Люба

      Валера       - Отец, ты дома? Где все? - Валера вошел в квартиру и удивился тишине.       - Мать на работе, Марина ушла с Настей, Ваня спит, а Борька играет на компьютере. Странно что тихо? Мне тоже, но это факт. Ты рано. Сразу после работы домой?       - Да, хотел с тобой пообщаться.       - Давай на кухню, заодно и поешь.       - Давай. Кто сегодня готовил?       - Я. Хотел удивить мать, но ее вызвали.       - Теперь удивишь меня.       - Так о чем ты хотел поговорить?       - Папа, я хотел о маме, о тебе. Ты не говори, что это не мое дело, я вам не чужой, я переживаю, она стала другой, погасла, что ли. Она много курит, почти не ест. Дядя Коля и Федор пытаются ее подбодрить, пытаются разговаривать, но она закрыта. Она и со мной закрыта. Папа, что же мы наделали?       - Дай ей время. Посмотри, сколько ей пришлось пережить. Что с Мариной творится, уму непостижимо. Эта Надя, подружка, я не знаю, на какой помойке она ее нашла. В школу она не ходит, мы ходили к психологу, безрезультатно. Ты представляешь, что чувствует мать? Марина во всем винит ее. Я не понимаю, почему ее, не меня? Сережа ушел, он со мной вообще не разговаривает. Я даю Жене деньги на него, но она их тратит на себя. А ты сам как? Вот скажи мне честно, ты любил Валентину?       - Думаю, да. Она была единственной женщиной, с кем у меня были длительные, стабильные, регулярные отношения. Она мне говорила, что любит другого, но он ее якобы не удовлетворяет. Я не слушал, мне было хорошо с ней. Я даже не подозревал, что мой конкурент ты. Я не строил планов в отношении ее, но разрыв переживал. Отец, она приходила уже после всего, выставила меня идиотом, типа, я запасной вариант, сказала, что была о матери лучшего мнения, что не думала, что мать - тряпка. И все, ушла. Я почувствовал, будто меня в грязи искупали. С Мариной я пытался говорить, тоже безрезультатно. Сережа молчит, но ему плохо. Папа, я знаю его, мы с ним как братья. Я ходил к нему, просил вернуться жить к нам, уговаривал, умолял. Он не вернется. Мне казалось, что дело во мне, но теперь я думаю, что в Марине. Кстати, Сережа общается с мамой. Ты его отправил в институт онкологии на стажировку, он там, но к маме раз в неделю заходит. Папа, она с Сережей разговаривает, а со мной нет. Я не ревную, просто я люблю ее и не могу так. Но Сережка умный, он сильный и маме с ним легче.       - Это хорошо, я волнуюсь за него. А мама проследит, она не даст ему сбиться с пути. Ване не лучше. Терапия не дает никакого эффекта.       - Он умирает?       - Он на диализе. Валера, пойми, я говорю не о пациенте, о сыне. Я просыпаюсь ночью, и меня бьет озноб, мне страшно, мне никогда не было так страшно. Я молюсь Богу, я прошу прощения, я прошу, чтобы он обменял его на меня, но все безрезультатно. И в конце концов я понимаю, что с матерью происходит все то же, что она не может справиться с горем и не видит выхода. Мы обращались во все клиники, но все предлагают только паллиатив, только то, что мы уже делаем.       - Папа, но он держится, посмотри, сколько он читает, он занимается, строит планы. Я оживаю рядом с ним. Он оптимист. Он общается с Мариной, и она любит его. Может, еще образуется, может, и у нас будет праздник. Отец, я с тобой, ты всегда можешь на меня рассчитывать. А Ванька, он лучший из нас, в смысле из ваших детей. Папа, вот увидишь, он будет жить и будет счастлив.