Фонари в моём городе гаснут в полночь

      Джерард выскочил на улицу, расталкивая стоящих у порога людей, которые вышли покурить на свежий воздух и спокойно разговаривали, а теперь возмущённо восклицали что-то ему вслед. Мужчина их не слышал. Отбежав на некоторое расстояние, он вглядывался в тёмные закоулки грязной улицы, но различить удаляющуюся фигуру Фрэнка ему так и не удалось. Джерарда охватила ещё большая паника, его глаза высохли за мгновенье, и слёзы перестали затуманивать взор. Ему нужно найти Фрэнка. Срочно и прямо сейчас же.       Почему? Он не смог бы ответить на этот вопрос ни за что на свете, потому что он не знает ответа, но он понимает, что по какой-то причине это очень важно и Фрэнк не должен быть в таком состоянии один.       Куда же он мог направится?       Призвав всё своё хладнокровие, Джерард решил сосредоточиться и подумать. Выход был очевиден.  — Простите, вы не видели только что паренька небольшого роста с тёмными волосами? — смело обратился он к той самой группке людей, которую бесцеремонно растолкал несколькими минутами ранее.  — Да, он побежал в ту сторону, — ответила девушка, стоявшая напротив и пристально разглядывавшая его. Она ответила неохотно, остальные вообще молчали, подозрительно косясь на мужчину. Она указала в сторону оживлённого перекрёстка с китайскими фонарями, и Джерард незамедлительно двинулся туда, даже не поблагодарив её.       Он бежал вперёд, к освещённой полоске шоссе, по которому безостановочно шныряли автомобили и где на другой стороне дороги начинался китайский квартал. Несколько раз споткнувшись, мужчина мрачно радовался тому, что здесь нет никаких поворотов и переулков, куда мог бы свернуть Фрэнк. Однако, впереди никого не было вообще, и это заставляло скребущуюся изнутри панику проникать к самому сердцу.  — Фрэнк! — что есть сил кричал Джерард, практически задыхаясь. Его ноги болели, а грудь словно опалило огнём изнутри, но он не собирался так просто сдаваться. — Фрэнк! Пожалуйста! — отчаянно звал он, стараясь перекричать шум не спящего города. Эхо его голоса гулко разливалось вокруг, разбиваясь о бетонные здания и умирая в шорохе машин. Джерарду казалось, что он не может бежать и не двигается вовсе, но в то же время он с удивлением замечал, что шоссе и весёлые алые огоньки всё ближе.       Внезапно что-то мелькнуло впереди. Чья-то тень прямо там, на обочине. Недолго думая, Джерард с удвоенной энергией двинулся туда, позабыв о слабости и металлическом привкусе крови в горле.       Неровная тень исчезла из поля его зрения, но тут мужчина уже заметил её обладателя и облегчённо выдохнул. Это был Фрэнк.       Он стоял спиной к Джерарду, слишком близко к безумному движению автомобилей и грузовиков, и пошатывался из стороны в сторону.  — Фрэнк! — радостно окликнул его Джерард и тут же пожалел об этом. Парень резко обернулся, и, заметив мужчину, сделал шаг к дороге. Очень очень близко.       Джерард шокировано замер, глядя в горящие непонятным чувством глаза парня. Они были такими светящимися, словно из стекла, и лицо его, самое прекрасное и милое, было искажено гневом и болью.  — Что, спасти меня хочешь? — вполне чётко и громко сказал Фрэнк, и в это мгновение до Джерарда дошло, почему его глаза будто искрились: Фрэнк плакал. Не так, как плачут из-за разбитой коленки или пореза, но эти слёзы напрямую были от боли, и боль эта была совсем не физическая.  — Прошу тебя, Фрэнк, иди сюда, — дрожащим голосом обратился к нему мужчина, протянув в сторону парня обе руки, но тот покачал головой и колюче усмехнулся.       Какая-то фура оглушительно просигналила, пролетев мимо, и сердце Джерарда, трепыхавшееся, словно птица, забилось так сильно, будто крылья колибри.       Фрэнк слишком близко стоит к проезжей части. Опасно близко. Один обычный шаг и…  — Не притворяйся, что я нужен тебе! Ты не знаешь меня, всем плевать друг на друга в этом дерьмовом мире! — кричал Фрэнк сорванным голосом.  — Нет, Фрэнк. Не всем. Мне не плевать. — Это потому, что таким как ты ничего, кроме как жить жизнью других людей, не остаётся. — Он ткнул пальцем в Джерарда, торжествующе и зло гримасничая. Он надеялся зацепить за живое, но этот глупый несчастный мальчик не знает, что Джерард давно прошёл этот этап. Ударь он его, Джерард не откажется от него, не перестанет помогать и… любить? — Откуда тебе знать, Фрэнк? — Джерард решил рискнуть и пойти по опасному пути. Однако каким-то невообразимым чутьем он понимал, что с Фрэнком это должно сработать. — Помнишь, ты как-то сказал мне, что у каждого из нас своя история? Верно? — Мужчина заметил, как решимость прыгнуть под колёса автомобиля потихоньку давала трещину в печальных тёмных глазах, и как они вновь наполнялись слезами. Всего на какую-то долю секунды, но мужчине этого хватило, чтобы уверенно продолжить.  — Возможно, тебе следует поделиться своей болью со мной. Я не собираюсь давать тебе никаких советов, но я здесь стою перед тобой потому, что готов выслушать. Что я искренне хотел бы этого, если ты позволишь.        Фрэнк молчит и отступает на один крошечный шаг обратно, в сторону Джерарда, но всё ещё готовый прыгнуть в любой момент. Он пристально смотрит мужчине в глаза, будто ища некий подвох, но Джерарду нечего скрывать там от него. Он с ним честен в эту минуту, и парень наконец сдаётся. Он опускает руки и делает ещё один большой шаг к Джерарду.  — Взамен, — говорит он и делает шаг и снова шаг к мужчине, не прерывая зрительного контакта, — взамен ты расскажешь, что произошло с тобой. — Фрэнк наконец сокращает расстояние так, что ему остаётся сделать два шага до мужчины, чтобы вторгнуться в его личное пространство.  — Всё должно быть честно. Иначе — никак, — тихо добавляет Фрэнк, видя, как взгляд Джерарда становится испуганным и отчуждённым. — Так я смогу доверять тебе.       Скрепя сердце, мужчина молчаливо кивает в знак согласия и опускает глаза. Доверие порождает привязанность, и это самое опасное, что может произойти с человеком, ведь в случае Джерарда, привязанность ни к чему хорошему не привела. И вот опять судьба посылает ему это испытание.

***

      Мрачная луна пробивалась сквозь тёмные ночные облака, иногда бросая свои бледные блики на лицо Фрэнка, и от этого в чарующем сумраке он казался неким неземным существом. Оба мужчины молчали, сидя рядом плечом к плечу, и одновременно находясь за сотни миль друг от друга. Фрэнк безостановочно курил сигарету за сигаретой, глядя прямо перед собой, а Джерард иногда бросал на него короткие взгляды, совсем ничего не значащие. Они сидели прямо на мусорных баках в какой-то богом забытой подворотне, и между ними витали призраки тайн, что они так боялись открыть друг другу и хотели одновременно.       Джерард ощущал эту тяжесть, что висела на крепких на вид плечах этого невысокого паренька, и он хотел хоть немного облегчить его ношу. Он искренне желал помочь Фрэнку, и вот, кажется, тот подарил ему шанс.       Фрэнк бросает тлеющий окурок в темноту и достаёт новую сигарету из пачки. Он зажигает её, и делает шумный вдох, что нарушает их условную прелюдию. Джерард понимает, что сейчас он начнёт говорить, и чутьё не подводит его.  — Очень забавная эта штука, когда ты цепляешься за какого-то определённого человека. Ты не находишь?       Фрэнк долго затягивается и делает долгую паузу. Ветер становится холоднее, где-то раздаются звуки музыки из бара. Джерард понимает, что это вопрос, который не требует ответа, и просто молча смотрит на призрачный профиль сидящего перед ним человека.  — Из всей этой огромной толпы, кажущейся совершенно одинаковой, в какой-то определённый момент ты не просто смотришь, ты видишь. Можно сказать, что в эту секунду меняется твоя жизнь. Прямо сейчас, когда ты стоишь, замерев на месте, и заворожено глядишь на золотистые волосы, что в свете случайно упавшего солнца кажутся нимбом ангела. Или знаком свыше. Почему лучи попали именно сейчас, под этот угол, в этом месте? Грёбаная загадка. Эта история будет о любви, и, вероятно, о тяжелой потере, подумал в тот момент Джерард, слушая Фрэнка в этой замызганной дыре, где ни одной живой души не было в этот час.  — Я никогда не влюблялся. Дело было не в привлекательности или подобном дерьме, вовсе нет. Это просто не являлось частью моего мира, потому что с людьми и обществом в целом у меня всегда были серьёзные проблемы. Осознав это в довольно раннем возрасте, я никогда не ждал какой-либо поддержки, даже от собственных родителей. Я не подпускал людей слишком близко, они были шумные и глупые, и они совсем не понимали меня. Нет, конечно, были и друзья, огромные компании и шумные вечеринки. Я успешно окончил школу, я поступил в колледж. Однако был я, и были они. Я существовал сам по себе, и меня это вполне устраивало. Я не имел никаких проблем с законом, но можно ли это сейчас вообразить, глядя на меня? Всё шло хорошо, своим чередом, и каждый мой день был похож на предыдущий. Это вполне устраивало. У меня была учёба на факультете психологии, у меня был панк-рок, у меня была работа и гитара. Но если ты не вмешиваешься в жизни других, то они сами вторгаются к тебе. Судьба — это злая мерзкая сука, которая сначала стелит тебе красную дорожку, усыпанную розами, а затем делает подножку, в самый, блять, неожиданный момент. В момент, когда ты падаешь дольше и ударяешься больнее.       Горькие слова сливались в предложения, которые постепенно вязали узор картины. Несчастная любовь, вот что случилось с эти парнем, таким молодым и таким убитым горем. Джерард всё ещё слышал внутри себя его слова, они успели проникнуть под кожу и теперь зудели в крови. Но хватило ли этого, чтобы сделать Фрэнка таким несчастным? Он не казался слабым настолько. Нет, было что-то ещё, и мужчина убедился, когда Фрэнк, выдохнув никотиновый дым из лёгких, продолжил.  — Всё до банального оказалось просто, я встретил девушку. Воспринимая одиночество как неотъемлемую часть своего существования, для меня это был удар, против которого выстоять не было никаких шансов.       Голос Фрэнка дрогнул после этих слов, и он замолчал, собираясь с духом. Джерард ждал, когда же он продолжит, но ничего не происходило, казалось, целую вечность, а затем произошло нечто странное: Фрэнк начал раздеваться, ничего не объясняя.       Он снял толстовку и рубашку, и, оставшись в одной майке, протянул к удивлённому мужчине обе свои руки внутренней стороной вверх.  — Смотри, — он подставил свои локти прямо к лицу Джерарда, но тот сначала ничего особенного не увидел. Ветер подул сильнее, разгоняя облака, и вот на бледной коже мужчина вдруг увидел это.       Среди татуировок, на белых участках кожи, тянулись беспорядочные цепочки синяков и странных точек. Но Джерард прекрасно знал, что это означало.       Фрэнк был наркоманом.