***
Фрэнк вопросительно смотрит на протянутую ему чашку с чем-то ароматным и горячим, словно сканирует её до самого донышка. — Я бы не отказался выпить чего покрепче, — говорит он, нехотя принимая тёплую керамику и мысленно отмечая, что это кофе, но… какой-то странный, не обычный вовсе, к которому он привык. — Извини, но я не пью. Поэтому в моём доме ничего крепче этого ты не найдёшь, — безэмоционально отвечает Джерард, наливая порцию для себя. Они сидят в небольшой захламлённой кухоньке; здесь всё мрачное и тёмное, стоит несколько свечей, а на большом широком окне висят тяжёлые чёрные шторы. Однако, Фрэнку здесь кажется довольно уютно, не смотря на отсутствие спиртного и готическую обстановку в стиле грёбаного Дракулы. Ему не впервой оказываться в чужих домах и незнакомых кухнях, и Фрэнк не испытывает никакой неловкости, в отличие от скованного мужчины, который старается держаться на расстоянии и обходит Фрэнка стороной. Да что уж там, он даже не смотрит на него! Это немного забавно, особенно если учесть тот факт, что он видел его лицо. Фрэнк делает небольшой глоток кофе и тут же издаёт блаженный стон, не в силах, удержаться. Джерард искоса наблюдает за ним, прихлёбывая из собственной чашки, и его губы трогает крошечная улыбка. — Ты чёртов волшебник, — говорит парень. Они молча пьют кофе в неловком молчании, дожидаясь предрассветной серости, в которую обычно перевоплощается темнота перед восходом солнца. Джерард испытывает смешанные чувства и одновременно паникует, отказываясь воспринимать то, что в его доме кто-то посторонний и такой… совершенный. Джерард тайком упивается красивым профилем и изгибом спины, и он… до сих пор не знает имени этого странного парня, свалившегося на него словно снег на голову, но почему-то боится спросить. — Знаешь, было бы неплохо, если бы ты хоть иногда разговаривал, — говорит ему тот, застигая уплывшего в свои мысли мужчину врасплох. Огромные старинные часы, стоявшие в прихожей, пробили четыре, и мрак вокруг них понемногу рассеивался. Джерард замер с пустой кружкой в руках, ясно осознавая, что его ночной гость скоро уйдёт, и неизвестно, встретятся ли они ещё раз. Это почему-то очень важно для Джерарда — встретиться с ним вновь, но пока необъяснимо, почему. — Как… Как тебя зовут? — неуверенно и тихо спрашивает мужчина, опуская лицо вниз и прикрываясь волосами от цепкого взгляда. — Фрэнк, — тут же выпаливает он, полностью повернувшись к мужчине. — Меня зовут Фрэнк, и я знаю, что ты — Джерард, который готовит лучший кофе, что мне доводилось пробовать. Джерард смущается настолько сильно, что становится трудно дышать. Он отворачивается и смотрит в окно, где сквозь неплотно прикрытое окно видно, как начинает заниматься рассвет, возвещая рождение очередного дня. — Слушай, Фрэнк, ты, конечно, извини, но откуда ты взялся и что тебе нужно от меня? Как ты мог уже понять, я не сторонник новых знакомств, особенно с теми, кто так навязчив, — Джерард говорит всё это мягко, с искренним желанием не нагрубить, но он пока ещё не знает, что нагрубить Фрэнку не так-то просто. Парень лишь пожимает плечами и задумчиво кусает губу. — Может, у меня фетиш на таких, как ты? — с улыбкой говорит он, и напрягшийся было Джерард понимает, что это шутка. Он шутит, чёртов засранец. Фрэнк улыбается, но его улыбка какая-то натянутая, неестественная, горькая, а глаза странно блестят. — Я знаю, что всё это чертовски странно и непонятно, но… — тяжёлый глубокий вдох. — С тобой мне становится легче. Таскаясь по барам в этом проклятом городе, я всегда находил с кем провести ночь, однако это не помогало. Не спасало совсем. И знаешь, иногда так бывает, что совсем неожиданно ты встречаешь человека, с которым становится легче. Фрэнк замолкает, а Джерард ободряюще кивает. — Не знаю, как это объяснить, это похоже на то, будто тебе и не нужно ничего разъяснять, лишь одно твоё присутствие приносит спокойствие. Наступает молчание, Джерард понимает, что это ещё не всё и, очевидно, назревает главный вопрос. — Спокойствие от чего? — осторожно спрашивает он, наклоняя голову немного набок. Фрэнк смотрит на мужчину немигающим взглядом, и в нём плещется столько тяжёлой печали, что это шокирует. — У каждого из нас своя история, помнишь? — глухо отвечает он и встаёт. — Спасибо тебе за кофе и… за всё. Джерард порывается остановить его, но неким непостижимым образом остаётся на месте всё в той же позе. Желание схватить Фрэнка и крепко обнять причиняет почти физическую боль, но кто он такой, чтобы останавливать его? Джерард наблюдает, как силуэт Фрэнка растворяется в утренних сумерках. Доносится скрип половиц и затем хлопок двери. Джерард решает, что не станет провожать его взглядом, но он искренне надеялся, что у него всё будет хорошо. А затем понимание, горькое и сладкое одновременно, накатывает на него, буквально сплющивая под своим напором. Понимание того, что его прекрасный ангел был так близко, и он ничего не сделал для того, чтобы удержать его рядом хотя бы на пару минут.***
Фрэнк не появляется в баре уже третий вечер, и это начинает немного беспокоить Джерарда. Что с ним сейчас? Где он может быть? Не попадёт ли в беду? Мужчина стал более рассеянным и нервным, и все вокруг, кто знал его хоть сколько, тоже заметили это. Даже Джо припрятала свои шпильки и мерзкие взгляды. И лишь Билли, замечавший его долгий взгляд в сторону столика в углу, знал в чём причина такого его поведения. — Сегодня он уже не появится, Джер, — осторожно говорит Билли, выводя Джерарда из долго созерцательного транса в сторону пустующего деревянного стула. Мужчина вздрагивает и тут же опускает взгляд, прячась за козырьком кепки и своими волосами. А ведь когда он был с Фрэнком, он почти не скрывался. — Я волнуюсь за него. Он любит попадать во всякие передряги, — вырывается у Джерарда помимо воли, и он тут же отворачивается и замолкает. Билли поджимает губы и запускает руки в свои растрёпанные тёмные волосы. Это некий неосознанный жест, когда он расстроен. — Я думаю, что всё будет хорошо, — как можно непринуждённее бросает он, понимая, что ему больно слышать нечто подобное, и это ужасная неожиданность. Хотя, глупо отрицать, что Билли даже спустя столько лет испытывает к нему тёплые чувства. Он знал Джерарда ещё «до», и, не смотря на то, сколько воды утекло с тех пор, Джерард по-прежнему занимает особое место в его сердце. — Я не хочу это обсуждать сейчас, — отрезает Джерард, рьяно натирая щёткой пыльный пол, словно хочет отодрать его вместе с паркетом. Билли вздыхает и достаёт свою незаменимую фляжку, делая глоток. — Мне нужно уладить кое-что. Закроешь всё сам, ладно? Джерард не глядя кивает, взметая столбы пыли к самому потолку и тем самым выгоняя из зала Кевина и Билли вон. Он надеется, что с Фрэнком всё в порядке, ему просто ничего другого и не остаётся.***
Последующие несколько недель Джерард проводит будто во сне. Он слышит и понимает, но никак не воспринимает окружающую действительность. Всё совершается на автомате: работа в баре, путь домой, чтение, возня с розами. Он много спит и почти ничего не ест, медленно сходя с ума, и сам не знает, как так выходит. Фрэнк так и не объявляется. Но самое ужасное в этом всём то, что ему опять становится хуже. Во снах его преследуют исковерканные воспоминания лиц, слов, голосов. И как бы он не верил в то, что суицидальные грёзы, которые преследовали его раньше, сейчас никак не способны повлиять на него, навязчивые идеи свести счёты с жизнью потому что так легче, не исчезают. Как во сне, проходит месяц, и холодный февраль сменяет на календаре март. Весна не приносит облегчения, и ни теплеющий воздух, не оживающий после зимней спячки город не радуют Джерарда, который начал впадать в настоящую депрессию. У него сегодня выходной, это бывает на самом деле довольно редко, и причина здесь вовсе не в том, что Билли — деспот. Если бы Джерард хотел, он мог бы брать выходные хоть через каждый день, но чаще всего у него не было в этом надобности. Он решает, что ему нужно сходить наконец в супермаркет и купить что-нибудь съестное, но он остаётся всё таким же неподвижным, как и сорок минут назад, когда впервые подумал об этом. Из-за громкости собственных мыслей, он не слышит, как кто-то входит в его дом, и шаркая ногами, направляется в его сторону. Джерард сидит на диване посреди гостиной и смотрит куда-то вниз. — Боже, что за жуткие вопли? — неожиданно, как гром среди ясного неба, раздаётся над самым ухом. Джерард поворачивает голову и испуганно смотрит на вошедшего без спроса Фрэнка. — «Кармен»… — сипло отвечает он, и несколько раз моргает, пока Фрэнк пьяно улыбается и закуривает прямо из близстоящей свечи. Джерард настолько удивлён, что не обращает внимания на этот акт вандализма в его доме. Он жадно рассматривает парня с немым вопросом в глазах. Фрэнк выглядит хуже, чем Джерард помнит в последний раз; он похудел и под его глазом, кажется, жёлтый след уже сходящего синяка. — Это дерьмо слышно даже на улице. Не пробовал сделать потише? Джерард понимает, что пьяный Фрэнк — значит грубость и оскорбления. — Ты пьян как свинья, — холодно говорит он, пытаясь взять себя в руки. Не передать, как мужчина разочарован в этот момент и как он не хочет видеть его таким. Фрэнк лишь ухмыляется, и на фоне музыки всё это выглядит как сюжет из жуткого фильма. — Зачем ты пришёл? Фрэнк тяжело падает рядом с ним и начинает смеяться, и смех этот похож на нечто грустное, бесконечно-печальное и пробирающее до дрожи. — Мне теперь некуда больше идти.