Инфекция

Лайт почувствовал, как огонь, горящий в груди, медленно опустился в низ живота. Дыхание Эла было теплым и приятным. Он был близко, всего в паре дюймов. Облизнув губы, Лайт еще немного отстранился, так, чтобы мог видеть огромные черные глаза Эла. Губы детектива были влажными и розовыми, на щеках все еще играл румянец, контрастируя с болезненной бледностью, волосы небрежно растрепались, челка спала на лицо. Эл смотрел на него из-под челки, пытаясь что-то разглядеть в карих глазах. Лайт почувствовал, как теплая ладонь Эла мягко сжала его руку и подался вперед, снова целуя его. Ему было стыдно за свои слова, за то, что он сравнивал Эла с Кирой, зная, как тот его презирает. Хотя ему удалось найти сходства, он хотел вернуть время назад и прикусить язык. Что ни говори, а Эл помогал людям, пусть даже и от скуки. Эл, не смотря на все его причуды и странности, в глубине души был искренним и невинным человеком, хотя тщательно это скрывал. Лайт хотел, чтобы Эл стянул с себя эту маску и хотя бы иногда был тем, кем на самом деле является. За эксцентричной натурой скрывалась настоящая красота. Лайт обхватил ладонями лицо Эла и притянул его еще ближе, мягко прикусив нижнюю губу. Руки Эла скользнули под толстовку парня и тот вздрогнул от прикосновения холодных пальцев. Сердце Лайта громко билось где-то в горле, то и дело сбиваясь с ритма. Он снова провел языком по теплым губам и на этот раз Эл робко приоткрыл рот. Лайт понял, что, наверное, это для Эла впервые и у него не было опыта, и это не могло не тешить самолюбие Лайта. Он украл первый поцелуй L. Он единственный, кому Эл это позволил. Лайт коснулся языком влажного языка Эла и тот вздрогнул. Лайт испугался, что опережает события и Эл может его оттолкнуть, но тот наоборот взял инициативу в свои руки. Толкнув Лайта назад, он вжал его в стену, до боли сжав его бедра. Лайт выдохнул ему в губы и сжал смольно-черные волосы на затылке, заставляя чуть приподнять голову и углубив поцелуй. Мозг словно плавился, отказываясь соображать. Эмоции и возбуждение захлестывали с головой, кожа, в тех местах, где Эл касался его под толстовкой, горела. Языки сплетались, дыхание сбивалось, легкие пылали. Наконец, Лайт, тяжело дыша, отстранился. Эл тоже жадно хватал ртом воздух, все еще не убирая назойливую челку с глаз. Его руки снова спустились на бедра Лайта и тот, не отрывая глаз от детектива, накрыл его запястья своими. Они стояли так несколько мгновений. Эл хотел что-то сказать, открыл было рот, но, передумав, тут же закрыл. Они стояли почти вплотную, глядя друг другу в глаза и думая о том, как все могло так обернуться. Думали о том, почему сделали это, почему не хотели останавливаться и почему это было так приятно. Конечно, между ними были разногласия, ссоры, драки, обиды, но их все так же тянуло друг к другу, хоть это и было не нормально. Почему сердцебиение L учащается в присутствии Киры? — Лайт-кун? — выдохнул Эл, все еще не восстановив дыхание. Голос был низким и тихим. Лайт не знал, что нужно было говорить в такие моменты, поэтому просто сильнее стиснул запястье детектива. Воцарилось неловкое молчание. Тишина была настолько давящей и смущающей, что становилось невыносимо. — Прости, что назвал тебя Кирой, — вздохнул Лайт, переходя на японский. Мало ли, вдруг Рэйчел снова окажется где-то рядом. Он понимал, что чуть позже ему нужно будет с ней поговорить, но это будет потом. Эл удивленно приподнял брови: — Ты был прав, Лайт-кун. Лучше сказать правду, чем держать это в себе. — Правду? — повторил Лайт. — Правда в том, что я восхищаюсь тобой больше, чем кем-либо еще. Эл моргнул, чувствуя, как приятное тепло разливается в груди. Он был польщен и одновременно смущен. Как Лайт мог им восхищаться? Все должно быть наоборот. Лайт был красив, располагал к себе и, несомненно, очень умен. Возможно, даже умнее, чем сам Эл. Всю жизнь Эла готовили к тому, чтобы стать детективом, еще с Вамми закладывая в нем нужные качества и умения. Его многому научили. Хоть Эл и был гением, у него было много мудрых учителей и наставников. Лайт же учился всему сам. Эл знал, что он мог говорить на латыни и выучил язык, когда ему было двенадцать. Эл же выучил латынь, когда ему было девять, это был седьмой по счету язык, который он освоил, но во всем ему помогал Ватари. Выучив хотя бы три языка, остальные даются намного легче. Иногда преступники, которые думали, что умнее всех, использовали в своих шифрах латынь, чтобы связываться с сообщниками. Они думали, что если это мертвый язык, то с ним никто не разберется. Эл посмотрел на Лайта и, протянув руку, коснулся его щеки, дотронувшись до небольшого синяка, оставшегося, скорее всего, после падения с крыши. Лайт не пошевелился, с любопытством глядя на детектива и позволяя ему делать все, что тот захочет. Эл знал, что Лайт никому не позволит так просто себя касаться, кроме него, и от этого становилось еще приятнее. Он знал, что будь на его месте Миса, то Лайт оттолкнул бы ее с отвращением. Это было странно, что Лайт принял его. Казалось, ему нравятся прикосновения Эла. Он чувствовал себя особенным. — Всё наоборот, Лайт-кун, — слова вырвались прежде, чем Эл успел подумать. Лайт опешил от неожиданности и покраснел, но тут же рассмеялся. Эл замер. Ему нравился такой смех Лайта. Настоящий, искренний, не наигранный. — Ты ляпнул не подумав, верно? — спросил Лайт, все еще улыбаясь. — Не смейся надо мной, Лайт-кун, — проворчал Эл, глядя на него исподлобья. — Мне это не нравится. Улыбка Лайта стала шире, глаза заблестели: — Да? Ох, бедняжка. Он знал, что Эл злится только в шутку. — Заткнись, или я заставлю тебя заткнуться. — Как же? Эл хмыкнул и по-детски показал язык. Лайт, не растерявшись, подался вперед и поймал его язык губами. Эл замер, почувствовав, как по спине снова пробежали мурашки. Их губы снова встретились и они слились в тяжелом, пьянящем, влажном поцелуе, который сводил с ума обоих. Лайт никогда прежде не чувствовал себя таким счастливым и беззаботным. Оба понимали, что вышли на новую ступень отношений, что теперь они не просто детектив и подозреваемый. Всё было намного сложнее. *** Рэйчел медленно шла по коридору, черные туфли стучали каблуками по мраморному полу. Сцепив руки за спиной, она шла, задумчиво глядя вперед. Она чувствовала, что что-то внутри нее умерло. Сердце, которое все это время замирало и трепетало при виде Лайта, застыло. Она заставила их поцеловаться и теперь чувствовала себя опустошенной. Лайт и Рьюзаки… Детективы по громкому делу Киры. Оба искали тирана, который до инфекции убил тысячу преступников. Рьюзаки оказался Элом, человеком, который никогда не показывал своего лица и держал Интерпол в ежовых рукавицах. Рэйчел знала о нем только то, что слышала по телевизору и по сплетням в школе. После того, как преступники в тюрьмах начали умирать, ее класс часто спорил на тему Киры. Она вспомнила, как встала тогда из-за своей парты и сказала всем, что думала по этому поводу. Она высказалась против Киры и того, что он делает, а ее одноклассники заявили, что Кира вершил справедливость во благо, убивая плохих людей. Рэйчел очень расстроилась и рассказала все матери за ужином в их любимом ресторане, на что та поддержала ее и сказала, что Кира — зло. Убийство было самым жестоким способом наказания преступников. Многие из них могли быть невиновными и оказаться за решеткой случайно. Но когда несколько месяцев спустя была опубликовала статистика уровня преступности в мире, она ахнула. Статистика резко упала. Даже мелкие преступники были напуганы и ушли в тень. Тюрьма была для них смертным приговором и никто не решался лишний раз рисковать. И тем не менее, даже если Эл и был великим детективом, его тоже можно было назвать убийцей. Эл был одной из причин гибели сотни, а то и тысячи здоровых человек, которые не успели покинуть пределы карантина. Эл стал одним из заложников, попав в собственную ловушку. Он был достаточно умен, чтобы вскрыть сложный механизм замка, и было видно, что Лайт им восхищался. Никто бы не поверил подростку, расскажи она всем, кто такой Эл, да и она не собиралась об этом трепаться. Она не верила, что Лайт может быть Кирой, это невозможно, но в том, что Рьюзаки — Эл, она была уверена. Рэйчел спустилась к крылу, где Лайт тратил большую часть своего времени. Он расписал стену и начал фреску, но пока его художественные навыки не впечатляли. Опустившись на колени в груде альбомов и книг по искусству, она взяла планшетку с чистыми листами и, подобрав валяющийся карандаш, начала рисовать. Рэйчел хорошо рисовала и посещала все художественные кружки в школе. Ей нравилось рисовать, она очень любила своего учителя по изобразительным искусствам. Который уже, наверное, мертв. Вздохнув, она начала рисовать Лайта. Прорисовав искренний, честный взгляд карих глаз, она начала рисовать красивые каштановые волосы, скулы, губы. Эл стоял рядом. Она нарисовала его в профиль. На тонкую длинную шею спадают черные, как смоль, волосы, закрывающую еще и половину лица. Закончив с быстрым наброском фигур, она взялась за одежду. Лайт был одет как всегда с иголочки: аккуратная рубашка на пуговицах и брюки. Эл же одет неряшливо, в свои привычные безразмерные джинсы и футболку с длинными рукавами. Он никогда не носил носков, а еще ел очень много сладкого. За все то время, что они здесь, он смёл подчистую все, что содержало сахар. Он всегда стоял сгорбившись, сунув руки в карманы и глядя на всех из-под своей длинной челки. Было очень трудно выдержать его внимательный взгляд, а его редкие реплики иногда вводили в заблуждение. Он говорил мало, а если и говорил, то монотонно, и всегда обращался к тебе по имени. Она нарисовала их украдкой держащимися за руки, спрятав их за спиной. Рука Рэйчел замерла. Она задумчиво смотрела на черноволосого парня. Рьюзаки был L. L. Верилось с трудом, но это правда. Вздохнув, она встала. Планшетка полетела с колен и упала на пол, карандаш укатился куда-то в сторону. Рэйчел вернулась обратно в холл, твердо решив, что должна поговорить с Рьюзаки. Если Кент что-нибудь узнает, то ни к чему хорошему это не приведет. Кент не был плохим человеком. Да, иногда резким, местами грубым, но в глубине души он был хорошим. Он обожал Кори. Когда девочка бегала поблизости или послушно сидела у него на руках, он словно преображался. Рэйчел хотела сказать им, что знает правду, и чтобы они не беспокоились на этот счет, она ничего не собиралась говорить Кенту. Каким бы хорошим человеком он ни был, он все равно пришел бы в ярость. Вернувшись в книжный, Рэйчел по памяти передвигалась между книжными стеллажами к центру, и остановилась, когда услышала тихие голоса, переговаривающиеся на японском. Осторожно, чтобы ее не заметили, Рэйчел выглянула из-за стеллажа и тут же смущенно покраснела. Эл и Лайт стояли рядом, их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга. Одна рука Эла лежала на бедре Лайта, другая скрылась где-то под рубашкой. Руки Лайта лежали на плечах детектива. Девушка, затаив дыхание, смотрела, как они что-то шептали друг другу, потом поцеловались и снова зашептали. Она была очарована. Никогда прежде ей не доводилось видеть ничего подобного между парнями. Рэйчел знала, что во многих религиях осуждают однополые отношения, называя это страшным грехом, но сейчас, глядя на то, как они снова прильнули друг к другу, она таяла. Это было так эмоционально, так красиво и так чувственно, что она забыла, как дышать. Эти двое, совершенно разные и не похожие друг на друга, казались идеальной парой. Рэйчел с трудом оторвала взгляд и опустила голову, решив, что некрасиво вот так вот беззастенчиво пялиться на такой интимный момент. На губах девушки играла улыбка, когда она выходила из своего укрытия: — Так, так, — громко сказала она и оба парня подскочили от неожиданности. Сквозь полумрак было заметно, как оба залились краской. — Простите, что прерываю, — Рэйчел ликовала, — но я хочу кое о чем вас спросить. Лайт быстро взял себя в руки и его лицо приняло невозмутимый вид, хотя щеки все еще горели: — Да, Рэйчел? — Как Эл мог застрять в зоне карантина? Веселые нотки исчезли из ее голоса. Эл опустил голову, длинные волосы тут же завесили лицо. Глаза Лайта на мгновение расширились, и он постарался как можно спокойнее ответить: — Он не… — Не ври, — перебила его девушка. — Когда я случайно подслушала ваш разговор все встало на свои места. Детективы? Владение техникой взлома любых замков? Умение обращаться со сложнейшими компьютерными системами, получая связь из ничего? Эл вздохнул. Ему не нравилась эта ситуация. Он терпеть не мог, когда что-то шло не по его плану. Всего тридцать три человека во всем мире знали его настоящую личность, и только один человек знал его имя. Этого не должно было случиться, он слишком расслабился. — Это секретная информация, мисс Рэйчел. Брови девушки поползли вверх: — Если вы мне все расскажете, я ничего не скажу Кенту. Вы ведь знаете, он вас недолюбливает, а что будет, когда он узнает, что мы застряли здесь по вашей милости… — Рэйчел знала, что не сделает этого, никогда не сдаст их Кенту. Даже наоборот, она сделает все, чтобы их спасти, что бы ни произошло. Эл медленно поднес палец к губам и ответил, продумывая каждое слово: — Хорошо, мисс Рэйчел. Мы оказались здесь, потому что во время эвакуации на нашу машину напали инфицированные и охранников, которые нас сопровождали, съели заживо. Мы побежали сюда, потому что это здание было ближе всего, и по пути подобрали Кори. — Как ты оказался в Англии? — Мы должны были проследить, чтобы соседствующие страны не отправили сюда военные подразделения, — ответил Лайт. — Это принесло бы больше ненужных жертв. Карантин был вынужденной мерой. Только представь, что случилось бы, если бы вирус перекинулся на соседние государства? Цепная реакция. Страны одна за одной погрязли бы в инфекции, а вскоре эта дрянь поглотила бы весь мир. Рэйчел изумленно смотрела на Лайта. Она не думала об этом под таким углом. Когда она стояла на крыше и смотрела на свой родной город, что она видела? Горы трупов, среди которых, возможно, были ее родные, друзья и все те, кого она знала. Все мертвы. А сейчас она представила, как вирус добирается в Испанию, в Мадрид, где миллионы людей сошли бы с ума и начали пожирать друг друга. Европа тесно связана с Ближним Востоком. Инфекция просачивается в Африку, в Россию. Возможно, вирус задержался бы в России немного дольше, огромная страна с высокими горами и суровым климатом сдержала бы натиск заразы, прежде чем добраться до Китая, где проживала большая часть населения земного шара. Весь мир бы погрузился в то, чем стал ее город. Рэйчел почувствовала, как ей стало тошно, желудок болезненно сжался. Реальность больно рухнула на плечи, когда она увидела полную картину происходящего. До этого она только жалела себя и негодовала, что Эл поступил так несправедливо, бросив людей умирать, а сейчас она понимала, что другого выбора просто не было, а если бы и был, то Эл непременно бы им воспользовался. Ее глаза тут же наполнились слезами: — Как, наверное, ужасно было принять такое решение… — пробормотала она, посмотрев на Эла. Слезы потекли по щекам. Он взял на себя ответственность за миллионы смертей в Великобритании. Многие люди теперь его ненавидели, закрывая глаза на все то, что он делал для них прежде, избавляя их улицы от убийц, воров и наркоторговцев. Они больше не считали его справедливостью и великим детективом, нет, сейчас он стал для них убийцей, убившим даже больше людей, чем Кира. Он обрек Великобританию на смерть. Как ему дался такой выбор? Эл с недоумением смотрел, как она рыдает. Ноги девушки подкосились и она рухнула на колени, закрыв лицо руками. — Это было одним из самых трудных решений в моей жизни, мисс Рэйчел. Эти слова заставили ее зарыдать еще громче. Выглядела она весьма жалко. Щеки были черные от туши. Лайт вздохнул и опустился рядом с ней на одно колено, ободряюще поглаживая по спине и, подняв голову, взглянув на Эла. Черные глаза уставились куда-то сквозь Рэйчел. Он глубоко задумался. Большой палец медленно скользил по губам. Вскоре Рэйчел немного успокоилась, вытерла слезы тыльной стороной запястья и громко всхлипнула. Лайт подтянул манжет рубашки и вытер тушь с ее щек. — Простите, — прошептала она, чувствуя стыд. Лайт кивнул и улыбнулся. Она спасла его, и теперь его долгом было приободрить девушку. Лайт любил Рэйчел так же, как любил Кори. Да, иногда она могла выводить из себя, но, тем не менее, она была далеко не дурой. Она умела анализировать людей, разбираться в чужих эмоциях, читать между строк. Она спасла ему жизнь. Когда он впервые ее встретил, то с досадой подумал, что она станет очередной Мисой, будет бегать за ним, нести любовную чепуху, навязываться, вешаться на шею. Но нет. Она дала ему право на личную жизнь. Конечно, время от времени она приходила к нему, но только потому, что ей было одиноко. Кори была ребенком, и она не могла обсудить с ней взрослые темы, вроде карантина. Кори поймет, но только заплачет. Кент не самый лучший собеседник, его речь состояла только из ругани и недовольства. Рэйчел была всего на три года младше Лайта, с ним ей было общаться проще всего, так как он был ближе всех к ее возрасту. По крайней мере Лайт так думал, ибо не знал настоящего возраста Рьюзаки, но предполагал, что ему около двадцати пяти. Лайт смотрел на Эла, пытаясь понять, о чем тот думает, и с удовольствием отметил, что его всегда бледные губы все еще розоватые от недавних поцелуев. Лайт едва сдержал ухмылку. Прошла, наверное, минута, прежде чем Эл, убрав пальцы от губ, сказал: — Большое спасибо, мисс Рэйчел. Девушка удивленно моргнула, шмыгнув носом: — За что? — За то, что плакали из-за меня, — просто ответил тот. Рэйчел мгновение смотрела на него, затем расплылась в улыбке и тихо рассмеялась. Рьюзаки и правда был странным человеком. — Рьюзаки, можешь ответить еще на несколько вопросов? — робко спросила она. Раньше на все ее вопросы Эл либо отвечал, что это секрет, либо лгал. Лайт с любопытством переводил взгляд с одного на другого. Эл кивнул. — Тебе известно еще что-нибудь о карантине? Что-то, чего ты нам не сказал? — Нет. Только то, что когда мы связывались с нашим человеком, он сказал, что исследование инфекции затормаживается в следствии недостатка изучаемого материала. — Из какой ты части Великобритании? -… — Эл помедлил. Даже Лайт не посвящался в настолько личную информацию из биографии друга. Такой короткий факт может по ниточке привести Лайта к настоящей фамилии L, чего тот опасался. Рэйчел заметила, что тот не хочет говорить и растягивает паузу, поэтому решила задать другой вопрос: — Ладно, если не можешь ответить, то давай я задам другой вопрос. Сколько тебе лет? -… Мне 27, мисс Рэйчел. Лайт от неожиданности подавился воздухом и закашлялся. Эл предпочел этого не замечать. — Чего?! — выпалила Рэйчел, смотря на него с явным недоверием. Лайт разделял ее реакцию, уставившись на детектива. Он был в шоке не от того, что Эл намного старше, чем он думал, а от того, что он доверил такую личную информацию почти незнакомому человеку. Ну, Рэйчел была не такой уж и незнакомой, но все же он скрывал это даже от Лайта. — Да ты выглядишь лет на двадцать! — выдохнула девушка. — Я в курсе, мисс Рэйчел, — пробурчал Эл. — То есть когда я родился, тебе уже было девять лет? — Лайт сам удивился, насколько шокированным оказался его голос. Лицо Рэйчел вытянулось: — А ты не знал, Лайт? Я думала, вы близки. — Эл не раскрывает личную информацию в целях безопасности, — бросил Лайт, осуждающе глядя на детектива. Рэйчел улыбнулась, чувствуя гордость. Эл рассказал ей то, чего не знал даже его близкий друг. — Я никому не скажу, обещаю! Ни о том, что ты L, ни о том, что вы двое вместе, — торжественно заявила девушка. Эл хотел было кивнуть, когда его желудок громко заурчал. — О, ты голоден? -… — Эл опустил голову так, как будто был в этом виноват. Рэйчел хихикнула и встала, вытирая глаза. — Я помаленьку учусь готовить, пока мы тут. Я, правда, не кулинар, но Кори с Кентом довольны. Хотите, я вам что-нибудь приготовлю? Лайт тут же улыбнулся. За все то время, что он был прикован к Элу, он совсем забыл вкус домашней еды. Его окружало все, что угодно: сахарные башни, торты, пирожные, но не нормальная пища. — Было бы здорово, — с улыбкой кивнул Лайт. Девушка просияла и, развернувшись на каблуках, поспешила в общую комнату. Лайт продолжал улыбаться: — Настоящая еда… — сказал он вслух, чувствуя, как желудок болезненно сжался. Эл сидел в груде своих книг, глядя на них сверху вниз, прежде чем окликнуть Лайта. — Да? — юноша подошел и сел рядом, заведя руки за спину и упершись ладонями в пол. — Тебе нравится «лизаться», Лайт-кун? Лайт удивленно моргнул: — Наконец выяснил, что это значит? Эл кивнул: — Я заметил, что ты посоветовал мне несколько интересных книг, подкинув их в мою стопку. — А что, дешевые любовные романы не для тебя? — Нет, я предпочитаю пробовать все на практике, а не изучать в теории, Лайт-кун, — сказал Эл, прежде чем податься вперед и прижаться губами к губам подозреваемого.