В ожидании чуда

Тор никогда не перечил отцу, старался во всем с ним соглашаться. Наверное, потому что верил: Один — самый мудрый и справедливый ас, правитель девяти миров, который никогда не станет вершить беззаконие. Но сейчас громоподобный голос отца был полон клокочущей ярости — казалось, даже воздух вокруг завибрировал и раскалился. У Тора от страха задрожали колени, и кровь мигом бросилась вверх, заливая краской лицо. И все волнения сегодняшнего утра словно разом ударили в голову. Не помня себя, он метнулся на слабых ногах к двустворчатым резным дверям, преграждая Одину путь во дворец, раскинул руки в стороны и воинственно выкрикнул: — Нет! Я не пущу! — Что? — Один недоуменно посмотрел на сына. — Что еще за фокусы? Тор откинул полы плаща и выпятил уже довольно заметный живот. Ведь не посмеет же отец его оттолкнуть, не навредит еще не родившемуся внуку? — Обещай мне здесь и сейчас, что ты не причинишь Локи зла. Он ничего плохого не сделал, клянусь! Ему просто очень плохо, он заболел, — голос Тора предательски дрогнул, в глазах защипало. — Он не колдовал, честное слово! — Тор умоляюще посмотрел на отца. Он вдруг испугался, что совершил огромную ошибку, призвав на помощь родителей, и теперь его Локи, его любимому братишке, придется совсем туго. — Сынок, все хорошо, не волнуйся, — послышался тихий и спокойный голос матери. Она подошла к Тору и положила руку ему на плечо. — Отец просто поможет Локи, для этого мы и приехали. Ты мне веришь? — Фригг заглянула сыну в глаза. — Пусть он скажет, — пробубнил Тор, исподлобья глядя на отца. — Твое счастье, сын, что ты... кхм... в таком положении, иначе бы... — Один махнул рукой: — Давай-ка, посторонись. Тор нерешительно отошел в сторону. Матери он не мог не поверить. — Это каким дураком надо быть, чтобы подумать, что я причиню зло своему сыну, — возмущенно бросил Всеотец и прошел внутрь, ускоряя шаг. — Я просто очень боюсь за Локи, — тихо признался Тор матери. И опустил голову: сейчас ему было стыдно за свой поступок, он и правда повел себя как дурак. — С ним все будет в порядке, не волнуйся, мой хороший, — улыбнулась Фригг и поцеловала сына в щеку. — Ты сам как? Как малыш? — Нормально, — кивнул Тор. — Пошли, мама, там Локи ждет... Один не стал стучать в закрытую дверь, а просто слегка прикоснулся Гунгниром к замочной скважине. Дверь распахнулась, и родители вместе с лекарем вошли в покои Локи. Тор поспешил за ними — однако створки захлопнулись прямо перед его носом. — Тебе здесь делать нечего, Тор Одинсон. Отправляйся к себе и жди, когда позову, — донесся из-за двери голос отца. Ага, как же. Будет он ждать и сидеть в полном неведеньи. А вдруг Локи все же сотворил какую-то пакость, и теперь отец… Нет, нужно остаться здесь и узнать, что, Хель побери, происходит. Тихонько приоткрыв дверь так, что образовалась маленькая щелка, Тор весь превратился в зрение и слух. Локи стоял посреди комнаты, раздетый до пояса. Тор судорожно перевел дыхание: кожа брата была все того же голубоватого оттенка, местами покрытая узорами. Красные глаза с неприязнью уставились на незваных гостей. — Локи, подойди ко мне, — велел Один, отставив копье к стене. — Нет, — Локи отступил на шаг. – Нет, — повторил он срывающимся голосом. Отец не стал церемониться и в несколько шагов приблизился к сыну. Обхватил ладонями его лицо, а затем быстро провел руками вдоль шеи и плеч. Тор опешил: прямо на глазах голубая кожа начала светлеть, и уже пару мгновений спустя посреди покоев стоял Локи в своем привычном обличии. Значит, мелкий все-таки доколдовался. Надо было вернуть ему книги, что бы он там ни говорил. Лучше бы читал, чем вытворять такое... — Присядь, сын, мы должны тебе кое-что рассказать, — строго молвил Один. — Я не хочу! — вдруг выкрикнул Локи и оттолкнул от себя отца. — Я не хочу ничего слышать! — Успокойся, сынок, — к нему подошла Фригг и погладила по голове. Тор не поверил своим глазам, когда Локи дернулся в сторону от ласкового прикосновения матери. Он пятился от родителей и смотрел таким взглядом, какого Тор у него никогда раньше не видел — и даже не предполагал, что Локи может так гневно сверкать очами. — Сядь! — прикрикнул Один. — Ты все равно выслушаешь правду. — Я не хочу, не надо, — Локи обессиленно опустился на ложе, закрыл ладонями лицо. — Это не может быть правдой, не надо... Один сел рядом с сыном, положил руку ему на плечо. Мать примостилась с другой стороны. — Прежде всего, ты должен знать, что мы тебя любим, — начал отец. — Да, очень любим, — Фригг приобняла Локи за плечи и поцеловала в макушку. На этот раз он не стал сопротивляться. — Можете не стараться, я уже обо всем догадался. Только зачем было скрывать от меня? — Локи отнял руки от лица и посмотрел на Одина: — Зачем я вам нужен, такой урод? — Не мели глупостей. Разве мы хоть раз давали тебе повод усомниться, что ты наш сын? Кем бы ты ни был по происхождению — для тех, кто тебя вырастил, это не имеет значения. А рассказать я тебе хотел немного позже, когда повзрослеешь и сможешь понять. — Значит, пока я еще малолетний дурак, которого можно кормить байками? А годы спустя поумнел бы настолько, что обрадовался своему мерзкому происхождению, своей гадкой сущности? Принял бы ее? — Как ты не понимаешь… Мы желаем тебе только добра, поэтому хотели как можно дольше оберегать от правды, чтобы ты не чувствовал себя... — Йотунским отродьем? — глаза Локи вновь вспыхнули гневом. — Только вот я начал меняться гораздо раньше, чем ты планировал, так? — На это, видимо, есть свои причины, — вздохнул отец. — Ну давай, рассказывай. Мне даже интересно, где и как ты нашел жалкого йотунского подкидыша, — Локи с вызовом посмотрел на отца. — Тогда слушай и не перебивай. После того, как войско Лафея было разбито... Тор буквально прилип к узкой дверной щели. Отец говорил тихо, но старший принц слышал каждое слово. И все больше изумлялся. Кто бы мог подумать, Локи оказался приемным! Хотя, если вдуматься, ничего удивительного: младший брат всегда был не такой как другие — особенный, словно гость из другого мира, со всеми своими причудами, с этой невероятной тягой к знаниям и магии. Ко всему тому, что Тор и его друзья считали пустым и не стоящим внимания. Тор бы не удивился, окажись Локи ваном или альвом, даже мидгарским смертным, которого Один подобрал и одарил силой аса. Но дитя ледяных великанов, злейших врагов Асгарда? Дитя Лафея, этого мерзавца, что лишил Всеотца глаза в жестоком бою… Это не укладывалось в голове. Тор вдруг вспомнил картинки из детских книг, на которых были изображены синекожие существа с горящими красными глазами. А ведь Локи превратился именно в такого. Но разве можно было подумать? Даже в самом страшном сне Тору не привиделось бы такое. Его любимый брат, самый красивый, самый чудесный — на самом деле йотун, представитель самой злобной и жестокой расы. Так говорил мэтр Харольд, так считали все вокруг. В животе неприятно похолодело, словно Тор проглотил ледяной ком, и тот зашевелился внутри. Тор вдруг с ужасом представил, как прямо сейчас в его чреве открыл красные злые глазки синий, испещренный узорами ребенок. И как крошечные ручки покрылись ледяными иглами, чтобы безжалостно впиться в его внутренности. Не в силах избавиться от жуткого видения, Тор распахнул дверь и буквально ввалился в покои Локи. — Значит, «отправляйся к себе и жди»?! — прорычал он, буравя отца разгневанным взглядом. — Значит, мне не следует знать такую правду? За кого вы меня принимаете?! Совсем за идиота? По-вашему, я не должен знать, что я ношу в себе? — Тор перевел взгляд на мать, словно ища ответа, как она могла так поступить со своими сыновьями. Как они оба могли поступить так ужасно — оставить в неведеньи не только Локи, который сейчас сидел ни жив ни мертв от свалившейся на него правды, но и Тора, который вот уже несколько месяцев носил под сердцем неведомое существо. — Тор? — тихо прошелестел Локи и поднял взгляд на брата. В глазах у него стояли слезы. — Я... — он не смог договорить и опустил голову. — Если я сказал «отправляйся к себе», значит, так и делай, — к огромному возмущению Тора, отец и не думал отвечать на его вопросы. Он резко встал, подошел к Гунгниру и, схватив его, стукнул древком о пол. В ту же секунду пространство вокруг Тора задрожало, и пару мгновений спустя он очутился у себя в покоях. С той стороны двери глухо щелкнул замок. Тор тяжело опустился на кровать. Голова кружилась, перед глазами мелькали разноцветные блики. То ли от резкого перемещения, то ли от пережитого кошмара. Ощущение ледяного комка в животе никуда не делось. * * * Не прошло и получаса вынужденного плена, как в покои к старшему сыну заглянула Фригг. Она подошла и устало опустилась рядом с ним на ложе. К тому времени Тор уже немного пришел в себя. Сейчас ему было невыносимо горько от мысли, что он повел себя как-то неправильно по отношению к Локи. Нужно срочно пойти к брату, поговорить с ним. Ведь, кем бы Локи не являлся на самом деле, он его любимый и единственный. И что бы там ни шептал возмущенный разум, что бы ни рисовало подлое воображение, как бы ни было жутко вспоминать синюю кожу и алый взгляд, сердце все так же твердило: это его Локи. Пусть другой, пусть не родной по крови, но он нужен Тору, очень нужен. — Что с Локи? — требовательно спросил старший принц, глядя матери прямо в глаза. — Как он себя чувствует? Мне нужно поговорить с ним. — Он спит, не надо его сейчас тревожить, — ответила Фригг. — Лекарь дал ему успокоительного отвара. С ним все будет в порядке. — Почему вы не рассказали мне все перед тем, как отправить сюда? — нахмурился Тор. — Я имел право знать. И не повел бы себя сейчас, как последний дурак. Да и ему нужно было рассказать, не маленький уже. — Постарайся нас понять, сынок. Мы не хотели, чтобы Локи чувствовал себя другим. Отец собирался рассказать ему после совершеннолетия... — мать тяжело вздохнула. — Ты не волнуйся за ребеночка. Это будет дитя двух миров, оно впитает в себя силу и магию, мужество и ум — все самое лучшее, что есть в вас двоих. И лекарь будет следить за тем, чтобы все было хорошо, — мать ободряюще улыбнулась. — Как все просто, — проворчал Тор. — Конечно, для отца все всегда просто. — Не осуждай отца, он ведь хотел как лучше. — Ага, конечно, — скривился Тор. Мысленно он уже беседовал с Локи, подбирал нужные слова. Эх, скорее бы тот проснулся! — Я должна тебе сказать еще кое-что, — тихо и как-то неуверенно произнесла Фригг. — Отец, конечно, рассердился не на шутку. Кажется, он злится прежде всего на себя, поэтому не пришел сейчас к тебе. Да и лекарю от него влетело, хоть бы не казнил сгоряча... Тор весь напрягся. Мать говорила какими-то загадками, и это ему ой как не нравилось. — Лекаря? А он тут при чем? — Понимаешь, сынок, Локи начал меняться неспроста. На то есть причина, — мать внимательно смотрела на сына, как бы решая, говорить ли дальше. — Продолжай, — глухо произнес Тор. — Йотуны — это единственная раса в девяти мирах, мужчины которой имеют способность... — мать опять замялась, теребя в руках платочек, — способность к зачатию и вынашиванию плода. По спине Тора пробежал холодок. — И если у асов такой мужчина появляется раз в пять тысяч лет — такой как ты, сынок, — зачем-то уточнила Фригг, — то у ледяных великанов все намного проще. Каждый из них, достигнув двадцатипятилетнего возраста, может понести. Такова природа этого мира. — Я не могу понять, к чему ты клонишь... — прищурился Тор, хотя разум уже бодро нашептывал ему ответ. — В общем, Локи оказался тоже своего рода уникальным йотуном — возможно, потому что он сын царя ледяных земель, — Фригг вдруг схватила сына за руку и крепко сжала: — Ты только не волнуйся, тебе нельзя. В общем, Локи тоже ждет ребенка... как и ты. — Что-о?!. Локи?.. Ребенка?.. Это бред какой-то... Он же совсем мелкий еще, как же... — Лекарь сказал, что бывают вот такие исключения. А ведь он всегда знал, кем является Локи, и по велению Всеотца даже изучал природу йотунов. Конечно, если бы мы знали заранее, то предупредили бы вас обоих. Теперь отец, наверное, накажет нашего врачевателя... Тор резко поднялся: — Мне нужно срочно к Локи. — Придется подождать. И, сынок... будь осторожен в словах, прошу. Ему теперь тоже нельзя волноваться. На него столько всего навалилось сейчас, еще и эта беременность, — как Фригг ни держалась, все же всхлипнула и быстро поднесла к глазам платок. Тор уселся рядом и обнял мать. На душе было так тревожно, неуютно, словно весь мир вокруг перевернулся, все перепуталось и встало с ног на голову. Наверное, если бы еще месяц назад Тор узнал вот такую правду о брате, он бы лишь позлорадствовал. Ведь получилось, что в стремлении обрюхатить своего старшего брата Локи сам оказался жертвой интриг. И теперь на собственной шкуре испытает все «прелести» беременности. Но сейчас, после так счастливо проведенных вместе недель, за которые они стали еще ближе друг к другу, Тору было не до злорадства. Он безумно жалел своего маленького братишку, пусть и не кровного, но бесконечно любимого.  — Что же теперь будет, мама? — Тор досадливо поморщился, ощущая, как в глазах опять предательски запекло.