В ожидании чуда

— Таково мое решение, — Один обвел хмурым вглядом присутствующих и отодвинул пустую тарелку. Тор с отцом и матерью сидели за обеденным столом. Аппетита не было, старший Одинсон лишь лениво поковырялся в тарелке. А после заявления отца ему и вовсе поплохело, даже начало подташнивать. — Отец, я понимаю, что ты хочешь сделать как лучше, но... — Я рад, что ты это понимаешь, сын. — Но как же я?.. Что будет со мной, ты подумал? — А что с тобой случится? — Один недоуменно посмотрел на старшего сына. — Лекарь будет навещать тебя, как и прежде. Гуляй побольше, ешь и ни о чем не думай. Сколько там тебе осталось? Месяца три? А потом... — Да ты что, не понимаешь?! — как Тор ни старался унять злость и раздражение, ничего не получилось. Решение отца забрать Локи во дворец казалось Тору настолько неожиданным и возмутительным, что он просто не смог себя сдержать. – Ты!.. Ты привык все за всех решать! А ты у Локи спросил, хочет ли он возвращаться? Ты не имеешь права так... — Имею право! — Всеотец сверкнул глазом и стукнул кулаком по столу так, что на нем жалобно зазвенела посуда. — Тише, успокойтесь! — Фригг с укором посмотрела на мужа, протянула руку и чуть сжала ладонь Тора. — Сынок, не волнуйся. Понимаешь, сейчас Локи как никогда нужна наша забота, наша с отцом. Ты же знаешь, что произошло. Сейчас ему необходимо научиться контролировать свои превращения. И потом, никто ведь не знает, как будет протекать у него все это... — Значит, теперь уже никого не волнует, как и что протекает у меня, да? — Тор дернул рукой и встал из-за стола, так и не поев. — А может, мне без Локи будет плохо, а может, нашему ребенку будет его не хватать? Вы подумали об этом? — Ой, ну что за глупости, — уже спокойно произнес Один. — Ты же не дева, чтобы такую ерунду сочинять. Плохо тебе будет, с чего это? — А с того! — Тор не знал, что сказать, и вообще на душе было так мерзко, так хотелось поговорить с братом, утешить его, поддержать. Но лекарь, наверное, от души напоил Локи своим дурацким отваром, что тот даже к обеду не вышел, а все еще спал у себя в покоях. Нет, это невозможно, просто немыслимо — родители решили оставить его здесь одного, потому что, видите ли, младшенькому нужна их усиленная опека, будто они надумали именно сейчас доказать приемному сыну, как они его любят. Будто до сих пор Локи не купался в их родительской любви и заботе. Конечно, Тор — старше, Тор — наследник, Тор должен, должен... С ним никто считаться не привык. Было так обидно, что он даже испугался, как бы не расплакаться здесь, при них, словно девчонка. — Отец, — Тор опять уселся за стол и попытался взять себя в руки. — Прошу тебя лишь об одном: позволь Локи самому решить, останется он или уедет. Пожалуйста, отец... — Муж мой, а ведь и правда, пусть мальчик сам решит, — вдруг встала Фригг на сторону сыновей. — Кхм... — Один посмотрел на нее, на Тора, а потом задумчиво произнес: — Ладно, пусть сам решает. Неволить не стану, сейчас ни к чему это. — Спасибо, отец! — засиял Тор и тут же схватился с места: — Я пойду прогуляюсь, можно? — Ты же ничего не поел, — обеспокоенно заметила мать. — Заодно и аппетит нагуляю, — улыбнулся Тор и помчался к выходу из трапезной залы. * * * Конечно, ни на какую прогулку он не пошел. Незаметно прокрался на второй этаж, направляясь к покоям Локи. Хватит ему дрыхнуть, пора уже и пообщаться. Тор понимал, что на решение отца в какой-то мере повлиял и затеянный им скандал. Возможно, Один решил, что Тор настолько глуп, что станет насмехаться, попрекать младшего его происхождением, а то и откровенно издеваться. Неужели отец думает, что после всего Тор посмеет так себя вести? Он остановился возле двери в опочивальню брата и призадумался. Что ему сказать? Как объяснить, что тот выпад был случайным, необдуманным поступком? Просто тогда для Тора все это было таким странным, необычным, а воображение нарисовало совсем уж дурацкие картины. И как он мог вообразить себе такую глупость? После стольких месяцев вполне мирного сосуществования с маленьким комочком, что время от времени несмело ворочался внутри. Каким бы ни был этот малыш, он не причинит вреда своему родителю. Да и мать полностью развеяла его опасения. Тор тихонько постучал в дверь. Раз, второй. Потом уже погромче. За дверью было тихо. Так крепко спит до сих пор? Тор в сердцах дернул за ручку, и... створка послушно распахнулась. Но в опочивальне никого не было. В купальне он Локи тоже не нашел, как и в гардеробной. — Локи? — Тор недоуменно заозирался по сторонам. — Ты где? Глупо спрашивать, когда и так ясно, что брат куда-то ушел, видимо, даже не потрудившись предупредить родителей. И это Тору совсем не понравилось. В сердце закралась тревога: ведь сейчас Локи нельзя быть одному, наедине со своим горем. То, что брату сейчас невыносимо горько и обидно, Тор прекрасно понимал. Он просто лишь на мгновение представил себя на его месте, и этого было достаточно, чтобы стало по-настоящему не по себе. * * * Тор сам не понял, почему ноги понесли его по тропинке, ведущей к водопаду. И почему он решил, что Локи может быть там? Однако он не ошибся. Уже через несколько минут его сердце запрыгало от радости: на одном из валунов он увидел одинокую фигурку, сидящую у самой воды. — Лучше уйди! — слова из уст Локи прозвучали как приказ. Он сказал это не оборачиваясь, все так же сидя на камне и глядя в бурлящий поток. Тор послушно остановился и замер всего в паре шагов от брата. — Локи, я... — слова почему-то давались с трудом. Сейчас хотелось просто броситься к своему Локи, обнять его, прижать к себе крепко-крепко, ничего не объясняя и не оправдываясь. И Тор решительно шагнул вперед. — Я же попросил, уйди! — Локи резко обернулся и уставился на него злым, полным раздражения взглядом, а потом добавил: — Держись подальше от чудовища! — Ты придурок? — Тор просто подошел и сел рядом. — Что ты несешь? Локи ничего не ответил, но вдруг резко отодвинулся, уворачиваясь от загребущей руки старшего брата, который попытался его обнять. А потом неожиданно начал таять в воздухе. Тор схватил его за шиворот, чтобы удержать. Если мелкий сейчас телепортируется, то потом ищи его. Но у Локи и без торовой «помощи» ничего не получилось: еще пару мгновений юный маг был почти прозрачным, однако переместиться или создать иллюзию, или что он там еще задумал, ему явно не удалось. — Хватит фокусов! — Тор легонько встряхнул его за шиворот, а потом все же обнял, прижал к себе. — Все будет хорошо, я с тобой. — Не надо, не надо, отпусти, — Локи задергался в руках брата, пытаясь отстраниться. — Ты что, не видел, какой я урод? А если я прямо сейчас превращусь? — Не дергайся, глупенький, — Тор сам отпустил его и обхватил лицо ладонями, заглянул в глаза — уже не злые, а испуганные и... такие несчастные, что невольно сжалось сердце. — Ты не понимаешь, Тор. Все, все закончилось, все изменилось... для меня... больше ничего не будет по-прежнему. Ничего не надо, не хочу. И не надо меня жалеть, оставь меня в покое, прошу. — Ты просто успокойся, слышишь? — Тор осторожно поцеловал его в краешек губ. — Ничего не изменилось. — Да что ты?! — опять взвился младший, оттолкнул руки брата и отодвинулся. — Ты совсем идиот, если не понимаешь — я йотун, подкидыш, никому не нужное отродье ледяных великанов. Мне бы даже в самом страшном сне такое не могло присниться! — Прекрати, не говори так, — Тор строго посмотрел на брата, а у того по щекам уже бежали слезы. — Локи, я же люблю тебя! Люблю, и мне все равно, кто ты и откуда. И родители тебя любят, ты же знаешь. — А мне не надо! — выкрикнул Локи ему в лицо. — Меня так долго обманывали, и я верил... я ведь чувствовал себя частью этого мира — принцем, любимым сыном, братом. А теперь что? Думаешь, я не помню, как ты сказал, что у меня уродливая рука, когда она посинела? Думаешь, я не видел страх в твоих глазах сегодня, когда ты ворвался в мои покои? — Пожалуйста, не выдумывай, хороший мой, не надо, — Тор почувствовал, как в горле у него встал ком, и говорить становится все труднее. — Ну представь, если бы я... если бы со мной такое произошло. Неужели ты бы стал относиться ко мне по-другому, разлюбил бы? — Сказать честно? — Локи резким движением ладони вытер слезы и горько усмехнулся: — Я бы бежал от тебя куда подальше, наверное. — Врешь. — Не знаю. Я не могу это представить. Сейчас я знаю одно: ты единственный сын Одина и Фригг, ты великий ас, который носит в себе чудесное дитя. А я... я — никто. Наверное, ты уже знаешь, что я тоже понес. Только вот не «чудо и надежду Асгарда», а такого же никому не нужного урода, как я сам. — А вот это не смей! — почти прорычал Тор. — Это и мой ребенок, не забыл? — Да он никому не нужен, не уговаривай меня, словно я маленький! Знаешь, я сейчас жалею, что ты меня тогда не убил, когда гневался. Я ненавижу себя за тот обман. Теперь я понимаю, что значит жить в обмане, а потом узнать правду. Когда обманывает тот, кого ты любишь... Это... словно ты вдруг открываешь глаза, просыпаешься, а вокруг уже другой мир. Темный и враждебный. Я так виноват перед тобой, — Локи опустил голову и закрыл лицо руками. — И правильно ты меня бил, и прав был, что злился, ненавидел. Какое я имел право — чужак, инородец — осквернить тебя, избранного аса, своим... — Так, хватит, пошли, — Тор решительно поднялся и схватил за локоть страдающего братца. — Потом еще поноешь, сейчас некогда. — Я никуда не пойду! — крикнул Локи, но подняться ему все же пришлось — Тор крепко держал его за руку. — Пойдешь! Прямо сейчас! И скажешь родителям, что останешься здесь, со мной. А то они надумали забрать тебя во дворец. А я не смогу без тебя, понимаешь, дурачок? — Мне все равно, пусть забирают, пусть делают, что хотят. Кто будет спрашивать ничтожного йотуна... — Локи, мне нельзя нервничать, ты же знаешь, — Тор легонько подтолкнул брата в направлении тропинки. — Поэтому скажешь, что останешься здесь, со мной. — Мне все равно, — опять пробубнил Локи. — А мне нет, — Тор развернул его к себе и порывисто обнял. — Можешь и дальше молоть своим дурным языком всякие глупости, — прошептал Тор ему в самое ухо, — только ты для меня все равно самый родной и самый лучший. * * * Когда к вечеру родители наконец-то отбыли, Тор вздохнул с облегчением. Он все боялся, что Локи передумает и уедет вместе с отцом и матерью. Но, к счастью, Один сдержал свое слово — разрешил младшему сыну остаться здесь, вместе с Тором. Еще пару часов они там что-то колдовали в покоях Локи — судя по всему, пытались обучить приемного сына контролировать свои превращения. Говорили о чем-то еще. На этот раз Тор не стал подслушивать, ведь главное ему уже было известно: Локи, несмотря на нешуточный удар судьбы, на весь этот кошмар, что свалился на плечи совсем юного принца, все же остался с ним. И старшему Одинсону казалось, что даже их малыш радуется этому, беспорядочно толкаясь внутри. Единственное, чего не мог пока представить Тор — это беременного Локи. Хотя совсем недавно он и себя не мог вообразить в подобном виде. * * * Проводив родителей, Тор поспешил в покои к брату. Было уже довольно поздно, самое время ложиться спать. День выдался суетным, наполненным такими нешуточными переживаниями, что хватило бы на полжизни. Локи сидел на постели, одетый во все черное и надутый как сыч. — Я спать хочу, давай ложиться, — как ни в чем не бывало произнес Тор, на ходу расстегивая рубаху. — Иди к себе, — буркнул Локи и отвернулся. — Забирай свои вещи и проваливай. — Ага, щас, — усмехнулся Тор, подошел к нему и присел рядом. — Хватит дуться, братишка. Все уже случилось, понимаешь? Давай просто жить дальше. — Я должен избавиться от этого урода внутри себя, — вдруг зло выплюнул Локи. — Это все из-за него. Если бы не оно, я бы никогда не узнал, кто я. — Отец все равно рассказал бы, просто позже. — Не рассказал бы, я уверен. Все, иди к себе, а то вдруг я среди ночи превращусь в монстра, напугаю тебя. — Знаешь что? Будешь нести чушь — получишь, понял? И не смей говорить гадости о нашем втором малыше. Избавиться он хочет, ишь ты! Обойдешься, дорогуша, будешь ходить таким же пузатым, как я. — Очень смешно, — хмыкнул Локи. Но, видимо, уразумев, что Тора так просто не вытолкать из покоев, начал стягивать с себя камзол. Как Локи ни отодвигался на край постели, Тору все же удалось поймать его в охапку и больше не отпускать. — Не крутись и не вырывайся, ребенку не навреди, он уже большой у меня, — пробормотал Тор, смачно чмокнул брата в щеку и закрыл глаза. Сейчас усталость навалилась на него неподъемным грузом. Он так хотел еще приласкать, поцеловать Локи, который вдруг стал таким холодным, колючим и нестерпимо вредным, но все равно остался бесконечно любимым. Все пройдет, успокаивал себя старший принц, братишке просто нужно время, чтобы привыкнуть и все осознать. Под утро, когда небо за окном посерело в предрассветной дымке, Тор вдруг резко распахнул глаза. Ему снился какой-то нехороший, тревожный сон. Сердце учащенно билось, чуть пониже толкался сынишка. И Тор понял, кто виновник его раннего пробуждения. Он улыбнулся, погладил себя по животу и повернулся к Локи. В следующее мгновение он так дернулся в сторону, что чуть не слетел с кровати: с соседней подушки на него, не мигая, смотрели два горящих рубина. Синие губы расплылись в усмешке, обнажив белоснежные ровные зубы. — Испугался, братец? — насмешливо произнесло «чудовище».