Я — Харуно

      — Я такое узнал! — радостно сверкая глазами сказал Узумаки, вываливая на стол черновики с печатью по сдерживанию биджу.       Это были даже не черновики и заготовки под фуин, а наброски и законспектированные мысли. Причем хаотичные столбцы иероглифов и таблиц никак не могли заставить Саске поверить в то, что мы с Наруто действительно занимались делом. Брюнет думал, что мы тратим впустую свободное время, которое можно было посветить тренировкам. Он не верил в наше предприятие, но, тем не менее, мы действительно занимались делом.       Увы, печать, которая украшала живот Наруто, мне не подходила. На место жертвы Шинигами не выстраивалась очередь, и Кагуя уже находилась во мне. Пара условностей, а обряд запечатывания требовался другой.       Долго думая, но недолго размусоливая, решили начать с вещи попроще — с модификации печати, которая закрывала Зло. Кажется, в прошлой жизни Фуином Сдерживания Зла воспользовался Какаши-сенсей, запечатывая на Саске метку-укус Орочимару.       Придумывать с нуля очень сложно. Переделывать уже что-то готовое оказалось не легче. Для начала нам с Наруто предстояло освободить фуин от нагромождений, оставив лишь каркас печати. В общем, «раздеванием» печати мы и занимались с Узумаки последнюю неделю.       — Ну и что ты узнал такого? — поинтересовалась я.       А Узумаки буквально светился изнутри от счастья. Даже Саске приглядывался к другу.       — Через шесть недель экзамен на чунина! — блондин закусил губы, разъезжающиеся в разные стороны от улыбки. — Джирайя вернется в Деревню! — воскликнул он.       «Какая гадость!» — в сердцах подумала я, вспоминая разруху после третьего этапа в своей прошлой жизни и весь экзамен в целом.       «Ты хотела сказать: радость», — поправила меня Кролик.       «Что хотела, то и сказала!»       — Прости, Наруто, у меня с экзаменом не самые лучшие воспоминания, — лукавить смысла не было.       — Не повезло, — констатировал Учиха, поднимая с пола упавший черновик, который спланировал туда от резкого взмаха культяпок джинчурики Девятихвостого. — А я полевым звание получал. Цунадэ настояла.       — Учиха, а мне вот интересно… А почему ты в медицину не подался? — задать этот вопрос все повода не находилось, а тут так удачно всплыла тема. Грех было упускать такой шанс.       — Я разочаровался в этом пути, — просто ответил Саске. — Я не смог пройти Путь Лекаря, так пройду Путь Воина!       — И кто из нас неисправимый оптимист? — Наруто скинул олимпийку на стул и плюхнулся на соседний табурет. Что и говорить, мебель у Саске была… разнообразной.       — Я так понимаю, реальность этого мира больше всего приближена именно к твоему прошлому, Сакура-чан? — продолжил уже серьезнее блондин.       — Фрагментами, — повела я плечами.       Страна Волн действительно была, и Мечник Тумана был, не один, правда, но да ладно. Другое дело, что, кроме названия ключевых моментов, вся схожесть заканчивалась. Состав на миссию пошел другой — это раз. Мечники охотились на нас — два. Да перечислять можно было очень долго! Все это мы обсуждали, и не единожды.       — И все же схожи, — гнул свою линию Наруто.       — С Орочимару в моем прошлом мы встретились, когда тот разбомбил половину Деревни, — наворотил тогда дел Белый Змей.       — Мда, не мелочился, — словно читая мои мысли, пробормотал Узумаки. Саске молчал.       — Призраков там мы никогда не встречали, — я кинула взгляд на Учиху. — Шисуи погиб до резни, а Тоби играл за Мадару.       — А нии-сан был в Акацках, — кивнул Саске, который, как и Наруто, слышал короткую версию моего прошлого.       — Его последним напарником был Хошикаге Кисаме — Мечник Тумана и его отступник. Их двоих вы встретили сразу же после нападения Орочимару, — я показала пальцами на парней. — После этого ты, Саске-кун, собрал манатки и ушел к Хеби в ученики.       Посидели в тишине.       — Значит, решили! — хлопнул по столешнице ладонью Саске. — Ориентируемся на временные рамки Сакурёнка.       — Эй! Какого хрена? — возмущалась я искренне.       — В своем времени я не проходил экзамен на чунина, — пояснил Учиха. — Добе тоже не успел.       — Да меня и не выпускали из Деревни, даттебайо!       — Вот-вот, — Саске смотрел на меня, а я думала, что у него слишком длинные ресницы, которые подошли скорее девчонке, нежели пацану. — В твоем прошлом мы даже дошли до финальных боев.       — Вы серьезно? — ёкай! Не могли же они на полном серьезе решить сдавать экзамен? Там же месиво будет!!!       — Поставлю на Шику. Нара же пройдет? — болтал Узумаки.       — Это плохая идея, — раздельно произнесла я, глядя в темные глаза.       — Мы знаем, — заверил меня шаринганистый. А мне лишь оставалось смириться… Для вида и до первого упоминания об экзамене.       Тем временем в Деревне подкрашивались вывески, отмывались витрины. Геннинов, то есть нас, постоянно гоняли на хозяйственные работы — за пределы деревни мы практически не выбирались.       Не уставая морально, но иногда выкладываясь физически, мы прожили месяц. Пожалуй, эти дни тишины и спокойствия — это все, что смогло дать нам небо. В частности для меня, ибо по истечению этого срока для меня начался ад.       О приближающейся беде мне говорили знаки с утра. Мой любимый бокал разбился. Пока я шла к парку, мне перебежали дорогу Тора с геннинами на хвосте. А на одной из скамеек сидел он. Если бы я только знала, что за послание принесет мне этот одиноко сидящий художник, если бы я только знала…       Не пройти мимо, не развернуться. Меня словно тянуло к этому бледнолицему брюнету, который что-то чиркал в планшете.       — Прекрасный день. Не правда ли?       — Обычный, — заторможенно ответила я.       — Удивительно, насколько человек может слепо относиться к тому, что его окружает, — произнес незнакомец.       — Не всем дано, — огрызнулась я, садясь на другой край скамьи. — Кто ты такой? И что тебе нужно?       Любезить смысла не было. А паника слишком подобралась близко, чтобы хитрить и разводить политесы.       — Почему господин Данзо выбрал тебя для выполнения миссии? — с фальшивой полуулыбкой поинтересовался художник. Единственное, что ломало его игру куклы — чуть подрагивающие пальцы. Но мне было не до того. Имя Шимуры сорвало панику с якоря.       — Что ты сказал? — вопрос вышел из глотки сипло от перехватившего дыхания.       — Любой из нас легко мог втереться в доверие к этой парочке идиотов. Так почему именно ты?!       Художник злился, а я лихорадочно пыталась найти доказательства его словам.       — Я… — что сказать? Как добиться ещё хоть какой-то информации?       — Я или мой брат смогли бы лучше контролировать ублюдка и оружие! — наконец-то парень повернулся ко мне. — Ты бесполезна и никчемна! Для нас честь служить Деревне и быть Корнями Великого Дерева! А ты…       Ухватив мысль за хвост, я собрала всю свою волю в кулак, рискуя всем и сразу.       — Так ты мне передашь что-то или будешь здесь соплями растекаться?! — получилось очень убедительно, как мне показалось.       Парнишка смерил меня полным гнева взглядом.       — Данзо-сама желает видеть вашу ублюдочную команду на экзамене! — выплюнул шиноби.       — Шикен не входил в мои планы.       — Если не хочешь ничего потерять, ты придешь на экзамен и приведешь с собой своих ручных…       — Закрой рот! — все-таки я наорала на этого ребенка подземелий.       Ки вышло концентрированным, больным для моих нервных окончаний и чакроканалов, но тем не менее — действенным. Сай, а это был именно он, заткнулся, хоть и продолжал сверлить меня недоброжелательным взглядом.       — Нет уверенности в том, что Хатаке раздаст нам бланки на участие. До экзамена осталось двенадцать дней…       — Вам дадут эти бумажки, — корневик не прятал эмоции за маской фальшивой улыбки. Однако осознание того, кто его прислал… Вру! Я ещё ничего не понимала. И это будет моей самой страшной ошибкой.       — И до какого этапа нас хотят видеть? — сначала надо все выяснить, а уж потом паниковать.       — До финальных боев, — художник резко поднялся и, сунув планшет подмышку, пошел прочь. Остановить его я не смела.

***

      Разговор с корневиком, которому я дала имя Сая, выбил из меня всю ту почву, создаваемую семьей, друзьями и наставниками. Художник и тот, кто его послал, разрушили ту картинку мира, которую я рисовала для себя. Нижний кирпич настоящего вывалился из стены с появлением Корня. По кирпичной кладке планируемого прошла трещина. Трещина в палец, а то и больше. Пока это было не смертельным, но в будущем стена может упасть на меня и погрести под обломками несбыточных надежд.       На дополнительных занятиях с Асумой я проиграла с десяток партий. Фигуры никак не желали становиться в победные композиции. Мозг считал возможные варианты будущего, а я безбожно проигрывала сразу всем — себе, Асуме, команде, семье, Корню и Деревне.       Видимо, вместе с собой Узумаки из прошлой жизни притащил не только воспоминания, но и временный парадокс, в котором Сакура Харуно была предана Корню Древа. Хотела бы я обвинить Наруто в этом, но в получившейся ситуации никто не был виноват.       — Десять из десяти. Рекорд побит, — произнес Сарутоби, который даже не дымил.       Его карие глаза смотрели на меня цепким взглядом, и, кажется, в этом взгляде было обещание помочь.       Я не была готова хоть с кем-нибудь поделиться своими переживаниями. Очень хотелось рассказать, но я не могла. И дело даже не в гордости, про которую я уже не вспоминаю… Мне не хватало ясности ума, чтобы сформулировать свои переживания.       — Не могу решить задачу. Простите, — на фигуры я больше не смотрела, боясь в них разглядеть что-то… или кого-то. Паршивое, надо сказать, чувство.       — У задачи должны быть данные, — спустя щелчок зажигалки и половину раскуренной сигареты сказал джонин, нарушая тишину.       — У меня нет полных данных, — кроме расплывчатых фактов и предположений, у меня больше ничего нет!       — Собери все, что сможешь, — Сару стряхнул пепел в неизменную банку из-под консервов. — Поставь себе срок решения и сделай попытку решить.       Внутри все стягивалось в тугой жгут с оголенными нервами на концах «проводов». Паника начала проклевываться из скорлупы сомнений.       — А если не получиться решить? — все-таки спросила я.       — Попробуй снова, — предложил брюнет.       Он был прав во всем, кроме последнего — второй попытки в моем деле не могло быть.

***

      Печать для сдерживания Кагуи дорабатывалась медленно и без энтузиазма. Конструкция была откровенно лажовой, но я принципиально досчитывала выбранное решение. Узумаки как-то незаметно отошел от помощи, поэтому работу я вела только своими руками.       До экзамена оставалось четыре дня, когда Хатаке раздал нам бланки — заявки на прохождение экзамена. До Шикена добить печать я не успевала. Я вообще ничего не успевала.       Собрать информацию по Корню было невозможно. Ну, не идти же к сенсею с новостью, что я корневик, но вот совсем не помню, как и под каким предлогом туда попала. Бред же! Да и Печати Молчания на языке у меня нет, и закладок нет — все давно проверено. Единственная посторонняя печать на мне была в академии, да и ту мы с Кагуей выжгли практически сразу. Жаль, правда, сейчас не узнаешь, что это за муть была. Не до рассматривания нам тогда было.       За два дня до экзамена родители собрались на миссию. Треснутый в моих руках бокал пошел в «общий зачет», и родителей я снабдила печатями по самое «не хочу».       За день до экзамена я хорошенько проревелась, поговорила с Кагуей по душам впервые со встречи с художником. После я заснула и спала спокойно.

***

      День экзамена на чунина был важным днем в жизни Деревни и ее обитателей. Показать себя, посмотреть других. Заключить новые соглашения и разорвать старые. Все это было неотъемлемой частью такого большого события, как экзамен на звание.       Опять-таки, демографию деревни стоило поднимать. А вдруг редкий геном попадется? Конечно, таких фантазеров-фанатиков было мало, но они были.       А ещё во время экзамена на чунина можно было выкупить у принимающей стороны своих шпионов, которые так или иначе попались. Обмен пленными — это ещё один дипломатический ход большого «Праздника».       Лицо в зеркале не имело признаков радости по поводу этого самого торжества политиканов[1]. Круги под глазами хоть и пропали, но добрее или милее отражение от этого не стало.       Вздох вырвался сам по себе. Мазнув взглядом по собранному подсумку и прикрепленному к зеркалу бланку на участие, я положила в карман штанов хитай и тихо вышла из дома.       Людей на улице было немного. Сейчас должна была начаться церемония открытия экзамена на чунина. А претенденты на это звание сейчас начинали свой первый этап. А я совсем не спешила туда.       Мой выбор хоть и был предопредлен, но его осознание далось мне очень тяжело. Кто я такая, чтобы идти против Данзо? И кто я, чтобы подчиняться ему? Противоречия — это суть шиноби, но моя вера в аники была непоколебима. Я верила, что они простят мне мою слабость и с честью воспримут мое отсутствие на экзамене.       За дисквалификацию команды не стоило и волноваться — художник или кто-то из его рядов органично бы вписался бы в команду отбитых демонят. Бузить насчет постороннего ребята не стали бы — они слишком хотели побывать на экзамене. Единственное, за кого я переживала, так это за Хатаке, который мог не простить мне мое отсутствие. Но и это было не столь смертельным, как игра в салочки в Лесу Смерти или интриги с одноглазым учеником Второго Хокаге.       Бесцельно идя по улице, я ожидала в скором будущем обиду и презрение команды, угрозы от Корневиков и уход в госпиталь, где меня ждали Мионе-чан и Кабуто-кун.       С этими мыслями я и подошла к Ичираку, однако, когда я откинула занавеску, голова была совершенно пустой. Не думая ни о чем, я кивнула Учихе и Узумаки, что примеривались в своим порциям.       — Опаздываешь, Сакура-чан, — сказал мне хозяин кухни, ставя и передо мной большую тарелку лапши.       — Так получилось.       Так получилось, что не сговариваясь и не сигналя друг другу, мы решили рискнуть узами команды, дабы отвести беду. Не идя на экзамен, я перечила приказу не только Данзо. Я рисковала проявить неуважение к своим наставникам. А ещё я малодушно надеялась, что этих оболтусов действительно дисквалифицируют ещё на подходе к кабинету, где должен проходить первый этап.       Думается мне, у мальчишек тоже были какие-то оправдания своему поступку. Ну, а пока мы молча ели и даже не переглядывались между собой, словно никогда не были знакомы. Однако это не помешало нам дружно повернуться на шуршание занавески и проходящего к стойке Хатаке. Ему, как и нам, поставили большую полную тарелку.       — М-ма… И кто за все платит? — поинтересовался Копирующий, не спешивший притрагиваться к своей порции.       — Эро-санин, — ответил Наруто, с шумом втягивая в себя лапшу. — Он когда от бань убегал, кошель уронил.       — Ничему его жизнь не учит, — беспечно сказал Учиха, беря миску в руки и поднимая ее на уровень лица. — Мало его в свое время Цунадэ лупила.       — Мне как-то в госпитале сказали, что она его чуть к Ками не отправила, — добавила я под шумное прихлебывание Саске. — Правда, на ноги она его сама ставила.       — После вразумительного тыка от жены Шотая, — хмыкнул Узумаки.       — М-ма, — только и выдавил из себя Какаши-сенсей.       — Ей тогда сколько было? — поинтересовался Учиха.       — Двенадцать, кажется, — я почесала макушку, вспоминая историю Сенджу.       — Тринадцать, — поправил меня голос, раздавшийся позади.       — Привет, Эро-санин, — поздоровался Узумаки, не отрываясь от рамена.       — Совсем охамел, мелочь? — спросил беловолосый шиноби, чей широкий разворот плеч вот никак не располагал к препирательствам.       — Здравствуйте, Джирайя-сан, — поприветствовали мы с Какаши гостя. Учиха ограничился кивком.       — Какаши, решил не выставлять своих на турнир? Неужели Трейтий разрешение не подписал?       — Все вопросы к ним, — совершенно не по-джонински перевел стрелки Хатаке, встречаясь со мной взглядом. Что?       — Меня из Деревни побоятся выпускать. Так что звание не светит — как ни крути, — ответил Наруто.       Он единственный из нас сидел и не поворачивался к санину лицом. Не то чтобы мы были так заинтересованы в одном из Великой Тройки… Просто поворачиваться к нему спиной что-то мешало. Вот так сзади надает нам по шеям, и всё! Конечно, наши морды его не остановят при случае, но так у нас была иллюзия, что мы хоть что-то можем.       — С Учихой тоже все понятно, — что примечательно — на Саске Жабий Мудрец даже не посмотрел. — А ты?       Вопросительный кивок достался и мне.       — Критичный износ микроканалов чакры и нестабильная работа очага. Месяца через два разрешат использовать простейшие техники.       И ни капли вранья в моих словах не было. Такую справку мне выдали в госпитале ещё неделю назад. А что касается по сроку воздержания от техник, то тут все просто — стабилизирую очаг печатью для биджу, а регенерация сделает свое дело. И вот, через пару недель я буду как новенькая.       — Не команда, а инвалиды, — бросил нам санин. — Какаши, разговор есть, пойдем!       Вздохнув и посмотрев на свою порцию пустым взглядом, Хатаке с видимой неохотой отправился за Жабьим Отшельником.       — Мне показалось, что нас сейчас пытались оскорбить, — я смущенно подергала себя за прядку волос.       — Да к Хагоромо его! — высказался Узумаки, который строил из себя невесть кого. Хотя ему наверняка до сих пор тяжело дается осознание того, что крестный жив.       — А мне кажется, что нам долго будут вспоминать наш бунт, — Учиха, как всегда, был прав.       — Не нам, а сенсею, — поправил Принц Апчиху.       Я насчет сенсея не сомневалась, а вот насчет того, что мне этот финт не припомнят… Даже справка не спасет, если до меня будет интерес. Хотя, суть да дело… Это только на фасаде экзамен — красивый праздник. На самом деле это такой геморрой, и работы — мама не горюй!       Следить за гостями, которые пытаются что-то вынюхать. Присматривать за своими, чтобы не сболтнули чего лишнего. Охранять территорию от лазутчиков и провокаторов. А ещё пытаться что-то выведать у горе-шиноби других стран. Всё это было кропотливой работой, которую выполняют на протяжении всего экзамена.       Учитывая это, полтора месяца форы у меня было. За это время планировала доделать печать сдерживания биджу, а после… А дальше я надеялась, что кто-нибудь повторит подвиг Орочимару из прошлого мира. И пока Деревня будет отстраиваться, я успею улизнуть либо за Цунадой под охраной Джирайи и Наруто, либо я смогу сбежать к призракам. А уж у ёкаев меня никто и никогда не найдет! ______ [1]Политикан — человек, превращающий политическую работу в мелкое интриганство, мелочами отвлекающий от принципиальной политической работы. Второе значение: любитель поговорить на политические темы.