Федор
22 июля 2015 г. в 16:59
Федор
- Здравствуй, Саша. Есть минутка?
- Заходи, Федя. Я домой собирался, но для тебя есть.
- Ваня как?
- А пошли со мной, сам увидишь. Он хочет тебя видеть, спрашивает о тебе.
- Пошли, я тоже по нему скучаю. Вот скажи, почему я люблю твоих детей?
- Всех?- Саша улыбнулся, а Федор подумал: "До чего же он красив!"
- Всех. Дочь, наверно, меньше. Уж больно балованная. Твоя работа?
- Моя заслуга, перестарался, понимаю. Но это дочь. И она так на Любу похожа. И детей ты любишь не моих, а Любиных. Вот скажи честно, неужели так сильны твои чувства к ней?
- Ревнуешь?
- Уже нет. Ты не даешь повода. Уважаю? Да, не то слово. Я рад, что мы друзья, Федя. И благодарен, что она может на тебя опереться. Ей это очень нужно и очень важно. Мои сыновья тебя любят, ты для них авторитет. Валерку учишь, я тебе благодарен. А теперь излагай суть разговора. Федя, мне далеко не тридцать, а тебе не двадцать пять. Ты хочешь мне что-то сказать по поводу Валентины? Говори, я не обижусь.
- Не сказать. Что тебе говорить! Ты сам все прекрасно знаешь. Хочу спросить. Ты больше не любишь Любу?
- Люблю. А что, решил действовать?
- Нет, мы просто друзья. У меня семья, дети. Я бы не стал, даже если бы мне светило, а мне тут ловить нечего. Просто хочется ей помочь пережить, как другу. Но возникает вопрос, что ей надо пережить? Потерю любимого человека, мужа, которому она безмерно доверяла? Или пережить измену и постараться вернуться к прежним отношениям? Я помогу ей в любом случае. Только скажи - в чем?
- Это была слабость, затмение.
- Ты пытаешься обмануть себя или меня? Саша, тебе уже не тридцать, а мне не двадцать пять.
Они расхохотались.
- Федя, серьезно, я не знаю, что на меня нашло. Кризис среднего возраста, так я бы охарактеризовал психику пациента. Я ее создал - из образа молодой Любы, характера Любы. Но Люба безгрешна, а эта земная, понимаешь? Может, мне приземленности не хватало. Я не интеллигент, я вырос в ГУЛАГе, у меня мать алкоголичка. Мой отчим знал только водку и насилие. Он садист был, социопат. Для меня родной язык - матерный. Это я так подделываюсь под элиту. А Люба из элиты. У нее дворяне в крови. То, к чему я шел и чему учился, что воспитывал в себе, для нее органично. Мне до нее, как до солнца. Но я слишком честолюбив, наверно, мне просто надоело ощущать ее превосходство. Вот так, Федя. Вот что я понял путем самокопания. Обидно то, что тот образ, который, я создал, был далек от реальности. Все, что было у них общего, это внешнее сходство. Я грешным делом подумал, что это Александр Валерьевич согрешил где-то. Это в его стиле. Вот так, а она подлая оказалась. Мне говорили, что она не нравится коллективу, что ее недолюбливают, не хотят общаться с ней. Но я ее видел другой и верил себе. А она моим сыном пользовалась. Ты знаешь, меня это больше всего задело, что она его растоптала. Он ведь ее любил. Я знаю. Он мой сын. Ты знаешь, мне его чувства важнее моих. А теперь Люба его игнорирует, он переживает. И ее понять можно - мы ей в душу насрали, и его жалко. Он хороший парень, чувствительный, искренний. Он глубже, чем кажется, поверь мне, Федя.
- Да знаю я. Что ты Валеру передо мной защищаешь? Мы с ним в одной упряжке. Я ему бы жизнь доверил. А что касается Валентины, то она хищница. И даже будь ты стар и некрасив, она бы все равно тебя соблазнила. Ей нужны деньги и положение. Валера для нее расходный материал, для удовлетворения физиологии. Ты же понимаешь, что в твоем возрасте тяжело удовлетворить двух женщин и работать так, как ты работаешь. Я тебя понял, Саша. Она к тебе вернется, она любит тебя так, как никто. Не завидуй ей, радуйся, что она твоя. Завидовать я буду, хорошо?
Саша толкнул Федора в плечо. Тот ему ответил.
- Ну вот и пришли, сейчас поднимемся, поужинаем, чаю попьем. Наталье позвони, скажи, что у нас.
- Да, сейчас от вас с городского и позвоню.