В его руках, определенно, было неземное создание.
Убедиться в этом Микки мог лишь один единственный раз взглянув на распахнутые в стоне наслаждения розовые губы, украшенные сотней крохотных серебряных искр, манящие к себе и требующие ласки, противостоять желаниям которых не представлялось возможным. Глубоко вдохнув перед длительным путешествием вглубь гостеприимно раскрытого рта, Милкович обжегся первым прикосновением, целуя и оглаживая мягкую плоть языком, проникая внутрь и переплетая его с языком Йена, соединяя дыхание и полуобнаженные тела в единое целое.
Скользя ладонью по бледной, почти прозрачной коже Хранителя, брюнет очерчивал изгибы возбужденного тела, собирая пальцами мелкие мурашки и крохотные рыже-коричневые точки, мягкие тонкие волоски, покрывающие горячую кожу, заставляя вставать дыбом и электризоваться. Лаская, гладя и сжимая рельефные мышцы, он спускался рукой ниже, запуская обратный отсчет ребер Йена перед первым прикосновением к особенно чувствительной зоне на хорошо изученном теле – выдыхая в поцелуй новый стон наслаждения, рыжий подался вперед, чуть вскидывая бедра, позволяя Микки крепче ухватиться за свою тазовую косточку, большим пальцем прочертив полосу от бока к паху.
Давно общая слюна, чуть сладковатая от съеденного недавно Хранителем мороженного, очередного шага небесного создания на пути к познанию земного мира, перекатывалась по переплетенным языкам, смазывая и улучшая скольжение, едва ли имея возможность быть проглоченной. Воздуха катастрофически не хватало, но отстраниться и разорвать этот глубокий и влажный поцелуй молодые люди в себе сил не находили.
Ровный ритм страстной ласки постепенно сбивался, обогащая тактильный контакт новыми деталями – легкие укусы острых зубов и посасывающие губы партнера губы увеличивали степень откровенности прелюдии, вынуждая любовников тихо рычать и двигаться навстречу, прижимаясь друг к другу сильнее в надежде на спасительное трение.
Рука Милковича, подарив последнее прикосновение к одной из эрогенных зон его парня, поспешила ниже, аккуратными, но торопливыми движениями пальцев расстегивая пуговицу и молнию брюк Йена, проникая под плотную серую ткань и чуть приспуская ее на бедра.
Вместо привычного протеста в ответ на свои действия получая громкий требовательный стон продолжить задуманное.
Короткие ногти Хранителя царапнули голую спину расположившегося поверх него брюнета, к обжигающему нервные окончания танцу серебра на горячей коже добавляя приятную боль новых травм, обещая Микки несколько розовых следов на лопатках уже к утру.
Нежеланно оторвавшись от мягких губ Йена, чтобы сделать необходимый вдох, Милкович скользнул по его бедрам полным желанием и страстью пахом, вдавливая свой до предела уже возбужденный член в промежность рыжего, постепенно сползая по костлявой фигуре ниже, не забыв оставить прошептавшему что-то в протест рыжему несколько поцелуев на подбородке и шее.
Отмечая каждое новое движение губ по бледной коже влажным следом, брюнет окончательно переместил вес тела на левую руку, до сих пор служившую неплохой опорой, правой залезая в штаны партнера глубже, татуированными пальцами сжимая толстый твердый ствол через мягкую ткань хлопка, мизинцем встречаясь с голой кожей бедра и отмечая, что Йен сегодня решил взамен привычным шортам выбрать легкие брифы.
Едва не кончая в собственные боксеры от осознания доступности чувствительного органа, стоит только согнуть палец.
– Откуда у тебя столько нашей одежды? – отвлекая напрягшегося было Хранителя от своих действий, поинтересовался Микки, хватая брюки того и утягивая их вниз за раскрытую ширинку, освобождая себе поле для новых ласк.
Но вместо ответа от перевозбужденного и желающего большего парня получил лишь хриплый полустон, когда к штанам присоединились трусы, и первое прикосновение прохладного воздуха комнаты к освобожденному от плена члену вынудило его хозяина выгнуться дугой на подушках дивана.
– Сука, – выругавшись на собственный стояк, заметно дернувшийся на приятный слуху звук, угрожая Милковичу скорым семяизвержением, брюнет поспешил расстегнуть собственные джинсы и спустить их к коленям, укладываясь обратно на Йена, сжимая в предварительно облизанной ладони сразу два члена, а губами возвращаясь к поцелуям.
Лишь на секунду задумавшись о том, что кончить в кулак от очередной мастурбации, пусть и в такой приятной компании, не предел его мечтаний.
Но торопить Хранителя, до сих пор краснеющего от любых упоминаний секса, Микки не хотел.
– Эй, ты где летаешь? – чуть наклонившись к задумавшемуся другу и толкнув того локтем, привлекая внимание, поинтересовался Филлипос.
– М? Что? – вздрогнул Йен, поворачиваясь к кудрявому.
– Говорю, о чем задумался? – повторил свой вопрос Хранитель, хитро улыбнувшись перед тем, как предположить очевидное. – Или о ком? – подмигнул он, в розовой краске на щеках приятеля находя ответ. – Что там у вас? Опять душа по швам затрещала? – задал он новый вопрос.
– Нет, с плиткой все хорошо, – мотнул головой рыжий, вспоминая заметно изменившийся за последнее время рисунок, позволивший Хранителю надеяться на возможное спасение. – Это сам Микки, – сделав небольшую паузу, чтобы решиться озвучить свои мысли, глубоко вздохнул парень, позволяя себе открыться. – Точнее, наши с ним... хм, отношения, – кусая губы и аккуратно подбирая слова, продолжал он, покрываясь ровным слоем розовой краски.
– Ты о сексе, что ли? – сжалился над другом Лип, прекращая его мучения и самостоятельно обозначая волнующую рыжего тему. – Вы что, до сих пор с ним не..? – довольно продолжительное время с момента прошлого разговора и ходившие среди Хранителей слухи о любовной связи сына Верховного со смертным не позволяли кудрявому верить в то, что Йен со своим голубоглазым соблазнителем до сих пор не добрались до финиша.
– Нет, – качнул головой Иоанн, смущенно пряча взгляд и кусая изнутри щеки. – Ну, мы делали несколько вещей, – запинаясь чуть ли не на каждом слоге, продолжил он, – разных, но до того, что ты мне тогда рассказал, не... – окончательно потеряв способность собрать звуки и буквы во внятное предложение, замолк рыжий, пряча ярко-розовые щеки в широких ладонях, мысленно умоляя приятеля закончить мысль за него самостоятельно.
– Ясно, – благо, кудрявый сегодня издеваться над другом не планировал. – А почему? Что вам мешает? – поинтересовался он, опуская на напряженное плечо, укрытое светло-серой мантией, руку, даря успокаивающее прикосновение силы в знаке поддержки.
– Ничего, – раздалось меж длинных пальцев.
– Ты не хочешь? – подтолкнул рыжего к откровению Филлипос.
– Х-хочу, – послышалось приглушенное признание, и Йен, кажется, стал на пару дюймов меньше. – Просто Микки... он всегда останавливается, – постепенно отпуская себя и расслабляясь под действием силы друга, прошептал Хранитель, вспоминая события прошедших дней и недель. – Может, он не хочет? – наконец, выглянув из своего укрытия, испуганно предположил он, часто моргая своими яркими зелеными глазами, вызывая на лице Липа улыбку снисхождения.
– А, может, он думает, что не хочешь ты? – вопросом на вопрос ответил кудрявый. – Сколько раз ты сбегал от него, стоило только парню к тебе в штаны забраться? – припомнил он неоднократные побеги Йена с болезненным стояком наперевес. – Конечно, он не настаивает, ты ж у нас как последняя девственница в обмороки падаешь, как только тебе слово «секс» кто скажет, – и решил все-таки немного уколоть приятеля своим сарказмом.
– Лип, – тут же насупился рыжий, но его реакция на произнесенные слова лишь подтвердила их.
– Ты его душу с собой и в душ, и в кровать таскал, а до члена дотронуться боишься? – пошел в наступление Хранитель, надеясь остротой фраз и небольшим давлением на решительность друга привести того к желанным им же самим действиям. – Уверен, на ощупь он тебе даже больше понра...
– Замолчи, – но рыжий лишь еще больше раскраснелся и поспешил отвернуться.
Вот только искренне сопереживающего приятелю Липа остановить он уже не мог:
– Слушай, в том, чтобы проявить инициативу, нет ничего плохого, Йен. Может, он именно этого и ждет от тебя, а? – быстро проговорил он, пока окончательно растерявшийся Хранитель не сбежал. – Если ты реально чего-то хочешь, покажи это Микки, – заключил он, разворачивая друга к себе лицом, в блестящих глазах того находя первую искру решимости и позволяя себе последнюю шалость. – Сказать-то ему ты все равно не смо-ожешь, – передразнив заикание рыжего, улыбнулся Филлипос, отпуская его ключицу и, пару раз хлопнув по расслабляющейся, наконец, спине, поспешил к выходу из спальни Иоанна, позволяя тому самостоятельно прийти к правильному решению.
***
– Здорова, – пожал руку старого знакомого Игги, улыбаясь неожиданно удачной встрече с Милковичем, надеясь на успех запланированного разговора. – Чё как? – поинтересовался он делами брюнета для приличия перед тем, как перейти к главному.
– Нормально все, – не очень-то настроенный на беседу, сдержанно ответил Микки, прикуривая сигарету и наполняя легкие горьковатым дымом, думая о том, что совершенно другого характера дымка, скорее всего, в данный момент расстилается где-то в его временной квартире.
– Работаешь где? – прощупывая почву, задал следующий вопрос шатен.
– Мгу, – кивнул Милкович, делая новую затяжку, – пока да, – добавил он честно, вспоминая разговор с начальником, оповестившим сотрудника о надвигающихся сокращениях и необходимости искать себе другое место.
– Чё «пока»-то? – ухватившись за сказанное, ухмыльнулся Игги.
– Уволят скоро, – признался брюнет, поджимая губы, мысленно предвещая очередные дни бесполезных скитаний в поисках работы.
Но сказанное лишь еще больше воодушевило его знакомого, позволяя тому озвучить свое предложение.
– Слушай, как удачно ты мне подвернулся, – растянул неприятную улыбку на лице он. – Есть маза одна, – и подмигнул, желая вызвать интерес собеседника.
– Я тебе уже говорил, летняя договоренность аннулируется, – напоминая Игги о своем отказе входа в банду, тут же отнекался Милкович.
– Не, дружище, там уже без вариантов, – отмахнулся парень, недовольно поморщившись от воспоминаний прошлого слива Микки. – Тут другое дело, посолиднее будет, – и поспешил сменить тон с раздражительного на заискивающе-доброжелательный. – Мужичок один помощников себе ищет, – начал объяснять он, отбирая у Микки початую сигарету и глубоко затягиваясь, – решил после отсидки бизнес свой восстановить, да ребятки все его давно разбежались.
– Не интересу... погоди, отсидки? – хотел было сразу отказаться брюнет, но произнесенное Игги слово заставило напрячься.
– Ага, – кивнул шатен, в проявленном любопытстве приятеля находя намек на скорое согласие. – Кореш Стэна-три-пальца, может, слышал о нем? «Хохол» кликуха, – пояснил он, получив на первый вопрос «нет».
– Не знаю таких, – пожал плечами Микки. – Звать-то как? – замер он в ожидании до боли знакомого имени.
– А хуй его знает, я сам с ним не знаком, мне Тони наводку подбросил, – пожал плечами парень, выуживая из памяти всю имеющуюся у него информацию, уже уверенный в согласии Микки присоединиться к новоявленной чикагской ОПГ. – Знаю, что мотал пятнашку и откинулся пару-тройку недель назад, – отчитался он, радуясь полыхнувшему в голубых глазах интересу. – Шалаву какую-то вроде поре...
Договорить Игги Милкович не дал:
– Согласен, – выдавил он из себя, сдержав яростное рычание в груди, окончательно убеждаясь в известности ему объекта беседы, крепко сжимая кулаки в предвкушении долгожданной встречи, к которой теперь Микки будет морально готов.
Тут же позабыв о данном самому себе обещании простить отца за свершенное преступление и не искать с ним встреч.
– О, заебись, – не заметив странной реакции парня, обрадовался шатен, отбрасывая добитый до фильтра окурок и доставая из кармана недавно украденный мобильный. – Алло, Хряк, здоров, – набрав нужный номер и дождавшись ответа, проговорил он в динамик. – Еще одного нашел, – сообщил он вызванному абоненту, утвердительно кивая Микки. – Да, парняга с мозгами, – улыбнувшись брюнету, заверил он собеседника в умственных способностях Милковича. – Давай, мы через полчасика подскочим, сам познакомишься, – вопросительно посмотрев на приятеля и получив от того знак согласия, договорился о стрелке Игги и сбросил вызов. – Ну, чё, попиздовали.
Завтра.
«Хохол» будет ждать всех пятерых претендентов у себя завтра.
И Микки не знал, как ему дотерпеть оставшееся до встречи с отцом время (а в том, что это был именно он, брюнет уже не сомневался).
В десятый раз за вечер прокручивая в голове неожиданный поворот судьбы, выведший Милковича на одну дорогу с Терри, парень неторопливо плелся домой, сосредотачиваясь на обрывочных картинках детства, всплывающих в памяти багрово-алым под аккомпанемент отчаянных криков, и крепче сжимал кулаки в карманах.
Даже не думая теперь о том, чтобы включить заднюю.
Завтра.
Микки увидит отца уже завтра.
И вряд ли понравится Терри эта встреча.
– Эй? – открыв дверь и щелкнув выключателем, позвал брюнет, нахмурившись неожиданному отсутствию Хранителя в стенах небольшой квартиры. – Йен? – повторно окликнул он своего парня, но ответом послужила лишь тишина.
Разувшись и повесив куртку на крючок, Милкович прошлепал на кухню, привычными движениями разжигая плиту и подхватывая мечеными пальцами записку Мэнди.
«Двойная смена, буду завтра вечером» – прочитал он сообщение девушки, еще раз напомнившей брату, на работу к которому она забегала этим днем, о своем графике.
«Можешь зайти к нам на обед, если хочешь. БЕСПЛАТНЫЙ» – вызвало на хмуром лице брюнета секундную улыбку.
«И парня своего приводи, хватит его уже от меня ныкать» – а завершающее небольшое повествование предложение разожгло в покрытой льдом злобы и кристалликами горькой мести груди маленький огонек нежности.
Сам же «парень», мгновением позже материализовавшийся за спиной Микки, неожиданным появлением своим заставил брюнета вздрогнуть, а теплыми руками, крепко обнявшими его и прижавшими к твердой груди Йена, небольшой огонек превратил в яркое пламя, своими языками ласкающее измученную душу Милковича, зализывая шрамы.
Даже неземные создания могут испытывать обычные человеческие эмоции и желания.
Убедиться в этом в очередной раз Микки позволил Хранитель, выгибаясь под ним на мягких подушках дивана, самостоятельно углубляя поцелуй и увеличивая степень откровенности ласк, руками пробираясь все дальше, а языком все глубже, удивляя брюнета проявленным этим вечером напором.
Царапая покрытую мурашками кожу ногтями, рыжий притянул Милковича к себе за ягодицы, потираясь о внушительную выпуклость в паху расстегнутых джинсов своим, не уступающим ему в напряжении, в ответ от партнера получая громкий стон удовольствия и мольбу о передышке.
Вот только предоставить Микки желаемое Йен не спешил.
Разводя бедра брюнета своим коленом, Хранитель чуть согнул его, увеличивая степень давления на возбужденный член Милковича, сцеловывая с распахнувшихся на его действия губ парня любые слова протеста или просьбы остановиться, вытаскивая одну руку из трусов того и проталкивая ладонь меж прижатых друг к другу тел.
Убеждаясь в правдивости слов Липа о возможном вознаграждении, реши рыжий проявить инициативу, в момент, когда первое прикосновение тонких пальцев к подрагивающему в нетерпении стояку через боксеры сотрясло стены квартиры отчаянным криком Микки.
– Блять, Йен, – выдохнул Милкович в блестевшие серебром губы Хранителя, небольшую паузу в прерванном поцелуе заполняя глотками кислорода. – Сука, пожалуйста, – захныкал он, толкаясь в кулак рыжего через трусы, чувствуя необходимость попросить о контакте кожи к коже, мысленно умоляя своего парня уничтожить остатки разделяющей их ткани и подрочить ему по-настоящему. – Хочу тебя, – простонал он тихое признание, кусая уголок рта Йена и смачивая ранку слюной, неосознанно озвучив то, что держал в себе так долго, боясь напугать своего скромного и стеснительного партнера.
Но Хранитель вопреки его ожиданиям никуда не делся.
Чуть оттолкнув Микки от себя, рыжий вынудил его подняться на колени и переступить его ногу, торопливым движением спуская штаны Милковича на бедра, горящим взглядом изумрудных глаз попросив брюнета повторить то же с его собственными, и, заметив секундное замешательство парня, самостоятельно сбросил брюки на пол, оставаясь перед Микки абсолютно нагим и открытым.
Действиями своими заявляя о своих желаниях гораздо красноречивее любых слов.
Tbc...
