Figure It Out

      Гарри Харт всегда имел свойство опаздывать. И пусть каждый раз, припозднившись хоть на минуту, он рассыпался в извинениях, на самом деле мужчина никогда не мучился от терзаний совести. Только сейчас время не на его стороне. Время вообще очень редко принимает чью-либо сторону, каждый раз заставляя догонять себя. Артур пытается, но мгновения ускользают, как песок сквозь пальцы, и рассыпаются звенящими песчинками.       «— Гарри, у нас крупные проблемы», — прозвучал в ухе голос Мерлина, и сердце начало обеспокоенно метаться в груди.       Гарри знал, что именно сейчас Гэри находится в муравейнике, в доме Крэев. Он гнал от себя мысли об этом как можно дальше, старательно задвигая их на самые задворки сознания. Только вот Анвин всё не как не хотел отпускать Харта. Гарри пытался заняться бумажной волокитой, но постоянно отвлекался. Страницы отчётов не хотели складываться в связный текст, цифры не сходились, а остановиться от безрезультатного копания в документах Артур не мог. Слишком велик риск впасть в долгие раздумья и затеряться в фантазиях о том, что же сейчас делает тот, из-за кого мужчина весь вечер не мог найти себе места.       А ведь и правда не мог. Ещё вчера, так странно попрощавшись с сожителем, Гарри почувствовал, что больше не может находиться в этом огромном доме один. Раньше, до того, как в его размеренную и выверенную жизнь ворвался норовистый мальчишка, Харт даже не задумывался о том, что ему станет ненавистна мысль об одиночестве.       Дом резко опустел, потеряв то единственное живое, что теплилось в нём — Гэри Анвина. Да, разумеется, мужчина ощущал уколы холодного одиночества, когда Эггзи отправлялся на очередную долгосрочную миссию, но эта маленькая потеря сглаживалась знанием того, что его мальчик вновь вернётся домой. Теперь же, Харт знает точно, Гэри не вернётся. Артур вручил ему билет в один конец, и вряд ли у мальчишки хватит сил самостоятельно добираться обратно к Гарри. Оно и к лучшему, вновь повторял себе мужчина. Так правильно. Так должно быть.       А теперь…       «— Гарри, у нас крупные проблемы».       — Что там? — голос чуть хрипит, а в горле резко пересыхает.       «— В Крэев стреляли. Ни один из близнецов не пострадал. Но они чертовски злы и напуганы. Едут домой. Предположительное время прибытия — тринадцать минут».       — Галахад?       «— Не успевает. Мы не брали в расчёт то, то угроза Крэям не была блефом».       — А нужно было, Мерлин! — срывается Харт. — Речь идёт о жизни агента!       «— О жизни Гэри, я знаю», — беззлобно выдыхает мужчина.       — Выводи его, — командует Гарри, уперевшись ладонями в столешницу и тяжело дыша. — Выводи его немедленно.       «Есть, Артур».       Голос квартирмейстера затихает, объявив радиомолчание, и у Харта появляется время привести себя в чувства. Дышит глубоко и медленно, позволяя кислороду очищать мысли и стирать злость. Злость не на Мерлина, не предусмотревшего каждую мелочь, не на Гэри, слишком долго копающегося с этим чёртовым сейфом, а на себя. Не нужно было отпускать туда Галахада. В группировке уже работает Гавейн, со временем он достиг бы успеха. Нужно было пустить всё на самотёк и уберечь Гэри.       Гарри Харт всегда имел свойство опаздывать. Теперь уже с вынесением правильных решений. Он готов просить прощения или пытаться всё переиграть, но уже слишком поздно, да?       Как бы не хотелось верить в силу убеждения Мерлина, баранье упорство Анвина-младшего в разы сильнее. Харт краешком сознания понимает, что в этой битве куратору победителем не выйти и с горечью убеждается в этом, слыша в ухе характерный щелчок.       «— Он отказывается покидать дом. Хочет рискнуть. Я бессилен, Гарри, прости. Ты всё ещё можешь повлиять на этого камикадзе?»       — Нет, — горько вздыхает мужчина. — Он сделает всё наперекор мне.       «— Тогда… Ланселот?»       — Можно попробовать. Свяжись с ней.       Просить Мерлина дважды никогда не требовалось. Он снова пропадает из эфира, пытаясь наладить связь с Роксаной.       У Гэри на счету ещё семь с половиной минут. Учитывая ловкость и скорость юноши, этого вполне хватит, но, взяв в расчёт его упорность, мало будет и вечности.       Харт не может сидеть в четырёх стенах теперь, когда точно уверен в том, что Анвин намерен довести всё до конца. Каким бы этот конец не был. Мужчина провёл прошлую ночь на базе, скрючившись на небольшом неудобном диване в своём кабинете, и теперь благодарен тому, что не ушёл и сегодня. Не в силах сидеть сложа руки, Гарри срывается с места и бегом несётся в комнату наблюдения — обитель Мерлина. Спуститься на два уровня ниже кажется просто мучительным испытанием: чересчур медленный лифт крадёт ещё минуту такого драгоценного сейчас времени. Створки лишь чуть приоткрываются, а Харт уже протискивается в щель, снова набирая скорость. Артур бесцеремонно толкает дверь и, ввалившись внутрь наблюдательного пункта, находит Мерлина взвинченного и дёрганного.       — Ланселот молчит, Галахад не отвечает, — коротко докладывает квартирмейстер и, схватив со стола кружку с недопитым кофе, швыряет её в стену. — В этой грёбанной организации вообще хоть что-то может функционировать нормально?!       Друг злится, и Гарри может понять, почему. Мерлин привык работать с машинами, Мерлин знает о них куда больше, чем понимает в людях. И если подводящую тебя механику можно починить или настроить так, как нужно тебе, то с человеком этот фокус не пройдёт. А ведь было бы гораздо проще, если бы у замкнувшего Анвина была кнопка дистанционного выключения или перезагрузки, может быть, хоть это помогло бы ему начать соображать трезво.       Или же дело в пропаже Ленселота? Трудно было бы не заметить той симпатии, что возникла между ними. Но, кажется, дальше невинной симпатии так и не зашло. Мерлин слишком сдержан, чтобы сделать шаг навстречу губительному чувству. Жаль, что у самого Гарри не хватило этой выдержки, чтобы не поддаться забытым ощущениям. Оттолкни он Гэри тогда — парень смирился бы, а теперь это сделать в разы больнее. Для них обоих.       Гарри придвигает стул, сиротливо стоящий в углу, к столу квартирмейстера, заставляя его чуть подвинуться. Тёплая рука успокаивающе ложится на тонкие пальцы, неустанно порхающие по клавиатуре, и Мерлин поднимает на начальника обеспокоенный взгляд.       — Они молодцы, Мерлин, — Харт не знает, успокаивает он друга или самого себя. — Ты помнишь, на что они способны. Выкрутятся и в этот раз.       — Да, ты прав, — соглашается Мерлин поддержать эту игру.       Вслух они верят в то, что ничего случиться не может, но про себя осмеливаются лишь молиться об этом. Никогда нельзя быть уверенным в чём-то на сто процентов. Особенно, когда дело касается их работы.       — Сколько у него времени? — интересуется Гарри, и Мерлин, взглянув на экран, вздыхает.       — Не больше пяти минут.       — Он может успеть, — отзывается Гарри слишком тихо, и сидящий рядом куратор не может понять, вопрос это или утверждение.       — Не уверен в этом, — так же бесцветно отвечает Мерлин. — Слишком хитрая система у этого сейфа, но Гэри уверял, что уже вскрывал такие. Пришлось поверить.       И только сейчас мужчине приходит в голову, что «лучший медвежатник Лондона» мог попросту солгать, чтобы заполучить это дело. Ну нет, Мерлин с презрительным смешком отодвигает эту мысль: это же каким самонадеянным надо быть, чтобы решиться пойти туда без навыков и подписать себе смертный приговор! Хотя «Гэри» и «самонадеянность» практически синонимы… То, что фиксирует камера в очках Галахада: трясущиеся от напряжения пальцы, резковатые движения, неуверенность — всё перевешивает в сторону того, что Анвин в этом абсолютный профан.       Мерлин думает, стоит ли высказать свои неутешительные опасения, и, открыв рот, осекается, споткнувшись о почти молящий взгляд карих глаз, обращённый в сторону экранов. Гарри смотрит на изображения, прикусив нижнюю губу и чуть наморщив лоб. Он ждёт того, что его мальчик совершит ещё одно чудо и выйдет сухим из воды. Он верит в своего личного мага. И считаные минуты покажут, есть ли у этого шута ещё один козырь в рукаве.       Камеры у дома Крэев фиксируют движение приближающих автомобилей, а Харт начинает заметно дёргаться:       — Нет. Нет, рано, — от былой осанки и сдержанности не осталось и следа. На месте каменно-бесчувственного Артура вновь сидит бывший Галахад. — Ему нужно ещё немного времени.       Теперь очередь Мерлина впиться в похолодевшую ладонь Гарри железной хваткой.       — Мы ничего не можем сделать, — скорбь в голосе не заглушить тёплыми нотками. — Он справится, — квартирмейстер понимает, что лжёт, но знает, как Харт сейчас признателен ему за эту ложь.       Если бы случайный агент заглянул в наблюдательный пункт он, наверное, не удержался бы от ехидного смешка. Поза, в которой мужчины замерли, глядя за тем, как близнецы Крэй и вся их армия неумолимо приближаются к одержимому кодом Гэри, может показаться странной. Руки сцеплены в крепкий замок почти до боли, костяшки побелели от силы, с который пальцы впиваются в чужую ладонь, но это именно тот ориентир, который позволяет агентам держаться. Гарри это нужнее воздуха, который мужчина игнорирует, забывая дышать. Слово любой его вдох или малейшее движение способно сбить Анвина, отчаянно проворачивающего колёсико замка. Мерлину чуть легче, но от осознания того, что на его глазах через мгновение может погибнуть ещё один агент, а он не в состоянии повлиять на это, начинает мутить. Не просто «ещё один агент», агент, без которого его друг, Гарри Харт, зачахнет совсем.       Крэев от Эггзи отделяет газон. Теперь лишь этаж. Пара метров. Считанные мгновения.       И вот, когда к затылку ничего не замечающего Галахада приставлен ствол, сейф поддаётся, и тяжёлая дверца чуть приоткрывается.       Гарри и Мерлин в один голос шепчут «смог», и их замок немного слабеет.