Фонари в моём городе гаснут в полночь

— Лидия.       Мужчина вздрогнул и открыл глаза, непонимающе глядя в темноту дома. Он не заметил, как уснул в сидячем положении, прямо с Фрэнком на коленях, и теперь был слегка дезориентирован. Ему показалось, или он правда слышал, что кто-то говорил? Джерард взглянул на Фрэнка, но парень всё ещё спал.       Он уже было расслабился и осторожно потянулся, собираясь аккуратно встать, когда это странное женское имя вновь прозвучало в темноте. — Лидия, — тихо, со спокойной нежностью, это произнёс именно спящий Фрэнк.       Джерард уставился на парня, не веря в услышанное, но, тем не менее, Фрэнк сказал именно то, что сказал. Мужчина понял, о ком он говорил, и d его сердце странно кольнуло, а дыхание замерло.       Это было её имя. Девушки, которой принадлежало сердце Фрэнка, его прекрасного ангела, самого красивого и несчастного человека, которого Джерард успел полюбить за такой короткий срок. Только с таким умиротворением и любовью произносится имя того, кто важнее всех. В       этот самый горький момент Джерард понял, что Фрэнк ни за что и никогда не сможет полюбить кого-либо по-настоящему, как эту Лидию. И тем более, его, человека, при взгляде на которого хочется кричать от отвращения.       А ведь и правда, на что он наделся? Что всё будет вот так вот просто? Он откроет ему свою душу и тут же полюбит, забыв обо всём на свете? Нет, очевидно нет. В жизни каждого человека есть кто-то, после встречи с которым невозможно стать прежним. И именно ему всегда будет принадлежать сердце, не важно, как с ним поступят. Эта горькая, но правдивая истина, была известна мужчине, но он никогда не сталкивался с этим прежде, потому что когда-то давно, в прошлой жизни, считал себя тем, у кого сердца нет вообще.       Постепенно все предметы вокруг и очертания комнаты начали расплываться перед глазами, а кожу защекотали быстрые дорожки слёз. Мужчина крепко зажмурил глаза и постарался не издать ни звука, чтобы не спугнуть безмятежный сон парня. Неизвестно, когда ему ещё удастся так отдохнуть в ближайшее время. Призвав всё своё самообладание, Джерард аккуратно подвинул его со своих колен и бесшумно встал. Он быстро вышел из гостиной, закусив кулак, чтобы не закричать от внезапно нахлынувших чувств.       Чуть ли не бегом мужчина бросился к двери и, распахнув её настежь, выбежал на улицу, прямо под ледяные иглы ночного дождя. Ему хотелось промокнуть, раствориться и впитаться в землю вместе с дождём. Ему хотелось разбиться об асфальт на тысячи брызг, так болело его сердце. Он не чувствовал холода, но ощущал воду и то, как быстро намокала его одежда и волосы. Ему хотелось очиститься, чтобы этот дождь, такой сильный и ненастный, опустошил его всего, очистил от грязи, слепил из него другого человека, не такого уродливого и отвратительного, каким он когда-то был, и которым он оставался и сейчас, с той лишь разницей, что в прошлом такой была его душа.

***

      Фрэнк открыл воспалённые глаза и осмотрелся вокруг. Затем прислушался. Когда он засыпал, Джерард был с ним, а сейчас везде царила полная тишина и темнота, лишь шумел за окном дождь. Зябко передёрнув плечами, парень поплотнее укутался в одеяло, намереваясь продолжить сон. Однако, не смотря на всю усталость, он так и не смог уснуть. Каждое движение откликалось болью во всём теле, даже самое незначительное, к тому же, Фрэнк боялся, что его вновь будет тошнить, если он сейчас поднимется, а ему этого очень хотелось, ведь лежать было невозможно.       Подождав ещё некоторое время, он приподнялся, игнорируя ломоту в ногах и пляшущие круги перед глазами. Если бы у него хватило сил, он позвал бы Джерарда, но сейчас это явно было невозможно. Когда его тело привыкло к вертикальному положению, Фрэнк осторожно сделал первый шаг, затем ещё и ещё. Держась за попадавшиеся на пути предметы, он добрёл до окна и вдохнул приятный свежий воздух, а затем обернулся, окинув комнату мутным взглядом. — Джерард? — сипло и едва слышно. Нет, мужчина не отзовётся, даже если будет на кухне, потому что попросту не услышит. Ужасно болела голова и хотелось пить. А ещё он с удивлением почувствовал необходимость в том, чтобы перекусить. — Эй, Джерард? Где ты? — вновь позвал он, но тут же с сожалением понял, что эхо тонуло в стопках книг и мебели. Хватит ли у него сил найти Джерарда?       Откуда-то тянуло холодом и сыростью. Он медленно брёл в сторону коридора, чтобы найти хоть один включатель, хотя Фрэнк сомневался, что в этом доме вообще есть электричество.       Внезапно его живот скрутили острые болезненные спазмы, отчего он резко согнулся пополам, падая на колени и разбрасывая книги и какие-то вещи перед собой. Перед глазами взорвались тысячи ярких фейерверков, а всё тело словно сдавливало в тисках. Если бы мог, Фрэнк сейчас бы закричал во всю силу, но из горла вырвался странный глухой звук, и это было всё, на что он был способен. Он остался лежать там же, а затем, набравшись сил, вновь поднялся. Джерарда по-прежнему не было слышно. Голова начала сильно кружиться, и Фрэнк пытался сосредоточить свой взгляд хоть на чём-нибудь, чтобы избежать отвратительной волны тошноты.       Он добрался до стены и щёлкнул включателем, не особо надеясь, что загорится свет, но ему повезло. Тусклые настенные лампы несмело светились, Фрэнк видел, какими грязными и пыльными они были. Кажется, Джерард вообще не пользовался ими. Что ж, со светом намного лучше, пусть он не совсем яркий и его не хватает, чтобы осветить всю комнату полностью.       Он кутается в одеяло, которое насквозь промокло от пота и поэтому почти не грело, и осматривается вокруг, разглядывая учинённый беспорядок. Книги и огарки свечей разбросаны, какие-то деревянные рамки и старые журналы, а ещё… странные глянцевые квадратики. Фрэнк не может разглядеть их с такого расстояния, поэтому подходит ближе. Его тонкие брови тут же удивлённо взлетают вверх, когда он понимает, что это такое.       Фотографии. Много фотографий.       Забыв о тошноте и ужасной ломоте в теле, игнорируя эти жуткие ощущения и дрожь в ногах, он наклоняется и аккуратно складывает их, а затем рассматривает каждую по очереди. На многих из них часто встречается один и тот же молодой красивый мужчина, и Фрэнк присматривается получше, поднеся фотографию к самому лицу. Бледная гладкая кожа, чёрные, растрёпанные в прекрасном беспорядке, волосы, гордо вздёрнутый нос. И пронзительные зелёные глаза. Что-то неуловимо знакомое кажется ему в этом человеке, но он никак не мог припомнить такого среди всех, кого он знал. Парень листает одну фотографию за другой, уже совсем не обращая внимания на всех остальных незнакомых людей, вглядываясь только в этого человека. И когда находит фотопортрет, где детали внешности довольно хорошо различимы, Фрэнка тут же поражает очевидная догадка. Он понял, у кого были такие же глаза, он сейчас находился в доме этого человека.  — Фрэнк? Какого чёрта? Что ты здесь делаешь?