Девушка с татуировкой дракона

      Время в Дейле тянулось невыносимо медленно. Эльфийское войско выступило из города и направилось к горе, которую Авериллион называл Эребором. Учёный рассказал Дженни, что там когда-то находилось великолепное государство наугримов. Кто такие наугримы, девушка не знала, но по описаниям предположила, что это кто-то вроде гномов или карликов. Она узнала, что наугримы создали так называемое «Царство-под-Горой», богатейшее королевство во всём Средиземье, но были изгнаны из собственного дома драконом Смаугом. Оказывается, это было то самое чудовище, которое разрушило Эсгарот несколько дней назад.       Стражники рассказали им, что дракон был убит Бардом Лучником, после чего мужчина был избран главой города. Услышав об этом, Дженнифер недоверчиво нахмурилась — уж слишком обычным выглядел Бард! И какой же это лук должен быть, чтобы свалить целого дракона! Ей очень хотелось увидеть тушу Смауга, но она не решалась просить об этом, боясь навлечь на себя подозрения. Кроме того, дракон валялся где-то в Эсгароте или в озере, а они застряли в Дейле под неусыпной охраной двух воинов. К большой радости Дженни одним из них оказался Эглерион — эльф, которого она встретила в лесу. Молодой воин смущённо признался, что сам вызвался охранять её, поскольку очень хотел поговорить с ней.       - Я был так опечален, когда Владыка приказал заточить вас в темнице, госпожа, — искренне признался Эглерион. — Несколько раз я просил начальника тюремной стражи о встрече с вами, но мне было отказано. Я чувствовал себя таким виноватым!       Пленница растроганно улыбнулась.       - Называй меня Дженнифер или Нимсириэль, — мягко сказала она воину. — Я не госпожа тебе. И… — она на мгновение смолкла, пытаясь подобрать правильные слова на вестроне, — не нужно винить себя. Ты сделал как должно.       - Вы уже так хорошо говорите на нашем языке! — похвалил он, безуспешно пряча улыбку, вызванную её ошибками.       Девушка рассмеялась, зная, что эльф льстит — её разговорный вестрон всё ещё был очень слабым, да и понимала она лишь чуть больше половины.       - Говори мне «ты», — попросила она дружелюбно.       - Я бы никогда не посмел, госпожа! — воскликнул Эглерион, выглядя совершенно шокированным таким предложением.       - Почему нет? — изумилась Дженни.       - Я простой воин, а вы дева из чужого мира! — сказал он так, словно это всё объясняло.       - Говори мне «ты», — упрямо повторила она. — В моём мире я просто художник. Я не такая, как ваш король.       Авериллион сидел рядом и улыбался, слушая их разговор:       - Можешь обращаться к Нимсириэль на «ты», воин, — обратился он к Эглериону. — В её родном языке, английском, разделения на дружеское и почтительное обращение даже не существует. И ей это будет приятно — у неё так мало друзей в нашем жестоком мире!       - Тогда я сочту это за честь, — почтительно вымолвил молодой эльф, улыбаясь девушке.       Эглерион задавал пленнице множество вопросов о прошлой жизни и терпеливо выслушивал её сбивчивые ответы. Несколько раз Авериллиону приходилось помогать ученице, но она всё равно была рада разговору с доброжелательным воином. Кроме того, Дженни заметила, что вестрон даётся ей значительно легче при разговоре с приятным собеседником. С Трандуилом, к примеру, она и двух слов не могла вымолвить из-за страха и злости!       Пока они разговаривали, в Дейл прибывало всё больше выживших из Эсгарота. Люди располагались в каменных развалинах города, разводили костры и ставили палатки. Мужчины точили мечи, женщины готовили еду, дети постарше помогали взрослым, а те, что помладше, беззаботно игрались друг с другом. Дженнифер с беспокойством наблюдала за людьми, недоумевая, как они могут быть спокойными, когда на город движется огромная армия орков. Она посмотрела на Авериллиона и по взволнованному выражению его лица поняла, что он думал о том же.       - Учитель, вы говорить королю об орках? — встревоженно спросила Дженни.       - Да, дитя моё. Но он уже знал об этом от Гэндальфа.       - Тогда почему они здесь? — она указала рукой на людей. — Я думать, они идти в лес к эльфам, где безопасно.       - Я не знаю, — покачал головой Авериллион. — Возможно, королю и Гэндальфу известно что-то, о чём мы не знаем. Я думаю, орки идут грабить сокровища Одинокой Горы.       - Это не означать, они не убивать людей!       - Будем надеяться, наши командующие знают, что делают, Нимсириэль.       Следующие часы тянулись долго, нудно и без происшествий. Дженнифер начало клонить ко сну, и она улеглась в палатке, которую выделили им с Авериллионом. Казалось, она не успела и глаз сомкнуть, как услышала голос учителя и почувствовала его руку на плече.       - Просыпайся, Нимсириэль! Битва началась!       Дженни тут же вскочила, сна ни в одном глазу, и быстро выползла из палатки. Эглерион с товарищем стояли на страже с мечами наголо. Их лица были бледными и встревоженными. Люди — в городе остались только женщины, старики и дети — со страхом вслушивались в звуки битвы, которая, казалось, была совсем близко. С внезапным ужасом девушка осознала, что они остались почти без защиты — из воинов было только с десяток эльфов, которые правили повозками с провизией. Как же это случилось?! Как Бард и Трандуил могли оставить женщин и детей одних в городе?!       - Эглерион, — обратилась она к воину, — что если орки приходить сюда?       - Они не придут, — напряжённо отозвался эльф. — Им здесь нечего делать. Они бьются под Одинокой Горой.       Но Дженни не была настолько уверена. Она стояла, стискивая от волнения руку своего учителя, и со страхом вслушивалась в звуки боя. Казалось, там собрались тысячи людей! Был слышен громогласный топот множества ног, жуткие крики, оглушительный звон скрещивающихся мечей и свист летящих стрел. Это было поистине ужасающе. Дженни видела много исторических фильмов, но ни один не смог достоверно передать эту дикую какофонию звуков, от которой кровь стыла в жилах. Но ожидание было ещё страшнее. Она увидела, что женщины начали прятать детей и вооружаться, кто чем мог. Они были бледны и решительны, словно это было им не в первой. Девушка тоже почувствовала необходимость взять в руки хоть какое-то оружие, хотя знала, что ни за что не выстоит даже против одного орка. Но всё равно ей хотелось почувствовать успокаивающее прикосновение рукоятки клинка к своей ладони. Дженнифер поняла, что Авериллион думал о том же, потому что после короткого разговора со стражниками, он побежал в одну из палаток и вернулся с их снаряжением. Учёный вручил девушке её лёгкий клинок, а сам выпрямился с луком и стрелами наготове. Так они и стояли, застыв, словно статуи, и обратив взволнованные лица к полуразрушенным воротам города.       - Орки! — внезапно крикнул один из эльфов. — Приготовиться к сражению!       Дженни не успела даже разглядеть врагов — Эглерион резко схватил её за руку, затащил в ближайший дом, отыскал какую-то крохотную каморку, которая раньше, по всей видимости, использовалась для хранения продуктов, и толкнул внутрь:       - Прячься!       Стуча зубами от ужаса, девушка тут же села в угол, обхватив колени руками и стиснув клинок.       - Сиди тихо и не высовывайся! Поняла?       - Ддддааа…       - Вот держи.       Воин всунул ей в руку кожаный мешочек, забитый чем-то.       - Это яд, — быстро пояснил он. — На случай если попадёшь в плен к оркам. Поняла?       - Ддддааа…       Эльф закрыл дверь и убежал, а Дженнифер осталась одна, трясясь от страха и прижимая к груди мешочек с ядом. Снаружи слышались женские вопли, какой-то жуткий рёв, грохот кованых сапог и оглушительный звон оружия. Дженни старалась не издавать ни звука, но её тело дрожало так сильно, что зубы начали громко клацать друг о друга. Невероятным усилием воли она заставился себя расслабиться и сидеть тихо.       Боже… Они там… Там убивают женщин и стариков! Зачем они убивают женщин и стариков?! Господи, лишь бы дети сидели тихо в своих укрытиях! Где же мужчины?! Где эльфы?! Там же была тьма-тьмущая здоровых эльфийских воинов! Где этот проклятый Трандуил со своим войском, когда он так нужен? А как там её любимый учитель? Он же учёный, а не воин! Она же видела — он даже лук толком держать не умеет! И всё же Авериллион остался, он сражается, так же, как и те женщины, у которых не было даже настоящего оружия! Она не имеет права прятаться здесь, когда другие сражаются! Не имеет права!       Несколько раз Дженнифер пыталась подняться, но ей было страшно, господи, ей было так страшно, как никогда в жизни! Это даже не могло называться страхом, это было оглушающее и парализующее нечто, чему она не могла подобрать названия, потому что в её системе страхов такого чувства прежде не существовало. Внезапно Дженни услышала новый звук. Это был крик, высокий, тонкий, панический — крик маленького ребёнка. Звук приближался — она поняла, что ребёнок бежит, вопя во всё горло от ужаса, визжа на самом пределе своих связок. Они не могут убивать детей! Разве можно убивать детей?!       Всё, что было в ней материнского, яростно отозвалось на этот тонкий срывающийся визг. Не думая больше ни о чём, Дженни вскочила и бросилась вон из своего укрытия. Она тут же попала в мешанину тел — их было так много, что волна жара и пота на мгновение оглушила её. Девушка отчаянно сжала меч в руке и побежала на крик ребёнка. Господи, только бы успеть! Только бы успеть! Только бы успеть! И тут она увидела его — маленький мальчик лет трёх-четырёх, скорчившийся на земле - и огромную закованную в латы фигуру орка над ним. Орк заносил громадный кривой меч — в её искажённом восприятии это движение было долгим, словно в замедленной съёмке — потом начал опускать его прямо на маленькую темноволосую головку. Её сознание смело, в буквальном смысле смело потоком адреналина. Дженни даже не думала — за неё думал ревущий первобытный инстинкт самки, бросающейся на защиту своего детёныша. Девушка заорала и прыгнула с разбега прямо на орка, врезалась в его закованную в железо фигуру с такой силой, что у неё перехватило дыхание. Орк пошатнулся от неожиданности, рефлекторно взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, и в это время ребёнок откатился в сторону, быстро пополз на четвереньках и втиснул своё маленькое тельце в узкий проём между двумя ближайшими домами. Орк заревел, сгрёб её за одежду и швырнул в стену. Дженни врезалась затылком в камень — на секунду перед глазами всё померкло — и мешком свалилась на землю. В следующее мгновение её накрыло тенью, и она поняла, что враг стоит прямо над ней, что он вот-вот ударит! Девушка тут же перекатилась и изо всех сил ударила клинком по ноге орка. Сталь вошла в плоть, как нож в масло, плеснула кровь, затем почувствовалось внезапное сопротивление кости, которое передалось в её руку по длине клинка и через рукоять. Орк завыл — оглушающий жуткий звук — и начал падать. Дженни с трудом вытащила клинок, рывком встала на колени и одним быстрым плавным движением опустила лезвие на незащищённую шею врага. Кровь брызнула в её лицо, в глаза, в вопящий рот, и от неожиданности девушка закашлялась и выпустила рукоять клинка из рук. Орк захрипел, забулькал, засучил руками и ногами и, наконец, замер.       Дженнифер протянула дрожащую руку к своему клинку и в следующее мгновение застыла, пронзённая удивительным ощущением холода внутри своей груди. Стало трудно дышать, она опустила голову и изумилась, увидев окровавленное лезвие, торчащее из середины её груди. Лезвие исчезло с жутким хлюпающим звуком, и из раны тут же хлынула кровь. В следующую же секунду изнутри ударила жгучая режущая боль. Дженни мучительно застонала и прижала трясущуюся руку к ране, пытаясь остановить кровотечение. Между её растопыренными пальцами вздувались кровавые пузыри, и какой-то отстранённой логической частью своего сознания девушка поняла, что это пузырится воздух, который выходит из её лёгких наружу. Страшный удар в спину повалил её на землю. Она упала глаза к глазам с лежащим неподалёку женским трупом. На лице незнакомки застыло удивление, и Дженни поняла, что сама лежит с таким же выражением, которое словно бы говорило: «Как? Это Я умираю?! Разве такое возможно???» Её швырнуло на спину тяжёлым пинком кованого сапога. Дженнифер посмотрела в глаза своего убийцы и увидела, что тот наслаждается этим. Господи, он убивает её… и наслаждается этим… Орк поднял свой меч и опустил его остриём вниз, прямо в её мягкий незащищённый живот. Вытащил. Опять всадил. И потом опять. И опять… И опять… Его лицо исчезло, и теперь Дженни смотрела в угрюмое серое небо. В воздухе красиво кружились снежинки, плавно оседая на её лицо, а девушка хрипела и судорожно скребла руками в тщетной попытке унять невыносимую боль в изрезанных внутренностях. Небо начало сужаться, и Дженнифер широко распахнула глаза, словно это каким-то образом могло спасти её от стремительно надвигающейся темноты.       - Мама… — прошептала она, уже не слыша, что слово вырвалось из её горла со страшным кровавым бульканьем. — Мама…       В памяти вспыхнуло какое-то старое, давно позабытое воспоминание, и на одно краткое мгновение Дженни увидела неясные очертания дорогого лица. Но она умерла прежде, чем успела насладиться этим расплывчатым видением.