В ожидании чуда

Тор не мог сидеть сложа руки и ждать, пока лекарь соберет свои снадобья и явится через портал, открытый Всеотцом. А вдруг не успеет, и с Локи случится непоправимое? Он быстро вернулся в покои брата, приказав слугам принести большой кувшин с водой. Схватив Локи за шиворот, Тор усадил его на полу и похлопал по щекам, чтобы привести в чувство. Поднес к губам полный стакан воды — по-хорошему, туда бы зелье какое целебное добавить, вот только Тор не знал, какое, а навредить боялся. — Пей! Локи застонал и послушно разомкнул губы. Сделав пару глотков, закашлялся и отвернулся. — Пей еще, я сказал! — Не могу, не надо, — стуча зубами, всхлипнул Локи. — Быстро! Иначе пришибу! — Тор гаркнул так, что на столе зазвенели склянки. Локи начал хлебать воду живее, то и дело останавливаясь и тяжело дыша. — Вот так, молодец, — приговаривал Тор, наливая из кувшина вторую порцию. — Тор... мне очень больно, мне плохо... не на... — Пошли! — Тор встал и подхватил брата под мышки, заставляя подняться. Кое-как затолкав скрюченного Локи в купальню, он резко наклонил его над чашей для умывания. — Вперед, — коротко распорядился старший, немного нажав младшему пониже груди. Как только Локи распрощался с первой порцией жидкости, Тор заставил пить еще. Мелкого трясло, он задыхался и кашлял, пытался что-то сказать, но трясущиеся губы выдавали лишь бессвязный лепет. К счастью, вскоре прибыл лекарь, и Тор почувствовал некоторое облегчение. Уже вместе они перетащили Локи в опочивальню и уложили на кровать. Врачеватель тут же выудил из своего саквояжа какие-то коробочки, трубочки и стекляшки, бросив на ходу: — Ваше высочество, вы все сделали правильно. Теперь это моя забота, а вы можете отдохнуть. — Я побуду здесь, я хочу знать... — С ним все будет в порядке, — заверил лекарь. — А... ребенок? — неуверенно протянул Тор. — Пока ничего не могу сказать, чуть позже. Тор присел возле брата, крепко сжал почти ледяную ладонь. Локи застонал, приоткрыл глаза и посмотрел на него: — Я, наверное, умираю, Тор... Прости за все... Если сможешь... — раздался хрипловатый шепот. — Вот придурок, — только и смог выдохнуть Тор. * * * Лишь оказавшись у себя в покоях, Тор понял, что все волнения сегодняшнего дня и попытки помочь непутевому брату не лучшим образом отразились на его собственном самочувствии. Спину ломило, в животе ощущалась непомерная тяжесть, будто ребенок внутри стал вдвое больше. Он беспрестанно толкался и крутился, словно переживал вместе со своим родителем. Тор без сил опустился на кровать. В глазах потемнело, а вся обстановка вокруг будто поплыла. В горле вырос ком и подступила тошнота. Лекарь обещал, что как только разберется с Локи, сразу же навестит и его. Сейчас Тору оставалось лишь надеяться, что сегодня, бросившись спасать этого бессовестного дурачка, он не навредил ни себе, ни сынишке. Прижав ладони к животу в попытке успокоить разбушевавшееся чадо, Тор свернулся калачиком и сам не заметил, как уснул. * * * Тор распахнул глаза и не сразу понял, где он находится. От своих покоев он отвык, да и не спал тут уже довольно давно. — Проснулся наконец, — перед глазами замаячило улыбающееся лицо Локи. Это все еще сон? Разве Локи не должен сейчас лежать у себя и отходить от собственной глупости? – Тор, я так волновался... Не сердись на меня, пожалуйста, — брат присел возле него и схватил за руку. Тор вдруг понял, что это вовсе не сон. Локи действительно сидел рядом — все еще бледный, с синяками под глазами, но вполне бодрый и довольный жизнью. — Уйди, — тихо и спокойно произнес Тор, вырвал руку из его ладони и перевернулся на другой бок. — Ты проспал два дня, — будто не услышав его просьбы, продолжал Локи. — Лекарь осмотрел тебя и дал успокоительного зелья. Тебе нельзя было так тревожиться... Я... так виноват перед вами, я знаю... — Локи протянул руку и погладил брата по уже немаленькому животу. — Лапы свои убери! — Тор несильно, но чувствительно приложил ладонью по руке младшего. — Вот так, да? Обиделся? Уже забыл, как ты мне нос сломал только лишь за то, что я не дал тебе сделать то же самое? — Что тебе нужно? — Тор развернулся и зло уставился на Локи. — Ты что, так и не понял, что мог себя угробить? Решил, что ты такой умный, великий маг? Да ты тупица, вот ты кто! Неужели все твои знания, книги, магия нужны тебе только для того, чтобы убить беззащитное существо, нашего ребенка? Отправить к Хель тебя самого? Ты помнишь, что с тобой было? — Тише, не надо, — Локи опустил взгляд. — Я уже и так все понял. Поверь, такой жуткой боли я еще никогда не испытывал. — Вот и будет тебе урок. Убийца. — Не волнуйся, ребенок выжил, — Локи говорил тихо, глядя куда-то в сторону. — Просто, понимаешь... Ну кому он нужен? — Помнится, о другом нашем ребенке ты так не говорил. Еще и меня все стыдил, прикидывался добросовестным папашей. — Нет, это другое. Наш сын, которого носишь ты — он ведь чудо, невероятное, невозможное. Он приумножит славу Асгарда, он станет великим воином и правителем. А то, что во мне — жалкая полукровка, полуйотун. Самый обычный, таких вокруг тысячи. Если бы не он, я бы сейчас не знал, что значит быть чужим — здесь, среди тех, кого люблю. Это все из-за него! Понимаешь? — Для тебя важно только это? — недобро прищурился Тор. То, что говорил сейчас Локи, ему не нравилось. Казалось даже, что это говорит не его безмерно любимый братишка, а кто-то чужой, циничный, обозленный на весь мир. — А ты не думал о том, что этот полукровка — наш с тобой сын? Наша плоть и кровь?  — И что с того? А если я не хочу? Почему я должен мучить себя, вынашивать того, кто перечеркнул всю мою жизнь? Убил надежду... — Надежду на что? — Быть счастливым! — выпалил Локи и резко поднялся. — Можешь не беспокоиться, я больше ничего не сделаю. Пока ты спал, здесь были отец с матерью. Один сказал, что посадит меня в темницу за убийство собственного внука, если я еще хоть раз... — А вот это правильно! — перебил его Тор. — Я бы тебе еще и плетей всыпал, мелкий засранец. — Я так и думал, что ты не поймешь меня. — Ты хотел, чтобы я тебя пожалел? После всего, что ты сам натворил? — Я чуть не умер вообще-то. А ты... — А если бы умер? Ты обо мне подумал? — Я все правильно сделал, зелье должно было... — Не хочу ничего слышать! — Это моя проклятая йотунская порода не приняла зелье. Ледяные великаны — очень живучий народец, вот и оно... — Пошел вон отсюда! — Тор резко поднялся и почувствовал, как вдруг закружилась голова. Он снова обессиленно упал на подушки. — Не хочу тебя видеть. Но Локи не ушел. Он опять уселся рядом и исподлобья посмотрел на брата. — Не гони меня, пожалуйста, мне очень плохо без тебя, — тихо проговорил Локи. — Позволь побыть с тобой, пожалуйста. — Я тоже не хочу с тобой ссориться, — Тор, немного успокоившись, положил ладонь на колено Локи, слегка погладил. — Только ерунды больше не говори, не зли меня. — Значит, ты больше не сердишься? — Локи придвинулся ближе. — Я очень испугался за тебя, понимаешь? — Понимаю, — Локи наклонился и чмокнул брата в нос. А тот обхватил ладонями его лицо и поцеловал в губы. — Не делай больше глупостей, договорились? — Не буду. — Все будет хорошо, ты мне веришь? Я с тобой, и очень люблю тебя. — А я тебя, — Локи обнял Тора, прижавшись щекой к щеке. — Я для тебя все сделаю – все, что захочешь, только не злись! — жарко прошептал он. — Вот и хорошо, — усмехнулся Тор, немного отстраняя младшего от себя. — Ты ведь себя уже нормально чувствуешь? Локи слегка кивнул. — Значит, иди вели слугам принести нам с сынишкой пожрать чего-нибудь. Я же два дня не ел, непорядок все-таки. — Я сам принесу, — Локи лучезарно улыбнулся и тут же поднялся. — Я быстро. Через полчаса они сидели на кровати Тора и с аппетитом уминали добытую Локи снедь, рассыпая вокруг себя крошки и орошая каплями сока белоснежные простыни. — Тор, мне так страшно. Как подумаю, что и у меня тоже будет огромное пузо, — выдал вдруг Локи, откусив изрядный кусок пирога. — Ничего, переживешь, — подмигнул ему Тор, отправляя в рот ломтик сочного яблока. — Все лучше, чем сидеть в темнице. * * * Следующие несколько месяцев пролетели почти незаметно. Правда, иногда у Тора возникало ощущение, что время тянется очень медленно, будто издеваясь над ним. Его живот теперь раздался настолько, что, казалось, подпер легкие, не давая дышать полной грудью. О том, чтобы двигаться быстро и ловко, как и подобает молодому здоровому асу, речи уже не шло. То и дело ломило спину, тянуло поясницу, а младенец проявлял нешуточную активность. Теперь Тор мечтал лишь о том, чтобы поскорее освободиться от своей тяжелой ноши. Да и не терпелось уже хоть одним глазком взглянуть на это «чудо», виновника всех треволнений, который девять месяцев назад так нагло поселился внутри. Но самое главное, что каждый день и каждую ночь рядом был любимый братишка. Теперь уже и он носил небольшой животик, едва заметный под просторной туникой. Правда, Тора беспокоило, что Локи не проявлял никакой теплоты или участия к младенцу, которого вынашивал. Он беспрестанно гладил живот Тора, целовал, прислушивался к движениям его малыша — и в то же время, оглядывая себя в зеркале, нервно постукивал пальцами по собственному животу и брезгливо кривил губы. Тору оставалось лишь надеяться, что со временем Локи все поймет — как и он в свое время смог принять то, что подарила ему судьба. Только месяц назад Локи перестало тошнить по утрам. Ему все чаще приходилось менять облик, но он это делал, уже не стыдясь. В йотунском обличье ему становилось намного лучше — видимо, вторая сущность помогала ему бороться с недомоганием. Однако Локи больше не жаловался, не ныл, как поначалу. Да в этом и не было смысла. Теперь они оба знали: от нитей, сплетенных норнами, не спрячешься, не убежишь. Даже если ты высокородный принц самого великого мира на ветвях Иггдрасиля. * * * Когда-то это должно было случиться. Тор прекрасно это понимал — и тем не менее, когда однажды утром в покои кто-то тихо, но настойчиво постучал, сердце старшего царевича ушло в пятки. На пороге стоял лекарь, и по его торжественному виду было ясно, что он пришел не на простой осмотр. — Собирайтесь, ваше высочество. Пора, — сказал он и церемонно поклонился. — Не волнуйся, сыночек, все будет хорошо, — из-за спины лекаря вышла Фригг и ласково положила ладонь на огромный живот Тора.