Warm

Я стянула с себя пальто и, швырнув его на вешалку, гневно хлопнула дверью, оповещая всех вокруг о своем прибытии, хоть в доме и не должно было быть сейчас никого, кроме Кая. — Ненавижу этот день, — прошипела я себе под нос, гневно фыркая. — Тупой, идиотский, дурацкий день! Я со всей силы швырнула рюкзак на диван и, потерев пальцами раскрасневшийся и онемевший от холода кончик носа, двинулась на кухню, уже слыша в ответ на свои ругательства согласный стук ложкой и невнятное чавканье. — Что случилось, малышка? — весело поинтересовался Кай, как только я пересекла проем кухни. Сидя прямо на столешнице, на которой отец с Джо обычно режут овощи и готовят еду, Кай по-детски болтал ногами и продолжал упорно выковыривать ложкой со дна банки виноградный джем, в котором было испачкано все его лицо. — Завалила контрольную по химии? — Хуже, — вздохнула я и, подойдя к брату ближе, выхватила у него из рук банку, на что получила полный возмущения и искреннего негодования взгляд, хотя изначально эта банка вообще была предназначена вовсе не для нас, а для утки, чтобы позже сотворить из почти полностью съеденного желе терпко-фруктовый маринад. Анна будет в ярости, но… Я вздохнула и положила полную винограда ложку себе в рот. — Лили. Снова. Она опять стащила мою идею для проекта и выдала за свою. Подлая стерва! Кай небрежно вытер тыльной стороной ладони измазанные в джеме губы и, хмыкнув, спрыгнул со стола на пол. — Сегодня ведь Рождество, — нахмурился Кай. — Что за ненормальные вообще ходят в школу в Рождество? — Мы готовимся к весеннему проекту, а время поджимает, — утомленно пробормотала я, кривясь. — Я ведь рассказывала! — Да-да, знаю… Но ты всегда так много всего рассказываешь! Особенно о том, как тебя раздражает Лили. Может, пора наконец преподать ей хороший урок? — соблазнительный шепот Кая раздался прямо над моим ухом, пока я сама доедала остатки желейного винограда из банки, мрачно хмурясь и едва побаривая накипающую в душе обиду. — Я уже приготовил для тебя подарок, но могу подарить еще один… Охотничий нож как раз пылится на полке с нижним бельем и терпеливо ждет своего часа. — Кай! Нет, — твердо одернула брата я, строго сверкнув глазами. — Я решу этот вопрос иначе. По крайней мере попытаюсь решить. Тем более… — я устало потянулась и, отодвинув банку, повернулась лицом к Каю. Сверкающие голубые глаза, довольная ухмылка, до сих пор не расчёсанные с утра лохматые волосы… Вот, что дело меня по-настоящему счастливой. Не сочтя необходимым договаривать, я улыбнулась и, обвив руками шею Кая, притянула его ближе к себе. Он тут же обнял меня в ответ. Привстав на носочки, я потянулась к его лицу, но, коснувшись губами подбородка, поморщилась: вся его кожа была липкой от джема. Но оттого такой сладкой… — Я знаю другой, не менее действенный метод избавления от гнева, — прошептала я хрипло, тут же с гордостью отметив, как от одних этих слов у Кая отяжелело дыхание и блаженно сомкнулись веки. — Но для этого тебе придется сесть на стул и спустить штаны. — Никогда не думал, что скажу это, но…эта идея действительно нравится мне куда больше свежевания малолетней девчонки. Прости, ножик, — Кай ухмыльнулся, и его руки торопливо соскользнули ниже моей талии. Подхватив меня под бедра, Кай ловко усадил меня на столешницу, где прежде сидел сам, и, растянув еще испачканные уголки рта в улыбке, прильнул ко мне. — Погоди, — вдруг произнес Кай, прервав мою неаккуратную, но решительную попытку стащить с него футболку. Перехватив мои запястья, он ласково сдавил их и, прищурившись, вдруг отстранился и заглянул мне в лицо. — Кто такой Фред? Я успела уже почти полностью раствориться в поцелуе Кая, в его руках, скользящих по моему телу и принявшихся неловко расстёгивать молнию на моих брюках, когда вдруг его вопрос вернул меня обратно в реальность. Какой ужасный, нелепый вопрос, заданный в столь неподходящее время!.. — Что? — растерянно переспросила я и, разомкнув веки, вопросительно взглянула на брата, чье выражение лица внезапно сделалось крайне сосредоточенным и серьезным. — Фред?.. И тут, произнеся это имя повторно, я вздрогнула, вспомнив. Вот черт. — Да, Фред, — хмыкнул Кай, одернув с моей талии свои руки, чтобы затем сложить их на груди в излишнем доказательстве своего вмиг омрачневшего настроя. — «Солнца луч прекрасен в небесах, но румянец лучше на твоих щеках»…Нашел у тебя в ящике. Ничего не напоминает? Я поморщилась и, зябко поежившись, подавила нервный смешок. Не знаю, что меня позабавило больше: эта нелепая строчка или тот факт, что Кай, оказывается, без спроса роется в моем шкафу. Ревнивый параноик. Неохотно спрыгнув со стола, я поправила брюки и, обойдя Кая, опустилась на стул. Этот разговор все равно ожидает быть долгим. — Это стихи, — как можно спокойнее ответила я, встречая полный недоверия и скрытой ледяной ярости взор брата. — Да, их мне написал Фред, который учится на два класса старше. И что? — И что?! Кай не то передразнил меня, не то действительно возмутился. В любом случае, голос его вдруг исказился и, обдав меня яростным жаром, зазвенел в ушах, когда брат, вмиг преодолев и без того краткое, разделяющее нас расстояние, почти вплотную склонился к моему лицу. — Он пишет тебе стихи! — прорычал он, сощурившись. — И все из-за Джо! Из-за того, что наша сестрица никак не может угомониться и перестать пихать тебе всяких парней! — Она просто хочет помочь, — вздохнула утомленно я, бесстрашно встречая взор Кая, который бы испепелил на моем месте любого, не будь у него такой же выдержки и натренированности, какие были у меня. — Она переживает, что я до сих пор ни разу ни с кем не встречалась… Она ведь не знает, что я уже полгода встречаюсь с тобой. — Да, — хмыкнул мрачно Кай, поморщившись. — Со своим старшим братом. Вот будет забавно, когда она узнает… — Не узнает, — одернула Кая я, содрогнувшись от одной лишь мысли об этом. — Ей не надо об этом знать. Никому не надо. — Да, не надо, — снова согласился он, и в голубых глазах я вмиг уловила бесноватые искры — знак чего-то недоброго и опасного. — Но другого выхода я не вижу. Хотя… Хм, интересно, а мне Фред посвятит какую-нибудь оду в обмен на свое легкое, которое я вырежу ему на следующей неделе? — Кай! Я шутливо стукнула брата в грудь, ведь такие его реплики уже стали восприниматься мной как нечто естественное и нормальное. Что еще остается, когда ты любишь психопата?.. К тому же, после Дилана он, к счастью, не осмеливался больше никого убивать. По крайней мере так я считала, и предпочитала считать дальше, не зная правды. Скользнув кончиками пальцев вдоль острой скулы, я поймала на себе изучающий, пристальный взгляд Кая, тело которого все еще сковывала глухая и с трудом подавляемая агрессия, происходящая из ослепляющей ревности, которой бы позавидовал сам Отелло. Вздохнув, я выпрямилась и снова шагнула к нему. Обвив руками его шею, я приподнялась на носочки, чтобы затем дотянуться до его лица. — Веди себя хорошо, иначе не увидишь сегодня свой рождественский подарок, — как можно более нежно шепнула я ему в губы. — А я очень хочу его тебе подарить. Кай закатил глаза, делая вид, что ему ничуть не интересны мои слова, хоть я уловила, с каким любопытством он сощурился, вмиг позабыв о гневе. — Если это не завернутый в бумагу с колокольчиками изуродованный труп Фреда, то можешь не дарить, — буркнул он, заставив меня нервно ухмыльнуться и повторить снова: — Кай, — Я потрепала его по волосам и попыталась улыбнуться. — Тебе не нужно никого убивать, чтобы знать, что я только твоя. — Нужно! — достаточно резко парировал Кай, скрипнув зубами. — Чтобы знали другие. Чтобы знала Джо… Это ведь она вечно знакомит тебя со всеми! — Я поговорю с ней, — поспешно выпалила я, почувствовав, как мышцы Кая повторно свело напряжение. Черт побери, да что же это такое?! Мне всегда удавалось усмирять пыл брата, пусть порой это и требовало времени, но сегодняшний случай прямо-таки бил все рекорды. Неугомонный, тяжелый и долгий гнев. И как назло именно в Рождество. Впрочем, наша семья никогда не умела нормально отмечать этот праздник, именно поэтому, когда все соседи с самого утра готовят разнообразные блюда к столу, мы работаем или идем в школу доделывать проекты, вспоминая о готовке лишь под вечер самого торжества. Паркеры… Что еще сказать? И, видимо, к нашим необычным традициям прибавится еще и рождественская ссора, ведь Кай делает абсолютно все для того, чтобы ее начать. — Я обещаю, что поговорю с Джо об этом, — снова повторила я, беспрерывно лаская пальцами мягкие, темные волосы брата на затылке, пока он точно так же ласкал мои, цепляясь за них пальцами и игриво подергивая за кончики. — Я скажу ей, что не хочу отношений… Скажу, что уже влюблена… В общем, я что-нибудь придумаю. Кай зажевал нижнюю губу и, вдруг посмотрев куда-то мне за спину, ухмыльнулся. — Не надо. Я уже придумал. И, не позволив мне даже раскрыть рта, он вдруг подхватил меня под бедра, как делал до этого, и вернул на кухонную тумбу. Горячие, нежные руки тут же закрались под вязанный свитер, двинувшись к груди. Я подавилась хриплым стоном, когда Кай легко сдвинул в сторону мой бюстгальтер и забрался ладонью под него. В тот миг у меня даже не возникло мысли о том, что пробудило в Кае такую настойчивую страсть. Я лишь запрокинула голову, позволяя ему дотянуться до моих губ поцелуями, и, прижавшись к его телу, мягко обхватила ногами его пояс, тут же почувствовав, как живот у меня уже знакомо скрутило от возбуждения. Кай целовал пылко, но по-прежнему ласково, бережно… И цеплялся за меня так, словно я вот-вот могла оттолкнуть его и уйти. Я до последнего не понимала, в чем именно дело, и не сразу поняла даже тогда, когда лестница за нашими спинами вдруг заскрипела, а после раздался подозрительный шум и полный ужаса женский голос надрывно выдохнул: — О. Боже. Мой! Уперевшись руками в плечи Кая, я отодвинула брата и подалась в сторону, испуганно взглянув на лестницу, с самой нижней ступеньки которой на нас округлившимися глазами смотрела оцепеневшая, полуживая Джозет. Я перевела непонимающий взгляд на Кая. Без колебания встретив его, он лишь пожал плечами. Я заметила, как дрогнули уголки его рта в удовлетворенной улыбке. Я считала, что Джо все еще находится в продуктовом магазине, где собирает нужные товары для приготовления рождественского ужина, но я ошибалась; все это время Джо была в доме. И она стояла там, на лестнице, и смотрела на то, как Кай целует меня, усадив на стол… Все это было ничто иное, как план Кая по устранению назойливого желания нашей сестры навязать мне отношения с другим парнем. И, надо признать, его грандиозная идея удалась с блеском. — Джо, стой! — воскликнула я, когда сестра, с отвращением отвернувшись от нас, развернулась назад и бегом бросилась вверх по ступенькам на второй этаж. Одернув свитер, я оттолкнула Кая и побежала следом.