Dum spiro spero et amo

      На улице, возле дома, уже давно зажегся фонарь, а я все так же не могу отойти от прихода Пита. Несколько минут назад Гейл присел рядом на диван, и теперь мы вместе смотрим на картинку пекаря. — Что не говори, — начинает шахтер, — а у него есть талант. — Да, — подтверждаю. — Есть. И это его единственный плюс. — Эй, Кискисс, ты чего? До сих пор расстроенная? — Нет, просто…не знаю. — Встаю с дивана и отхожу к окну. — Уже ничего не знаю, Гейл. — Кискисс, помни, тебе нельзя волноваться. — Я всего лишь беременна, не тупая. — Кискисс…что случилось? — Гейл, прошу, не лезь. Это моя Игра.       Охотник с грустью смотрит на меня больно сглатывая. Опущенные уголки рта свидетельствуют о том, что он явно огорчен моим ответом. — Прости, Гейл, просто…я сама все решу, хорошо? — Ладно. — Даже как-то безразлично говорит он. — Я за короткое время пережил многое ради чего? Ради того, чтобы ты все решала сама? — Нет, Гейл, послушай, в этом деле ты мне не поможешь. — Да что черт возьми творится, Китнисс?! — шахтер соскакивает с дивана и делает шаг ко мне. — То ты хочешь чтобы я приехал, то ведешь себя странно после прихода пекаря! Что происходит? — Я не знаю! — кричу вскидывая руками. — Понятно? Не знаю! Ты это хотел услышать? Это? Не беси меня! — выкрикиваю и это слово застывает в ушах. — Не надо, Гейл! — Не бесить? — тихо переспрашивает он. — Не бесить тебя, Китнисс? — он хватается за голову отходя обратно к дивану. — Не бесить? — Гейл, постой, — протягиваю к нему руку, но шахтер отходит от меня подальше. — Я не это имела в виду!       Охотник просто опускает голову, переводит дыхание, а уже через секунду хватает свою куртку и выбегает из дому. И снова остаюсь одна в этой проклятой комнате. С этой проклятой картиной и ужасным эмоциональным состоянием. Сжимаю кулаки и от беспомощности издаю истошный крик, который разносится по всему дому. Именно в этот самый момент начинаю ненавидеть всех, а особенно Сноу. Да, Сноу больше всего, ведь именно из-за него это все и происходит. Закрываю рот рукой когда слышу тихие шаги позади меня. — Китнисс, — за спиной слышу голос пекаря. — Китнисс, ты в порядке? — Что тебе надо, Мелларк? — Я пришел чтобы… Хеймитч мне все рассказал, Китнисс. — Я рада за тебя. Зачем пришел? — У нас есть шанс быть вместе. Китнисс, скажи что есть! — У нас никогда не было шанса, пекарь. Запомни это. Уходи! — Я здесь живу, Китнисс… — Ты же сказал что уходишь. — Зло сверкаю на него глазами. — Хеймитч сказал что так будет правильнее, а к своему охотнику ты можешь приходить в его дом. Ему разрешили вернуться. — Этого бы ничего не было, если бы ты был нормальным! — Ты права, Китнисс, этого бы не было если бы ты вела себя достойно. — Пит говорит спокойно, вроде ничего и не происходит сейчас. — Что? — переспрашиваю. — Что ты несешь? — Китнисс, а ты не замечаешь? Не замечаешь, как люди смотрят на нас? На тебя? Ты хоть видела как они осуждающе смотрели на шахтера? — А ты всегда живешь как хотят другие? — Нет, но я стараюсь не подводить родных мне людей. Китнисс, ты хоть знаешь как приходится твоей сестре в школе? — Нормально моей сестре! — Ты спрашивала, что так уверенно отвечаешь? — Пит, послушай меня, не трогай ни меня, ни мою семью. Усек? — Китнисс, Китнисс, до чего же ты еще наивна и глупа. — Да пошел ты! — выкрикиваю. — Ты ни черта не знаешь! Хватит играть в придуманною тобой же игру! Хватит! — Я останусь здесь. Это мой дом. — Хорошо. Значит уйду я. — Не уйдешь, разве не помнишь про приказ Сноу? Не ради меня Китнисс, а ради семьи. Твоей семьи. — Мелларк протягивает ко мне руку с кулоном в виде треугольника. — Это оберег, возьми. Моя мама верила чт… — Моя мама верила, — кривляю Пита и выбиваю из его ладони цепочку с подвеской. — Мне не нужны эти глупости, булочник!       Пекарь молча наклоняется и подбирает принесенное украшение, кладет его в карман. Он смотрит прямо в глаза, пытается найти там ответ на столь интересующиеся его вопросы, но не найдя их, так же молча как и шахтер, уходит, громко хлопнув дверью, которая, мне кажется, натерпелась многое за это время. — Я вас всех ненавижу! Как же я вас всех ненавижу! — хватаюсь за голову и тихо начинаю шептать гадости себе под нос, не замечая как пьяный ментор стоит в коридоре. — Как же я вас ненавижу ублюд… — О, наша птичка знает и такие слова? Неужели? — Хеймитч? — А кого ждала? Своего муженька или кузена? — в руках он держит начатую бутылку коньяка. — Я думала что сегодня с меня хватит уже гостей. — Поэтому решила «поненавидить» их одна? Серьезно? Серьезно, Китнисс? — голос Эбернети становится грубее и громче. — Отвечай когда с тобой разговаривают! — Его лицо даже не вздрагивает когда он запускает тяжелую бутылку в меня, но из-за сильного броска, она пролетает в метре от меня и разбивается о стенку сзади. — Отвечай мне, дура! — Хеймитч! — только и успеваю выкрикнуть. — Что ты хочешь услышать от меня? — Что хочу? Наверное хочу услышать хоть одну разумную мысль! — шатаясь ментор старается подойти ко мне. — Ну, мне долго ждать? Или ты настолько тупая что ничего не понимаешь? — Ты пьян, Хеймитч! Иди домой! — По указывай мне тут еще! Скажи мне, солнышко, — выплевывая яд спрашивает ментор, — ну неужели так тяжело быть капельку умнее? Это так тяжело? — Я не понимаю о чем ты. — Делаю неуверенные шаги от него, пытаюсь обойти Эбернети справа. — О, ты еще и не знаешь? Весь дистрикт уже на ушах стоит. Все то и дело что перемывают вам косточки. — Им то какое дело? — Какое? — Хеймитч сплевывает и зло смотрит в мои глаза, — какое? — еще раз спрашивает он и, подлетев ко мне, хватает за волосы, больно натягивает на себя, заставляет больно заныть шею. — Ты хоть понимаешь, что эти слухи уже точно дошли до Сноу? Разве я тебя не предупреждал что будет с нами, если мы не будем играть по его правилам? Разве не предупреждал?! — ментор тащит меня к окну и тычет палец на улицу. — Из-за тебя, моя голубка, этого всего может и не быть. — Эбернети, я ведь… — Что? Что ты, Китнисс? Снова будешь оправдываться? — Отпусти меня, ты делаешь больно. — Отпустить?! — ментор зло выкрикивает, отчего хочется зажать уши руками и поскорее выбраться отсюда. — Да ты в ногах должна валятся у Пита, который кстати, спасает наши задницы! Хоть это понимаешь?       Хватаюсь рукой за плечо ментора, тем самым стараюсь чтобы он расслабил свою железную хватку. — Эбернети, я тебе уже все сказала по поводу Мелларка! — Я тоже. — Хеймитч посильнее сжимает волосы в кулак, а уже через секунду мое лицо впечатывается в холодный подоконник. — И запомни детка, я не шучу.       Голова от удара кружится, ноги подкашиваются, поэтому когда ментор отпускает мои волосы безвольно падаю на пол, попутно стирая рукавом кровь из разбитой губы. Прикрываю глаза и перевожу дыхание — ноющая боль не хочет отступать. Через некоторое время гробовой тишины и под презрительным взглядом Эбернети, пытаюсь подняться на ноги, держась все за тот же подоконник. — Слушайся меня и такого больше не повторится. Запомнила?       Молча киваю и стараюсь не смотреть на Хеймитча, который своим поступком отдалил меня от себя. — Будем считать что запомнила. И да, солнышко, приведи себя в порядок, а то выглядишь как последняя шлюха Капитолия.       Больно сглатываю, стараюсь подавить слезы что уже наполнили мои глаза, но это получается плохо. Сразу же, после того как Хеймитч ушел, падаю на колени и закрываю лицо, по которому рекой хлещут слезы боли и обиды.       У меня было несколько капель надежды на то, что моя жизнь будет прежней, но Хеймитч удачно выбил их из меня. Спасибо людям, которые могут одним мигом разрушить мечты. Спасибо Панему за то, что жизнь теперь ненавижу.