Инфекция

Когда Лайт вернулся в книжный, Эл дремал в кресле. Юноша мягко потрепал его за плечо. Он никогда не мог понять, как детектив может спать в такой неудобной позе. Однажды, когда никого не было рядом, Лайт, ведомый любопытством, решил попробовать сесть так же, как Эл, но это оказалось страшно неудобно. Уже спустя минуту ноги начали гореть от напряжения. — Закончил писать, Лайт-кун? — сонно пробормотал Эл, открывая глаза и фокусируя взгляд на парне. Лайт кивнул и сел на пол рядом с креслом. — Там уже нечем дышать и я решил продолжить завтра, — признался он. Эл кивнул: — Ты ведь знаешь, что токсины очень вредны для здоровья, особенно в таком количестве. — Да, ты упоминал об этом. Пару десятков раз. — И тем не менее, ты продолжаешь сидеть там целыми днями, как будто напрашиваясь на напоминания. — Я не напрашиваюсь, — фыркнул Лайт, глядя на Эла. Тот, казалось, просто хотел его поддразнить, потому что в его глазах не читалось ни капли упрека. Лайт улыбнулся и закатил глаза. Все же Эл еще был таким ребенком. Юноша прислонился головой к подлокотнику кресла. Ему нравилось, когда Эл перебирает его волосы, это успокаивало. Эл, словно прочитав его мысли, протянул руку и зарылся пальцами в мягкие каштановые волосы. Лайт закрыл глаза и вздохнул. Прохладные пальцы Эла скользнули ниже, коснулись лба юноши, бровей, закрытых век и, наконец, остановились на щеке. Он позволил себе коснуться идеальной кожи Лайта, прежде чем положить руку на его плечо. — Как ты себя чувствуешь, Лайт-кун? — Уже лучше. И, кстати, эти лекарства на вкус просто отвратительны. — Все, что полезно для здоровья отвратительно на вкус, Лайт-кун. — Я бы не согласился. Ты обожаешь клубнику, а она очень полезна. — Знаешь, ты один из немногих людей, кто смеет со мной не соглашаться, — хмыкнул детектив. Лайт открыл глаза и посмотрел вверх, на Эла: — Да? Тот кивнул. Тогда Лайт взял руку Эла, лежащую на его плече, в свою. Элу пришлось немного податься вперед, буквально нависнув над парнем. Лайт перевернул руку Эла и вложил в нее свою ладонь, сплетя их пальцы. — Я разговаривал с Рэйчел, — тихо сказал Лайт. Эл наклонился еще ниже, давая понять, что внимательно слушает, — и она заставила кое-что ей пообещать. Глаза Эла удивленно расширились: — И что это был за договор? — Я бы не назвал это договором… Она сказала, что я должен тебя защищать. Эл приподнял брови, решив, что тот шутит: — Я не нуждаюсь в твоей защите, Лайт-кун. Лайт улыбнулся. Он и сам это понимал. Жизнь Эла и правда дорогого стоила, он перешел дорогу слишком многим преступникам, которые жаждали мести, но Эл неплохо шифровался, сохраняя свою личность в секрете. К тому же, Лайт был плох в драках, и не смог бы защитить Эла в рукопашную. Конечно, он умел драться и мог дать отпор, но его навыки были далеки от профессионального уровня. — Она заставила меня пообещать, — буркнул Лайт, чувствуя, как начинает краснеть. Эл продолжал молча смотреть на него. Вздохнув, Лайт встал на колени перед креслом, так, что лицо детектива оказалось в нескольких дюймах от его. Эл положил руки на плечи юноши, чтобы не потерять равновесие. Лайт сглотнул, пытаясь успокоиться и перестать так отчаянно краснеть. Он знал, что сейчас скажет невероятную глупость и был готов провалиться сквозь землю. Эл с интересом наблюдал за ним, склонив голову на бок, гадая, что тот собирается сказать. Смущенно откашлявшись, Лайт поднял голову и, глядя в черные глаза, глядящие из-под длинной челки, произнес: — Обещаю, что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне. Глаза Эла расширились. В них явно читалось недоверие, чего и следовало ожидать. Лайт держался из последних сил, чтобы не отвести взгляд и не сгореть со стыда. Черт возьми, это звучало как признание в любви какой-то девчонки! Эл открыл было рот, чтобы что-нибудь сказать, но, не найдя слов, закрыл его. Вместо этого, он медленно спустил ноги на пол, опустился рядом с Лайтом и неловко обнял, положив подбородок на его плечо. Лайт почувствовал, как горячее дыхание обожгло шею. Обняв его в ответ, Лайт почувствовал, что Эл немного дрожит. Может, он сказал что-то не так и обидел детектива? Лайт немного отстранился и встретил обеспокоенный взгляд Эла: — Даже если ты Кира? Лайт замер, не зная, как на это реагировать, но Эл выглядел как никогда серьезным. Его можно понять. Если он доверится Кире, то может умереть, и Лайт не осуждал его за эти мысли. Если он останется на стороне Эла, и вдруг выяснится, что он — Кира, то вынужден будет совершить самоубийство, чтобы уберечь Эла от самого себя. Ведь это ради него. Лайт никогда не говорил этого вслух, но в глубине души он любил Эла. Сильно любил. И хотел, чтобы Эл смог ему доверять, как самому себе. Хотел, чтобы Эл не боялся рассказывать ему о себе, хотел вести все эти бессмысленные разговоры о супергероях, хотел поддерживать с ним дискуссии о справедливости. Хотел помогать людям вместе с Элом. Хотел быть особенным для этого безразличного ко всему человека. Эл всегда был на вершине, недосягаемой для простых людей, согласно мудрому выражению: «На вершине ты всегда одинок». Эл был одинок большую часть своей жизни. Лайт не хотел снова видеть, как его друг плачет или страдает. Эл все еще выжидающе смотрел на него, ожидая ответа. Лайт горько ухмыльнулся, зная, что окажись он Кирой, Элу придется в один прекрасный день подписать его приговор. Но Лайт больше не злился, наоборот, он хотел сказать самые самоотверженные слова в своей жизни: — Это тебе решать. Моя жизнь только в твоих руках. Сказав это, он почувствовал себя еще хуже. Лицо горело от стыда и смущения, а нос защипало от подступающих слез. Эл заметил это, протянул холодную дрожащую ладонь и коснулся щеки юноши, покачав головой. Эл выглядел растерянным, пытливо вглядываясь в карие глаза, словно пытаясь прочитать в них, искренен ли Лайт или это уловка Киры. — Эл? — выдавил Лайт, чувствуя, как слова комом встали в горле. — Эл Лоулайт. Лайт, удивленно моргнув, замер: — Что? — Меня зовут Эл Лоулайт. Карие глаза расширились от изумления, голова словно опустела. Эл только что… Лайт открыл рот, но тут же закрыл его, не веря своим ушам. Он потерял логическую цепочку и не мог понять, что сейчас происходит. — Ты… — щеки Эла заметно покраснели, — Моя жизнь в твоих руках. Лайт судорожно сглотнул и закрыл глаза, лихорадочно пытаясь осмыслить услышанное. Эл только что назвал ему свое имя. — Эру Рорайто… — задумчиво пробормотал Лайт. Настоящее имя Эла в японском варианте, по иронии судьбы, было чертовски похоже на его. Эл только что вложил в руки потенциальному Кире оружие, с помощью которого тот сможет его убить, и Лайт был в шоке. Покачав головой, Лайт открыл глаза и посмотрел на Эла. Он заметил в его глазах растерянность, будто тот сам не ожидал, что выдаст свой самый главный секрет. Выдохнув, Лайт протянул руку и за шею притянул Эла к себе, тут же впиваясь отчаянным поцелуем в мягкие губы. Эл тут же ответил, словно уже давно этого ждал. Оба сердца готовы были пробить ребра и вырваться наружу. Эл прикусил его губу и тут же скользнул по ней языком. Поцелуй был влажный, вкусный, страстный. Дыхание начинало сбиваться. Эл обнял Лайта за шею и прижался еще ближе, чувствуя грудью его учащенное сердцебиение. Лайт подался немного вперед и Эл уперся спиной в кресло. Толстая книга, лежащая на краю, с грохотом упала на пол, но никто из них этого не услышал. Эл, не разрывая поцелуя, подался вперед, заставляя Лайта лечь на спину, а сам, перекинув ногу через его талию, сел сверху. Лайт никогда не чувствовал ничего подобного. Эл доверял ему. Эл чертовски ему доверял! Но, если он Кира, то Эл обречен на смерть. «Один не может жить, пока жив другой…» Холодная рука детектива скользнула под его рубашку и коснулась горячей кожи. Лайт вздрогнул, но не попытался отстраниться, наоборот, его руки медленно поползли вниз и проскользнули в широкие задние карманы мешковатых джинс Эла. Лайт вдруг отметил, что никогда не видел Эла без этих джинс, и что на самом деле у него прекрасная задница. Лайт толкнулся бедрами вперед и с губ Эла сорвался тихий стон. Он тут же густо покраснел и попытался вырваться, но Лайт сильнее притянул его к себе, углубляя поцелуй. Эл немного расслабился и его рука, все еще лежащая под рубашкой, скользнула вверх. Холодные пальцы задели сосок и Лайт задохнулся от неожиданности, заставляя Эла мысленно усмехнуться. Он повторил движение, одновременно целуя Лайта. Вторая ледяная рука, оказавшаяся под рубашкой, прошлась по гладким мышцам и по рельефным ребрам. Лайт чувствовал, как плавится сознание и как его мир стремительно сужается до величины этой комнаты. Вытащив руки из карманов Эла, он дрожащими пальцами принялся расстегивать свою рубашку, чтобы нетерпеливо отбросить ее подальше. Губы болели от покусываний и долгого поцелуя. Он потянул за подол футболки Эла и тот послушно поднял руки, позволяя снять ее с себя. И снова глубокий поцелуй. Оба чувствовали возбуждение друг друга и дрожали от нетерпения. Вдруг Эл толкнул Лайта назад и тот повалился на спину, ударившись локтем и зашипев от боли. Сам Эл, тут же перекинув ногу через Лайта, уселся сверху прямо на выпуклость на джинсах парня. Лайт прикусил губу, пытаясь игнорировать пульсацию. Эл ухмыльнулся, глядя на него, и качнул бедрами вперед, заставляя парня резко выдохнуть. Он повторил движение, с интересом наблюдая за его реакцией. Лайт протянул руки, положив их на талию детектива, и медленно начал спускаться вниз, пока не достиг пояса джинсов. Эл, не сопротивляясь, смотрел на него снизу вверх, ожидая, что будет дальше. Лязгнули пуговицы джинс и теплые ладони Лайта тут же скользнули под ткань боксеров, сжав ягодицы. Эл зашипел от боли, когда ногти впились в кожу, и наклонился, жадно целуя Лайта. Разорвав быстрый поцелуй, он наклонился еще ниже, опаляя горячим дыханием шею парня. Лайт почувствовал, как задрожали коленки, когда Эл прикусил кожу и тут же зализал языком. Он был уверен, что останется засос, и если кто-нибудь увидит, то будет неловко, но сейчас ему было все равно. Лайт вытащил руки и, схватив детектива за плечи, резко толкнул в сторону, оказавшись сверху. Тот, казалось, не был удивлен. На мгновение Лайт застыл, глядя на Эла. Грудь тяжело вздымалась, черные густые волосы рассыпались по полу, взгляд расфокусирован и немного затуманен. Эл протянул руки и, обхватив лицо юноши, притянул к себе, прижимаясь своим лбом к его. Рука Лайта медленно скользнула вниз, коснувшись плоского живота детектива. Он тут же напрягся, прикусив губу. Не встретив сопротивления, Лайт осторожно запустил руку под теплую ткань и заметил, что Эл возбужден не меньше его. Самооценка снова подскочила вверх, ведь он знал, что был первым человеком, которого Эл по-настоящему желал. Сжав в кулаке твердый член Эла, он услышал резкий выдох. Улыбнувшись, он провел рукой по всей длине, заставив детектива задрожать под собой. Опустив глаза, Лайт заметил, что Эл смотрит на него с нескрываемым отчаянием и страхом. Лайт был уверен, что если даже Эл не девственник, то близости с мужчиной у него точно не было. Он не был уверен на все сто процентов, но искренне надеялся, что этот опыт был первым в жизни Эла. Он не хотел, чтобы все прошло заурядно и повседневно, не оставив после себя никаких воспоминаний, как это произошло когда-то с самим Лайтом. Медленно опустившись вниз, он принялся осторожно спускать джинсы Эла. Тот снова напрягся и, покраснев, отвернул голову. Он готов был умереть от неловкости и нереальности происходящего, но на землю его вернуло новое ощущение, от которого перед глазами все поплыло. Сглотнув, он покосился вниз и еще гуще покраснел, видя, как Лайт, беззастенчиво оттянув его боксеры вниз, обхватил его член рукой и медленно водит по нему рукой. Он снова отвернулся, прижавшись щекой к холодному полу. Длинная челка упала на глаза, закрывая лицо и пылающие щеки. Лайт протянул руку и, взяв Эла за подбородок, настойчиво повернул его голову, заставив смотреть только на себя. Лайт чувствовал, как его собственные брюки становятся все теснее, а ощущения очень болезненными, но сейчас его главной целью был только Эл. Он заработал активнее, заставляя детектива всхлипнуть от удовольствия. Это было совсем иначе, чем когда он пытался сам себя удовлетворить. Это было приятнее, в тысячу раз приятнее, хоть и безумно стыдно. Он утешался только мыслью, что Лайт может в любую минуту остановиться, стоило его попросить. Пусть это будет болезненно для обоих, но он все же остановится, если детективу что-нибудь не понравится. Лайт, чуть подтянувшись вверх, повел влажную от языка дорожку по шее, целуя и посасывая нежную кожу, нарочно оставляя на ней небольшие следы. Эл буквально дрожал и плавился от удовольствия. Рука Лайта снова сжала его член, на этот раз двигаясь безумно медленно, настолько, что Эл сам был готов просить его ускориться, но когда Лайт снова опустился вниз, скользя языком по животу и ниже, неожиданная догадка заставила его дернуться. — Стой, ты же не собираешься… — Эл сам удивился, насколько глубоким показался ему собственный голос. Лайт поднял на него глаза и больно сжал основание члена, заставив Эла поморщиться и прикусить палец, чтобы не застонать от боли. Лайту нравилась такая неискушенность Эла, что он даже не мог заставить себя сказать вслух такие неприличные вещи. Свободной рукой Лайт выхватил палец детектива изо рта. Он знал, что в нынешнем состоянии тот может прокусить его до крови. — А это идея, — ухмыльнулся Лайт, опустившись еще ниже. Оказавшись на уровне паха, он встретился взглядом с Элом. Он тяжело дышал. С одной стороны он боялся зайти так далеко, а с другой готов был кричать: «Сделай уже это, черт возьми!» Убедившись, что Эл не сопротивляется и даже закрыл глаза в ожидании, Лайт, в который раз удивившись в своей смелости, осторожно лизнул головку, прислушиваясь к своим ощущением. Странный солоноватый вкус немного оттолкнул, но то, как Эл вздрогнул и зашипел сквозь стиснутые зубы, того стоили. Лайт никогда прежде не делал ничего подобного. Он и подумать не мог, что однажды захочет это сделать, но в свое время он был популярен у девчонок и некоторые сами проявляли инициативу, так что в теории он знал, как сделать приятное. Немного осмелев, он провел языком по всей длине и, закрыв глаза, взял его в рот. Преодолев рвотный рефлекс, когда головка уперлась в горло, он задал свой ритм, иногда выпуская его изо рта с хлюпающим звуком и снова заглатывая. Эл громко застонал, потеряв над собой контроль, и Лайт отметил, что это лучшее, что он когда-либо слышал от Эла. Лайт старался сделать ему как можно приятнее. Он брал так глубоко, что на глазах выступали слезы. Его собственный член пульсировал и болел от возбуждения. Когда Эл вдруг попытался отстраниться, уперевшись в плечи Лайта, всем своим видом показывая, что он уже на пределе, Лайт еще больше увеличил темп. Эл, зажмурившись, громко задышал. Ногти больно впились в плечи Лайта, царапая их до крови. Эл на мгновение потерял связь с реальностью, запрокинув голову назад. Комнату наполнил гортанный стон. Лайт закашлялся, когда соленая жидкость ударила в горло, но все проглотил, вытирая рот тыльной стороной ладони. Эл пытался восстановить дыхание, глядя в потолок, и Лайт лег рядом, потянувшись, чтобы поцеловать его в щеку, зная, что тот, возможно, побрезгует нормальным поцелуем. Но Эл наоборот втянул его в ленивый, расслабленный поцелуй, немного приподнявшись на локтях. Он сел, обнял Лайта и только сейчас заметил проблемное состояние парня, который все еще находился в застегнутых брюках. Он все понял и наклонился, ловко управляясь с ремнем и принялся уже за пуговицы, когда Лайт схватил его за запястье: — Ты не должен это делать… Эл бросил на него невозмутимый взгляд: — А если я хочу это сделать? — он тут же продолжил, не дав Лайту ответить. Эл боялся, что может сделать что-нибудь не так, но стоило ему коснуться каменно-твердого члена, как тот почти сразу кончил. Ни у кого из них не осталось сил и оба рухнули на пол в объятия друг друга. В комнате слышалось только громкое, тяжелое дыхание. Эл обнял Лайта за шею, чувствуя странный приятный запах. Он прежде никогда не чувствовал ничего подобного и, вероятно, именно это в книгах и называют «запахом секса». Хотя то, что между ними произошло, нельзя было назвать полноценным сексом. Эл всегда считал это слово чем-то низким, чем-то, не достойным его самого, но сейчас он испытал то, от чего все тело готово было растечься по полу. Это было настолько приятно, что его мир и убеждения перевернулись с ног на голову. Он тяжело вздохнул, отметив, что уже давно не чувствовал такой усталости. — Спать? — тихо пробормотал Лайт и, когда Эл кивнул, накрыл их обоих одеялом, обняв детектива еще крепче. Никто из них больше не проронил ни слова. Они просто лежали, погруженные в свои мысли. Эл думал о том, правильно ли сделал, сказав Лайту свое имя. Этой ночью он подарил ему свое доверие. Даже если Лайт был Кирой, даже если он его убьет, они все равно равны друг перед другом. Эл знал, что Лайт был хорошим человеком. Немного высокомерным, отчасти тщеславным, но нравственным. Если кто-то в этом мире и сможет его убить, то только Лайт. Сам Лайт думал о том же, только в другом контексте. Он был благодарен и польщен тем, что Эл доверил ему свое имя, но его не покидало какое-то странное горькое ощущение, словно Эл открыл свою тайну, предчувствуя скорую смерть. Лайт поймал себя на мысли, что было бы лучше, если бы он не знал настоящего имени Эла. Лайт может использовать это против него. Он искренне этого не хотел, но понимал, что этот человек, который лежит сейчас рядом с ним, расслабленный и очаровательный, не тот, кем выдает себя в реальной жизни. Он знал, что при первой же возможности Эл бросит Киру в тюрьму, кем бы он ни был. И Лайт иногда ловил себя на мысли, что это именно он Кира, ведь Эл не может ошибаться. Порой Лайт судорожно пытался вспомнить хоть что-нибудь, что было бы связано с Кирой, но безуспешно. Но как можно убивать людей и не помнить об этом? Куда делись его воспоминания? Вздохнув, Лайт повернул голову, взглянув на спокойное лицо детектива. Кажется, он уснул, только веки слегка подрагивали. Не важно, что будет потом, главное, что сейчас все хорошо. А дальше будет видно. И, засыпая, впервые за долгое время Лайт чувствовал себя счастливым.