СВОБОДА И ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ

В озере Серпентайн отражаются сумрачно-серые небеса, порывистый ветер гонит по воде рябь, и Джон, зябко поежившись, поднимает воротник куртки. Май, называется. Лестрейд угрюмо кивает, приветствуя вновь прибывших: – Вот… выловили из-под моста час назад. – Личность установили? – Холмс, словно коршун, нацеливается на тело, спиной уложенное на асфальт. Уотсон тоже подходит ближе и морщится от острого сожаления. Бедняжка… Лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Такая нарядная… Он скользит взглядом по мокрой одежде погибшей – колготки в розово-сиреневую полоску, джинсовая мини-юбка, на красной трикотажной кофточке с длинными рукавами изображение глазастой куколки из аниме. Длинные каштановые волосы заплетены в две косы, шею, словно тонкая пестрая ленточка, обвивает цветная татуировка. Печально… Красивая судя по всему была девочка. – Пока еще нет, – инспектор сосредоточенно наблюдает, как Шерлок методично исследует труп. – При ней ни документов, ни телефона. На дне сейчас работают водолазы, но до сих пор ничего интересного не нашли. – И, вероятнее всего, не найдут, – детектив выпрямляется, обозревает уходящий на другую сторону озера приземистый каменный мост и обращается к застывшему над несчастной утопленницей ассистенту: – Причина смерти? Джон с удивлением взглядывает сначала на Холмса, затем на синюшное лицо жертвы, а потом снова на Холмса. – Асфиксия. – Он позволяет себе немного иронии: – Вероятно. – Превосходный анализ, – неминуемо язвит в ответ Шерлок. – Хотя я надеялся, что ты копнешь глубже. – А здесь есть что раскапывать?.. – Уотсон меняет кожаные перчатки на медицинские и, присев рядом с трупом, нахмуривается, не обнаруживая ничего, что не согласовывалось бы с первоначальным диагнозом. Так… асфиксия определенно. Вот только… – он нажимает на подбородок, размыкая мертвенно бледные губы… – да, дыхательные пути чистые, а грудная клетка… – его затянутая в латекс ладонь ложится на смазливую физиономию мультяшной красотки – …совсем не раздута… Непохоже, чтобы девчушка наглоталась воды. Озадаченный, Джон снова берется за подбородок, на этот раз приподнимая его, и наконец видит то, что поначалу не замечал из-за отвлекающе красочной татуировки. – Господи, она вовсе не утонула… – он вскидывает голову. – Ее задушили! – Браво, Джон, – все с той же язвительностью комментирует его открытие детектив. – Уверен, синяки на шее не укрылись даже от такого идиота, как Андерсон. Лестрейд с усталым видом складывает на груди руки. – Просто скажи мне то, что ты выяснил. – Любовник. Непреднамеренное убийство. – Любовник?.. – инспектор обменивается недоверчивым взглядом с Джоном. – Она же совсем ребенок! Холмс вздыхает. – Вот поэтому вы и не в курсе, что ваша жена спит с учителем танцев. – Шерлок, – поспешно и с тихой укоризной бормочет Уотсон. – Ладно, – после небольшой паузы вновь подает голос Лестрейд, перестав изучать асфальт у себя под ногами. – Конкретизируй. Почему ты решил, что она была непреднамеренно убита своим любовником? – Судя по расположению синяков, ладонь крупная, – быстро и чуть менее вызывающим тоном начинает говорить Шерлок, – достаточно крупная для того, чтобы с большой долей уверенности предположить, что убийца – мужчина. Он сжимал шею жертвы только одной, кстати, левой, рукой, хотя если действительно намереваешься задушить, безусловно, надежнее использовать обе. Возможно, ему не пришлось особенно напрягаться, потому что девушка была связана – на обоих запястьях следы от веревок, однако нет никаких признаков того, что она как-то сопротивлялась, так что вывод о том, что она сама позволила ему себя связать, более чем логичен… – А может, в момент связывания она была без сознания?.. – скептически высказывается инспектор. – Ну да, – насмешливо поддерживает его Холмс. – Сначала он лишил ее сознания, потом связал, а после начал душить. И так каждый раз. – Каждый раз? – Уотсон отрывается от рассматривания истисканного веревкой запястья. – В смысле? – Джон, ты смотришь, но не наблюдаешь! – изящно взметнув полы пальто, Шерлок садится на корточки бок о бок с Джоном и подносит портативную лупу к покрытой темноватыми разводами коже. – Приглядись, наряду с новыми синяками отчетливо видны более старые, причем разной степени давности, то же самое и на шее, – он снова поднимается на ноги. – Вряд ли подобное могло происходить регулярно без согласия с ее стороны. Кроме того, татуировка в виде ошейника тоже свидетельствует об определенных наклонностях. – То есть ты хочешь сказать… – начинает Лестрейд. – Я хочу сказать, что привычная игра обернулась случайным убийством. Обнаружив, что партнерша мертва, убийца впал в панику… – Откуда ты знаешь? – перебивает хозяина Джон, не в силах соотнести полудетский облик погибшей с сомнительным содержанием озвученной версии. – С чего ты вообще взял, что между ними был секс? – Может быть, с того, что, когда он ее задушил, она была голая?.. – без обиняков раздраженно отвечает вопросом на вопрос Шерлок, и Уотсон благоразумно прикусывает язык, не рискуя более вмешиваться в дедукцию. – Ведь очевидно, что ее одевали уже мертвую. – Очевидно… – многозначительно вторит ему Лестрейд. – Да ради бога! – взрывается Холмс. – Ее колготки! – А что с ними не так? Детектив награждает инспектора уничижительным взглядом, прежде чем снисходит до объяснений. – Они перекручены вокруг ног, – Шерлок направляет указующий перст на съехавшие наискось розово-сиреневые полоски. – Она бы точно не надела их так сама, а то, что они натянуты на нее как попало, говорит о том, что тот, кто одевал ее, торопился и нервничал. – Ладно, – чешет в затылке инспектор. – Что-нибудь еще? – Он наверняка старше ее, – все еще дуясь, кривит губы Холмс. – Учитывая ее возраст… она вряд ли вступила бы в столь специфичные отношения со сверстником. И раз ему пришлось избавляться от трупа, встречались они скорее всего у него. – Но почему озеро? – Лестрейд оглядывается на водоем. – Убийца хотел инсценировать утопление? – Если только он идиот или считает полицию идиотами. – Да неужели кто-то еще может считать полицию идиотами… – не удерживается от ехидной ремарки Джон, встав в полный рост и разминая затекшие ноги. Лестрейд ухмыляется, Шерлок сердито прищуривается и вдруг, сделав широкий шаг, оказывается у Уотсона за спиной, склонившись к самому уху, произносит вполголоса: «И ты, Брут?..» Теплое дыхание касается щеки, вызвав мгновенный набег мурашек, Джон вздрагивает и, отстранившись, изумленно оборачивается к хозяину. – Что?.. Шерлок, погоди, ты что… ты прочитал про Юлия Цезаря?.. Холмс задерживает на нем долгий взгляд, а потом опять переключается на инспектора. – Место преступления должно быть где-то неподалеку. Жертву несомненно привезли сюда на машине, а разъезжать по центру города с трупом в багажнике – значительный риск. Джон, как долго она пробыла в воде? Джон! – А?.. – Уотсон встряхивается, обнаруживая, что странным образом умудрился отвлечься, и все еще ощущая кожей тепло, принесенное дыханием Шерлока. – Как долго она где?.. То есть да, конечно, сейчас… – он насупливается, нуждаясь в дополнительной паре секунд, чтобы вернуть себе рабочий настрой и определиться с дальнейшими действиями. – Так… – подойдя к краю набережной и дотронувшись до воды – брр, он возвращается к телу убитой и, снова присев, сосредотачивает внимание сначала на тыльной стороне ее кисти, затем на ладони. – Ну, судя по степени мацерации и с учетом того, что озеро пока почти не прогрелось, я бы сказал, что часов десять-двенадцать. – А мертва она определенно менее суток, – воодушевленно дополняет его вердикт Холмс. – Итак, вчера вечером убийца въехал на территорию парка за, предположим, час до закрытия, притормозил на мосту, дождался, пока на дороге не будет других машин, быстро вынул труп из багажника, скинул в озеро, сел за руль и уехал, имея все шансы не опасаться возможных свидетелей благодаря позднему времени и не располагающей к прогулкам погоде, – Шерлок замирает, глядя прямо перед собой широко распахнутыми глазами, явно переместившись ментальным способом во времени и пространстве. – Нет, он не стремился инсценировать утопление. Ему необходимо было с максимальной безопасностью сбыть с рук ее труп… – В тех же условиях ничто не мешало ему просто выбросить ее на обочину, – пожимает плечами Лестрейд. – Тогда бы она попала под фары тем, кто мог проезжать следом. Ее одежда – все-равно что красный сигнал светофора. А бросив ее в озеро, убийца мог быть совершенно уверен, что как минимум до утра – пока не откроется парк – труп не найдут… – и Шерлок с удовлетворением резюмирует: – Ему нужна была фора. Инспектор молча обдумывает поступившую информацию, а затем его озаряет: – Камеры на въездах в парк! – Бесполезно, – гасит его энтузиазм детектив. – Вчера вечером стоял плотный туман, номерные знаки машин на записи не разглядеть. Очень неглупо, – одобрительно признает он. «Очень неглупо». Уотсон скрывает осуждающий вздох, не разделяя склонности Шерлока отдавать должное находчивости преступников. Убита совсем юная девушка, а его хозяин чуть ли не аплодирует ее убийце. Бережным жестом Джон укладывает обратно на асфальт руку жертвы, вдруг замечая небольшое пятно на рукаве ее кофты немного пониже локтя, практически неразличимое на темно-красной, не успевшей просохнуть ткани. Похолодев и отчего-то уже точно зная, что именно он увидит, Уотсон медленно завертывает рукав… – Шерлок. Холмс и Лестрейд оборачиваются на его сдавленный голос, и несколько секунд все трое безмолвствуют, пялясь на изрезанную плоть аккурат в том же месте, где у самого Джона все еще периодически чешется маленький шрам, оставленный иглой для введения чипа. – Да твою ж мать!!! – инспектор в сердцах пинает ни в чем не повинную, но некстати попавшую под ногу парковую скамью. – Донован!! – орет он и взмахивает рукой на немногочисленных зевак, собравшихся у полицейского ограждения. – Гони всех!! Вы тоже должны уйти, – чуть успокоившись, обращается он к Холмсу и Уотсону. – Сами понимаете, теперь это оранжевый уровень секретности. – Разумеется, – с несвойственной ему покладистостью быстро соглашается детектив, бросив встревоженный взгляд на Джона. – Вы знаете, где меня найти. * * * – Она никак не могла быть рабыней… В такси по дороге домой поначалу висит напряженная тишина, пока Джон наконец не нарушает ее, не выдержав сумбура, царящего в мыслях. Шерлок поднимает глаза от смартфона. – Возможно, она была старше, чем выглядела. – Но не на десять же лет! – взволнованно отметает довод хозяина Уотсон. – Ей точно было меньше двадцати семи, я уверен. Рабовладельческий закон диктовал, что подавать заявление в ГРА мог только тот, кто достиг двадцатисемилетнего возраста – таким образом государство в обязательном порядке давало молодежи возможность попытаться найти себя в жизни, прежде чем появлялся соблазн получения рабского статуса, и данное условие соблюдалось неукоснительно… – Возможно, место нанесения раны лишь совпадение, – высказывает очередное резонное предположение детектив. – Совпадение?.. – Джон опять не может не возразить: – Шерлок, рана очевидно нанесена после смерти, крови практически не было. И, ты же видел, он ей руку буквально исковырял. Что, по-твоему, он выковыривал? – Не сразу смог найти чип… Паниковал… – Холмс в задумчивости прикусывает губу и вдруг с раздражением хлопает себя по колену: – Не сходится! – Конечно, не сходится! Я же говорю, ее возраст… – Нет! – Шерлок нетерпеливо встряхивает кудрями. – Убийца не сходится. Расплатись, – коротко приказывает он, выпрыгивая наружу, как только кэб притормаживает на их улице. – Убийца?.. – Уотсон по инерции следует за хозяином. – Шерлок, погоди! Черт… – он спешит назад к опустившему стекло с целью призвать их к порядку таксисту. – Извините. Специальный тариф. Войдя в дом, он, уже не торопясь, оставляет куртку на вешалке и шагает наверх вслед за стремительно ускакавшим по лестнице детективом. В гостиной вместе с Шерлоком обнаруживается неожиданный посетитель. – Мистер Холмс, – Джон наклоняет голову в знак приветствия. – Доктор Уотсон, – с неизменной демонстративной любезностью повторяет его жест Майкрофт. * * * То, что хлыщ, с которым он имел неудовольствие пообщаться в Агентстве, – старший брат Шерлока, Уотсон выяснил спустя несколько дней после того, как обосновался на Бейкер-стрит. Незваный гость возник на пороге квартиры в отсутствие детектива… * * * – Мистера Холмса нет дома, – Джону очень хочется думать, что его голос звучит ровно, не выдавая завладевших им нервирующих опасений. – Знаю, – помахивая зонтом, знакомый незнакомец проходит вглубь комнаты и с самоуверенным видом усаживается в кресло Шерлока. – Расслабьтесь, на этот раз я не являюсь вестником перемен. Черт, неужели он так очевиден. Недовольный собой, Джон сжимает и разжимает кулак, тем не менее, отчасти действительно успокоившись. – Садитесь, – гость указывает на кресло напротив. – Я хочу с вами поговорить. – Я постою. – Я сказал – сядьте! Сцепив зубы, Уотсон выполняет приказ. Кто это вообще такой и какого хрена он здесь раскомандовался?! – Хорошо, – собеседник поощряет его слащавой улыбкой. – И каково вам жить с Шерлоком, доктор Уотсон? – Что?.. – вопрос застает врасплох. – Боюсь, он может быть весьма несговорчив. Снисходительно-ироничное пояснение едва ли добавляет ясности в диалог, и Уотсон со всей осмотрительностью формулирует, не уверенный, что правильно понял, о чем именно идет речь: – Мистер Холмс мною доволен. – Чудесно! – с патетическим одобрением откликается его визави. – Это чудесно, не так ли?.. – и, не дав Джону опомниться, насмешливо добавляет: – Хозяин доволен – это ли не повод для счастья. Кровь бросается Джону в лицо, но вместе с чувством униженности его охватывает здоровая злость. Упрямо вскинув подбородок, он устраивается поудобнее, только сейчас осознав, что все это время просидел с настороженно выпрямленной спиной. – Кто вы и что вам от меня надо? Гость разглядывает его, мерно постукивая кончиком зонта об пол. – Информацию. О Шерлоке. О том, что он затевает. Любые сведения, которые вы сможете предоставлять в силу своей… – тонкие губы опять растягиваются в улыбке, – …узаконенной близости с ним. Беспардонный намек Джон пропускает мимо ушей, размышляя над создавшейся ситуацией, а его собеседник, между тем, находит необходимым детализировать: – Естественно, никаких нескромных подробностей. Ничего такого, что заставило бы вас чувствовать себя некомфортно… Уотсон решает, что все зашло слишком далеко. – Нет. Незнакомец выгибает бровь, в глазах появляется спесивое выражение. – Это приказ. – Это очевидно не он, – невозмутимо парирует Уотсон. – Вы не работаете в Агентстве и не являетесь моим хозяином, соответственно не имеете прав мне приказывать. Помолчав, гость усмехается: – Вы стали очень преданным очень быстро. Джон позволяет себе усмехнуться в ответ: – Данное условие прописано в моем рабовладельческом договоре. Его собеседник чуть наклоняется вперед: – Я занимаю небольшую должность в Британском правительстве, и в моих силах как облегчить вам жизнь, доктор Уотсон, так и усложнить ее… – Угроза? – Констатация факта. – Запугиваешь моего раба, Майкрофт? – холодный голос хозяина оказывается для Уотсона приятным сюрпризом. Поименованный Майкрофтом хлыщ снова расслабленно откидывается назад, не отводя глаз от Джона. – Он не выглядит особо запуганным. – Уверен, твоей заслуги в том нет, – Шерлок останавливается рядом со своим креслом, уставившись на посетителя сверху вниз. – Уже уходишь? – Ты всегда такой агрессивный, – тот, вздохнув, поднимается на ноги. – Но можешь не беспокоиться, твой… ассистент… четко дал понять, чью сторону выбрал. Шерлок на мгновение встречается взглядом с Джоном, и последний готов поклясться, что успел прочесть в этом взгляде горделивое удовольствие. – Всего хорошего, Майкрофт. Развязывай войну где-нибудь в другом месте. – Вот только не надо драматизировать. Я бы не стал воевать с родным братом. – Братом?!. – в полнейшем ошеломлении встревает в разговор Уотсон. Гость, наконец, снисходит до того, чтобы представиться: – Майкрофт Холмс к вашим услугам… – Мой помешанный на контроле старший братец, – с откровенно ребяческой неприязнью вносит свое уточнение детектив. – Я беспокоюсь о тебе, – с нажимом произносит Майкрофт. – Постоянно. Джону вдруг делается очень смешно. – Простите… – прерывает он братский обмен любезностями, осмысливая в новом свете произошедшую в его рабской судьбе внезапную и кардинальную перемену. – Шерлок, у тебя старший брат в Британском правительстве?.. – Он и есть Британское правительство, когда не слишком за… – младший Холмс прерывается на полуслове, потому что Уотсон издает веселый смешок. – В чем дело? – Ни в чем, – мотает головой Джон и, противореча сам себе, снова хихикает. – Государственная необходимость… Понятно. Немедленно надувшись, Шерлок оставляет брату с великосветским высокомерием осведомиться: – У вас имеются какие-то возражения, доктор Уотсон? – Никаких, – чистосердечно признает Джон. – Абсолютно никаких. Определенно у него нет ни малейших причин жаловаться на жизнь… * * * – Нисколько не сомневался, что ты ухватишься за это дело, – усевшись за письменный стол, детектив поднимает крышку лэптопа. – Но, честно говоря, надеялся, что ты заявишься сюда позже. – К чему зря время терять, – отзывается Майкрофт, оккупировавший кресло Джона. – Инспектор Лестрейд проявил похвальную оперативность, позвонив мне сразу же, как вы от него ушли. Шерлок морщится. – Только не говори, что ты ему платишь. – Разумеется, нет. Всего лишь дал ему свой номер телефона на случай особенных обстоятельств. Ты же не думал, что я оставлю ваше с ним сотрудничество без внимания. – Разумеется, нет, – с отвращением передразнивает младший брат старшего. – Пожалуй, сделаю чай, – Джон благоразумно ретируется на кухню. Его собственная антипатия к старшему Холмсу постепенно трансформировалась в сдержанную симпатию – тот наносил визиты на Бейкер-стрит редко, вел себя с Джоном с показательной вежливостью, упорно продолжая именовать его доктором Уотсоном – что Джон, впрочем, был склонен расценивать как насмешку, и никаких неуместных требований более не выдвигал. Братское же противостояние Уотсон считал чистым ребячеством, однако от эпицентра сражений предпочитал держаться подальше… Пока шумит чайник, Джон не улавливает подробностей разговора, а вернувшись в гостиную с тремя чашками на подносе, обнаруживает, что ситуация накалилась. – Я не стану работать под твоим руководством! – в тоне младшего Холмса зашкаливает категоричность. – Под моим покровительством. Оставь свои детские капризы для другого момента, Шерлок! – безупречное самообладание Майкрофта идет трещинами. – Если мы и правда имеем дело с тем, с чем, на первый взгляд, мы имеем, то… – То у тебя есть реальный шанс осуществить свою мечту, я знаю. – Мечту? – поставив одну чашку рядом с компьютером Шерлока, а другую – на круглый столик рядом со своим креслом, Джон садится на диван с третьей чашкой в руках. – Какую мечту? Детектив фыркает: – Развалить Государственное рабовладельческое агентство, конечно. – Снова драматизируешь, – его брат осуждающе закатывает глаза. Уотсон жестоко давится чаем, и пока он пытается вернуть себе способность дышать, Шерлок разворачивается на стуле и вальяжно закидывает ногу на ногу. – Майкрофт же у нас страстный противник рабства. Во время учебы в университете он даже состоял в террористической организации «Воины за свободу». – Майкрофт? – едва откашлявшись, Джон рискует вновь задохнуться – только теперь от смеха, вытаращившись на предельно респектабельную фигуру мистера Британское Правительство. – Майкрофт – террорист? – Избавьте меня от ваших шуточек, доктор Уотсон! – с возмущением одергивает его старший Холмс. – Я был молод и одержим идеалами, стремился изменить мир, потому и примкнул к данной организации. Но когда выяснилось, что мои новоявленные соратники планируют устроить кровавый теракт, это пошло вразрез с моими моральными принципами и гражданской ответственностью… – Поэтому он просто пошел и всех их сдал! – весело подхватывает занимательный рассказ детектив. – Преступную группу арестовали, однако так и не смогли вычислить ее таинственного главаря – он оказался достаточно умен, чтобы ни с кем из заговорщиков не общаться лицом к лицу. Ну а Майкрофт получил отличный старт для карьеры… – Я всего лишь осознал, что для того, чтобы изменить систему законным путем, надо стать ее частью. – Так вот почему… – понимающе улыбается Джон. – Что? – с холодной надменностью оборачивается к нему Майкрофт, но Уотсон более не позволяет себя запутать. – Я имею в виду… ну… «доктор Уотсон». Они со старшим Холмсом продолжают смотреть друг на друга, пока Шерлок, наконец, не разражается язвительным комментарием: – Боже, Джон, прекрати уже впадать в счастливое оцепенение из-за того, что Майкрофт называет тебя доктором Уотсоном из уважения к твоей личности, и давайте вернемся к делу! Итак, – он снова обращается к брату, – ты надеешься, что в ГРА каким-то образом имеет место быть незаконное вживление чипов? – Я подозреваю, что это так. И если это действительно так, то виновные должны быть выявлены и наказаны. – Тогда инициируй полноценное следствие. – Тронуть священную корову, основываясь исключительно на подозрениях? Ты хоть представляешь, насколько серьезным будет скандал? И в случае неудачи я лишусь не только своей репутации. Нет, Шерлок, чтобы пойти к королеве, мне нужны доказательства, и я их не добуду без твоей помощи. Резко поднявшись со стула, детектив прохаживается по гостиной туда-сюда, очевидно борясь с самим собой, затем с тяжелым вздохом бросается в кресло. – Ладно. Как ты предполагаешь действовать? Майкрофт, к его чести, удерживается от какого-либо проявления торжества. – Доступ к расследованию убийства будет иметь крайне узкий круг лиц, информация о том, что убитая может быть связана с Агентством, никуда не должна просочиться. Я распорядился отправить труп в морг Бартса к мисс Хупер… – он делает красноречивую паузу. – Она предана тебе, и я думаю, мы можем ей доверять. Результаты экспертизы будут готовы во второй половине дня. Что касается ГРА, то, естественно, не может быть и речи ни о каких официальных допросах. Придется организовывать встречи под надуманными предлогами, и ты должен умудриться получить нужные сведения и ни словом не обмолвиться об убийстве. Я постараюсь договориться, чтобы ты уже сегодня смог пообщаться с мисс Сарой Сойер, она возглавляет клинику ГРА и соответственно руководит всей процедурой вживления чипов… – Сарой Сойер? – встрепенувшись, переспрашивает детектив, его зрачки быстро движутся, словно прочитывая невидимые страницы. – Я уже где-то встречал это имя… Поскольку Майкрофт почему-то отмалчивается, Уотсону приходится самому внести необходимые пояснения. – В моем личном деле, – он слегка ежится под тут же устремленным на него пристальным взглядом хозяина. – Ты встречал ее имя в моем личном деле. Она моя бывшая… – черт, ну почему фраза звучит так неловко! – … моя бывшая хозяйка. Перед внутренним взором Джона встает милое, улыбающееся лицо мисс Сойер, и чувство неловкости вытесняется тяжелой обеспокоенностью. – Погодите, вы, что, думаете, это Сара?.. – уточняет он, едва ли замечая, как при звуке имени напрягается Шерлок. – Вы думаете, Сара может быть в этом замешана?..