***
Какаши все так же лежал в коме. За сохранность его мозгов я не переживала. Вру! Переживала, но старательно об этом не думала. На нервах можно было натворить глупостей. Хотя не стоит все списывать на поганый характер. Занять себя — это была первостепенная задача. Внезапно в жизни появилась прорва свободного времени. Еще месяц назад или два это было бы не проблемой и даже благодатью, но вот сейчас… Свободного времени — попой жуй, а радости от этого нет. Самое время придумать себе новые привычки. В сложившейся ситуации они как никто не дадут одичать, а по возможности удержат от безрассудства. Одной из привычек стали регулярные походы в гости к бессознательной части команды. К слову, эта самая часть стабильно отлеживала себе бока на казенных койках. Поэтому все мои манипуляции сводились к замене цветочков в вазочках и чтению какой-нибудь книги вслух. После я поправляла одеялко и направлялась в соседнюю палату. Там я повторяла действия и, если рядом никого подозрительного не наблюдалось, травила пару баек. Разработка собственного речевого аппарата шла полным ходом — в молчании я боялась свихнуться. Чудное дело, но с молчаливым Какаши было приятно разговаривать. Главное преимущество такого положения дел было в том, как мне кажется, что он не мог дать мне в лоб. Не то чтобы он часто рукоприкладством занимался, но подсознание — штука очень интересная и темная. А так — я даже в себя поверила, что никакие джонины мне не страшны! Данзо и художник никак не проявляли себя. Асуму я талантливо избегала, а когда не получалось — держалась вежливым солдатиком. Однообразную бытность разбавляли редкие встречи с Митараши. Тренировка и два похода в кафешку — за три недели это было немного, но неожиданно важно. У меня появилась надежда, что начал формироваться собственный круг общения. Я сама по себе, оказывается, чего-то стоила, без команды и без вечно присутствующей Кагуи. Поэтому, когда я открыла дверь палаты Учихи и наткнулась на взгляд его темных глаз, я испытала самый настоящий разрыв шаблонов. Было бесконечно дико и неловко. Я даже споткнулась! — Фрукты и в этот раз сама сожрешь, или мне что-то все-таки достанется? — поинтересовался Саске под хихиканье Наруто. Ками! Как же я скучала!***
Очищая яблоко, я слушала рассказ Наруто про расенган и победу над «бабулькой Цунаде». Орочимару на их компанию не нападал, но и без этого было кому портить кровь. Например, Джирайя попытался уйти в «творческий загул» со всеми вытекающими из него. Сенджу это сильно не понравилось, и она начала отравлять жизнь мужскому коллективу. В прямом смысле травить. Медик то и дело пыталась им скормить что-то не слишком съедобное. Как Узумаки не озверел на третьей пробе яда — удивительное дело. Впрочем, закончилось все предсказуемо: демонстрацией силы и расенганом, куда уж без него. Но как по мне, держался парень долго. История Саске была не столь интересна. Учишонок перед попаданием в Цукуёми разыграл перед братом отмороженного мстителя. А там — пара воспитательных пенделей в исполнении старшего брата и погружение в гендзюцу. После сбора наших историй с разных ракурсов на одни и те же события, у всех возникло чувство, что нас где-то обманули. Большое недоумение вызывал приход Акацуки, которые даже не попытались захватить джинчурики. По-нашему, получалось, что вместо захвата объекта преступники нашумели и ушли восвояси. Логики в их действии было с гулькин нос! Или же мы чего-то не знали. — Покоцали джонинов и смылись, — я захрустела фруктом. — Тц! Опять жрет, — закатил глаза Учиха, который провалил попытку стащить с тарелки дольку чищенного яблока. — Ты лучше расскажи, почему от Асумы шарахаешься? — Узумаки потер бок груши о грудь и громко захрустел, уставившись чересчур внимательным взглядом. — Поздравь! Я закончила упражнение на этом снаряде! Пришлось дополнить свою историю некоторыми подробностями, опущенными при первом пересказе. — Ну, — Узумаки вздохнул, — по некоторым пунктам я с ним согласен. — Дипломатично, — беззлобно огрызнулась. — А меня больше смущает Мечник Тумана в напарниках у Итачи, — Учиха откинулся на спинку больничной койки. — А как он меня смущал… — проворчала я. — Представляешь, он помнит Демонят Какаши! — Ой, лучше бы он рот закрывать не забывал! — вспылил Наруто, который, как оказалось, не отошел с того случая. Мы переглянулись с Саске и спорить не стали. Себе дороже пытаться убедить эту помесь упертого осла и барана.***
Жизнь била по голове и заставляла шевелиться, придумывать идеи и идти исполнять. Правда, исполняла я больше в другом плане. Игнорирование Сарутоби вышло на новый уровень. Я демонстративно вежливо не имела с ним дел. Абсолютно никаких. На место обиды пришла какая-то злость и желание пнуть. А так как пинать джонина — занятие травмоопасное, приходилось по-детски заниматься ерундой. Например, если я приходила в гости к Какаши, а там был Асума, я все равно открывала дверь. После чего я во всю мощь своей луженой глотки здоровалась со всеми. — Здрасте, Какаши-сенсей! Здравствуйте, Асума-сан! До свидания, Асума-сан! А дальше я закрывала дверь с обратной стороны и возвращалась в палату к Хатаке только после ухода Сарутоби. — Что у вас опять случилось? — тяжело вздохнул сенсей, которому я тоже время от времени чистила фрукты. — Асума-сан сказала, что не видит больше смысла в моем дальнейшем обучении. Вот мы и решили разбежаться. Угощайтесь, сенсей, — я протянула тарелку с нарезанными дольками. — Сакура, — снова вздохнул джонин. Мне даже стало немного совестно, честно. — Да не переживайте, сенсей! Я ему даже дар ученика преподнесла, между прочим. А он зажал свой подарок! Вот! Лучшая защита — нападение. Ну и обидно мне было, чего уж греха таить. Хатаке продолжил вздыхать, хрустя принесенными нами фруктами. Фрукты принесли фрукты — вот анекдот! А меж тем загорать на койке нашему многоуважаемому наставнику минимум неделю — это мне по секрету медперсонал рассказал. А вот Учиху радостно выперли уже через пару дней после пробуждения. Обитель бинта и капельницы ужасно устала от громогласного Наруто. Да и без Учишонка, по-честному, забот у всех хватало. Цунаде Сенджу вернулась в Деревню не одна. Помимо сопровождающих ее Наруто и Джирайи, с ней пришла ее помощница. Шизуне Като принадлежала к касте личных учеников Сенджу. А еще она была хорошим ирьенином и… буквально через пару недель помощница принцессы Слизней должна была провести проверку госпиталя. Провести проверку сразу помешала бюрократия и восстановление Деревни. Новую Хокаге не поняли бы люди, если бы та начала с места в карьер, игнорируя потребности народа. Медики знали о приближающемся Конце Света и готовились к неминуемому. Архив внезапно оказался затоплен, а склад немного подпорчен боями с вражескими шиноби. Сказка писалась на коленке и становилась былью. Могу предположить, что спустя пару лет все присутствующие при этом историческом событии сами поверят в такую небылицу. Все это было весело, но не смешно. Вру! Смешно мне все-таки было. Хотелось рассмеяться в лицо заместителю самого главного, который еще некоторое время назад заставил снять жетон ирьенина. Подумать только, нужно было немного подпортить ландшафт, чтобы эти трусливые снобы начали хвататься за всех! Перебороть дикое желание сказать грубость и послать к ёкаям пришлого парламентера стоило много. Вместо этого я сделала морду кирпичом и, глупо хлопая глазами, заявила, что никогда не посещала курсов ирьенина. Да и не могла я! Курсы же только с шестнадцати! Била я этих бюрократов их же оружием. Ибо нечего! После окончания разговора с замом я чувствовала себя отомщенной. По венам медленно разливалось мрачное торжество, которое и заметил Какаши. Умалчивать я не стала и рассказала все как есть. Пусть сенсей немного погордится, что меня где-то ценят. По крайней мере свою самолюбие я тешила именно этим, предпочитая не думать, что мной просто хотели заткнуть какую-нибудь дыру, как в том хранилище, которое внезапно затопило. — Возможно, следовало бы согласиться, — осторожно заметил Хатаке. — А смысл? — я заменила цветочки. — Мой интерес к ирьендзюцу пропал. Да и печати мне, если честно, нравятся больше. — А если не печати? Чего бы тебе хотелось, Сакура? — внезапно спросил Какаши, заложив пальцем страницу в книге. Вопрос поставил в тупик. Отчего-то в голове была пустота. Идеи картинками зажигались и гасли. Вот речка и домик у гор. Непрактично, да и рано еще. Муж и дети? Картинка очень тусклая, а отклик внутри очень слабый. Наверное, тоже рано? Своя лавочка?.. Рутина и скука. Варианты мелькали перед моими глазами, но все было таким тусклым. Желания, блеклые и кажущиеся неважными, проносились одно за другим, но зацепиться было не за что. Возможно, я стала слишком отстраненной, а может сменились ориентиры. — Я не знаю, Какаши-сенсей. Не знаю… Ксо! А я ведь правда не могла найти себе место в этом огромном мире.***
Внезапно дали жалование «на поддержание штанов». Дефицита в средствах я пока не испытывала и решила себя побаловать. Кастеты. В конце обучения предполагается, что оружие дарит наставник, но… Звезды не так сошлись, карта не так легла… Короче, подарок пошла выбирать себе сама! Как взрослая! Примерка длилась долго. То, что я искала, нашло меня минут через сорок. Чакропроводящая железка не идеально лежала в руке, но была самым лучшим вариантом из всего того многообразия, что я перелапала своими растопырками. За него я отдала две трети получки и была удовлетворена. На душе, правда, немного было тоскливо, но… Навязываться некрасиво, а в случае с Асумой все так и будет. Если вспомнить, то обучение начиналось по инициативе джонина. Что происходило ранее — неизвестно, а сейчас… Умер Третий, в Деревне и кланах начинается перестройка, там недалеко до смены курсов и прочее, и прочее. Пакет с продуктами мерно шуршал в такт шагам. Грустно, как же это все грустно.***
Какаши сидел на больничной койке. Подложив подушку под спину и сложив руки на груди, он наблюдал за товарищем, пришедшим его проведать. Сарутоби совершенно не заботил пристальный взгляд. Он самозабвенно глядел в окно и хрустел яблоком. По правде, джонину они были на пару укусов, но заваленная тумбочка Копирующего вполне располагала к тому, что бы прокормить мужчину. — Хорошие яблочки, — Асума потер о грудь краснобокое и смачно откусил. — Ученики принесли, — нейтрально ответил Какаши. Брюнет скосил глаза на товарища, но даже не подавился. Напротив, протянул руку за другим фруктом, выбросив огрызок за окно в сад. — Ты все равно их не ешь, — пожал плечами шоугонин. Какаши тяжело вздохнул, выпуская из себя весь воздух. Иногда Сарутоби бывал до неприличия непробиваемым. — Не вздыхай! — Асума повернулся к другу, прислоняясь бедром к подоконнику. — С самого начала идея с наставничеством была импровизацией чистой воды. — Не стоило бросать ее обучение, — Какаши внимательно посмотрел на брюнета. — Будем честны. Она неуправляемая, упрямая, а про ее несоизмеримую наглость даже говорить не стоит. — Однако вы неплохо ладили, — возразил Хатаке. — Да, — согласился Сарутоби. — Но тормозов у нее нет, а идти у нее на поводу… Я не мальчик, Какаши, не стоит брать меня на понт. — Ну и что теперь? — Теперь все будем жить как жили. Твоя Харуно вернется в госпиталь, а я плотно займусь своей командой. — И не боишься, что со своей самонадеянностью девчонка свернет шею? — Какаши, чего ты от меня добиваешься? — Асума смерил пепельноволосого тяжелым взглядом. — Совесть у тебя найти пытаюсь. — Ты сам все понимаешь, — не поддержал шутку шоугонин. — Сейчас начнется массовая перестройка, до меня в клане дела не будет. Да и девчонке твоей, будем честны, кастеты нужны, как третья нога. — А мне опять один на один с этими демонятами, — печально вздохнул Хатаке. — Кушай витаминки, Хатаке, — Асума хохотнул, завидев кислую физиономию друга.