***
Последующие дни проходили, будто во сне. После той ночи Фрэнк чувствовал себя слишком плохо и большую часть дня мучился от жутких болей и тошноты, а ночью, обессиленный и отчаянный, он много спал. Джерарда он так и не видел, но это всё от того, что тот старался не попадаться ему на глаза. Даже когда парень кричал от галлюцинаций и ощущения раскалённых спиц во всем теле, мужчина держался вне поля видимости, храня упрямое молчание. Фрэнк изо всех сил пытался игнорировать желание спровоцировать того какими-нибудь отвратительными словами, и ему это пока удавалось. Бульон, чай, тосты, таблетки, компрессы, тазик с горячей водой и полотенцами — всё появлялось будто само собой, иногда Фрэнк готов был поклясться, что, открыв слипавшиеся от тяжёлого сна глаза, он мог почувствовать призрачное тепло его руки на своём лбу, словно мужчина ещё несколько секунд назад был с ним. Но он не показывался, и разбросанные фотографии лежали всё на том же месте. Иногда у Фрэнка возникало чувство, будто он здесь совсем один, но затем оно тут же сменялось либо чередой страшных галлюцинаций, либо тяжёлым сном, и так по новому кругу.***
— Ты же не оставил его одного? — Билли бросил окурок и раздавил его подошвой ботинка, заходя следом за Джерардом. — Прошло больше недели. С ним всё должно быть хорошо. Билли прищурил накрашенные чёрным карандашом глаза и язвительно ухмыльнулся, следуя за ним через тёмный захламлённый коридор и кухню, к подсобкам. — Должно? Я думал, ты заботишься о нём. И сними этот чёртов капюшон, я всё равно видел тебя. Джерард молча отвернулся и начал снимать верхнюю одежду. — Ему уже лучше, — ответил мужчина, надевая фартук и закатывая рукава. Он направился к выходу, но Билли преградил ему путь, и Джерард тут же опустил лицо вниз, закрываясь волосами. — Что между вами происходит, Джерард? — в его дыхании явно чувствовалось большое количество виски, а в голосе — непонятная злость. — Я просто помог ему. — Ага, и что дальше? Джерард сделал шаг вперёд, но Билли толкнул его в плечо. — Прекрати, Билли. Мне нужно работать. — Я твой начальник и могу задержать тебя настолько, насколько это нужно. — Он подошёл ещё ближе, и Джерард предупреждающе выставил ладони вперёд. — Между вами что-то есть? — Он требовательно схватил Джерарда за воротник рубашки, отчего она затрещала, и несколько пуговиц посыпались на пол. Внезапно дверь подсобки открылась и вошедшая Джо испуганно воскликнула, выронив поднос. — Убирайся! — крикнул ей Билли, и девушка тут же захлопнула дверь. — Смотри на меня, прошу, посмотри на меня! Джерард замер, смело подставив своё лицо его взгляду. Хватка Билли тут же ослабла, а его гневное лицо исказила печаль. Он осторожно прикоснулся к разбитой губе, затем выше, к шероховатым рубцам и шрамам, с отчаянной жадностью рассматривая каждый. Джерард не двигался с места, крепко сжав руки в кулаки и с вызовом глядя на него. — Он не сможет полюбить тебя, как я. Ты же понимаешь это? — прошептал Билли, возвращаясь к губам и задерживая пальцы на них. — Он… не из тех, кто смог бы. Джерард схватил его руку, сильно отталкивая его от себя, но Билли в ту же секунду навалился на него, крепко прижимаясь своими губами к его. — Перестань! — он вывернулся из хватки Билли, и выбежал прочь, мимо недоумевающей Джо и охранника Кевина, в чёрную непроглядную ночь. Холодный воздух действовал успокаивающе, но это не помогало заглушить клокочущую черноту внутри, не помогало заткнуть тот жуткий шёпот в его голове, это не избавляло от ярких языков пламени перед глазами, от криков и звона разбитого стекла в его ушах. Он не мог пойти домой, потому что там был Фрэнк, а в бар возвращаться было опасно. И Джерард со страданием поднял своё лицо вверх, к ясным и холодным звёздам, будто спрашивая у них совета. Впервые за долгое время он не знал что ему делать и куда идти. Однако, выбор был невелик, и мужчина ощутил небывалое желание выпить, «залить» горе. Решительным шагом он вернулся обратно, и, убедившись, что все остальные были в зале и его никто не видел, он открыл тайник Билли, хватая оттуда полупустую бутылку бурбона. — Джерард? Всё в порядке? — услышал он осторожный вопрос Джо, которая вошла с полным подносом грязной посуды. Он обернулся на её слова, с ненавистью глядя, как её глаза округляются, а лицо выражает отвращение и ужас. Естественно она никогда не видела его при таком освещении полностью. — Всё просто замечательно, — выплюнул он, разворачиваясь к выходу.***
Фрэнк проснулся от жуткого грохота где-то внизу, где предположительно находился подвал. Он удивлённо осмотрелся вокруг и замер, прислушиваясь. Шум повторился с новой силой. Кто-то забрался в дом? Воры? Вандалы? Парень бесшумно встал и взял большой железный кувшин, выставив его вперёд в защитном жесте. Некоторые половицы скрипели под тяжестью его шагов, но грохот не прекращался, и Фрэнк смело и быстро направился в ту сторону, минуя тёмный коридор и спускаясь по ступенькам. Он был здесь в прошлый раз, когда преследовал Джерарда. Шумели именно там, за закрытыми дверьми, он не мог ошибаться. — Джерард? — осторожно позвал он, кривясь от сильно запаха мокрой земли и чего-то ещё, резкого и химического. — Джерард, это ты? Парень толкнул дверь, которая с лёгкостью поддалась, и в лицо ему ударил яркий свет, лившийся, казалось, со всех сторон. Когда его глаза привыкли, он понял, что оказался в странном месте, полном цветов, земли и перевёрнутых горшков. — Джерард? Что ты здесь делаешь? — Фрэнк заметил сгорбленную спину мужчины, стоявшего в самом конце помещения. На его голос тот так и не обернулся, лишь поднёс бутылку ко рту и сделал несколько глотков. — Что это за место? Ты сам… — парень запнулся, поднимая с пола длинные плетущийся стебель с маленькими белыми бутонами, — сделал всё это? Джерард уронил бутылку на пол, и, спустя несколько секунд, повернулся к нему лицом. Весь его вид выражал… Фрэнк не мог точно определить, но безумие определённо подходило. — И сам всё разрушил, — он обвёл руками учинённый беспорядок и с пьяной улыбкой растоптал несколько девственно-белых цветков. По спине Фрэнка прошёлся холодок, но он постарался отогнать это жуткое ощущение. Уж лучше бы это были вандалы, подумал он, наблюдая за тем, как Джерард поцарапанными в кровь руками мнёт цветы и вырывает их из земли. — Ты поранился, — он приблизился к мужчине, когда тот предостерегающе посмотрел на него. В ярком свете ламп был хорошо виден каждый изгиб его лица. Он с вызовом смотрел на застывшего Фрэнка, его рубашка и штаны были испачканы кровью и землёй, и он не прятал собственное лицо. — И это единственное, что тебя волнует сейчас? — возбуждённо спросил мужчина, бросая несчастные цветы и делая один широкий шаг к Фрэнку, чтобы быть лицом к лицу. — А как же это? Почему ты ничего не говоришь мне о моём лице? Почему ты всё ещё здесь? Последние слова мужчина выкрикнул во всю силу собственного голоса, подойдя вплотную к Фрэнку и ожидая, что тот отвернётся или отступит назад. Однако парень не шелохнулся, он не сделал ничего, и по его лицу невозможно было догадаться, о чём он думает и что чувствует. Джерард часто дышал и смотрел прямо в тёмные блестящие глаза Фрэнка. Он рассматривал его тёмные, залёгшие под глазами тени, его бледную от истощения и ломки кожу, его растрескавшиеся от обезвоживания губы, и никак не мог понять, почему он всё ещё стоял перед ним и ничего не делал. Мужчина схватил его за плечи и сильно встряхнул. — Ответь, Фрэнк! Почему ты здесь? Как ты можешь находиться тут, со мной, как ты можешь смотреть на это, когда я избегаю каждой отражающей поверхности, когда моё отражение преследует меня в кошмарах? Фрэнк осторожно обернул свои прохладные руки вокруг ладоней Джерарда и прижал их к своей груди. — Мне некуда идти, — спокойно ответил он, становясь на цыпочки, ощущая, как от Джерарда резко пахнет потом, алкоголем и отчаянием. — Я не хочу. Давай хотя бы сейчас не будем говорить о внешности, красоте… Фрэнк обернул руки мужчины вокруг своей талии и прижался к нему, ощущая такое приятное обжигающее тепло и странное удовольствие. — Ты не понимаешь, что делаешь… — не смотря на свои слова, он сильнее прижал Фрэнка к себе, зарываясь носом в его тёмные влажные волосы, которые ещё пахли шампунем. — Я не могу, я не… — испуганно шептал он, забыв о злости и печали. Он чувствовал, как его контроль трещал по швам, и как сильно он хотел слиться с ним в одно целое, как он хотел раствориться в нём, исчезнуть, но он не мог.