Forgiven

— И что ты тут делаешь, Лина? — не могу понять серьёзен он или, как обычно, насмехается над бедной девушкой в своем привычном стиле. — Жду, когда крылья вырастут, — саркастично отвечаю я. — Да что я могу тут делать? Я упала! На этот раз Эрик смеется. Не по злобному, вовсе нет, а смеется так, как я практически никогда не слышала. — Майкл, — лидер обращается к другу, и тот подходит к нему, к краю ямы. — Меня практически с позором изгнали из фракции, не хочешь бросить всё и уехать за стену? — Эрик говорит не серьёзно, но я не понимаю почему у него такое хорошее настроение. — Был там пару раз, можно и повторить, — Майкл подхватывает его шутливый тон, и я складываю руки на груди. — Пока, Лин! Счастливо оставаться! — Эрик разворачивается, чтобы отойти, и я ушам своим не верю! — Вы не оставите меня тут! Это не честно! Не оставляйте меня тут! Эрик! Майкл! — я не верю, что они оставят меня тут, хотя, по правде говоря, это решило бы если не все, то многие их проблемы. — Ну помогите же! На том конце тишина, и хоть я и сомневалась в такой подлости с их стороны — начала волноваться. Не перестаю смотреть наверх, как вдруг мне прилетает что-то змееобразное, что вначале заставило меня вскрикнуть и отпрянуть, но спустя несколько секунд я разглядела в этом свой спасательный круг. Ну, вернее, спасательную веревку. — Ты уже успела многим подпортить жизнь, чтобы мы вот так просто оставили тебя в этой яме. Хотя соблазн велик, не спорю… Эрик снова подходит к краю, присаживается на корточки и продолжает свой инструктаж: — Всё, что тебе нужно — это забраться по веревке. Я и Майкл будем держать ее… — А вы не отпустите? — чересчур наивно интересуюсь я и нервно разминаю запястья. — Не искушай, убогая… — А если она порвется? А если вы не удержите? — я начинаю действительно нервничать, хотя кто бы мог подумать. Это же просто — всего несколько метров вверх. Ну, в теории. — Лина, ты весишь примерно пятьдесят килограмм. Веревка рассчитана на сто. Это как перетягивание канатов, понимаешь? Мы сильнее, чем ты. — Да… поняла. Хорошо. — я уже собираюсь подойти к веревке, как Эрик вновь привлекает моё внимание: — У тебя не самые сильные руки. Поэтому, старайся шире шагать, поняла? И не волнуйся. Молча киваю, и он отходит куда-то, по видимому, держать ту самую веревку. Она была не особо длинной и, чтобы занять более-менее устойчивую позицию, мне нужно было подпрыгнуть, схватиться за её конец и подтянуться. Первые две попытки были провалены в пух и прах. Катастрофически не получалось подтянуться — Эрик был прав, и не смотря на все усилия и тренировки, у меня действительно не самые сильные руки. В третий раз я с успехом преодолеваю первые трудности, но не успеваю я сделать и пару шагов, как руки уже начинают предательски дрожать, и я соскальзываю. Соскальзываю, но не отпускаю веревку, которая уже начала жечь ладони. Чувствую, как меня словно начинают тянуть вверх, и всё, что мне надо — идти навстречу. Делаю насколько шагов по этой стенке и боюсь даже поднимать голову. Вдруг подниму — а там, до долгожданного выхода, как до Китая раком. Зажмуриваюсь, из последних сил делаю несколько шагов и, наконец, рывок вперед. Ну, или вверх — как вам удобнее. И трудно представить себе, какое облегчение я почувствовала, когда кто-то взял меня за руки и вытащил на твердую землю, а затем и вовсе, поднял на ноги. Переведя дыхание, я посмотрела на своего героя и с большим облегчением узнала серо-голубые глаза самого молодого лидера лихачей. Кажется, я всё же крепко приложилась головой, когда упала. Можно сказать, прямо сейчас, я практически утонула в том взгляде, от которого долгое время пыталась убежать куда подальше, но вот ведь парадокс: я всегда возвращалась к нему. Эрик с нотками несвойственной ему нежности очертил большим пальцем контур моей нижней губы, а я, смущенная таким неожиданным от него жестом, сделала то единственное, что сейчас имело для меня смысл — привстала на мысочки, обвила руками его шею и положила голову на плечо. — Я рада, что ты жив, — ком встал поперек горла, и я посильнее обняла мужчину. Какой-то неведомый, но до одури тяжелый груз только что рухнул с моих плеч, принося долгожданное спокойствие. Вот он — мой самый ненавистный, мой мучитель, мой враг, мой союзник, мой желанный. Вот он. И сейчас я обнимаю его. Чуть помятый, с разбитой губой и наверняка с парочкой синяков, но живой. Я чувствую его сердцебиение и закрываю глаза. Клянусь, прямо сейчас мир уходит из-под ног, и, что еще хуже, сердце, кажется, пропускает удар. — Ну и чего ты, как ядовитый плющ, обвила меня? — издевательски спросил Эрик, но всё же не оттолкнул меня. — Кхм-кхм… Не хочу вас отвлекать, но я себя немного неловко чувствую, — я действительно забыла о существовании Майкла, погрузившись в тёплые и радостные чувства от осознания того, что Эрик жив. — Завидуешь, что я могу его обнимать, а ты нет? — пробубнила я, глубже втягивая в себя аромат Эрика и, наконец, отступила. То, что было пару секунд назад — очень интимный момент, лично для меня. Я, не в силах посмотреть ему в лицо, опускаю свои глаза и начинаю разглядывать совершенно не интересную землю. — Ага, безумно, — иронически ответил Майкл и почему-то, мне стало очень неловко. — Так, а как ты нашел нас? — наконец, я нашла в себе силы посмотреть на мужчину и задать интересующий вопрос. Перебрав с дерзостью, я скрещиваю руки на груди, не сводя глаз с Эрика, всем видом показывая, что жду исчерпывающего ответа. — Было не трудно предположить, куда вы ринетесь, когда практически все пути отступления были перекрыты. — Но лес большой. Мы попросту могли разминуться, — я не унималась, и лидер закатил глаза. Минута слабости прошла, и теперь я снова та самая Лина, а мужчина напротив — тот самый Эрик. — Запросто. Но вначале я наткнулся на ткань своей кофты. Спасибо, что порвала ее, кстати. Потом сломанные ветки, и еще чуть позже, свежие следы. — Это могли быть не наши следы, — еще чуть-чуть и Эрик снова толкнет меня в эту яму, поэтому, от греха подальше, я сделала пару шагов в сторону. Береженого, как говорится. — Ты думаешь, что я настолько тупой и стал лидером через постель, а не благодаря своим навыкам? Мне не трудно отличить женские следы от мужских или понять, когда их несколько? — я уже открыла рот, чтобы задать еще один вопрос, как Эрик перебил меня и продолжил: — Потом я наткнулся на двух избитых бродяг и просто решил двинуться в сторону главной дороги, предположив, что именно к ней вы и будете идти. — Звучит… логично, — я закусила щеку и искренне попыталась придать лицу важный вид. Да и всей себе. Эрик скептически поднял бровь. — Ладно, но как тебя просто взяли и отпустили? Майкл сказал, что за такие обвинения казнят, — вопрос вполне справедливый. На секунду представилось, что Эрику промыли мозги, и теперь он этакий засланный казачок, шпион. Стало не по себе, ведь какие бы там ни были у него мозги — он по-прежнему может быть смертельно опасен. Во всяком случае, для меня. — Много будешь знать, скоро состаришься, — отрезал мужчина, и где-то в глубине души я понимала, что не надо продолжать. Но я — это я, и поэтому… — А мало буду знать — даже не успею состариться, — поджимаю губы в тонкую полоску, всем видом показывая, что я жду объяснений, и что без них мы и с места не сдвинемся. — Лина, я не какой-то сопливый мальчик, чтобы меня можно было легко казнить и это осталось бы без внимания, понимаешь? — он делает вид, что спокоен и ему нравится, когда его расспрашивают о чем-то личном. — Нет, это очень, очень обтекаемый ответ, который не дает мне ничего конкретного. Я рада, что ты жив, правда. Сама в шоке, но так и есть. И вместе с этим я знаю, на что способен Макс к… — я не успеваю договорить, как Эрик делает несколько шагов навстречу ко мне. — Просто поверь мне, хорошо? — у меня сбилось дыхание, как от мощного удара в солнечное сплетение. Вот так вот просто? Просто взять и поверить? Самое смешное во всём этом — это то, что я именно так и делаю, хотя, как никто другой, знаю, что доверие чревато неприятными последствиями. Молча киваю и делаю глубокий вдох. — И куда мы сейчас? — еще один вполне резонный вопрос, на самом деле. Теперь глубокий вдох делает и сам лидер. Замечаю, как они с Майклом обмениваются многозначительными взглядами, которые понятны только им двоим, и внутренне готовлюсь к чему-то не очень хорошему. — В Эрудицию.