Во имя человечества

Очнуться без памяти о том, кто ты такой и чем занимался всю жизнь, не так уж и страшно. Гораздо хуже в первые же минуты осознать, что вся твоя прошлая жизнь – сплошной риск, опасность и необходимость спасать галактику. С Джейн Шепард произошло именно это. На смену бесконечной тьме пришел белый свет. Испепеляющий, он словно прожигал глаза насквозь. Джейн пыталась разглядеть что-то, но ее взгляд отказывался фокусироваться на каком-либо предмете. Женский холодный, но тревожный голос шел откуда-то сверху. - Вот, на мониторе. Что-то не так. Необъятный яркий свет превратился в пару ламп над головой. Шепард увидела расплывчатое бледное лицо с черными длинными волосами, склонившееся над ней. За женщиной виднелись серо-белые стены, бесцветный потолок и черные панели приборов. В нос ударил терпкий запах химикатов или каких-то растворов, Джейн попыталась поморщиться, но ее скулы свело в болезненной судороге. Еще пару секунд Шепард оставалась в сознании, но потом реальность снова стала куда-то уплывать, глаза заволокло серой, щиплющей и раздражающей, как песок, попавший в глаза, пеленой, и Джейн больше не могла бороться с тем, что проваливалась в пустоту. Сколько времени прошло после этого, Шепард не знала. Джейн не знала в буквальном смысле ничего. Кто она, что она делает здесь и где это – здесь. Но тот же самый голос, который она слышала, сообщил, что на базу напали, и приказал добраться до шаттлов. Спорить Джейн не решилась, хотя ей очень хотелось знать, кто эта женщина, зачем она помогала ей и почему называла коммандером. Следующий час прошел, как в тумане. Шепард стреляла, бежала, несмотря на ужасную боль во всем теле и снова сражалась. Иногда в глазах Джейн мутилось, ей приходилось остановиться, потому что роботы, которые стреляли в нее, почему-то казались самыми разными людьми и существами – от наемников до странных существ, синтетиков. И каждый раз при таком помутнении, который коммандер уже успела окрестить «приступом», ей становилось физически плохо: в голове словно крутился раскаленный металлический обруч, становилось трудно дышать и ориентироваться в пространстве. Голова кружилась, руки дрожали, а из носа шла кровь. В такие секунды Шепард словно чувствовала каждый орган, каждую клетку своего тела, Джейн казалось, что сердце, качающее кровь с каждой минутой все быстрее и быстрее, делало это с каким-то скрипом, работая на пределе и готовясь лопнуть от напряжения. Все это объяснилось позже, когда двое оставшихся в живых людей, защищавших и лечивших ее, на шаттле решили ее доставить на другую базу своей организации. Шепард казалось, что она что-то знает о «Цербере», но Джейн никак не могла вспомнить, что именно. Миранда Лоусон, отвечавшая за программу ее восстановления и помогавшая выбраться со станции, была почти вне себя, когда узнала, что коммандер ничего не помнит о себе, но отказалась рассказывать хотя бы краткую версию биографии Шепард. Джейн это всё напоминало мозаику, которая никак не хотела складываться в цельное изображение. Каждая минута тянулась словно неделя, потому что Шепард усердно пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Она была уверена, что имена и названия, которые всплыли в ее мозгу или были услышаны за последние часы что-то значили для нее, но все это больше походило на попытку вспомнить слово, которое вертится на кончике языка, но никак не хочет быть произнесенным. Джейн пыталась связать их с чем-то конкретным, но какая-то ментальная и вполне ощутимая стена стояла между сознанием и ее памятью. Шепард билась о нее, царапала, отдавала все силы, чтобы разрушить, потому что абсолютная пустота в голове мешала ей сосредоточиться. Коммандер никому не собиралась признаваться в этом, хотя бы потому, что ей некому было довериться, но ей было страшно. Она знала довольно много о потери памяти, и была уверена, что многие люди жили вполне счастливо, даже если так и не вспоминали, кем были раньше. Но на ту женщину, которой она была раньше, многие рассчитывали, это Шепард успела понять. Космическая база «Цербера», куда прилетел шаттл, была огромным сооружением на орбите небольшой безжизненной коричневой планеты. Коммандер помнила, что знала что-то о «Цербере» два года назад, о том, что они обладали определенным могуществом, но их методы были слишком грубыми и жесткими. В голове Джейн крутилось то, что организация была опасной, но она, кажется, и представить раньше не могла, что у «Цербера» есть такие средства. База была не меньше космических станций Альянса, и еще до того момента, как Шепард разглядела люк для шаттлов, станция закрыла вид на космос. Внутри она мало чем отличалась от той, с которой коммандер еле выбралась. Длинные, кажущиеся бесконечными, белые коридоры, десятки лабораторий и увлеченные своими исследованиями люди. А еще через пару часов, когда Лоусон провела все нужные ей анализы и даже дала коммандеру возможность поесть, Джейн встретилась с голографической проекцией главы «Цербера». - А я надеялась увидеться лицом к лицу,- Шепард сложила руки на груди, разглядывая мужчину лет пятидесяти, производившего впечатление очаровательного, вежливого миллионера в дорогом, аккуратном костюме, насколько коммандер могла судить, рассматривая объёмную картинку, сотканную из бирюзовых лучей света. Призрак, так его все называли, курил сигарету и с не меньшим интересом следил за реакцией Джейн. - Необходимая предосторожность. Ваша потеря памяти довольно… - глава «Цербера» сделал паузу, подбирая нужное слово, - неожиданное обстоятельство. Миранда считает, что ваши нейронные пути не до конца восстановились, поэтому возвращение памяти будет происходить постепенно. У мисс Лоусон довольно оптимистичные прогнозы, она упомянула, что кое-какие образы уже всплывают в вашем сознании. «Был бы у нее выбор», - подумала Шепард. – «После траты четырех миллиардов кредитов уже нельзя оставаться реалистом». - Может, вы и не помните, - Призрак внимательно смотрел в глаза коммандера, - но над всей галактикой нависла угроза, которую все расы старательно игнорируют. Жнецы. При упоминании этого слова в подсознании Джейн что-то колыхнулось, а картинка перед глазами поплыла. Образ странного черного корабля, похожего на смесь жука и осьминога, изнутри давил на разум Шепард, и коммандер даже не могла вздохнуть. Жуткий механический голос, словно из ниоткуда, заговорил о том, что органическая жизнь – это всего лишь случайная мутация, а они вечны и являются конечной целью всего. Коммандер видела перед собой размытое красное пятно, которое напоминало по форме тот странный корабль, Джейн могла чувствовать, как он проникает в ее разум, и повторяет там: «Цикл не может быть нарушен». Шепард стало тяжело дышать, из воздуха словно выкачали весь кислород, она чувствовала, как в ее разуме снова говорит машина, которая старше всего, что коммандер может себе представить. Мысль, ужасная, темная, которая заставляла содрогнуться от ужаса, мысль о том, что каждая органическая форма жизни следует по пути, который указали, расползалась по всему сознанию Джейн. Жнецы вносили порядок в хаос, каждый цикл они ждали определенного момента, чтобы вернуться и уничтожить все, что было создано. «Черт бы побрал эти флэшбэки!» - выругалась про себя Шепард и вновь подняла глаза на главу «Цербера». - Кажется, вы вспоминаете, - мужчина совершенно спокойно следил за тем, как коммандер сначала задыхается от боли и нахлынувших воспоминаний, но потом восстанавливает связь с реальностью, продираясь через лабиринт подсознания, где спрятано все, что когда-то знала Джейн. – Возможно, именно Жнецы стали связующим звеном, которое поможет вам восстановить память. Это интересно. Но у нас идет война, пусть большинство этого и не признает. Пока вы были без сознания, кто-то начал похищать человеческие колонии. И я хочу, чтобы вы помогли мне понять, кто это делает и зачем. - Это добровольно или меня уже записали в волонтеры? – коммандер поняла всю опасность, если пропустить первые «предупреждения» о вторжении Жнецов, но Призрак ей совсем не нравился. Шепард чувствовала, что за маской вежливости и деликатности скрывается жесткость, расчет и умение жертвовать чем-то ради большой цели. Джейн не знала, почему ей так казалось. Возможно, дело было во взгляде усовершенствованных кибернетических глазах, которые отливали безжизненным голубым цветом. Глава «Цербера» смотрел на нее не как на человека, а как на средство достижения цели. Возможно, мужчина хотел сделать что- то важное и необходимое для человечества и всей галактики, но коммандер чувствовала, что Призрак сам хотел решать, кто миру нужен, а кто нет. И как только роль человека в этой миссии заканчивалась, можно было ждать чего угодно. Но отказать сейчас Шепард не могла. Она уже увидела фотографии из десятка похищенных колоний, где не осталось ни единого следа жителей и тех, кто мог бы это совершить. Джейн даже надеялась, что в очередном поселении, «Пути Свободы», они не смогут ничего найти. Это было довольно цинично, но коммандер не смогла бы отказаться от сотрудничества с «Цербером», если это все стало бы слишком серьезным. Именно так и произошло. Хотя трудно было ожидать чего-то не слишком опасного от факта, что колонии не успевали даже подать сигнал тревоги, да и следов борьбы не оставалось. Мертвая, опустевшая совсем недавно колония, напоминала Шепард собственное сознание. Еще недавно здесь были люди, еще недавно здесь что-то происходило, а теперь приходилось красться, потому что никто не знал, что ждало за следующим поворотом. Этот лабиринт из пустых домов и улиц, продувавшихся насквозь зимним жестким ветром, давил на сознание, заставлял вздрагивать от каждого постороннего шороха. Также и образы в памяти Джейн, всплывавшие всего на мгновение, как легкий шорох в углу темной комнаты, заставляли все тело дернуться в судороге и посмотреть, что там, хотя делать этого и не хотелось. Но неизвестность пугала гораздо больше, чем реальные ужасы, так что коммандер стискивала зубы и шла навстречу. Она хотела знать, кем была, какой именно и что случилось с жителями колонии. Первым знаком о присутствии кого-то ещё в Пути Свободы была включенная система охраны. После перестрелки с несколькими роботами Джейн столкнулась с кварианцами и частью собственного прошлого. Кварианка по имени Тали определенно знала коммандера, но сколько Шепард ни старалась, она не смогла ее вспомнить. Этот вопрос отложили на потом, как только выяснилось, что в колонии должен был остаться один кварианец, который мог быть свидетелем похищения. И именно напуганный почти до смерти, трясущийся молодой инопланетянин рассказал и показал, что именно произошло. Джейн лично пересказала Призраку все, что кварианец поведал о Коллекционерах, странной расе насекомоподобных существ, которые оказались теми, кто забирал людей. И коммандеру пришлось признать, что угроза слишком серьезна, чтобы действовать методами Альянса. Глава «Цербера» был уверен, что Коллекционеры связаны со Жнецами, но пока отказывался раскрывать все карты. - Привет, Шепард. Как в старые добрые времена, а? – раздался бодрый и до боли знакомый голос позади Джейн, когда Призрак упомянул хорошего пилота для команды. – Джокер. Если ты забыла. - Моро? Что ты здесь делаешь? – коммандер помнила очень мало о нём, только имя и несколько деталей, изредка всплывавших и пропадавших в её голове, но Шепард успела подсмотреть кое-какие данные о «Нормандии», включая экипаж корабля. Глава «Цербера» не хотел, чтобы Джейн узнавала о себе таким способом, но коммандер сама решала, что и как ей делать. - Могу задать тебе тот же вопрос, - когда Шепард приблизилась, Джефф подался вперед, чтобы обнять ее, но замер на мгновение и тут же отпрянул. - Я видел, как тебя разнесло на атомы. А что я? Совет прикрыл всю твою работу. Команду распустили, меня списали на берег. Но ты, наверное, не понимаешь, о чем я, да? Потеря памяти – это серьезно. Но ты помнишь меня? Я польщен. Джейн вышла из зала связи, и пилот «Нормандии» повел ее по коридорам в часть космической базы, где коммандер еще не была. Здесь было больше технических помещений, там и здесь попадались трубы, ящики с оборудованием и деталями. Воздух был холодным и чужим, он впивался в кожу, заставляя ежиться от сквозняков. - Кстати, «Цербер» сделал нам еще один подарок. Я сам только вчера узнал, - Моро хитро улыбнулся и подвел женщину к большому иллюминатору. Через прозрачное стекло можно было увидеть изящный корабль. Вытянутый черно-белый металлический корпус поблескивал под светом многочисленных прожекторов, двигатели были еще выключены, но Шепард интуитивно догадывалась о скорости и мощи судна. Корабль явно был построен совсем недавно и ждал, когда его выпустят из доков в открытый космос. Шепард бросила быстрый взгляд на пилота – он явно знал это судно. И она должна была знать. Когда коммандер попыталась вглядеться в линии корабля, голова снова закружилась, а к горлу подступил ком. В голове почти что из ниоткуда появился тихий низкий мужской голос. «Ну что, Джейн, перейдешь на «Нормандию»? Обещаю тебе повышение до старпома. Может, даже каюту смогу выделить. Для твоего аквариума и любимой коллекции», - Шепард видела перед внутренним взором очертания лица, но боялась вглядываться, потому что совсем не хотела потерять связь с реальностью. Разноцветные пятна мельтешили перед глазами в безумном танце, не только дергаясь в разные стороны, но еще и меняя цвета. Потом все оттенки стали сливаться в один, с каждым мгновением становясь все серее. Еще через секунду весь мир стал черно-белым, но Джейн решительно встряхнула головой, прогоняя видение из собственного прошлого, которое явно не давало ей чувствовать себя хоть немного здоровой именно сейчас. Джокер не торопил ее с реакцией, но, когда Джефф спросил, как стоит назвать корабль, она уже знала нужный ответ. Шепард смотрела на Моро и думала о том, что он видит в ней человека, которого знает уже очень давно. Но коммандер не могла ответить ему тем же. Прислушиваясь к каждой ее фразе, пилот словно ждал найти в ее словах то, что могла бы произнести та Джейн, которую знал он. И Шепард очень не хотела его разочаровать. Она сама не знала, почему. Для нее он был почти что незнакомцем, пусть его лицо было донельзя знакомым, а интонации его речи она узнала, как будто слышала их только вчера. Это неопределенность преследовала ее с самого момента ее пробуждения. И Призрак, и Миранда настаивали, что ее память будет быстро восстанавливаться, но коммандер просто хотела, чтобы это ощущение пропало. Будто она была двумя людьми одновременно и никак не могла понять, кто из этих людей настоящий. Но ей никак не удавалось как следует разобраться в этом. Все от неё что-то хотели. Джейн нужно было сосредоточиться на работе, на борьбе с Коллекционерами, а уже потом думать о себе. Кажется, именно так она раньше и делала, но теперь Шепард не знала, хочет ли она поступать так снова.