Dum spiro spero et amo

… Но если сердцу девушки не мил, Ей люб другой, и ждёт она другого, — Какие б песни ей ни посвятил, Любви твоей тогда бессильно слово! Г. Цадаса

      За окном щебетали птицы и кое — где гавкали собаки, которые не давали мне нормально поспать. Я заткнула уши и попыталась закрыть глаза в надежде досмотреть сон который не успела. Но всё тщетно. Собаки просто разрывались. Казалось, что кто-то специально их дразнит.       Моё внимание привлек приглушенный шум который донёсся с первого этажа. Наверное мамина ваза разбилась. Я сама несколько раз её опрокидывала, но в последний момент успевала схватить. Так. Стоп. Я же живу одна! Глаза невольно начинают расширяться, то ли от страха, то ли от неожиданности. Но ведь ваза сама по себе не упадет?       Тихо встаю с кровати, пытаюсь двигаться как кошка, чтобы там — на первом этаже, меня не было слышно. Игры научили меня, что в доме нужно держать под рукой оружие. Без разницы какое, главное чтобы оно было. Поэтому в шкафу у меня на такие экстренные случаи есть бита: тяжелая, покрытая красным лаком бита, с надписью «Quick return». Она мне еще досталась от папы. Не знаю где он её взял, но чувствую что сегодня она мне пригодится.       Тихо ходить и подкрадываться меня тоже научили Игры. Ведь чем ты будешь тише, тем больше шансов продержаться еще час.       Ваза стоит на кухонном столе, поэтому недолго думая направляюсь именно туда, при этом — крепко сжимаю биту в руке. Руки потеют, биту держать тяжело, так как из — за пота она скользит, но я держу. Я должна узнать кто или что хозяйничает у меня на кухне.       Раз, два, три… Влетаю на кухню при этом размахиваю битой в разные стороны. Пусто. Никого. Моё дыхание сбито. Я потянула запястье когда впервые замахнулась, поэтому сейчас оно неприятно ноет. Не выпускаю свое «орудие» с рук, а мало ли, может ОНО прячется? Игры научили меня никому не доверять и всегда быть начеку. Хоть я и победительница, но страх присущий каждому. — Прости что разбил вазу, — резко поворачиваю голову и выставляю биту вперед. Пит. Мерзкий пекарь в моём доме. — Что ты здесь делаешь? — Китнисс, опусти биту. — Нет. — Мотаю головой, — что ты тут делаешь? Какого черта, Мелларк? — Ты помнишь что я тебе вчера сказал? — конечно помню. Такой ужас попробуй забыть. — Да. И что? — Уже обед, Китнисс.       Перевожу взгляд на настенные часы — 13:00. Действительно обед. — И что? — Ты упрямая, Китнисс. Опусти биту. — Пит пытается ко мне подойти, — дай мне её сюда. — Нет, — делаю шаг назад, — что ты делаешь в моём доме, Мелларк? Не переводи тему. Биту я тебе не дам. — И не только кстати биту. — Помогаю тебе. — Моя бровь изогнулась в удивлении, — твои вещи с кухни и гостиной уже у меня. — Чтоо? Пекарь, тебе никто не разрешал. — Я просто исполняю приказ. Ты же сама говорила — никакой самодеятельности. Поэтому, — он разворачивается ко мне спиной, — я буду ждать тебя в нашем доме, Китнисс. Не опаздывай на обед.       Я слышала как закрывается дверь теперь уже не моего дома. А также, слышала как сердце ушло в пятки когда Пит сказал «нашего дома». Нашего. Я не хочу ничего иметь с ним «нашего».       Вещей, которые я взяла оказалось мало. Все они поместились в один чемодан серого цвета. Все платья, туфли, бижутерию я оставляю здесь. Не собираюсь перед НИМ быть красивой.       Уйти с дома в другой, совершенно не любимый мне дом, оказалось труднее чем я себе представляла. Ноги не хотели идти, а душа была против всего того что я делала. Она как маленькая птичка билась о железные прутья клетки, в которую же сама и попала. Иногда, я даже проклинаю себя за то, что тогда на играх была настолько к нему добра.       Последний штрих — закрываю дверь и кладу ключ в карман своей любимой кожаной куртки. Беру чемодан и аккуратно отхожу от дома. Его дверь уже открыта. Он стоит на пороге — меня ждет. Глупая улыбка пекаря не может радовать. Вообще любая вещь человека, которого ты не любишь, не радует. — Давай помогу, — предлагает он когда я уже захожу на ступеньки. — Не надо. — Ладно. Проходи, — он указывает жестом вперед, а мне ничего не остается как зайти.       Первое что меня просто ужаснуло — до тошноты противный запах сладкой сдобы. Этим ароматом пропах весь дом, и я машинально закрываю нос рукой, дабы хоть как-то избавить себя от этого назойливого запаха. — Я приготовил пирог. Яблочный, — говорит Пит когда замечает что я закрыла нос, — ставь чемодан, и проходи на кухню.       Пекарь ушел в свою «мастерскую», а я осталась одна. Недолго думая ставлю свою поклажу около дверей и прохожу в кухню. Она, как и весь дом просто витает в облаках этого сладкого аромата. — Хочешь, откроем окна? — Не надо. — Китнисс, — Пит смотрит на меня точно так же как и тогда в пещере, — это теперь и твой дом, ты можешь делать что тебе угодно, — он берет в руки нож и заносит его над пирогом, начинает резать его на кусочки. — Это уже не поможет, — сухо констатирую ему. — Ну, значит садись за стол. Будем обедать, — он быстро расставляет тарелки и наливает в кружки чай.       Молча сажусь за стол и смотрю как Пит радостно садится напротив меня, и принимается за еду. Кусок в горло не лезет. Зато в голову лезут разные ужасные мысли про «нас » с Питом. Про всю эту игру.       Через пару минут начинаю замечать все что вокруг меня, и меня это раздражает. Пит — громко чавкает, и этот звук режет уши. Сжимаю кулаки, дабы не показывать всем своим видом, что недовольна. Но это плохо получается. — Ты не съела ни кусочка. Тебе не понравилось? — Я не голодна. Спасибо, — единственное что выдавливаю из себя. — Хорошо, — Пит заталкивает последний кусок пирога в рот, — тогда, — говорит прожёвывая он, — оставлю тебе кусок на вечер. — Ладно.       Мило улыбнувшись Пит убирает со стола и складывает грузную посуду в раковину. Смотрю на него и думаю: вот что надо? Он и готовит, и убирает, и любит меня. Может Хеймитч прав, чего мне еще не хватает? Любви. Мне не хватает любви. — Китнисс, — Пит вытирает руки о полотенце, — я уже закончил. Пошли, разберем твои вещи.       Он скрывается за углом и через минуту уже стоит с моим чемоданом и кивает в сторону лестницы. Опускаю голову вниз, плетусь за ним. Планировка дома точно такая же как и у меня. Не думаю чтобы без Пита я заблудилась бы. — Твоя комната, — он открывает дверь, — напротив - моя. Если что надо т… — Спасибо, — забираю чемодан и захожу во внутрь закрывая перед носом Пита дверь.       Тяжело выдыхаю. Сегодня как-то пасмурно, и это я не о погоде.       Не стала разбирать чемодан. Все - таки надежда на то, что Сноу изменит приказ или что-то случится, меня не покидают. Его дверь напротив. Совсем близко. Я буду слышать как он встает и ложится. Мне придется. Иного выбора у меня нет. — Китнисс, — пекарь открывает дверь, — я пойду в пекарню. Тебе что-то купить? — Я пойду к маме и сама куплю что надо. — Хорошо. До вечера, — и снова глупая улыбка. Или мне кажется что глупая? Помню девочки в школе поговаривали что «пекарь симпатичный», а мама рассказывала что многие завидовали мне когда он меня поцеловал. Пускай его забирают если хотят. Мне не жалко.       Я посмотрела в окно лишь для того чтобы убедится точно ли ушел Пит. Он шел медленно, расточительно, мои нервы были на приделе. Почему он не может перебирать ногами быстрее?!       Когда он уже скрылся из моего вида, я пулей вылетела из комнаты. Ни к какой маме я не пойду. Я направляюсь в лес. Заранее зная что там меня ждет Гейл.       Из всех ног я бежала в лес, каждый раз оглядываясь и всматриваясь в даль — нет ли там Пита или Хеймитча? Но их не было. Я добежала в лес за считанные минуты, но страх того что за мной следят, преследовал меня до самой Луговины. Я олицетворяю Пита как своего стража, который следит за мной не переставая. — Гейл, — тихо прошептала когда увидела знакомую футболку. — Гейл, — немножко громче и он обернулся. — Кискисс, — его ослепляющая улыбка сводит с ума. — Ты пришла. — Да. — Делаю шаг к нему навстречу, — и очень рада что увидела тебя. — Я тоже, Кискисс. Я тоже, — он протягивает ко мне руки, и я цепляюсь за них как за последнюю надежду. Его сильные руки дарят чувство защищенности и уверенности в завтрашнем днем. А вот булочки Пита ничего особенного мне не внушают. — Говорят, что ты уже переехала к Питу? — киваю, — и как? — Плохо. Без тебя мир не мир. — Мы выкрутимся, — он гладит мое плечо, — точно выберемся. Ты сильная. Помни. — Спасибо, — утыкаюсь носом в его грудь, — что поддерживаешь. — Кискисс, я не могу иначе. Я же твой… — он замолкает и я чувствую как ему трудно проглотить. — Гейл, ты — все для меня. Слышишь? Запомни это. Игра с Питом ничего не значит. — Но ты должна играть. — Да, должна. — Ладно. Забудем. — Забудем, — сильнее прижимаюсь к нему, — словил что-то? — Одного зайца. — И все? — кивок в ответ и очаровательная улыбка, - ох, Гейл. Я думала что уже давно все звери пойманы. — Прекрати, — наш смех мягко разливается по лесу, и кажется, что лучше места нет. — В лесу ты совершенно иная. — Да, лес это свобода. — Ну ты знаешь, убежать еще в силе. — Гейл, мой охотник, давай забудем про все проблемы? — не хочу даже заводить разговор про побег. Все равно поймают. И будет хуже. — Давай. С тобой я забываю обо всем. — И я, — встаю на цыпочки и нежно касаюсь его губ. — Может не стоит? — Да замолчи ты уже, — усиливаю напор и он сдается. Еще крепче обнимает меня и берет инициативу в свои руки.       Мир кружится вокруг нас — мы его ось. Мы — одно целое, и я не хочу возвращаться домой вечером. Поцелуй не такой как тогда с Питом. Он более страстный, в нем чувствуется сила любви. Любви — обоюдной. — Кискисс, ты чудо. — Гейл, а ты очень милый. — Ты нужна мне как никто другой. Ты — моя жизнь. Чтобы не было я всегда буду с тобой. — А я с тобой, Гейл. Всегда только с тобой. — Мне еще маме нужно помочь. Но я так не хочу уходить. — Семья — святое. Пошли, — беру его руку и крепко её сжимаю.       Он единственный работник в семье. Он — кормилец. Он — стена. Мне не хотелось его отпускать, но я знала что он тоже должен сделать ради своей семьи всё. — Кискисс, — сказал Гейл когда мы вышли с леса, — даже минутные свидания с тобой для меня важнее всего мира. Спасибо тебе. — Таких встреч будет много. Я обещаю. — До встречи, Кискисс. — Он нежно поцеловал меня в губи и я расплылась в улыбке.       Домой не шла — летела. Любовь окрыляла меня, и казалось, что я могу улететь подальше отсюда, но не все так просто. Есть человек, который обрезает мне мои крылья. Пит. Он стоит на пороге дома и смотрит на меня. — Где ты была? — У мамы, — пытаюсь пройти, но он хватает меня за локоть. — Я был у твоей мамы. Ты туда и не собиралась. Что такая счастливая? С охотником была? — Да тебе какая разница?! — я перешла на крик, — Ты — я ткнула в него пальцем и убрала его руку от моей, — ты благодаря мне спас свою жизнь, а теперь забираешь мою? Да что ты за человек, Мелларк? — с силой толкаю его и он ударяется об косяк, — ненавижу тебя, — я вбежала в дом и с скоростью молнии побежала к себе. Теперь уже к себе, в комнату.       Закрыла дверь на замок и через минуту услышала как Пит стучит в мои двери. Я не открою ему. Может все сердца Панема и бьются с ним в унисон, но не моё. Точно не моё.