Dum spiro spero et amo

      »…большая комната увешана сотнями зеркал. Я вижу в каждом отражение — глупую, запуганную девочку, которую сломали Игры. И в каждом отражении, за спиной стоит он — будущий муж и нелюбимый человек. Его длинные пальцы тянутся к моей шее и пытаются…»       Резко открываю глаза и смотрю в потолок.       Меня снова мучают кошмары.       Но не те, которые придумал Пит, про Арену, а про него.       Всегда, всегда в моих снах Пит пытается меня убить или причинить вред. И это не может не мучить.       Уже несколько ночей подряд, после того как я услышала про второй приказ Сноу, мне снится именно этот сон про зеркала. И я не знаю как его объяснить.       Уже почти одиннадцать часов утра. После Игр я очень расслабилась, и позволяю себе спать подольше. Но после таких снов, я постоянно просыпаюсь в поту, в холодном и мерзком поту, и дальше сон как рукой снимает.       В Капитолии, Пит придумал отличный сюжет: мне, якобы, каждую ночь снятся кошмары про Игры, а он — мой любимый, приходит ко мне ночью и именно с ним, я забываю обо всех кошмарах и сплю нормально.       Но это не так.       Нельзя забыть про кошмар, когда он живет напротив.       Без настроения поднимаюсь с кровати и сразу же направляюсь в душ. Я уже неделю нахожусь дома. И уже неделю мой день начинается одинаково: просыпаюсь, иду в душ, иногда ем, иду к маме, снова иду домой и в душ.       И всё.       Всё повторяется по кругу, а я — чертова белка, которую запустили в это колесо и заставляются вертеться в заданном ей направлении!       Чертов Капитолий! Сноу думал, что ягоды, это был призыв к восстанию. Но о каком восстании идет речь, если я даже с кровати встаю еле — еле?       Водные процедуры я как всегда заканчиваю быстро. Эффи была бы мной не довольна. Она убежденна в том, что девушка должна цвести и пахнуть, поэтому в ванной комнате должна проводить не меньше сорока, а то и больше, минимум, два раза в день.       Если бы только она узнала, что иногда я могу целый день валяться в кровати неприбранная, убила бы наверное. Но меня это мало волнует.       После душа, как уже и заведено, спускаюсь вниз на первый этаж и захожу на кухню. Кухня — место, которое мне в доме совсем не нужно. Я готовить не люблю, да толком даже и не ем. Иногда, когда прихожу к маме, то она заставляет меня поесть, а так, кусок в горло не лезет.        Ставлю чайник на плиту и из шкафчика достаю свою любимую надбитую желтую кружку с утенком в красной кепке и розовых штанишках. Мне подарила её Прим, на мое пятнадцатилетие, и с тех пор  я с ней не расстаюсь.       Кружка, как маленькое солнышко, греет мне душу, и я невольно улыбаюсь сама себе.       Маленькие подарки от любимых людей, куда больше для меня значат, чем огромные бриллианты от врагов. < tab>Чайник засвистел, подавая сигнал о том, что он уже закипел, и выключив газ, я наливаю себе кипяток в кружку. Сегодня, мне даже заваривать чай лень, поэтому я просто попью горячую воду. Но, не успеваю я сесть на стул, как слышу стук в дверь. Вспоминаю вчерашнее разочарование когда пришел Пит, и решаюсь не открывать.       Пусть застучатся.       Но этот стук не такой как вчера. Может это и глупо, различать «стуки», но от этого стука, сердце забилось быстрее, как будто в ожидании чуда. И все-таки, доверившись интуиции, я решаюсь открыть её.       Толкаю дверь от себя и замираю на месте, даже не замечая то, что половину воды из кружки вылила на пол. — Кискисс, осторожней.       Я не верю своим глазам. Гейл — мой любимый шахтер. Мой верный и преданный друг. Улыбка сама появляется на моем лице и, машинально поставив кружку на тумбу около двери, кидаюсь, в прямом смысле, кидаюсь Гейлу на шею. И обнимаю его настолько сильно, насколько могу. — Кискисс, — такое спасительно для меня слово, — задушишь, — он пытается быть таким же как и был — милым, сильным, но в его глазах я вижу боль.       И от этого больно мне. — Гейл, — моему счастья нет конца, — а ты… — не знаю как правильно подобрать слова. Не могу же я у него спросить: «О Гейл, ты случаем не обиделся, что я предала тебя и выйду замуж за Пита?» Не могу, поэтому просто прижимаюсь к нему всем телом. — Кискисс, может зайдем в дом?       За широкой спиной Гейла вижу Пита который стоит на пороге и держит в руках газету. Теперь понимаю почему он хочет зайти. — Да, — я беру его за руку, прекрасно осознавая то, что Пит это видит, — пойдем. — Не плохо, Кискисс, даже очень, — Гейл трогает руками стены, — тебе здесь хорошо наверное. — Гейл, ты же знаешь, даже если было бы плохо — так надо. — Знаю, — он опустил голову, — но пришел не за этим, — Гейл медленно подходит ко мне и аккуратно начинает гладить мою щеку, — я скучал, Кискисс.        И этого хватило чтобы разжечь огонь внутри меня. — И я. Я тоже очень скучала Гейл. Сильнее, чем ты думаешь. — Ты давно не приходишь в лес, — шепчет он мне на ухо. — Я думала, что ты не придешь туда, а без тебя — мне там делать нечего. — Кискисс, я ждал тебя. Целую неделю проводил в лесу почти весь день, — с этими словами он зарывается носом в мои волосы, — все так же пахнут земляникой, — утверждает охотник. — Гейл, ты не изменился, — я радуюсь как ребенок. С Гейлом, я наконец-то могу почувствовать себя слабой, он меня защитит, я знаю.       А Пит? Пит не такой.       Пит — легкий одуванчик на весеннем поле, а мне нужен уверенный в себе волк, с которым я часто ассоциировала Гейла, который сможет ради меня горы свернуть. — Ты пойдешь сегодня в лес? — Да, — не раздумывая отвечаю. — Вот только… — Твои лук и стрелы у меня, я принесу тебе их, — он гладит меня по голове, своей большой и шершавой, от работы в шахте, рукой. — Чай будешь? — Кискисс, я заскочил на минутку. Мне еще надо поработать. В пять, на нашем месте, — я киваю. Гейл нежно целует меня в губы. Хотя нет, это скорее не поцелуй, а легкое прикосновение, такое впечатление, что он боится ко мне притронутся. — До встречи, — Гейл разворачивается и скрывается за дверью, а я продолжаю стоять посреди коридора и улыбаются.       Все таки, не всё так плохо, Хеймитч был прав.       Напевая придуманную только что мной мелодию, забираю кружку с тумбы и снова иду на кухню. Теперь я с удовольствием завариваю чай и достаю пирожки которые мне передала мама. Когда ты любишь, любая еда, а особенно мамина, кажется самой вкусной. Поэтому запихнув пирожок за обе щеки направляюсь в гостиную.       Давлюсь пирожком и начинаю усердно кашлять когда замечаю, что слева стоит Пит. — Ты меня…- начинаю кашлять-…напугал. Как ты вошел? — Ты дверь не закрыла. Забыла наверное. — Закрыла я, или нет, не твое дело. Зачем ты пришел? — и испортил мне все настроение. — Поговорить, — Пит делает шаг ко мне, я шаг от него. — О чем? — Все о том же. — Мы все решили. О чем еще говорить? — О приказе, Китнисс, или ты забыла? — Помню, — при упоминании про этот ужас, в горле застрял комок. — И что о нем разговаривать? — я решила прокашляться, но это плохо получилось. — Мы с Хеймитчем подумали, что будет лучше когда ты ко мне переедешь через неделю. Когда тебе станет легче. Но как я вижу, тебе уже получше. Поэтому ты переезжаешь ко мне завтра, Китнисс, — мое имя он протянул как бы пробуя на вкус, а меня передернуло от одной только мысли жить с ним. — Я вижу, — он развел руками, — тебе и так хорошо. Но поверь, — он сделал еще шаг ко мне, а я уже уперлась в стенку — отходить было некуда. — Тебе у меня понравится. Я зайду завтра в обед. Надеюсь, к тому времени ты будешь готова. И да, оденься потеплее когда пойдешь в лес. Говорят там сегодня прохладно.       Сукин сын! Ненавижу его! Они решили! А меня? Меня кто-то спросил?! Меня стало трясти от безысходности.       Я в ловушке, и ничего не могу поделать.       До пяти часов еще очень далеко, а мне уже не терпится пойти в мой любимый лес, с моим сероглазым шахтером.       Захожу в гостиную и ложусь на диван. Настроение испорчено. Одна мысль о том что с Питом нужно будет делить…хоть что-то, заставляет ужаснутся. Разве для этого я выиграла? Разве для этого убегала и убивала? Вот чтобы сейчас мучатся хуже чем на той резне? Всегда думала, что если выберусь живой с Арены то заживу счастливо.       Но все пошло не так как я ожидала.       Обхватываю себя руками и закрываю глаза. Мне нужен здоровый отдых, иначе я не выдержу всего этого.

***

      Где-то за окном слышно как щебечут птицы, и это вносит хоть какую-то радость в серые будни дистрикта. На диване спать неудобно: спину ломит, а левая нога затекла. Сладко потянувшись смотрю на часы — без десяти четыре. Я не проспала, поэтому с облегчённым вздохом откидываю голову на спинку дивана.       Нужно бы идти собираться. Не хочу опаздывать к Гейлу из-за своей рассеянности.       Ступенька за ступенькой и вот я на втором этаже. Быстренько принимаю душ, и надеваю на себя вещи которые всегда одевала на охоту: футболка, коричневая куртка, штаны, мои любимые, и счастливые сапоги.       Все как в старые добрые времена.       Пол пятого — пора выдвигаться. Пусть лучше я приду пораньше, хотя, зная Гейла — он уже давно там.       Закрываю двери чувствуя при этом на себе взгляд который прожигает меня. Резко обернувшись вижу Пита: он стоит на пороге своего дома, его дверь настежь открыта.       Что он там делает? Неужели действительно за мной следит? Ускоряю шаг и отворачиваю голову. — Передавай привет кузену, — крикнул он мне в спину, специально выделяя слово «кузен», отчего я просто таки побежала.       И только когда я забежала на территорию леса я почувствовала себя в безопасности. Воздух здесь чистый, хочется дышать и просто жить.       Но просто жить в моём случае не получится.       Как следует отдышавшись, решаю пойти на наше с Гейлом место. Аккуратно переступаю через ветки, оглядываюсь по сторонам, нет ли негде поблизости оленей или куропатки, инстинкт охотника срабатывает на все сто процентов. Хруст ветки позади меня заставляет насторожится. — Кискисс, ты сегодня во время, — мой любимый шахтер. — Гейл, ты напугал меня. — улыбаюсь настолько мягко и тепло, насколько могу. — Прости, Кискисс, не хотел. Держи, — он подает мне мой лук. Я даже поверила в чудо. — Ты чудо, Гейл. — Ну что ты, меня для тебя не жалко. Пойдем на Луговину? — Давно пора, — мы рассмеялись и выдвинулись в путь: Гейл как обычно спереди, прикрывал меня своей мощной спиной.       Мне кажется я здесь не была вечность: трава стала выше, луг полностью зарос цветами. — Без тебя здесь не так, — Гейл сел на траву, — садись. Подожди, — он снял с себя жилетку и подстелил мне, — вот теперь садись. Негоже даме сидеть на траве. — Гейл, брось, — я уселась рядом с ним, — я такая же как и была. — Но что-то изменилось, да? — Не… Да, — выдыхаю с грустью, — ты прав, изменилось. — Я знал это. Еще после того как на весь Панем крупным кадром показали как вы целовались, — он поднял камень и отбросил его в сторону. — Нет, Гейл, ты не понял, — я схватила его за локоть, — это была игра. Хорошо спланированная игра. — И сейчас? Ты тоже играешь? — Должна, — грустно улыбнулась я, — от этого зависит жизнь мои родных. Понимаешь? — Не совсем. — Если не буду следовать написанному сценарию, то у мамы, Прим и у твоей семьи, включая тебя, головы полетят с плеч. Теперь понимаешь? Ты же знаешь, я не хотела всего этого, но…приходится. — А этот пекарь? Ему тоже приходится? Я вижу что он рад. — Гейл, пойми, все сложнее. — Объясни. — Он соврал. Тогда на играх. Ну может он меня и любит, не знаю, но я его не люблю. И это точно знаю. Но пришлось развить эту ситуацию, и вот…сейчас получили вот это. — Что «это» Китнисс? — Мне придется за него…- слезы наворачиваются на глаза, — выйти замуж, — почти шепотом сказала я. — Что? — Приказ Сноу, я должна. — Китнисс, — он схватил мое лицо своими руками, — ты никому ничего не должна. — Нет! От этого зависит жизнь семьи, а ты знаешь, ради вас — я готова на все. — Китнисс… — Гейл, мои чувства к тебе ничего не разрушит. — Чувства? — он как  будто бы оживился. — Мне без тебя плохо, и каждый раз вместо Пита я представляла тебя. Мне так жаль, что это произошло, — я положила голову на его плечо, — я не поняла раньше, что ты — тот кто мне нужен. Сейчас поздно. — Кискисс, мы выкрутимся. Что-то придумаем, — он спокоен как никогда. — За что тебя люблю, так за твое мужество. Ты мне помогаешь жить. Спасибо тебе за это. — Он будет тебя искать? — Нет, — мотаю головой, — сегодня нет. Завтра — да. — А что завтра? — Мне надо будет переехать к нему. Таков приказ. — Что? Зачем? — Игра. Это все игра. Не бери в голову. Я не собираюсь с ним…- тут я замялась, точнее, не знала как одним словом описать, что не собираюсь с ним делать хоть что-то. — Если бы все было так легко. — Гейл, — он поворачивает ко мне и я нежно касаюсь его губ, а через секунду уже более настойчиво целую и чувствую как его рука легла на мою талию. — Мы не должны, — он разрывает поцелуй, — как не прискорбно, но ты уже почти замужем. — Гейл, но я его не люблю. Мне нужен ты — мой славный сероглазый шахтер. Пойми же наконец. — Надо домой. Не хочу чтобы у тебя были неприятности. Мало ли, что твой Пит подумает. — Да пусть думает, что хочет! — Нет, Китнисс. Я не хочу чтобы у тебя были проблемы. Пойдем, — он встал и подал мне руку. Хоть я и не хотела уходить отсюда, но пришлось послушаться.       Мы молча дошли до Деревни победителей. Прощаться с ним не хотелось. Хотелось прижаться и просто улететь куда-то подальше от этого Панема. — Кискисс, твоему будущему мужу, явно не нравится наше общение, — я поворачиваю голову и вижу, что Пит стоит и смотрит на нас, а рядом с ним Хеймитч. — Иди. Я приду потом, хорошо? — Я всегда тебе рада, Гейл. — Спасибо, что подарила надежду, — прошептал он мне на ухо.       Я молча смотрела как он уходит, безумно хотелось заплакать и закричать.       Но нельзя. Я же победитель. < tab>Меня ждала еще одна проблема — Пит, через которого нужно было пробраться домой. Что с ним делает Хеймитч? Неужели наш пекарь ябеда? Опустив голову вниз я решила просто пройти мимо них, но не тут — то было. — Солнышко, — позвал меня ментор, — куда так спешишь? — Здравствуй, Хеймитч. Домой. — Отлично. Нам надо поговорить. Пит, к тебе я зайду потом, — боковым зрением вижу как ментор идет за мной. Ну что ему надо?!       Входная дверь предательски скрипнула, и этот ужасный скрип разнесся по всему дому. Я кинула лук и колчан в угол и прошла на кухню. — Солнышко, какого черта ты творишь? — Что? — я удивленно на него посмотрела и выпила стакан воды, — что не так? — Скажи мне, почему твой будущий муж, дома один, пока ты шляешься со своим «кузеном»? — Тебя не касается. — Нет, солнышко, в эту игру играешь не только ты. — Не лезь. Прошу, Хеймитч. Я как-то сама. — Послушай меня сюда, от тебя, и твоего решения зависит жизнь многих, и не только твоей семьи. Усвой же это наконец! И веди себя подобающе. — Он что, тебе нажаловался? — Нет, просто я сам видел как ты убегала в лес. А если видел я, значит видел еще кто-то. И скажи спасибо, что все действительно думают, что он твой «кузен». Присмотрись к Питу, солнышко, — голос ментор стал мягче, — он такой славный. — Да не хочу! Отстаньте от меня! Почему я должна к нему присматриваться?! — Успокойся, Китнисс. — Нет! Скажи почему?       Ментор просто развел руками и развернувшись пошел к двери, но перед выходом он сказал мне одну единственную фразу: — Да потому что, проживи ты хоть сотню жизней, все равно не заслужишь такого парня.