Иллюзия

Дом теперь казался таким пустым, большим и незнакомым, что сначала я застыла на пороге, сжимая ручку чемодана так сильно, что дешевый пластик почти начал трещать. Я сделала несколько шагов вперед, осматривая коридор и выходя в просторную гостиную. Так странно и горько было снова открывать для себя собственный дом. Окна были зашторены той же тканью, что и при мне, мебель, зеркала и столы покрыты плотной белой материей. Посмотрев на старинные часы-кукушку, я заметила, что они остановились ровно в половине седьмого. Меня еще била мелкая дрожь истерики, когда я подошла к дивану и рывком скинула огромный кусок ткани. Пыль тут же поднялась столбом, заставляя меня чихнуть и закашляться. Затем я отодвинула шторы и открыла окно, чтобы впустить свежий воздух. Золотистый солнечный свет тут же проник в душную комнату, и пылинки казались частичками какой-то волшебной массы, которая по неосторожности феи рассыпалась повсюду. Все покровы в доме были сорваны в следующие пять минут. Осталась только одна комната, куда мне не хватало духу войти, — моя. Я топталась на месте несколько секунд, пока резко не вздохнула и не нажала на ручку, одновременно толкая ее вперед. Здесь было темно из-за закрытых шторами окон, но я не спешила их открывать. Комната определенно принадлежала не мне. На светлых стенах висели плакаты с различными изображениями. Вот здесь нарисована голова оленя в минималистическом стиле. Это вот советский винтажный плакат, который достался мне от русской бабушки. Раньше я любила красивые вещи, эстетику, минимализм, но теперь все это это часть абсолютно другой девушки. Когда я отодвинула шторы, меня тут же ослепило яркое солнце. Я посмотрела на часы на запястье и очень удивилась, когда оказалось, что я уже больше часа просто хожу среди своих вещей и рассматриваю их. Все лежало на своих местах, ну или, по крайней мере, именно там, где я помню. Снимаю пальто и кладу его рядом на кровать. Самое время засучить рукава и взяться за уборку. Следующие несколько часов я вытирала пыль, пылесосила все, что только можно, стирала все вещи, выкидывала старое и задыхалась в пыли. Работа прекрасно отвлекает от размышлений, и даже когда я закончу, то у меня просто не будет сил разбираться со всем случившимся в моей жизни дерьмом. Была уже глубокая ночь, когда я развесила последнюю партию выстиранного белья и убрала швабру в самый дальний угол кладовой. Все тело ломило, руки были сухие и потрескавшиеся от чистящих средств, но свою задачу я выполнила — дом был чист, а завтра я схожу за продуктами и вынесу мусор. Вот только больше совершенно не для кого стараться. Как только мое тело соприкоснулось с кроватью и свежим постельным бельем, я мгновенно уснула. Вздрогнув, я открыла глаза. Такая спокойная обстановка казалась ненормальной, будто вот-вот откуда-нибудь на меня выскочит один из тех солдат, на которых меня тренировали в ГИДРЕ. Помню, что сначала отказывалась их убивать или как-то использовать новую силу, просто вырубала и все, но меня избивали за то, что я не причиняла другому боли. А потом убийство стало таким же обыденным, как чистить зубы по утрам, например. В холодильнике, как и следовало ожидать, было абсолютно пусто. Я сняла с сушилки бежевый свитер и черные джинсы, затем, немного порывшись в своих ящиках, нашла очки с прозрачными линзами и небольшую шапочку. Одевшись, я достала из чемодана пистолет и пока положила в пакет для продуктов. Посмотрев в зеркало, я осталась довольна — ничто так хорошо не меняет внешность, как очки. Вынеся несколько огромных полиэтиленовых мешков из дома, я направилась к небольшому зданию, стоявшему у ворот. Было так необычно вот так просто идти и полной грудью вдыхать все ароматы свежего утра. Было немного прохладно, однако свитер оказался очень теплым, так что я совсем не замерзла. Искать ключи у меня времени не было, да и одного взмаха руки оказалось достаточно, чтобы заржавевший замок поддался. Дверь с неприятным скрипом открылась, и меня тут же обдало запахом сырости и старости. В гараже было темно, я совсем забыла, что сюда нужно брать свечку, чтобы увидеть хоть что-то. Но вещь, которая мне была нужна, стояла на мою удачу совсем рядом, опираясь на правую стену. Я взялась двумя руками и выкатила велосипед на улицу, попутно оценивая его состояние. Сохранился он, собственно, в достаточно хорошем виде. Плюс у него была довольно большая корзинка на руле, куда я могла сложить продукты. Правда, сначала на дно я положила пистолет, а уж затем прикрыла его пакетом. Выкинув мусор в ближайший бак, я поехала по длинной извилистой дороге. Путь мой лежал через обширные поля. Скрип педалей, прекрасный пейзаж, собравшиеся над горизонтом тяжелые свинцовые тучи — все это создавало такое ощущение романтики и свободы, что словами не передать. Машины мне попадались редко, так что практически всегда стояла тишина. Иногда запевала песнь неизвестная мне птица или встречались суслики, стоявшие на обочине дороги. Один из них смотрел на меня с таким любопытством в своих больших черных глазах, что мне даже стало не по себе. Далеко-далеко прогремел гром, когда за рядом деревьев показались памятники и кресты. Черная калитка скрипела из-за постоянно беспокоящего ее ветра. Пристегнув велосипед к железным прутьям, я вошла в последнее пристанище людей. Здесь уже не было слышно ни одного звука, птицы не пели, лишь каркали вороны да трава шелестела. Я шла медленно, вглядываясь в каждую табличку, каждую плиту в поисках родных имен. Боль тяжелым комком скопилась в горле, не давая сглотнуть. Будто сама Смерть охватила костлявыми пальцами мою шею, утаскивая за собой. Фишер, Келли, Грин… Все не те. Нигде не было видно хоть какого-то намека на мою фамилию. Ветер усиливался, предвещая скорую грозу. Туча приближалась очень быстро, так что я ускорила шаг. Наконец я увидела четыре большие гранитные плиты, объединенные одной оградой. Сама не знаю почему, но я устремилась к ним и тут же застыла, как только подошла. Джеймс Майкл Куинн, 1 сентября 1985 — 20 ноября 2013 Скарлетт Александа Куинн, 11 июля 1990 — 15 июля 2014 Сандра Магдалена Куинн, 29 января 1966 — 26 января 2015 Чарльз Николас Куинн, 4 февраля 1963 — 17 апреля 2015 Я почти упала на дряблую скамейку, когда увидела эти четыре имени. Вот они, мои родные, передо мной. Точнее, подо мной. — Ну вот я и дома, — голос сипел, не желал слушаться, так что пришлось остановиться на несколько секунд. — Извините, что так сильно опоздала к вам. Я спешила, как могла. Холодало, так что я обхватила себя руками. Хотелось высказать так много, но я молчала, не могла выдавить из себя и слова. Внезапно ловлю себя на мысли, что не могу принять смерть родителей. Не могу заставить себя поверить, что они мертвы. Но доказательства были прямо передо мной, и я, нарушая собственное обещание больше не рыдать, расплакалась. Упершись локтями на колени, я держала голову ладонями, чуть не согнувшись пополам. Рыдала навзрыд, воя и выдавая какие-то нечленораздельные звуки. Задыхалась, но остановиться была не в силах. Я приняла смерть своей семьи очень тяжело. Когда слезы кончились, а тело все еще сотрясали рыдания, я подняла голову. Стало намного темнее из-за огромной черной тучи, вдали сверкнула молния и раздался оглушительный раскат грома. Запахло дождем, но ни одна капля не коснулась земли. Позади послышались шаги. — Держи платок. Он достал из кармана кожаной куртки пачку с одноразовыми платками и протянул мне. — Не знала, что у тебя всегда с собой носовые платки. — Просто вокруг всегда есть горе, из-за которого люди срываются. Бартон уселся на скамейку слева от меня. Прежде чем начать, я нарочито громко высморкалась и вытерла слезы. — Я ждала тебя раньше, — возвращаю пачку, а использованную бумажку выкидываю в мусорку. — Думала, что обнаружите, что я уехала, куда раньше. — Ты хорошо скрываешься, — поднимает голову и долго смотрит на небо. Я же сверлю взглядом четыре плиты, не в силах оторваться. — И что теперь? Несколько раз моргаю и смотрю прямо на него. — Не знаю, — пожимаю плечами. — Раньше у меня была конкретная цель, а теперь… теперь… Я чувствую себя такой потерянной, оставшись совершенно одна на развилке жизненного пути. Вообще понятия не имею, в каком направлении двигаться. — Идем, поговорим в машине. Дождь начинается. Плетусь за ним, обхватив себя руками от холода. Могилы все удалялись, пока совсем не исчезли из моего поля зрения. Я понимала, что сейчас, возможно, иду прямо в ловушку, словно доверчивая овечка, но было все равно. Пусть теперь делают со мной все, что хотят. Внутри было тепло и пахло цитрусовым освежителем. Как только мы сели, сразу же полил дождь. И практически в тот же самый момент на лобовом стекле замаячили шустрые дворники, сметая свежие капли. — Так о чем разговор? — что хорошо в больших свитерах, так это то, что в любой момент ты можешь просто спрятаться в их огромных и невероятно теплых объятиях. — Про твою выходку на вокзале каким-то чудом совершенно никто не помнит, — вставляет ключ зажигания. — Но говорить мы сейчас будем не об этом. Ты все еще хочешь отомстить тем людям, которые держали тебя взаперти больше года? — Возможно, ты сейчас разочаруешься во мне, но мне как-то все равно стало, — пожимаю плечами в ответ на его удивленный взгляд. — Хочу начать новую жизнь. А что, неужели не хватает рабочих рук? — он, видимо, ожидал совсем другого ответа. — Рассказывай, что за кашу вы собрались заварить. Тут всякому понятно, что ты не просто так прикатил сюда из-за океана. Он тяжело вздохнул, значит, рассказ обещает быть интересным. — Пару месяцев назад «Мстители» проводили операцию в Пакистане по наводке правительства. Ничего особенного, на первый взгляд. Обычная ликвидация преступной группировки. Я провернул старый трюк, когда меня берут в плен, а затем остальные по полученным от меня координатам врываются в самое сердце. Но затем оказалось, что правительственные сведения были ложными, и мы устранили не главаря местной банды, а сына правителя, — я слушала очень внимательно, хоть со стороны и могло показаться, что я просто пялюсь в окно. — Но неприятности на этом не закончились. Один из охранников снял все на видео. — Дай угадаю, вы его еще и упустили. — Именно так, — Бартон усмехнулся. — И недавно эта запись всплыла на одном из аукционов в Черногории, куда стекаются все самые отпетые мерзавцы со всей планеты. — Ну хорошо, — я нахмурилась, — но я-то здесь причем? — Капитан предложил заслать меня туда, чтобы я мог выкрасть или выкупить эту запись, смотря как повезет. Но мне нужен напарник, желательно, женщина. — Ну так попросил бы Вдову. У нее навыки тоже на уровне. — Она сейчас немного… занята, — боковым зрением вижу, что он повернулся ко мне. — Ну так что, возьмешься, или нам оставить тебя на съедение правительству? Несколько секунд помолчав, взвесив все «за» и «против», я произнесла: — Хорошо, но только я попрошу кое-что взамен. Бартон кивнул, тут же завел машину, и мы поехали сквозь стену дождя.