Волчица

До самой полуночи Люси тормошила Громовержцев, не давая им заснуть. На старую хохму они уже не попадались, и приходилось просто щекотать магов. Наконец, наступила полночь, и донельзя уставшие хвостатые отправились в отведённые им комнаты – отдыхать. А блондинка стояла в своём кабинете, хмуро наблюдая в окно за ночным лесом. По её лицу на протяжении всего дня нельзя было сказать, что она о чём-то беспокоится, но теперь истинные чувства вырвались наружу. Девушка хмурилась, кусала губы и нервно сжимала в руках рукоять кинжала. Её беспокоила Эва. Русоволосая применила магию и это очень испугало Волчицу. Видимо, сильные чувства создали брешь в печати, а это означало только одно. - Ты колеблешься, - раздалось за спиной главы. Девушка резко обернулась. Перед ней стоял высокий тёмноволосый мужчина. - Что ты здесь делаешь? – удивлённо вскинула брови она. - Это эфирное тело, - усмехнулся брюнет. - Всё равно опасно. Никто не должен знать, что мы общаемся, - обеспокоенно нахмурилась вождь. - А мы и не общаемся. Мы не связывались уже несколько месяцев. - Мы и так нарушаем все порядки. Сначала я вступила в клан, потом стала его главой, мы не прекратили общение. То, что мы делаем немыслимо. - Так нужно. Это было предначертано ещё первым вождём. “Однажды вожаком стаи станет юная дева, что будет знамением света, озарившего клан. Во время её правления искра вспыхнет вновь и волки снова обретут обе ипостаси, что помогут выиграть в Великой Войне”, - процитировал мужчина пророчество первого вождя, усмехаясь. Знать эти пророчества разрешается только вожакам стаи и никому больше. – А на счёт общения… так тебе, да и мне тоже легче. Теперь к делу. Девушка опустила голову и отвернулась обратно к окну. - Почему? – выдавила из себя Волчица. - Твоя печать дала трещину. - Почему? - Ты почувствовала что-то близкое сердцу, полагаю. Настолько близкое, что оно смогло пошатнуть печать. - Что это значит? – опять повернулась она к своему собеседнику. - Тебе скоро предстоит покинуть клан, - ответил спокойно мужчина. Брови девушки чуть дрогнули, а взгляд из обеспокоенного превратился в печальный. – Ты и сама это чувствуешь, - грустно усмехнулся брюнет, заметив такую реакцию. - Чувствую, - кивнула блондинка. – Но я так люблю стаю. - И я люблю. - Но почему печать дала трещину именно сейчас. К ребятам из клана у меня тоже сильные чувства, но всё работало как надо. - Ты не поняла то, что я имел в виду, говоря про близкое сердцу. Ну ничего, придёт время – поймёшь. Но это не всё. Ты испытываешь это к магу и то, что спало в тебе под защитой печати, пробуждается. - То есть, печать продолжало бы функционировать, будь на месте хвостатых обычные люди? – удивилась Волчица. Мужчина кивнул. - А из-за твоей нестабильности, наложенные тобой печати тоже не стабильны. Они работали исправно до первого сильного эмоционального всплеска. Мне только непонятно, почему никто не обратил внимание на то, что та девушка сумела колдовать. Да и она сама не заметила, что часть магии циркулирует по её телу. - И хвала духам волков за это, - с неким облегчением сказала Люси. – Завтра я попробую незаметно восстановить её печать и усилить все остальные, а пока займусь своей. - А справишься ли? - Обязана справится. - Если бы ты ещё спала по ночам, я вообще был бы счастлив, - скрестил руки на груди брюнет. - Дел много. Я вполне высыпаюсь, кстати, - попыталась состроить невинную рожицу блондинка. - Ну да, спишь одну ночь в почти целую неделю и высыпаешься, - ехидно заметил мужчина истинную правду. – Ладно, мне пора, - вмиг посерьёзнел он. – Ты уж постарайся. Ещё не время раскрывать все карты. Секунда, и вождь осталась одна. Беспокойство не покидало её сердца, но она твёрдо знала, что должна взять себя в руки. Совладав, наконец, с учащённым сердцебиением, Волчица немного ковырнула утреннюю рану и нарисовала на полу круг, а в нём пятиконечную звезду. Затем она уселась в середину знака в позу лотоса, положила перед собой клинок без ножен лезвием к себе, закрыла глаза и сосредоточилась. Через несколько минут знак на полу засиял слабым алым светом, а кинжал всплыл в воздух. Ещё через минуту лезвие реликвии Сумеречной Стаи резко вошло в грудь вождя, прямо в солнечное сплетение. Губы девушки приоткрылись, по подбородку протекла тонкая алая струйка. Эта боль, эта тоска, это отчаяние, этот страх. Всё то, что испытывает человек перед смертью. Ещё несколько судорожных, рваных вздохов и сердце остановилось. Бездыханное тело девушки растянулось на полу, а безжизненные, пустые глаза смотрели в вечность. Глаза алого цвета. * * * Время шло, линия горизонта уже посветлела, предвещая скорый рассвет. С каждой секундой её глаза вновь светлели, вновь принимали любимый многими оттенок молочного шоколада. Наконец первый луч солнца упал на глаза девушки, смотрящей в никуда, и они окончательно обрели свой природный цвет. Лучик скользнул на знак, начертанный кровью, и он снова засиял слабым алым светом. Кинжал тоже засветился, только не алым, а мягким золотым. Сантиметр за сантиметром лезвие выходило из тела девушки. Лишь только последний миллиметр покинул её тело, рана засияла тем же золотым светом. Свет погас, и девушка сделала первый глубокий вдох. Резко сев, она часто-часто задышала, как после долгого бега. Чуть моргнув алым, знак под девушкой исчез. Осмотрев себя, вождь решила, что надо переодеться. Как же она не любила свою печать. Она намного сложнее тех, что теперь на Громовержцах. Эта печать внутри неё, очень глубоко. Чтобы наложить её, или обновить нужно… умереть. Причём с помощью особого обряда. Пока твоё тело мертво, душа блуждает по всем закоулкам сознания и подсознания, находит печать и обновляет своей энергией. Наспех переодевшись, девушка очистила нож от своей крови, убрала в шкаф и села за работу. Из-за потерянных суток у неё теперь скопилось много бумаг.