Одержимость

      Мир меняется — это неопровержимое правило. Одна отдельная человеческая жизнь — чей-то персональный мир. Когда два мира соединяются — получается вселенная. Она может нести в себе хаос или покой. Все зависит только от ее хозяев. Она может при большом желании нести и то, и другое. Когда два мира разъединяются, сталкиваясь в противостоянии, — происходит вселенский взрыв. Рождение чего-то совершенно нового. Отличимого от исходника. Хотя и содержащего еще в себе какие-то прежние черты. Чаще всего, эти черты — обманки.       Боль. Потеря. Предательство. Одиночество.       Все это, беспрецедентно закаляет характер. Прибавляет тебе пару духовных лет жизни. Откладывает парочку годочков на лице в виде морщинок на лбу и мешков под глазами. Но кроме тебя самого, чаще всего, этого никто так и не замечает. Они говорят: «Он/она вырос. Повзрослел. Поумнел». И все. В этом вся их мещанская философия. Никто не хочет копаться дальше, в первопричинах. Никто не хочет залезать в чей-то комок железной проволоки, саднящий органы до мяса изнутри. По правде, вам там нисколько и не будут рады. В этом железно-мясном комке. Единственное чего вы добьетесь — это разбередите раны еще больше, загоняя в плоть железные занозы.       Время лечит.       Еще одна чертова ахинея. Никто не даст времени медицинской лицензии. Никто не будет прописывать больному в медкарте в графе «Препараты»: «Время. Принимать 24/7 в течении N. промежутка времени».       Время учит.       Учит смирению. Принятию. Время учит бороться с болью. Но излечивать ее? — нет.       Существует «тьма», что кроется в этом мире. Они скрываются в толпе под человеческим обличием. Охотятся… «Поедают людей». Их называют «гулями».       — Хамбее, что ты делаешь? — Джузо навис плотной тенью над Абарой, заглядывая в «крокодиловый» ежедневник. Но так и не смог ничего увидеть, — записи в спешке оказались закрыты — кроме одного слова. «Гули».       — Н-ничего, Сузуя-сэмпай! — Абара сделался еще бледнее обычного, и, казалось, еще немного и хлопнется в обморок. Джузо хмыкнул и расплылся в заговорщицкой улыбке. Этот парень забавлял его своей глуповатой непосредственностью.       — Если откроешь мне пудинг, я не скажу Накараю, что ты отлынивал от работы в середине дня.       — Идет.       Перед носом Абары возникла пластмассовая баночка с изображением шоколада. Шоколадный пудинг. Получив свое лакомство, Сузуя-сэмпай с довольной улыбкой отправился возглавлять свой рабочий стол в центре кабинета.       Сегодняшний день можно было назвать «затишьем». Такие дни выпадали на долю следователей CCG нечасто. В основном, после удачно закрытого крупного дела, когда гули в районе переживали период «страха» и залегали ненадолго на дно. Чаще всего это предвещало еще большие проблемы и новые масштабные расследования.       В этот раз — банда Черепов.       Хамбее снова открыл блокнот и продолжил свою запись:       Среди «начальства» есть и такие люди…как Сузуя-сэмпай.       — Что ты делаешь, Хамбее?       — Ты не должен поворачиваться спиной к врагу.       — Даже если у кого-то достаточно смелости, чтобы не умереть, следователь обязан быть сильным.       Хамбее всегда знал, с самого поступления в академию, что не подходит для работы следователя. Нет, не так. Он «абсолютно не подходит».       Но благодаря Сузуе-сэмпаю Хамбее смог впервые одержать победу. Стать на полшага ближе к тому, кто мог бы по праву называться Следователем CCG с большой буквы. Стать на полшага ближе к тому, кто мог, не стесняясь собственной никчемности, носить звание напарника Джейсона CCG — Сузуи Джузо. Главы их отряда с лозунгом «XIII».       — Вообще не подходишь.       В этом человеке было что-то невероятное. Что-то таинственное и притягательное, благодаря чему за ним хотелось следовать и отдавать ради него жизни. Оборонять его спину, потому что при любом исходе Сузуя-сэмпай был тем, кто всегда выбирал передовую. И Хамбее бы не соврал, если бы сказал, что это «что-то» появилось сравнительно недавно. Он мог даже назвать конкретную точку отсчета (все члены отряда могли): Битва с Совой в 20 районе. Попадание бывшего напарника Юкинори Шинохары в кому. Потеря близкого человека. Да, это было оно. Человек, у которого не было ни моральных ценностей, ни того, что можно было бы защищать, познал боль утраты. Познал ценность человеческой жизни. Этим невозможно было не восхищаться. Как и его безупречными навыками, железными мужеством и отвагой.       Они все в отряде выбрали его именно благодаря этим качествам.       Интересно, какой она была? Лидер черепов.       Хамбее зачем-то задавался этим совершенно глупым вопросом. Он не мог дать себе полный отчет в том, почему его это интересует. Зачем? Для чего? Нужно ли следователю было вообще об этом думать и цепляться за психологию мотивов гулей? Сузуя-сэмпай, вероятно, бы сказал, что он, Хамбее, занимается ерундой. По сути, так оно и было.       — Тоже пришел навестить его?       В конце концов, любое дело следователей CCG, особенно такое масштабное как Дело банды Черепов, не остается без жертв. Без потерь и утрат. Это истина. Априори. И Хамбее мог поклясться: эта жертва для их начальника была в новинку. Абара видел эти бьющиеся в смятении и привычном безразличии глаза. Без сомнений, Сузуя Джузо впервые навещал спасенного человека в больнице. Быть может, вообще впервые кого-то спасал. Из тех документов, которые получили члены Отряда Сузуи, и Хамбее в том числе, Сузуя-сэмпай либо убивал гулей, играя в «ищейку», либо участвовал непосредственно в битвах. И конечно же, основным, чем он занимался после выписки из больницы и освоения механизированного протеза, были зачистки. Бесконечные зачистки в двадцать четвертом районе с Аримой Кишо. Ни одного человека на поле боля. Только одни лишь гули.       Такие мотивы начальства были Абаре не совсем ясны. Хамбее понимал, что это не его дело. Совсем не его дело. И он не имеет никакого права в него соваться. Но… он все чаще ловил себя на мысли, что, будь он директором управления, то не загнал бы следователя, только научившегося чувствовать, на бесконечный ринг. С точки зрения Хамбее, это было неправильным.       Однако, как не парадоксально, но исход получился не удручающим. Хамбее украдкой улыбнулся, глядя на уплетающего за обе щеки пудинг сэмпая. Сузуя-сэмпай не озлобился. Не замкнулся. Совершенно напротив. Со слов всех его бывших коллег: он стал намного дружелюбнее, открытие и сдержаннее. Хамбее не мог судить насколько это было правдой: прежнего Сузую Джузо — «ненормального с белыми волосами» он не знал. Зато сейчас перед ним был пример превосходного и сильного лидера. Психологическое здоровье которого Хамбее поклялся защищать, чего бы ему это ни стоило, с первых страниц просмотренного личного дела.       Сбоку послышался сдавленный смех, все более и более нарастающий в своем объеме. Хамбее вздохнул, бережно закрыл ежедневник и убрал его в ящик стола. Если Тамаки-сан начал валять дурака — нужно было ждать бури ненависти и мщения от Накарай-сана. Он и не заставил себя ждать.       — Ты жизни лишиться хочешь, кусок дерьма?       — Ой-ой… ну все, сейчас начнется… — Мизуро закрыл лицо руками, притворно плача.       — Ты на работе или в борделе? Микаге? И ты туда же? Хватит ему пособничать!       — Но ведь сегодня такой прекрасный день для того чтобы узнать свою судьбу…       — Чо?       — Гадания, Накарай, гадания. Астрология, созвездия, точки планет… — Мизуро откровенно потешался.       — Точки пересечения планет!       — Да одни пирожки, — Тамаки развел руками.       — Вы оба. — Над забывшимися следователями вновь нависла угроза. — Еще одна такая выходка в офисе, и я вас обоих на корм гулям пущу. Убрали быстро!       Микаге с грустью в глазах начал собирать карты. Ему было слегка обидно, что никто из отряда не разделял его интересы. Ведь астрология и астрономия когда-то были весьма популярными науками. И благодаря им и по сей день прогнозировали, хотя бы тот же прогноз погоды.       Поняв, что веселухи не светит, и придется продолжать тухнуть в офисе, Тамаки, с силой оттолкнувшись ногой, отъехал от стола напарника. Маленькие колесики офисного стула резво закатились по полу, а за Мизуро следом с характерными шлепками потянулась вереница документов.       На несколько секунд в офисе повисла оглушающая тишина.       — Ой?       — Неуклюжий осел. Сдохни.       — Я же не специально!       — Быстро верни порядок на место!       — Божечки, что ты как моя мама… — Мизуро, надувшись, спрыгнул с кресла. И чуть было не врезался лбом в своего начальника.       — Э-э-э… Сузуя-сан?       — Больше не было.       — Что?..       — Чтобы этого в офисе больше не было. — Джузо с ледяным непроницаемым лицом жестко впечатал в стол упавшую, вероятно вместе с документами, карту и через пару быстрых шагов оказался вне кабинета.       — Кто-нибудь понял, что это сейчас было? — Тамаки откровенно опешил. — Я впервые его таким видел.       — Просто вы бесите его, вот и все.       — Чем ему не угодили «Влюбленные»? — Микаге задумчиво всматривался в карту Таро.       — «Влюбленные»?       — Так называется эта карта. — Миюки повернул Таро рубашкой к себе, показывая картинку. — Когда мы просто о них разговаривали, Сузуя-сан никак на это не отреагировал. А как только увидел карту на полу, его лицо стало каменным. Я случайно заметил.       — Несчастная любовь? — пошутил Тамаки.       — Хрень собачья.       — При всем уважении, — к всеобщему удивлению вмешался Абара, — мне кажется, что Накарай-сан прав. Это звучит немного…       — Бредово, — закончил Накарай.       — Можно и так сказать.       — Да я же шучу, хватит вам, — Тамаки пожал плечами. И со вздохом принялся разгребать устроенный бардак.                            Крыша филиала тринадцатого района встретила Джузо гулом с улицы и легким ветром.       Да. Срочно и немедленно.       Джузо нужно было проветриться.       Ему словно во второй раз вонзили куинке в сердце. Причем, в этот раз, на удивление, он тоже чувствовал боль. Душевная боль, как оказалось, была намного сильнее и противнее физической. И от нее чертовски сложно было избавиться.       Ее имя, которое Джузо тщетно, но усиленно, пытался забыть, все еще возникало яркой вспышкой у него в голове, когда он чувствовал отдаленно похожие на ее запахи, или просто видел ярко-красные волосы. Пожалуй, во втором случае его сердце делало один лишний удар. И активировало терпкое и концентрированное снедающее чувство — ненависть.       В его голове одновременно боролись боль потери вкупе с желанием вернуть нечто дорогое и чистая кристальная ненависть. Боролись совершенно равносильно. И было как раз самым трудным для восприятия — что о победе речи быть не могло. Джузо ненавидел ее за то, что она покинула его в самый сложный для него период жизни. Тогда, когда отчаянно была ему нужна. И одновременно, несмотря на предательство, хотел вернуть. Вбить в нее большие острые гвозди и посадить на цепь, как в его давнишнем ночном кошмаре. Теперь уже навсегда. Теперь уже точно.       Джузо облокотился о перила, всматриваясь вниз, на крошечных, снующих туда-сюда людей. Он раньше до чертиков их всех ненавидел. Что изменилось? Он не понимал, но чувствовал, что это случилось. Что-то резко поменялось в его восприятии жизни. Больше не хотелось совершать откровенные глупости. Или опрометчиво рисковать кем-то. Бывший он — даже и в мыслях бы не мог такого представить.       — Сузуя-сэмпай! — Абара бесшумно подошел сзади, выводя Джузо из размышлений.       — Что такое, Хамбее?       — Наш отряд вызывает директор управления.       — М-м-м? Что-то срочное? — Джузо оттолкнулся от перил и, развернувшись, пошел по направлению в кабинет директора тринадцатого филиала.       — К сожалению, я не знаю.       — Ну, кажется, нам сейчас предстоит это узнать, — Джузо улыбнулся, сбегая вниз по лестнице. Хамбее еле заметно повторил этот мимический жест: где-то внутри у него отлегло. С его сэмпаем все было в порядке.                            Директор управления встретил их, как и подобает, в холодной торжественности и с официальным приветствием.       — Не стану вас лишний раз задерживать и перейду сразу к делу. — Джузо задумчиво усмехнулся. Кажется, предвещалось нечто интересное. — В главный офис поступил запрос на поддержку иностранной команды следователей, преследующих гуля, сбежавшего от них в Японию. Я поручаю работу с ними вашему отряду.       Тамаки присвистнул. И тут же поник под убийственным взглядом Накарая. Но это действительно звучало масштабно: об этом подумал каждый. Даже Джузо.       — А почему нам просто не перенаправили их задание? — Джузо показалось это странным. — Разве не так обычно поступают в подобных ситуациях? — Он помнил этот пункт еще с экзамена на следователя второго класса. Шинохара-сан вбивал в него эту тему как проклятый. — Зачем ехать в другую страну?       — Резонный вопрос, — директор понимающе кивнул. — Но, к сожалению, я не могу вам на него ответить, следователь первого класса Сузуя. Мне поручили лишь приставить к этой команде свободный отряд. — Джузо молча кивнул. Какие-то другие вопросы, судя по всему, были излишни. — Приступайте немедленно.       Отряд под номером «XIII» от этих слов порядком опешил.       — Они уже в стране? — Накарай решил расставить все точки над «i» первым.       — Да. Сейчас они должны быть в Корникулуме. Отправляйтесь туда. Полагаю, вам скажут, где их найти.       Двери кабинета директора тринадцатого филиала CCG закрылись за отрядом, погружая всех его членов в раздумье. Что-то, действительно, предвещалось.