Dum spiro spero et amo

      Стою посередине кухни и не понимаю что делать дальше: побежать за Питом или постараться забыть все что сейчас было? Подхожу к раковине и включаю воду: холодная вода освежает моё лицо, тем самым я на минутку освобождаю себя от мысли про пекаря.       На улице слышно крики и галдеж людей. Вытираю лицо полотенцем и пытаюсь рассмотреть в окне что вызвало такой шум. Недалеко от Деревни собралась толпа которая что-то бурно обсуждает. Из-за толпы вижу белую униформу. Миротворцы.       Выбегаю из дома и со всех ног лечу на место столпотворения. Толпа густая и через неё тяжело пробраться, но я все-таки расталкиваю людей изо всех сил. У меня плохое предчувствие. Очень плохое. Миротворцы, в ослепительно — белом, стоят впереди всех людей, из — за чего совершенно не видно что происходит внутри образовавшегося круга. Врезаюсь в спину одну из солдат Капитолия. Он, как робот, поворачивает голову и чеканит уже заученную фразу: — Нельзя! — Я — Китнисс Эвердин, победительница. — Нельзя! — Да чтоб тебя, — говорю ему в ответ.       Пытаюсь пробраться с другой стороны, но тупик — миротворцы плотно встали в ряд и не пропускают. Через некоторое время раздумий, мой взгляд приковывает к себе окровавленная рубашка которая валяется на земле около ног одного из солдат. Рубашка Гейла. Я её везде узнаю. Я сама нашивала его инициалы на воротник. Паника накатывает на меня как огромная волна, и я с полной уверенностью с разбега выталкиваю одного миротворца, который отвлекся. Мы оба летим на землю, пыль поднимается в воздух, тем самым вызвав у меня приступ кашля. — Ах ты, сука, — кричит солдат и хватает меня за руку, но я не смотрю на него. Я смотрю на своего шахтера который прикован к столбу, а его спина полностью исполосована и кровоточит. — Гейл! — срывается с моих губ, — Гейл! — ноль реакции. Капли крови падают на дорогу, отчего сердце сжимается и начинает биться сильнее. — Пошли! — рявкает на меня миротворец и тянет в сторону. — Гейл! Пусти! — пытаюсь вырваться, но тщетно бытие, он сильнее. — Я победительница. — И что? — Отпустите её, — пекарь. Стоит сложив свои руки и смотри на всю эту картину. Его слушаются и уже через секунду я свободна. — Китнисс, я знаю что он, — Пит кивает на Гейла, — твой кузен. Но он должен ответить. — Что? — Он должен ответить, Китнисс. Он обворовал мою пекарню. У меня есть свидетели. — Гейл не мог. Ты врешь! — кричу из всех сил. — Отпустите его! — Китнисс, твоя доброта убьет тебя. Даже если я ему и прощу эту провинность, у него много других, за которые у него слетит голова с плеч. — Не смей! Он не виноват! — подбегаю к Гейлу, — все будет хорошо любимый, слышишь? Все будет хорошо. Я обещаю. — Освободи его! — Китнисс. Гейл предатель. Он собирался пойти против президента. Поэтому я ничего не могу сделать. — Пит наклоняет голову влево и делает грустный вид. — Миротворцы приехали забрать его в Капитолий. — Нет, — мотаю головой, — Нет! Он не мог. — Китнисс, успок… — пекарь пытается взять меня за руки. — Убери свои руки! — Успокойся. — Пит подходит ко мне и шепчет на ухо, — успокойся, если не хочешь чтобы всю твою семью забрали вместе с шахтером. Вот так, умница, — говорит Пит когда я стою ошарашена его ответом.       Вижу как Гейла, который без сознания, тащат в планолет. Вижу как он улетает. Чувствую что сердце, которое Гейл пытался склеить, рассыпалось на мелкие части. — Простите нас, — заявляет Пит, — у моей невесты шок, она очень любит своего кузена. Семья, — люди понимающе кивают. Верят. — Пошли домой, милая.       Пит с силой давит мне на локоть и ведет в сторону дома. Когда мы заходим внутрь он ведет меня в гостиную и садит на диван. Мы молчим. Я еще в шоке от всего происходящего. — Так вот куда ты ходил, — говорю ему. — О чем ты? — Ты звонил в Капитолий. Ты соврал про Гейла. — Китнисс, хватит! В своем доме я не потерплю разговоров про него! — рявкает Пит. От неожиданности я вздрагиваю. — Пит, откуда в тебя такая злость? Что тебя так поменяло? — Что? Кто! Ты! Я же сказал тебя тогда в пещере: я не отпущу тебя и никому не отдам. Уясни же ты! Гейл нам только мешает. Ты же сама сегодня сказала «с глаз долой- из сердца вон» твои же слова! — Не таким путем! — Это самый верный путь, Китнисс. Смирись. — Почему? Не буду. — Будешь, — говорит Пит, — должна. — Кто сказал? — Я. Я твой будущий муж. Твой единственный мужчина. Ты должна слушаться. — Нет, — мотаю головой, — что ты говоришь? — Не захочешь — заставлю. Поэтому, Китнисс, не провоцируй меня. Я не хочу делать тебе больно.       Пекарь встает с дивана и уходит на кухню, слышу как стучит посуда. Медленно встаю и иду за ним. Он сидит за столом и пьет воду. — Я ненавижу тебя. Знаешь, — слезы катятся по щекам, — когда там т… — Что происходить? — поворачиваю голову и через заплаканные глаза вижу ментора и Эффи, которая перестала улыбаться при виде меня. — Дети, что у вас происходит? Солнышко, ты что плачешь? — Милая, — Эффи подлетает ко мне и вытирает слезы своим шелковым платком, — не плачь, после этого будут ужасные синяки. — Эффи, — отводит её Эбернети, — что тут такое? Что вы развели? — Расскажи им Мелларк! — выкрикиваю, — расскажи что ты сделал. — Что ты сделал? — спрашивает Хеймитч. — Ничего, — пекарь спокойно продолжает пить воду и смотреть в стенку напротив. — Ничего?! А почему твоя невеста плачет? И что эта за разговоры? — Он соврал…соврал, и поэтому Гейла забрали в Капитолий. — Пит, парень. Что за шутки? — Хеймитч, ты же сам сказал избавится от охотника. Разве нет? — А другое не мог ничего придумать? — Да все с ним хорошо будет, — Пит встает и подходит к ментору, — его забрали в Капитолий лишь для того чтобы, — он наклоняется и что-то шепчет ему на ухо. — И все? — Да. Все остальное уже мои фантазии. — Что фантазии? — ничего не могу понять, — о чем вы? Зачем его забрали? — Китнисс, — Пит пытается ко мне подойти. — Не подходи. Я ненавижу тебя! — Ладно, — он отходит назад, — я хотел тебе сказать. Но знаешь, пусть это будет секретом. Чем меньше мы будем про него говорить, тем быстрее у нас сложится будущее. — Ох, Пит! Какое будущее? — выкрикиваю что есть силы. — Самое счастливое. А теперь, Эффи, помоги Китнисс привести себя в порядок. Хеймитч, можно тебя на пару слов? — Разумеется парень.       Пит уводит ментора в гостиную, а Эффи ведет меня в ванную. — Умойся, родная. — Эффи, за что? Почему он так делает? — Любовь, Китнисс. Это все любовь делает с людьми такие вещи. Вот полотенце. — Я не хочу больше так. — Китнисс, поверь, это не самое страшное что бывает с победителями. Ты везучая, верь мне. Я кстати, — улыбается Бряк, — принесла тебе эскизы платьев. Посмотрим? — Нет. Нет настроения. — Ну тогда я выберу платье на свой вкус. Поверь милая, он у меня безупречный. — Охотно верю. — Вы там скоро? — ментор со всей силы стучит по двери. — Эбернети, знаешь ли ты, что в ванную комнату нельзя стучать если там дамы? — Ты сама это сейчас придумала? Мне нужна Китнисс. — Ох, чурбан. — Эффи открывает дверь, — она уже готова. — Китнисс, солнышко, пошли поговорим. Успокоилась? — спрашивает ментор и садится на кресло. — Издеваешься? — Нет, вполне серьезно. С вами, очень много проблем. Вы уже взрослые, пора все решать нормально. — Хеймитч, ты слышал что я тебе сказала? — Да, Пит мне все объяснил. Тебе нечего волноваться, с шахтером все будет хорошо. — Его забрали миротворцы. Скажи мне, когда в последний раз миротворцы забирали что бы угостить тортиком? — Ты язва. Прям как я. Мне это нравится. — Эбернети! — Веришь мне? — вдруг спрашивает ментор. — Да. — Значит так. Сейчас жизнь Гейла зависит от парня который любит тебя больше всего на свете. Поэтому, если будешь умницей то узнаешь куда послали кузена и что с ним. Ясно? — Это какой-то новый приказ? Да? — Нет. Это придумал Пит. Он не убьет его, Китнисс. Хотя хочет, но ради тебя не станет. Он просто отправил его подальше. — Куда? — А вот это, будет зависеть от тебя солнышко. Веди себя хорошо. И глазом не моргнешь как полюбишь Пита. — Я ненавижу тебя. — Имеешь право, солнышко, имеешь полное право. — Это все? — складываю руки на груди. — Да.       Слёзы снова катятся по щекам. Я поднимаюсь к себе, чувствую при этом на себе взгляд Пита. — Я принесу тебе поесть. — Не надо. — А я и не спросил, — констатирует Пит.       Когда дверь закрыта чувствую что я в безопасности. Что делать дальше? Что скрывает Пит? На что намекал Хеймитч? Знаю одно — все ждут от меня смирения и любви. Огромной любви. Но только не к Гейлу.       Ложусь на кровать в позу эмбриона. Мне никак. Совершенно никак. Я как робот — без чувств. Я хочу чтобы меня оставили в покое. Но они не оставят. — Китнисс, — пекарь заходит в комнату, но я не поднимаю голову, — я принес тебе бульон. — Я не хочу. Спасибо. — Надо. Тебе надо набраться сил. Он вкусный, — голос пекаря снова мягкий. — Пит, — поворачиваюсь к нему, — пообещай, что с Гейлом ничего не случится. — Только если ты дашь нам шанс. — Хорошо, — соглашаюсь только ради Гейла, — я дам…нам шанс, — эти слова как ножом в сердце, даются тяжело. — Обещаю, с ним все будет хорошо. — Спасибо. — Я зайду потом. Отдохни и поешь.       Смотрю как за ним закрывается дверь. Он ушел. Он думает что все хорошо. Но лишь стены комнаты знают как я рыдаю беззвучно в подушку, и как сильно жалею что выиграла.