сверстниками. Вежливо. Тошнотворно. Она остается наедине с собой и в мыслях искусно, на все лады, материт препода из-за заниженной на балл оценки. А вечером того же дня отсасывает ему в пустом кабинете. Балл возвращается обратно. Учителя ведь тоже могут ошибаться?       Избирательного плейбоя. Он двадцать четыре на семь красив и элегантен. Богат. Привлекателен. Он отвергает всех желающих его дам двумя фразами: «ты слишком страшная», «нет, нет, не пойдет». Он веселится с друзьями, всегда держась на расстоянии, боясь хоть как-то запачкать свой дорогой костюм от Армани. А поздно утром шарахается от первых прохожих, страдая от слишком обострившейся гаптофобии.       Никто не разорвет вашу грудную клетку и не заглянет внутрь, чтобы проверить: какие же чертовы дебри вы кроете. Все привыкли смотреть на обложку. Идеальный или не очень образ, который создает исключительно их собственное воображение. Никак не вы. Вы только можете им подыграть — это, несомненно, припишут вам за заслугу. Но спасибо не скажут — перебьетесь.       Наоко никогда не любила играть роли. Она всегда была плохой Коломбиной. Но ее решили выставить на площади и вздернуть на помост. Ей дали лист с сюжетом очередной комедии и приставили Арлекина.       Играйте же Дель Арте! Играйте!       Но антракт затянулся. Нао ждала своего выхода слишком долго. Уже давно пора было выйти на следующий акт.       И она решилась.       VV: «Это будет сегодня».       Наоко провела рукой в черной узкой перчатке по своему столу в заветной комнате «XV». Столько воспоминаний. В голове можно отсортировывать лучшие снимки мгновений и вешать их на стенд коллажем цветных фотографий. На большинстве — парень с белыми волосами. Иногда — красивые робкие девушки. Никогда — мужчины. Никогда — Дьявол. Она сделает все предельно быстро, чтобы даже работники клуба не догадались.       Наоко ждала, пока уборщица не выйдет из кабинета директора и не закроет комнату на ключ. Сегодня Дьявола целый день не будет: он предупредил об этом заранее всех. Его халатность. Его ошибка. Нао ждала, пока уборщица не доделает всю свою работу и не отдаст ключи охране. Нао ждала, пока их веселый дядечка в форме лет сорока не отойдет покурить, и успешно стащила у него ключи из-под носа. Еще одна халатность. Еще одна ошибка.       Наоко прикрыла за собой дверь кабинета. И на нее шквалом хлынула алая агрессия. Нао никогда не понимала чрезмерное пристрастие Дьявола к красному в декоре. Этот цвет сдавливал окружающих, как терновые лозы свою жертву, и давил на мозги, словно тяжелый пресс. Наоко медленно осмотрелась. Ей не впервой было бывать в его кабинете. Как и делать настолько безрассудные поступки. Но она должна.       Нао обещала Джузо, что никто больше не умрет.       «VV» обещала «Е», что она все закончит.       На столе был идеальный перфекционистский порядок. Ни одного выбившегося из стопки листа. Ни одного предмета канцелярии на рабочей зоне. Даже стикера, и того — ни одного. Дьявол всегда и во всем любил порядок. Внешний. Безукоризненный. Дьявол всегда любил хаос и разрушение. Внутренние. Ужасающие. Он был одним из тех гулей, что оставляют о себя приятное впечатление и относятся к людям (с натяжкой) на равных. Но Наоко всегда знала, что не стоит полагаться на его обложку. Дьявол так же был одним из тех гулей, что любили играть со своей едой, наплевав на все правила этикета.       Сердце стучало как сумасшедшее от нахлынувшего адреналина. Нао прекрасно знала, что зайти сюда никто не мог, но от осознания неправильности происходящего ее буквально лихорадило.       Нужно было сделать все быстро. Да, быстро. Ей всего-то нужно найти один документ. Один маленький невзрачный с первого взгляда список. И тогда она со своим Арлекином может быть свободна.       Документы на столешнице оказались бесполезны. А ящик, как и ожидалось, закрыт на ключ. Нао выругнулась.       — Ладно. Пойдем другим путем…       Тонкое лезвие кинжала с легкой подачи срезало замочный запор. И Нао нашла, что искала. Ее губы тронула ироничная усмешка. Это было слишком очевидно. Она положила на ноги багрово-красный ежедневник и зашелестела линованными страницами. То, что она искала, обнаружилось слишком быстро. Нао даже не верилось, что она, прежде, потратила на это столько времени. Это как искать выход из комнаты с четырьмя стенами, не замечая, что он прямо за твоей спиной. До смешного глупо. Она вырвала нужный ей листок и, сложив его вчетверо, сунула себе в вырез.       Дело было сделано.       Наоко сунула деловой дневник на место и прикрыла дверцу. Из горла вырвался вздох облегчения, понемногу сглаживая саднящий внутри нервный ком. В прошлый раз, когда она оказалась один на один с отцовскими документами, это закончилось ужасной трагедией для ее детского сердца и перевернуло наизнанку всю ее жизнь. Открыло Шкатулку Пандоры с древним знанием о том, что не все в этом мире так радужно и счастливо, как она представляла. Что иногда приходится бороться просто за то, чтобы выжить. Существовать в этом мире. Иметь право голоса. Нао страшилась того, что могло случиться в этот раз. К каким последствиям это могло привести и до какого итога довести. Она уже вышла за рамки намеченного сценария, связавшись с тем, с кем бы ни стоило. Связавшись слишком сильно. А ведь на это был только первый акт. Еще есть уйма работы для нее и…       — Что ты тут делаешь?       Иногда так бывает, что человека ошарашивают точно обухом по голове. Вклиниваются в его привычное идиллическое мировоззрение суровой реальностью. Переворачивают все с ног на голову. Вот ты спокойно занимаешься своим делам, а вот — бац — и у тебя уже трясутся поджилки, и единственное, о чем ты мечтаешь, — просто исчезнуть. Спрятаться куда подальше, чтобы тебя никогда-никогда не нашли. Этот называется в психологии «шоком».       Типичная стадия — ступор.       Нао замерла на месте, боясь пошевелить даже кончиком пальца. В ее горле за секунду образовалась бесконечная пустыня. А затылок обдало лютым морозцем в причудливом контрасте.       Какого черта он здесь делал? Зачем явился? Что-то произошло? Что ей нужно сейчас сделать? Что сказать? Как себя повести, чтобы не вызвать подозрений? Какой сценарий сыграть, чтобы не выйти из общего сюжета пьесы?       Наоко сглотнула и поднялась с колен.       — А… Извините. Я зашла проверить отчетность, которой недавно занималась. Мне показалось, что я сделала ошибку…       — Похвальное рвение, — Дьявол хмыкнул. — А на полу моем ты что забыла?       — Листок уронила, — Нао дергано улыбнулась. Кажется, Дьявол списал ее боязливость на разницу в их ступенях на пищевой цепочке. Что ж, тем было для нее лучше.       — Подняла?       — Да.       — Молодец, — он обошел стол с противоположной от Нао стороны, фривольно устроился в кресле и, не обращая на нее никакого внимания, занялся бумагами. Но Наоко не смела сдвинуться. Точнее не могла. Вся ее собранность дала деру. Дьявол сейчас находился в ошеломляюще опасной близости от ее разоблачения. Стоит ему только полезть в свой закрытый на засов ящик — и она пропала. Дьявол скосил на нее недовольный взгляд ядовито-зеленых глаз. — Ну, и чего застыла? Брысь отсюда!       — Вы говорили, что сегодня решили устроить себе выходной и не придете в клуб… — она играла с огнем. Но должна была узнать, в чем тут дело. — Что-то случилось?       — Милая, ты, кажется, забываешься. — Нао потупилась.       — Извините. — Это был ее шанс! — Тогда я пойду?       — Хм, — он окинул ее долгим и пристальным взглядом. Пронизывающим. Испытывающим. Дьявол недобро оскалился. — Иди…       Ее прошибла короткая ледяная лихорадка. Ей был знаком этот взгляд. Взгляд, говоривший: «Я знаю, что ты сделала». Нужно было бежать… Бежать без оглядки. Что она и сделала, едва покинув порог кабинета, удивив всех служащих клуба и первых прохожих. Бежать, потому что в этот раз ее жизни по-настоящему угрожала опасность. Нао чувствовала ее, липкой слизью присосавшуюся к ее позвоночнику. Шепчущую бессвязные страшные смеющиеся сочетания. Следующую за ней по пятам липким шлейфом от переулка к переулку. Все нарастающую в своем объеме.       Пожирающую.       С ног.       До головы.       — Попалась! — глумливый баритон громом прогремел над ухом.       Нао широко раскрыла глаза и рот в немом стоне от резкой боли. Картинка вокруг поплыла как заведенная. Наоко даже не заметила, как ее приложили о стену. Голова пульсировала, но быстро отходила: ее явно решили помучить подольше. Или устроить допрос. Да, явно второе. Она медленно поднялась на ноги и отошла от стены.       — Опустим прелюдии и расспросы, — Дьявол притворно миролюбиво улыбнулся.       Нао ошиблась. Допрос он устраивать не собирался.       В его глазах сверкнул первый алый проблеск какугана.       И у Наоко будто открылось второе дыхание.       — Что это? Ты еще можешь бегать?       До Нао эти слова донеслись уже совсем вдалеке. Но не настолько вдалеке, чтобы гуль не смог ее поймать.       Все произошло как в замедленной съемке.       Тупик на ее пути.       Разворот.       Оскал в полуметре, и начинающее появляться кагуне.       Страх. Паника. Ее сдавленный бешенным сердцебиением крик.       А затем что-то резко подняло ее в воздух.       И мириадом тонких красных нитей впечатало Дьявола в землю.       — Ликуй, принцесса, твой принц пришел!       — И опоздал! — Наоко раздраженно фыркнула, треснув парня, держащего ее на одной руке, по голове. Знакомая усмешка разом окатила шквалом спокойствия и уверенности.       — Пробки.       — Какого… — хрипящий голос донесся из-под красной режущей паутины.       — Попался, который вгрызался! — парень усмехнулся, сильнее сжав в кагуне-силках Дьявола.       — Арахна?! — голос гуля предательски дрогнул под тяжестью ноток глумливого страха.       — Привет, Морэль! Какая встреча!       — Что все это значит?!       — Только не надо так пылать гневом... — Арахна угрожающе сменил тон: — Ты первый начал.       Дьявол послал зияющий ненависти взгляд Наоко и сплюнул кровь.       — Я не знал, что она под твоей «опекой», — Морэль саркастически фыркнул.       — Так и было задумано, мой друг.       — Так, может, уже вытащишь из меня свои нити? Я тебе не муха.       — А-а-а, нет! Ты еще должен кое за что ответить.       — Что? Я же уже извинился!       — Это-о-о… немного другое. Погоди-ка… Виви, — Арахна вопрошающе протянул руку и, получив заветный список, пробежался по нему глазами. — Тебе же это знакомо? — Дьявол молча прищурился, глядя на злополучный листок. — По твоему взгляду, вижу, что да. Кто зачинщик всего этого?       Арахна с торжествующей ухмылкой вперился в напряженный взгляд Дьявола. Это было похоже на некое психологическое противостояние. Нет, допрос. Прошло секунд тридцать, и Нао уже начала волноваться, как…       — Эй! — Арахна возмущенно вскрикнул, а Наоко раздраженно прикрыла рукой глаза. Дьявол откровенно умирал со смеху.       — Ты серьезно думаешь, что я знаю? Вспомни наши школьные годы… Когда я участвовал в чем-то подобном всерьез?       — Ну да… Тебя обычно не допускали в элиту… — Нао прыснула.       — Захлопнись!       — Ладно. От тебя, как всегда, никакой пользы, кроме твоей наивности… — Морэль заскрежетал зубами. — Черт...       — Это был ты? — Дьявол внезапно принял свой серьезно-деловой тон.       — Что? — Арахна не понял.       — Тот парень в центре Сибуи. Это был ты?       — Э-э-э?..       — Он о недавнем убийстве, — Нао решила уточнить, хотя и сама не до конца понимала, о чем говорил Дьявол. На нее снизу вопросительно посмотрели. Наоко недовольно фыркнула и бросила в ответ недвусмысленный взгляд. — Я рассказывала тебе об этом!       — А-а-а… Нет! С чего бы это быть мне. Это же ты… или-и-и нет?       Арахна и Дьявол настороженно друг на друга посмотрели. Морэль сглотнул.       — У меня проблемы, да?       — Еще какие…       — Что происходит? — Нао ничего не понимала из их диалога и начинала откровенно беситься от этого. — Что за разговоры? Разве мы не должны…       — Виви, — Арахна пресек ее на полуслове, — я тебе потом все объясню. А что касается тебя, Морэль, — Нити-кагуне с характерным булькающим звуком вырвались из плоти и повисли вокруг своего хозяина. — Уноси-ка ты ноги куда подальше из Японии. И завязывай «привлекать столько внимания».

***

      Белый.       Цвет пустоты и оборванных глупых решений. Цвет ничего. Цвет уничтожения. Совершая ошибку, ты, рано или поздно, сталкиваешься с белым. Свет в конце твоего тоннеля тоже белый. Белый вообще не несет в себе ничего положительного, кто бы не говорил тебе об обратном. И то, что на белом можно намалевать кучу других цветов, тоже не идет в ему плюс. Это один из признаков лживости этого цвета. Холст все равно остается белым, сколько бы мазков краски на него не нанесли. В сколько бы слоев не закрасили. Какую бы форму ему не придали. Во что бы не превратили. Синий или красный. Жгучий зеленый… Они всего лишь станут очередной маской белого. Белый — не цвет чистоты. И уж тем более черный — не цвет порока. Если говорить о белом и черном, то черный цвет намного честнее. Его ничем не закрасишь. Ничего в него не привнесешь. Он останется неизменным, сколько бы ты не старался. Черный несет в себе все. Все, что бы ты не пожелал и не захотел — можно увидеть в черном. И оно там непременно будет.       Потолок в больничной палате Джузо был белым.       Стены были тоже белыми. Белыми были железные прутья кровати и больничное постельное белье. Белой была его одежда. Его волосы и цвет кожи имели тот же пустой уничтожающий цвет.       Как и судьба Шинохары-сана.       Джузо не понимал и не хотел понимать, что такое «кома». Это было очередное ненужное и ничего не значащее слово в его жизни. Он просто знал: Шинохара-сан уже не проснется.       И виноват в этом никто иной как он. Джузо. «Проблемный ребенок».       Если бы он более серьезно относился к своей работе…       если бы… Если бы… ЕсЛи Бы… еСлИ бЫ… ЕСЛИ БЫ!       Если бы ангел упал с неба и попробовал жить в нашем мире… то, думаю, он совершил бы много ошибок. Каким бы чистым он ни был, рано или поздно, он бы окрасился в какой-нибудь цвет…       Вот почему в белом нет ничего хорошего.       Руки Джузо были по локоть красного цвета.       Он мог тысячи раз прогонять кинопленку своей жизни, останавливаясь на прошедших кадрах. Но в отличие от гладкой прозрачной ленты, часть его пленки вырезать было нельзя. И отснять кадры по-новому тоже.       Обрести в одну долю секунды отца — и потерять в следующую. Теперь Джузо знал какого это. Какого было иметь привязанности, которые ценнее любых удовольствий. Какого было иметь близких людей вообще. Пока не потеряешь — не поймешь насколько дорог тебе человек. Одного из таких Джузо незабвенно лишился.       И он ни за что не собирался терять второго.       — Все лежишь? — Маруде бесцеремонно ввалился в палату. Джузо медленно повернул голову в сторону вошедшего. — Насчет девчонки, которую ты попросил найти… — мужчина как-то неловко замялся. — Хозяйка квартиры сказала, что девушка по имени Наоко съехала…       — О. Вот как…       Джузо вернул взгляд обратно на потолок.       Потолок в его больничной палате был белым.

***

      Наоко нервно закусила губу, перебирая пальцами по горячему стаканчику горького кофе. Очередной самолет со свистом сорвался со своей взлетной полосы.       — Ты чего такая хмурая? — ее заботливо прижали к накачанной груди и одарили ухо характерным хлюпаньем отпиваемого кофе. Нао закатила глаза. Как ребенок.       — Тебе кажется.       — Да? А, по-моему, твоя напряженность и надутые губки говорят об обратном. Уж меня-то ты не обманывай — все равно не получится. — Нао промолчала. Он, конечно же, был прав. — Виви?       Голос из динамика прогремел по всему залу ожидания, объявляя о начале посадки рейса Boeing 777-300ER. Нао мельком глянула на билеты в руке. Рейс совпадал.       — Нам пора. Не грусти. — Нао без лишних церемоний встала с кресла и позволила вести себя в сторону посадки.       Ее взгляд последний раз вернулся к огромной стеклянной панораме, из которой все еще была видна замечательная Япония. Япония, подарившая ей столько впечатлений и воспоминаний. Япония, в которой она оставляла слишком много, чем ей хотелось бы. И на ее сердце было неспокойно именно по этому поводу. Нао не грезила сожалениями о том, что покидает страну. Нет. Она знала, что рано или поздно это случится. Но она не знала, что обретет в ней кое-что, что ей по-настоящему трудно будет оставить. Кого-то.       Джузо…       Нао было немного жаль, что она не встретилась с ним в последний раз. Не простилась. Хотя… она понимала, что эта последняя встреча резала бы ее после, как ножом. Несомненно, намного лучше, что все закончилось именно так. Ей намного проще будет забыть его и подавить эту внезапную влюбленность. Любовь. Да, это было действительно настолько сильное чувство. Но только для нее. Неизгладимая ирония.       Наоко знала, что такие чувства до добра не доводят. Такие односторонние. Без возможности на взращивание. Чувства с заведомо летальным исходом. И, раз так, она будет стараться от них избавиться… Нао горько улыбнулась своему отражению в иллюминаторе. Голос пилота объявил о взлете.       Она будет стараться забыть Джузо… Но у нее ничего не получится. Наоко знала это.       Но она не знала, что когда вернется… он будет ее ненавидеть.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.