Too far

Главный зал усадьбы Корнеров ещё никогда не собирал в себе такого количества гостей. К простому, казалось бы, ужину съехалось около тридцати человек, и, по словам Маргарет Корнер, завтра должно было приехать ещё столько же. Самые дальние родственники со стороны жениха и невесты приезжали со всех уголков мира, привнося особую специфику своей культуры в общение с остальными. Гарри уже довелось познакомиться с одной подобной особой, приехавшей из Шотландии, чей ужасный акцент парню приходилось слушать в течение всего вечера. - Я нахожу невероятно очаровательным ваше желание увидеть мир, Гарри, – продолжала втягивать в беседу Стайлса женщина лет сорока по имени Гортензия Шеппард. – Если вы когда-нибудь решите поехать в Южную Америку, то просто обязаны посетить Чили. Это прекрасное место! Помню, в своё время, мой покойный муж Генри не раз возил меня туда на отдых. Ох, чудесные были деньки! Гарри изо всех сил постарался сдержать вздох отчаяния. Немоложавая женщина, имя которой было столь же дурацкое, как и её истории про бывшего мужа, которые она весь вечер то и дело вставляла между строк, уже изрядно перебрала, и теперь отчаянно стремилась завоевать внимание Стайлса. Гарри так и не смог вспомнить, кем Гортензия приходилась семье Джонатана – то ли троюродной сестрой отца жениха, то ли двоюродной кузиной его матери, но парень ещё в первые десять минут общения с ней понял, что эту особу нужно было обходить стороной. И это было печальнее всего, ведь Гортензия, к превеликому сожалению Гарри, сидела прямо рядом с ним за столом в течение всего ужина. И парень был бы рад найти более приятного собеседника, вот только по иронии судьбы по левую руку от него сидел человек, с которым Гарри хотел общаться ещё меньше. Поэтому приходилось сжимать руки в кулаки, делать очередной глоток вина, и, игнорируя Томлинсона, продолжать диалог с шотландской гостьей. Её жилистые руки вот уже час теребили жемчужную нитку, украшавшую шею женщины, а захмелевший от красного Шардоне взгляд то и дело обращался к Гарри в заигрывающей манере. - Был я в вашем Чили, - послышался голос мужчины, вклинивающийся в разговор. Гарри поднял взгляд , встречаясь им с серыми глазами Джеймса, который весь вечер то и дело спасал парня от назойливых расспросов или попыток затащить парня в пустой и бесконечный разговор. - И ничего хорошего там не нашёл, - продолжил говорить мужчина. – Вечная влажность не даёт и малейшей возможности спокойно вздохнуть, коренные жители наглые и то и дело норовят втянуть тебя в какую-то аферу, а количество насекомых просто убивает! Гортензия презрительно поджала губы на такой нелестный комментарий, придумывая, чтобы ответить мужчине, но тот продолжал говорить: - Почему все ищут для отдыха какую-то экзотику? Никогда этого не понимал. По мне, так лучше выбрать тихое и спокойное место. - Так вы, полагаю, любитель сельской местности? – нашла что ответить Гортензия. - Ну почему же сразу сельской? Я, к примеру, уже вот как пять лет езжу отдыхать в Стратфорд-на-Эйвоне. Живописнейший город, красивая архитектура, прелестные жители! - Родина Шекспира! – мечтательно протянула Джоанна, сидевшая недалеко и услышавшая разговор гостей. Гарри не смог сдержать улыбки, вспоминая особое пристрастие женщины к этому автору и английской литературе в целом. Раньше в доме Томлинсонов была огромная библиотека, заставленная сотнями дорогих изданий, некоторые из которых были первоисточниками и стоили целое состояние. Гарри любил проводить там время, когда они с Луи приезжали на какой-нибудь праздник или просто в гости к его семье. - Ох, Шекспир!- встрепенулась Гортензия, цепляясь за новую тему. - Мой муж его просто ненавидел. Говорил, что тот всегда уходил в крайности, у него либо комедия, либо трагедия, и никак иначе. - И, тем не менее, вы не можете отрицать его гениальности, - решилась вступиться за любимого писателя Джоанна. - Да бросьте, почему вы все с ним так носитесь? – продолжила гнуть свою линию женщина. – Такое ощущение, что в Англии больше нет достойных писателей! Мода на Шекспира давно ушла, дорогуша, смиритесь. - Я с вами не соглашусь,- отрицательно покачала головой Джоанна. - У него миллионы последователей, а его пьесы до сих пор не сходят с театральных подмостков. В Ковент-Гардене, к примеру, всё лето идёт Макбет. - А толку? Молодое поколение всё равно совершенно не воспринимает его творчество, - ответила Гортензия, внезапно замолкая. Цепкий взгляд женщины пробежался по собравшимся гостям, которые так же лениво беседовали между собой. - Вот вы, милочка, - сказала она, внезапно обратившись к сидящей напротив неё рыжеволосой девушке, вид которой выражал вселенскую тоску.- Каким для себя вы находите творчество Шекспира? Девушка растерялась, неуверенно глядя на женщину, словно спрашивая, ей ли был адресован этот вопрос. Вся самоуверенность в один миг куда-то исчезла, а Гарри, напротив, заинтересованно начал следить за происходящим, думая о том, что этот вечер начинал принимать интересные обороты. И, конечно, это никак не было связано с тем, что жертвой оказалась новая пассия Луи. - Ээ, если честно, у меня не было достаточно времени, чтобы по достоинству оценить все его работы, - девушка лихорадочно старалась придумать, как бы выкрутиться из неловкого положения, в которое её поставила эта старая карга. - Но мне нравится «Ромео и Джульетта». Замечательный рассказ, да. Гарри изо-всех сил постарался сдержать смешок. Легкий огонёк злорадства разгорался внутри него всё ярче и ярче, стремясь превратиться в яркое пламя чистого ехидства. Поэтому парень взял бокал с вином, отпивая немного, чтобы скрыть неуместную улыбку. - Видите, Джоанна? – обратилась Гортензия к собеседнице, даже не удостоив своим ответом девушку. - Что и требовалось доказать! Пьесы у нас теперь превратились в рассказы. Нет, молодое поколение крайне невежественно. Вот в наше время… - Ну, я бы не стал обобщать, - внезапно подал голос Гарри, задетый словами женщины. Он не знал, что именно придало ему уверенности: стойкое желание доказать, что женщина ошибалась, или три бокала вина, которые он выпил за ужином, но в любом случае, он начал говорить всё, что думал. - Лично я считаю его пьесы весьма значительными, - заявил парень, привлекая внимание обеих женщин. - Да, они трагичны, и в большинстве случаев чувствуется веяния средних веков, на которые опирался Шекспир, но вы не можете отрицать, что его герои многогранны, несмотря на то, что архетип у них, в общем-то, один и тот же. Каждый его персонаж - живой человек, он грешен, и поэтому читателям так интересно наблюдать за его развитием. Возрастёт ли он духом или падёт ниже своих принципов? Вот что задевает в работах Шекспира – он заставляет своих читателей переживать за персонажей. И если уж на то пошло, я считаю, что в какой-то степени его герои отображают всех нас, со своими недостатками и тёмными сторонами, но, тем не менее, стремящихся к совершенству, а главное, заслуживающих прощения. Пока Гарри говорил, женщины не отрывали от него своих удивлённых взглядов, но внезапно раздавшийся слева от него смешок заставил парня замолчать. - Я сказал что-то смешное? – холодно спросил он, глядя прямо в голубые и искрящиеся глаза Томлинсона, который, очевидно, тоже стал свидетелем разгоревшегося спора. - Напротив, - спокойно ответил Луи, вступая в разговор. - Твои рассуждения весьма интересные, но в них всё ещё слышится юношеский максимализм. Только послушай себя! Каждый герой заслуживает прощения? Что же это получается, по-твоему, и Отелло, убивший свою любимую собственными руками, заслуживает прощения? В голосе мужчины звучал вызов, словно он пытался доказать Гарри, что тот не прав, но Стайлс не собирался сдавать позиции так легко. - Почему нет? – пожал плечами кудрявый, не теряя зрительного контакта с оппонентом. - Шекспир достаточно ярко дал понять, что Отелло раскаивался в содеянном и не мог жить с этой болью дальше. - Если бы Отелло не был таким глупым ревнивцем, он бы смог избежать столь кошмарной ошибки, - голос Луи вмиг похолодел, переходя на какой-то новый уровень. - А его самоубийство ни в коем случае не раскаяние. Он просто был трусом, не сумевшим достойно вынести чувства собственной вины перед любимой. И поделом ему! - Главная трагедия Отелло не в том, что он ревнив, а в том, что он слишком доверчив! – злобно бросил Гарри, словно пытался втолковать Луи нечто совсем иное. Томлинсон молчал, глядя на парня с особой злостью за подобное неповиновение. Молодые люди совершенно забыли о том, что сейчас за их перепалкой наблюдали ещё несколько человек. Именно поэтому оба вздрогнули, когда голос миссис Шеппард нарушил повисшую тишину: - Кажется, я должна взять свои слова назад,- сказала женщина. - Шекспир всё ещё популярен! После этого разговор развивался сам собой, привлекая всё большее количество собеседников, но ни Гарри, ни Луи, уже не принимали в нём участия, стараясь не привлекать к себе больше внимания. Однако Стайлс всё же успел заметить одобряющую улыбку, играющую на лице Джоанны, которую адресовала ему женщина. В ответ он лишь слегка пожал плечами, мысленно возвращаясь к их самой первой встрече, которую Гарри уж точно никогда не забудет. flashback Осенью прогулочные аллеи Колумбийского университета превращались в настоящий рай для студентов. Измученные длинными и насыщенными лекциями молодые люди выбегали на улицу во время каждого перерыва, чтобы выпить стаканчик кофе на мраморных ступеньках главного корпуса, обменяться самыми свежими сплетнями, съесть свой ланч в уютных внутренних двориках университета, или понежиться под лучами тёплого осеннего солнца, лёжа на идеально подстриженных газонах университетских аллей. Вот и сейчас, двое молодых людей сидели под раскидистой кроной старого дуба, обсуждая последний сданный проект по языкознанию. Однако кудрявому пареньку пришлось отвлечься от беседы, когда он почувствовал вибрацию своего мобильного в кармане. Увидев на дисплее краткое «Лу», Стайлс поспешил ответить на звонок. - Не отвлекаю? – в трубке раздался чарующий голос собеседника. - Ты не можешь отвлекать, - на лице Гарри расплылась улыбка. - Скажи мне, какие у тебя на сегодня планы? Кудрявый поднялся на ноги, немного отходя в сторону, и запуская пальцы в свои волосы. - Если честно, то я собирался весь вечер разгребать завалы с заданиями. У меня накопилась парочка долгов, с которыми неплохо было бы разобраться. И это было мягко сказано. Луи был наиболее отвлекающим фактором, из-за которого Гарри никогда не мог нормально сконцентрироваться на учёбе. Он всегда вытаскивал его куда-то – будь то какая-то вечеринка, официальный приём, или просто романтическая поездка, которыми Томлинсон любил баловать своего мальчика. А тот и не сопротивлялся, что, к сожалению, слишком пагубно сказалось на его успеваемости. - Боюсь, тебе придётся перенести свои планы, принцесса. Приглашаю тебя на благотворительный приём сегодня, в Метрополитен – музей. Луи словно не слышал того, что пытался втолковать ему младший. - Луи, ты ведь знаешь, я бы с удовольствием,- Гарри старался подобрать правильные слова, чтобы не обидеть мужчину. - Но мне, правда, нужно позаниматься. Я уже две недели не могу сдать чёртово эссе по литературе! - Гарри, я приглашаю тебя не просто так, - продолжал гнуть свою линию Луи.- Я хочу познакомить тебя с моей семьёй. - Что?! – Гарри вмиг остановился, замерев на месте, и пытаясь понять, не послышалось ли ему это. - Ты меня слышал,- ответил Луи, в голосе которого явно чувствовалась улыбка. - Поэтому выкинь домашнее задание из головы, надень свой лучший костюм и жди меня в восемь, я за тобой заеду. Гарри заторможено кивнул, но только через пару секунд понял, что Луи не мог его видеть, и, спохватившись, быстро проговорил: - Ох...хорошо. - Послушный мальчик, люблю тебя. Луи отключился, не дослушав ответа, оставляя кудрявого в полном смятении. - Проблемы в раю? – спросил его друг, когда кудрявый вернулся к их месту, с совершенно отрешённым взглядом. - Луи хочет познакомить меня со своей семьёй, - ответил Стайлс, плюхаясь на землю и уставляясь взглядом в одну точку. - Вот чёрт! Чувак, а я смотрю, вы переходите на совершенно новый уровень, - не удержался от комментария Джереми. – Но, разве это плохо? В смысле, у вас ведь любовь навеки и всё такое. Что не так? - Что не так? – Гарри повернул голову к другу, глядя на него, как на умалишённого. -ЧТО НЕ ТАК? ДЖЕРЕМИ, ОН ХОЧЕТ ПОЗНАКОМИТЬ МЕНЯ СО СВОЕЙ СЕМЬЁЙ! СЕМЬЁЙ! А что…что, если я им не понравлюсь? Что если я скажу какую-нибудь глупость? Или буду вести себя, как отморозок? Или они меня возненавидят?! О боже, они наверняка подумают, что я недостоин Луи, и тогда… - Чувак, полегче, - прервал самоистязания друга Джереми. Он приподнялся на месте, кладя руки на плечи кудрявого, и посмотрел ему прямо в глаза, проговаривая успокаивающим голосом: - Всё, будет, хорошо. Гарри, ты самый очаровательный парень из всех, кого я знаю! А я знаю много парней, уж поверь! Серьёзно, твоё гейство из тебя так и прёт. Они не смогут устоять. - Моё что? – нахмурившись, переспросил Гарри. - Гейство! Ну, все эти твои вечные улыбки, любовь к природе и всяким котятам, и хорошее настроение по понедельникам. Уверяю тебя, ты очаруешь их так же, как и всех остальных! Слова Джереми действовали не совсем успокаивающе, но, похоже, у Гарри не оставалось иного выхода, кроме как действительно постараться взять себя в руки. - Ладно, - согласно кивнул парень. - Хорошо. Но есть ещё одна проблема. - М? – спросил Джереми, уже успевший вновь развалиться на траве. - Мисс Марпл, - кратко бросил Стайлс. - А что с ней не так? - Я уже вторую неделю не могу сдать ей аналитическую работу по грёбанному Шекспиру. Клянусь, вчера мне пришлось прятаться за кустом монстеры в холле, чтобы не попасться ей на глаза. Джереми рассмеялся вслух, получая за это нехилый подзатыльник от Гарри. На самом деле, ничего смешного в этом не было. Мисс Марпл, как её прозвали студенты, женщина лет сорока пяти, получившая своё прозвище за то, что всегда могла уличить своего ученика в нечестности, была одним из лучших преподавателей на кафедре языкознания. Студенты выстраивались в очередь, чтобы записаться на её курс по истории зарубежной литературы, и Гарри чудом удалось попасть в её класс, убедив какого-то игрока в лакросс обменять своё место на купоны в студенческий кафетерий. - Чувак, Марпл нормальная тётка. Просто подойди к ней и придумай какую-нибудь жалобную отмазку. Не знаю, скажи – хомячок умер. - Думаешь, поверит? - Про хомячка? Сомневаюсь, - издевательски протянул Джереми, вновь получая от друга нехилую оплеуху. – Ауч, варвар! Нет, если серьёзно – придумай историю про больного родственника, за которым ты должен следить, и думаю, ты выиграешь пару дней. - Блеск, - бросил Гарри уже поднимаясь на ноги, - спасибо. - Но учти, что работу тебе придётся написать действительно хорошую, - бросил вдогонку другу Джереми, вновь откидываясь на спину и подставляя лицо теплым лучам солнца. Уже через десять минут Гарри стоял у личного кабинета своего преподавателя, здороваясь с проходящими мимо профессорами. Войдя внутрь, поздоровавшись и выслушав все саркастичные комментарии в свой адрес, Гарри придумал душещипательную историю о сестре, которая сломала обе руки, катаясь на сноуборде в Аспене, и так как их мама была в отъезде, Гарри должен был позаботиться о бедняжке. Он мысленно извинялся перед Джеммой, надеясь, что сестра, уехавшая в Вайоминг с каким-то рок музыкантом, никогда не узнает, как её младший братик спекулировал её именем в корыстных целях. Из кабинета своего преподавателя он выходил с улыбкой до ушей и отсрочкой на ещё одну неделю до сдачи работы. *** Гарри крутился перед зеркалом весь вечер. Буквально. Он провёл в душе около двух часов, постарался уложить свои отросшие кудри как можно более аккуратно, подстриг ногти на руках и ногах, и зачем-то несколько раз почистил зубы. Он вытащил свой костюм с выпускного, ни разу не надетый, так как парню так и не удалось на него сходить, ведь Луи подарил ему билеты в Париж, а дата вылета как раз совпадала с днём бала. Отгладив и как следует, накрахмалив белоснежную рубашку, он оделся, напоследок воспользовавшись дорогим парфюмом своего отчима, и принялся ждать Луи, который подъехал к его дому ни раньше, ни позже восьми часов вечера. - Выглядишь потрясающе, - прошептал старший мужчина на ухо мальчику, когда тот открыл ему дверь. - Это ты-то мне об этом говоришь? – ответил Гарри, оглядывая своего бойфренда, на котором был надет новенький смокинг от Armani. Луи усмехнулся, и, взяв младшего за руку, повёл вниз к машине. Всю дорогу Гарри била нервная лихорадка, и лишь рука Луи, сжимавшая его собственную, придавала парню немного уверенности. - Хей, почему ты так волнуешься? – спросил Томлинсон, удивлённо глядя на Гарри. Зелёные глаза Стайлса от страха превратились в огромные блюдца, и что-то внутри Луи переворачивалось каждый раз, когда младший смотрел на него таким взглядом. - Что если я им не понравлюсь? В смысле, я ведь даже не девушка, и… - Гарри, ты им понравишься, - практически сразу пресёк переживания парня Луи. - Иначе и быть не может. И почему-то это подействовало. Возможно, потому, что это говорил именно Томлинсон, чьё мнение для Гарри было священным. Чёрный Merсedes подъехал к зданию Метрополитен-музей ровно в половину девятого вечера. У входа уже собралось приличное количество людей: дорогие машины то и дело подъезжали к высокому зданию, останавливаясь, чтобы высадить своих пассажиров - мужчин в шикарных смокингах и дам в роскошных платьях от именитых брендов. Тут и там раздавались вспышки фотокамер, а перед самым входом висел огромный баннер, на котором было написано: «Благотворительный вечер имени Томаса Л. Эбигейла. Поможем миру стать лучше». Только сейчас Гарри словил себя на мысли, что понятия не имеет ни кто такой Томас Л. Эбигейл, ни чему был посвящён этот вечер. Всё, о чём он мог думать это то, что сегодня он должен будет встретиться, а главное – понравиться родным Луи. Пройдя внутрь здания, парень не мог отвести взгляда от роскошных мраморных полов и статуй, бронзовых канделябров, и стеклянной крыши, через которую было так хорошо видно ночное небо без единой звёздочки. Он и раньше посещал Метрополитен-музей в составе школьных экскурсий, но сейчас это был совершенно другой уровень. Вечер проходил в одном из самых красивых залов – периода античной эпохи. Оркестр играл «Осень» Вивальди, а официанты в своей чёрно-белой форме сновали меж гостями с подносами, на которых красовались напитки и закуски. Чёрная икра и Crystal – вот он, девиз успешной жизни. С Луи то и дело все здоровались, подходя и пожимая ему руки, в ответ на что мужчина сдержано улыбался, отвечая на приветствия. - Ах, Луи! Какая приятная встреча,- сказал очередной седоволосый мужчина, костюм которого, судя по всему, стоил больше, чем плата за обучение Гарри в университете. - Не думал, что увижу тебя сегодня. - Да, моя мама находится в организационном комитете, - как и прежде, сдержанно отвечал Луи. - Ну, конечно. А кто твой юный друг? – поинтересовался старик, переводя взгляд своих водянистых глаз на Гарри. Парень старался держаться как можно увереннее, глядя на него в ответ. - Это Гарри Стайлс, он – начинающий писатель, - отрекомендовал Томлинсон младшего. Гарри пожал крупную руку мужчины, сдержанно улыбаясь, и на секунду седовласый старик показался ему знакомым. Словно, он его уже где-то видел. - Вот оно что! Тогда, думаю, Вам понравится сегодняшний вечер, Гарри. Главные редакторы The Chronicle и New-York Magazine сегодня будут выступать с речью. Луи, ты просто обязан представить им мистера Стайлса. - Всенепременно, - ответил Луи. - Ну а сам-то, не надумал согласиться на моё предложение? - Я ушёл из строительного бизнеса, Дональд, - покачал головой Томлинсон. - Очень жаль. Очень. Ты стоящий архитектор, Луи. Я был бы рад иметь такого человека в своей команде. Просто знай, что моё предложение всегда в силе, хорошо? - Конечно. Мужчина по-отцовски похлопал Томлинсона по плечу и, пожелав обоим приятного вечера, удалился. И только, когда его покрытая сединой голова скрылась в толпе гостей, Гарри понял, кто только что стоял перед ними. - Я правильно понял, - сказал младший, поворачиваясь к Луи. – Мы только что разговаривали с самим Дональдом Трампом? - Вроде того, - усмехнулся Луи, словно в этом не было ничего особенного. - Охренеть! Откуда ты вообще его знаешь? – шокировано спросил Гарри. - Раньше он был главным конкурентом моей компании. Тот ещё засранец. Внезапно взгляд Луи привлёк мужчина, стоящий чуть поодаль и беседующий с пожилой парой. Он был примерно возраста Томлинсона, и очевидно, что Луи был с ним знаком. - Гарри, ты меня извинишь? – сказал старший, не отводя взгляда от незнакомца. - Нужно отойти на минутку. - Ты куда? – Гарри схватил Томлинсона за рукав, не давая уйти без объяснений. - Да так, поздороваюсь с давним другом, - бросил Луи и направился в сторону молодого человека. Гарри лишь кивнул, глядя в спину удаляющемуся Томмо. Внутри мальчика зародилось неприятное чувство ревности, но он постарался отбросить эмоции в сторону. Всё это чепуха. У Луи тысячи знакомых, наверняка это очередной партнёр или кто-то вроде того. Решив, что изображать ревнивца не было никакого смысла, парень осмотрелся по сторонам, намереваясь найти какого-нибудь официанта и отобрать у него бокал с шампанским, вот только он заметил человека, которого Гарри ожидал здесь увидеть меньше всего. Женщина лет сорока, в роскошном платье цвета насыщенного красного вина беседовала с какими-то людьми, пока её взгляд случайно не зацепился за Гарри. Мозг парня с лихорадочной скоростью начал планировать пути отступления, но уже было слишком поздно – женщина направлялась в его сторону, а поблизости не было ни одного куста монстеры, за которым бы он мог спрятаться. - Мистер Стайлс! Какая приятная неожиданность, - с явным сарказмом проговорила женщина, приветствуя своего ученика. – А как же ваша больная сестра? - Э, ей стало немного лучше? – промямлил Гарри, щёки которого уже были залиты румянцем стыда. - Что-то я сильно сомневаюсь, что сломанные конечности могут срастись за один вечер. Или я не права? Гарри мялся, не зная, что сказать. Он хотел провалиться под землю, думая о том, что это определённо самая неловкая ситуация в его жизни. Теперь он труп. - Мне очень-очень жаль, миссис Поулстон. – Промямлил мальчик, поднимая взгляд на своего преподавателя, которая, судя по всему, наслаждалась сложившейся ситуацией. - Ну и что мне с вами делать, мистер Стайлс? Гарри хотелось упасть на колени, и молить женщину о прощении. Если она сейчас выгонит его со своего курса – он мертвец. Он попросту не сможет найти достойной замены и завалит свой первый год, или ещё хуже – вылетит из университета. Казалось, сложившаяся ситуация не могла стать ещё хуже. Маленькое тело вздрогнуло от страха, когда незаметно подошедший Луи положил свою руку на его талию и улыбаясь, проговорил: - Ох, вы уже познакомились? Отлично. Гарри повернул голову, непонимающе глядя на мужчину. - Что? Что ты имеешь в виду? - Гарри, это моя мама – Джоанна Поулстон. Мама – это Гарри. - Вот значит как, - протянула Джоанна, глядя на сына, а затем на своего горе-ученика. - Ты тот самый Гарри, про которого мой сын так много рассказывал? - Что…как…я не…что? Взгляд Гарри метался от Луи к его матери, пока мозг лихорадочно пытался выстроить единую логическую цепочку происходящего. - Луи, по-моему, твоему парню нужен стакан воды и немного свежего воздуха, - немного подшучивая, проговорила женщина. - Гарри, ты в порядке? – обеспокоенно поинтересовался старший. Стайлс отрицательно покачал головой, думая, что сейчас грохнется в обморок. - Я думаю, Гарри захочет тебе кое-что рассказать, милый. Пожалуй, я оставлю вас двоих на время. Но надеюсь, что вы присоединитесь к нашему столику, девочкам не терпится встретиться с мистером Стайлсом. - Конечно, - кивнул Луи, оставляя лёгкий поцелуй на щеке матери. - Ох, и да, Гарри, - прежде чем уйти, Джоанна обратилась к бледному как смерть пареньку. - Если к понедельнику на моём столе не будет лежать полный аналитический разбор всех поздних пьес Шекспира, то о моём курсе можете забыть. - Конечно, - учащённо закивал головой Гарри. – Я всё сделаю. - Надеюсь на это, - женщина мягко улыбнулась, и кивнув, удалилась. - И что это было? – спросил сбитый с толку Томлинсон, глядя вслед матери. - Ты даже не представляешь… the end of flashback Забывшись в воспоминаниях, Гарри совершенно не замечал происходящего вокруг. Эту черту Томлинсон любил в своём мальчике больше всего. Он обожал наблюдать за младшим, когда тот был на чём-то сосредоточен или о чём-то задумывался. Казалось, Гарри уходил в собственный мир, растворяясь в нём, и приходилось прилагать несколько попыток, чтобы вновь вернуть его в реальность. Именно поэтому Гарри не сразу заметил, когда Луи наклонился ближе, практически касаясь его уха губами. - Я смотрю, кое у кого не пропала привычка перечить старшим, - прошептал мужской голос, заставляя сердце младшего ухнуть вниз. Гарри повернул голову, цепляя взгляд лазурных глаз и осознавая на каком опасном расстоянии находились их лица. - Дело не во мне, просто ты всё-ещё не можешь привыкнуть, что тебе кто-то может перечить, - так же тихо ответил парень, выдерживая линию и не отводя своего взгляда. Рука мужчины по-хозяйски опустилась на бедро парня, слегка сжимая его сквозь ткань чёрных брюк и заставляя зелёные глаза расшириться от удивления. - Луи, - тяжело выдохнул Стайлс, - какого чёрта ты делаешь. - Преподаю тебе урок, - рука старшего медленно, но уверенно переместилась на промежность Гарри, слегка потирая твердеющий член. Стайлс практически задохнулся от такой наглости, сильнее сжимая колени. - Кажется, это ты велел мне держаться от себя подальше, - прошипел кудрявый, взглядом посылая молнии в старшего. - А с каких пор ты начал меня слушаться? – губы Луи тронула лёгкая ухмылка, когда рука мужчины поднялась чуть выше, намереваясь скользнуть под пояс. Гарри тяжело втянул воздух, убирая упавшие на лоб кудрявые пряди. Он просто не мог больше выдерживать это давление. Поэтому, резко отодвинув стул, парень встал, извиняясь перед близ сидящими, и вышел из комнаты, несясь в первую попавшуюся уборную, которая находилась недалеко от кухни. Ванная оказалась выдержанной в Викторианском стиле, со сверкающим фаянсовым оборудованием, зеркалом в резной оправе, и большим антикварным столиком, на котором стояли различные стеклянные флаконы и ваза со свежими пионами. Парень подлетел к умывальнику, повторявшему формы морской ракушки, и повернул кран с холодной водой, брызгая ею на горящие от смущения щёки. Чёртов стояк ныл, не давая забыть о себе ни на секунду, и Гарри понятия не имел, что теперь с этим делать. Томлинсон не потерял своей способности мастерски мучить людей, и сегодня Гарри убедился в этом на собственном примере. Услышав, как ручка двери скрипнула, парень замер, боясь повернуться назад. Чёртов кретин, он совершенно забыл запереть замок! Зато вошедший внутрь Луи, бросившийся почти сразу вдогонку за кудрявым, не забыл этого сделать, и теперь, вместе со щелчком замка, Гарри почувствовал, как его ноги слабеют и подкашиваются. Он всё же повернулся, нервно сглатывая, и глядя на мужчину, который приближался к нему медленными шагами. - Ты, правда, надеялся от меня сбежать? – тихо проговорил Томмо, прижимая тело парня к стене покрытой холодным кафелем. - Луи, зачем ты это делаешь? – всё, что смог выдавить из себя Гарри, отводя взгляд в сторону и сразу же об этом жалея, ведь Томлинсон успел приблизиться ещё больше, теперь шепча ему на ухо и задевая нежную кожу своими губами. - Кажется, это ты приехал, чтобы вернуть меня. Фраза больно резала слух, зато голос, словно мёд, окутывал всё его сознание с ног до головы. - Я не знал, что у тебя новая девушка, - злобно бросил Стайлс, намереваясь избежать того, что могло случиться. - Ты ревнуешь? – едко растягивал Луи, наблюдая за реакцией мальчика. Его руки бесстыдно обвивали юношеские бёдра, описывая контуры и изгибы, и медленно расстёгивая кожаный ремень. - Ты её любишь? – с вызовом спросил Гарри, даже не пытаясь остановить старшего. Луи уже припал к шее, посасывая молочную кожу, и оставляя на ней свои собственнические метки. - Ты сам прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, - прошептал мужчина, разделавшись с поясом и перебравшись к молнии брюк. - Тогда зачем? – продолжал вести допрос Гарри, на секунду привлекая всё внимание шатена. - Зачем ты с ней встречаешься? Почему ты смог так быстро найти мне замену? Луи замер, боясь пошевелиться. Отчаянный взгляд младшего с укором смотрел в его сторону, и он подумывал о том, чтобы бросить всё это и сбежать, как последний трус. Но откинув подобные мысли в сторону, Томлинсон позволил рукам продолжать начатое дело и глядя в два океана зелени, проговорил: - Ну, ты, кажется, тоже времени зря не терял. Я смотрю, вы с Джеймсом прямо спелись. Он тебе нравится, Гарри? – секунда – и штаны вместе с боксерами опущены, а Стайлс чувствует, что обнажён не только физически, но и морально. - Что за чушь ты несёшь? Он просто милый парень! - Милый парень, значит, - кивнул Луи, разворачивая податливое тело к себе спиной и вплотную прижимаясь к нему. Замечая на столике флакон с маслом для тела, он быстро потянулся к нему, выдавливая немного себе на ладонь, и затем обхватывая рукой эрегированный член младшего. – И что же в нём милого? Луи медленно проводит рукой вверх-вниз, уверенно скользя, и чувствуя, как нос улавливает нотки лаванды. Гарри откидывает голову ему на плечо, не до конца осознавая, что на самом деле сейчас происходит. - Ты бы хотел, чтобы он сейчас был здесь? – продолжает говорить Луи, увеличивая темп и прижимаясь ближе, вдавливая собственную эрекцию в маленькую попку Стайлса. - Луи, прекрати, - шипит Гарри, не собираясь поддаваться на провокации старшего. - Отвечай мне, - понижает голос Томлинсон, чуть сжимая твёрдую плоть, но, не замедляя своих движений. - Так ты бы хотел этого? – продолжает шептать мужчина, попутно оставляя маленькие поцелуи на шее Гарри, воруя его запах, по которому старший так чертовски скучал. - Чтобы его губы сейчас проходились по твоей коже? Или его рука ласкала твой член? Томмо нарочно задевает головку и чувствует, как маленькое тело поддёргивается в ответ на его действия. - Боже, - выдыхает Стайлс, зажмуривая глаза. - Отвечай, Гарри. Я жду. Это становится практически невозможно, но Гарри терпит, терпит и не сдаёт позиций. - Ты думал о том, как он будет трахать тебя? М? Наверняка медленно, и нежно, стараясь доставить как можно больше удовольствия, - горячее дыхание продолжает опалять ухо, заставляя все нервные окончания в теле Гарри реагировать на этот голос. - Он даже не подозревает, какая ты на самом деле маленькая сучка. Как ты любишь, чтобы тебя брали грубо и жёстко. Я прав? Гарри отвечает протяжным стоном, и Луи усмехается самому себе. - Я прав. Ты ведь любишь, когда тебе засаживают глубоко, да, Хазз? Оттягивают твои прелестные кудри и вколачиваются в твоё маленькое тельце ещё и ещё. Дааа, ты это любишь. Ты стонешь как последняя шлюха, так громко, что слышно всем соседям. - Луи, пожалуйста, - Гарри поджимает пальцы на ногах, чувствуя, что уже близится к разрядке. - Могу поклясться, что с ним ты не испытаешь и половины того, что испытываешь со мной, -говорит старший, продолжая свою пытку, при этом не забывая выцеловывать шею и верхние позвонки, выступающие наружу. Сочетание грубости и нежности сводит с ума, и Гарри проваливается куда-то глубоко, в самую бездну отчаяния, откуда уже вряд ли когда-нибудь выберется. - Луи, - Гарри скулит, словно щенок, моля о разрядке. Он двигает бёдрами, трётся о стояк Томлинсона и практически сам вколачивается в ладонь старшего. - Что, маленький? Скажи мне, чего ты хочешь? Внезапно нежный голос сбивает с толку, но Гарри знает, что всё это игра, в которую Луи играет просто мастерски. Он прекрасно знает, что нужно Стайлсу, но ему нужно, чтобы тот капитулировал, признавшись в этом лично. Поэтому он замедляет свои движения, обхватывая член у самого основания, и слегка сжимая, доставляя чувство дикого дискомфорта. - Дай мне кончить, прошу, - кажется ещё немного, и Стайлс заплачет. – Пожалуйста. - Умница, - Луи нежно целует скулу Гарри, слизывая выступившие капельки пота. – Послушный мальчик. Всего пару движений – и Гарри кончает, сильно и обильно, забрызгивая спермой стену и чувствуя, что вот-вот упадёт на пол. Ноги, словно ватные, совсем не держат, и, кажется, он не замечает, как сильно и громко стонет, а Луи растворяется в этом звуке. Проходит несколько минут, прежде чем оба молодых человека приходят в себя. Луи подходит к умывальнику, ополаскивая руки, пока Гарри приводит себя и бедную стену в порядок. Молча подходя к двери, Томлинсон оборачивается, и уже у самого выхода обращается к Гарри: - Помнишь, я просил держаться от меня подальше? Так вот – новое правило. Держись подальше от Джеймса. Мужчина выходит из уборной, оставляя Стайлса одного, полностью сокрушённого и окутанного с ног до головы запахом чёртового лавандового масла.