Второй после Мадары

      Неужели Коноха так изменилась?! За какие-то… Сколько? Пятьдесят? Сто лет? Двести?..       Хаширама глазел по сторонам на разноцветные домики и размышлял о том, что совершенно потерялся в хронологии и даже приблизительно не представляет, в каком времени оказался.       Цуна — Пятая Хокаге? Но на вид так молода! Не может же ей правда быть двадцать пять? Хирузен, ученик Тобирамы, вон как успел постареть… И после него был ещё Хокаге, мальчишка, ровесник Цуны… Или всё-таки не ровесник? «Похоже, внучке достались мои гены», — рассмеялся Хаширама. Какой-то прохожий оглянулся на него. Гражданский или просто без формы? От него мгновенно ударило волной тяжёлой ауры. Такая сейчас была у всех. Война.       Ещё на подходе к деревне Хаширама присмотрел шиноби, чей облик можно было принять, не вызвав подозрений.       «Так что скорее сто, а может, и меньше», — заключил он и едва не принялся насвистывать. Вопреки всему, ему было хорошо. Он всегда умел отключаться и находить во всём положительное.       Деревня расширилась и как-то… окрепла. Возмужала. Хаширама смотрел на всё вокруг глазами ребёнка, которому показали что-то невероятно захватывающее, а внутри медленно разрасталась гордость. Это они. Они с Мадарой. У них получилось. И пусть Мадара этого не ценит, зато ценят потомки. Те защищали на поле боя это всё, как когда-то Хаширама. Их с другом детище живо…       — И потом он — рраз! — разрубил их все!       — Неужели?       — Нас чуть взрывом не накрыло. Но этот…       То, что нужно!       Хаширама мгновенно развернулся на девяносто градусов и нырнул в разрез в норэне.       С его появлением повисла непродолжительная тишина. Сидящий возле стойки ссутулившийся шиноби хмуро оглянулся на него, явно не довольный прерыванием своего рассказа, зачерпнул и шумно втянул из ложки суп. Хаширама был уверен, что рассказчик именно он — по форменной куртке ниндзя. Слушатель наблюдался всего один — старик в белом колпаке за стойкой, натирающий полотенцем тарелку. Гражданский.       Шиноби, проглотив, посмотрел в пустую ложку и поморщился: похоже, пока он рассказывал, суп остыл. Хаширама подошёл ближе, мельком заглянув в тарелку, и объявил:       — Добрый день! И мне тоже рамен будьте добры!       Шиноби теперь хлебал торопливо, одну ложку за одной, пока блюдо ещё совсем не заледенело. А может, просто хотел расправиться с ним и быстрее вернуться к рассказу.       Однако он всё же нашёл момент между ложками хмуро бросить Хашираме:       — Ирука, ты ведь только ушёл на миссию, — он сказал это, даже не оторвав взгляд от тарелки.       — Выход отложили на час, — пожал плечами Хаширама. Надо запомнить: Ирука.       — Так что было дальше? — сдержанно осведомился старик. Было видно, что ему не терпится услышать продолжение, но активно демонстрировать любопытство он считает несолидным.       — Теучи-сан, пока я ем, пусть Ирука расскажет. Он ближе был.       Хашираме подумалось, что этот малый мог изрядно привирать. Потому при «Ируке» и не рассказывает, зная, что тот лучше осведомлён.       — А о чём вы? Теучи-сан?       — Мы остановились на том, как внутри барьера, выставленного лже-Мадарой, была выпущена бомба хвостатого зверя…       Хаширама с самого начала чувствовал, что тут что-то не так. Похоже, эти события происходили на поле боя до его появления. Если вообще происходили. Он с сомнением покосился на едока.       Как наблюдавший всё в непосредственной близости Хаширама мог с лёгкостью пересказать что угодно… что сам успел застать. Здесь же было сложнее.       — Простите, Теучи-сан, — нашёлся он. — Но я очень тороплюсь, да и мне нужно было бы подумать над миссией… Раз уж мне выдался лишний час. Если вы не против, я просто молча посижу, послушаю. В другой раз же всё вам расскажу в подробностях, обещаю. Всё, что видел.       — Конечно! Садись, Ирука. Не успеешь оглянуться, как твой обед будет готов! — засуетился Теучи.       Тем временем шиноби умял рамен, заметно подобрел и был готов продолжать. Но Хаширама не дал тому и рот раскрыть, и, пока его мысли не ушли далеко, выдал наудачу:       — А что всё-таки теперь с Обито? Я как-то упустил этот момент.       Конечно, Хаширама мог воспользоваться помощью Зецу, как и предлагал Мадара. Но ему хотелось выяснить всё самому. Хотелось лично поговорить с кем-то, кто видел, что происходило после их с Мадарой перемещения.       — Никто не знает. Перерыв в войне. Ирука, чем ты ударился?       — Я слышал, что его поймали и держат в госпитале, — шепнул Теучи, совершенно не по-стариковски проворно вынырнув откуда-то из-за стойки и прикрыв рот рукой со всё ещё зажатым в ней полотенцем.       — Откуда информация? — сдвинул брови шиноби. Ему определённо не нравилось, что кто-то знает больше него.       — Один посетитель рассказал.       — Что за посетитель?       — Сожалею, не могу поведать. Запамятовал.       Не подкопаешься. Старик явно дорожил тем, что ему доверяют свои секреты, и даже если суть их он мог выдать, вот как сейчас, то источник — никогда.       Госпиталь. Это будет сложнее, чем думал Хаширама.       — Почему его держат не в тюрьме? — вклинился он, едва успев в последний момент погасить в своём голосе требовательные интонации бывалого командира.       — Говорят, он при смерти. Не известно, выживет ли. Если смогут, подлечат и будут пытать, пока не вытащат из него всё, что можно, или пока он совсем не отдаст концы.       — Теучи-сан, я прошу прощения, мне нужно бежать. Только что вспомнил об одном важном деле. Я к вам попозже загляну, — Хаширама улыбнулся, дождался ответной улыбки старика и вылетел наружу.       Мимо проходил какой-то шиноби с протектором, повязанным на голову на манер банданы. Хаширама чуть не сбил его с ног.       — Ирука! Помоги, — невозмутимо выдал шиноби и, прежде чем Хаширама успел что-то возразить, плюхнул ему в руки высокую стопку каких-то книг, которые до этого нёс сам.       — Эй! А куда это всё? — растерянно крикнул Хаширама вслед его поспешно удаляющейся спине.       — В кабинет Хокаге, конечно! И поторопись, это важно!       Хаширама огляделся в поисках строения, которое было бы похоже на резиденцию главы деревни. И обнаружил в точности такое, как было в его времена!       Ноги сами понесли его туда. Интуиция подсказывала, что это как раз то место, где он может узнать то, что нужно. Интересно, какую должность занимает этот Ирука? Может ли он рассчитывать на то, что Цуна поделится с ним планами на пойманного преступника?       Попробовать стоит. А если что-то пойдёт не так, Хаширама просто признается, кто он, и расспросит её в открытую. Скажет, что так можно прекратить войну, и они с ней устроят всё в лучшем виде.       Хаширама продолжал сомневаться, ему было некомфортно с этим внутри, и его не покидала мысль, что нужно сначала лично поговорить с Обито. Помнится, Мадара того неслабо подставил, так что странно было бы, если бы тот продолжил выполнять его волю. Если же выяснится, что опасности он не представляет… Хаширама твёрдо решил, что не будет убивать того, кто ещё может вернуться на верный путь. У каждого должен быть шанс.       Даже у Мадары… Иногда Хашираме казалось, что он давал их тому слишком много. Мадара раз за разом предавал его доверие, как раз за разом делал неверный выбор. Именно поэтому сейчас Хашираме хотелось верить, что хотя бы после смерти тот начал поступать правильно. А значит, все шансы, данные ему, — всё-таки не зря.       Как бы это ни казалось ему неразумным, Хаширама не мог перестать чувствовать вину за исход того боя. Ему периодически приходила в голову мысль, что можно было сделать по-другому и что во всём этом есть вина его самого — он не доглядел, не такие подобрал слова, был несправедлив к Мадаре в чём-то…       Теперь он не ошибётся. Он не совершит то, о чём будет потом жалеть. Даже если для этого ему придётся убить Мадару ещё раз.       Как бы там ни было, нужно успеть, пока Обито жив.       Хаширама влетел в кабинет, но вместо Цуны обнаружил за столом черноволосую круглолицую девушку, которая не глядя скомандовала:       — Ставь туда, — и указала рукой в сторону кучи таких же стопок у стены. Сама она что-то быстро переписывала, кидая взгляд то на один лист перед собой, то на другой.       Решив, что пока лучше не привлекать к себе внимание, он украдкой оглядел кабинет. Здорово! А у его потомков неплохой вкус!       И несмотря на внешние изменения, казалось, эти стены ещё хранят отголоски их с Тобирамой споров: если чуть-чуть прислушаться, то можно разобрать слова…       — Шизуне, чёрт тебя подери! Ты к какому времени должна была закончить?! И где заключение из лаборатории?       Распахнувшаяся дверь громыхнула об стенку, чуть не задев Хашираму, и круглолицая поспешно вскочила:       — Но Цунаде-сама, объекты поступили к ним только сегодня утром, они не могли так быстро завершить исследование…       — Ладно. Подождём, — Цуна вдруг утихла и задумалась.       «О чём они говорят? Судя по тону и спешке — что-то важное», — размышлял Хаширама. Ему так и хотелось выйти и принять свой нормальный облик, хотя бы чтобы увидеть, как забавно исказится при этом лицо внучки.       Цуна обнаружила его стоящим у стены.       — Ирука, что тебе?       — Пятая-сама, — церемонно поклонился Хаширама, незаметно концентрируя чакру в руке, — у вас что-то… — распрямившись, он другой рукой показал себе на спину с деланным смущением.       — Что там? Шизуне, убери, — Цуна попыталась подтянуть на спине ткань.       — Не крутитесь, — он шагнул вперёд, опередив эту самую Шизуне. — Вот так.       — Спасибо, — рассеянно брякнула Хокаге. Хаширама улыбнулся. Цуна не пропадёт. А вот за подчинённую ей деревню он всё равно ручаться бы не стал…       Весь остаток дня он сидел на собственной голове, выбитой в скале, и посвящался в дела Конохи. Делать это дистанционно ему помогали семена, помещённые на спину внучке.       Ай да Цуна… Нет, всё-таки деревня с ней не пропадёт.       А Мадара обойдётся.       Вмешавшись, Хаширама только посеет панику: ведь нужно будет выкрасть отдельно Обито, отдельно риннеган…       Хаширама не видел смысла в такой сложности.       Да и вообще он только сейчас смог себе признаться в том, что это маленькое путешествие устроил, только чтобы потешить память и любопытство. И убедиться, что всё в порядке.       Воля Огня жива. И их мечта жива.       Да и отказать себе в удовольствии ещё раз, теперь уже последний, померяться силой с Мадарой? Разве он на это способен?       Хаширама азартно улыбнулся.       Мадара дурак, если так думает.       Долг Хокаге — защищать деревню.       Этим он и займётся.       «Кай!»       Древесный клон обратился коричневой текстурной скульптурой.       Хаширама расцепил печать и расслабленно откинулся назад на прямые руки, свесив ноги с обрыва и глядя вверх, в бесконечное небо. Он с наслаждением вдохнул кусочек этого неба в себя, — больше по привычке: в дыхании не было никакой нужды.       «Как же здорово было сюда вернуться. Заглянуть в будущее», — мечтательно подумал он об этом мире.       «А теперь пришло время помочь сделать его таким, каким оно должно быть». _______________