Марципан из роз
2 июля 2015 г. в 23:48
Примечания:
Глава флаффная, дальше некуда. Очень мягкий и сентиментальный Соби, я в такого, если честно, не верю. Впереди нас ждет еще тележка флаффа (при удачном стечении обстоятельств, уже завтра ;)), а потом начнется что-то более похожее на правду)) А вам как такой Соби?
Соби очень долго колебался, прежде чем решиться и спросить Рицку, почему тот всегда приносил своей матери розы, когда навещал ее в покрашенной белой краской, оборудованной решетками на окнах больничной палате, где она была фактически заточена.
Он боялся, что Рицка винил его во всем или даже ненавидел, и потому молчал. В конце концов, именно Соби вызвал полицию, когда Мисаки окончательно спятила, после того как Рицка рассказал ей, что Сеймей на самом деле был жив, а теперь умер по-настоящему. Тогда она попыталась... Ну, Соби не знал, что именно она собиралась сделать тем ножом, но его до сих пор бросало в холодный пот, когда он об этом вспоминал.
Соби думал, что Рицка наверно не понимал, что он хотел как лучше; он думал, что Рицка мог понять только то, что его мать увезли от него и заперли, и всё это из-за Соби. Однако, каждую неделю Рицка тщательно причесывался, заходил в цветочный магазин неподалеку и покупал охапку алых роз, а потом отправлялся в больничную палату, где теперь жила Мисаки. Подойдя к широкому приземистому зданию больницы, он всякий раз останавливался перед входом и старательно изображал на лице улыбку. Это было хуже всего.
Соби думал, что лучше бы ему не видеть всего этого. Он не знал, заметил ли Рицка слежку, и все равно каждую неделю украдкой следовал за ним. Просто на всякий случай. Вдруг он понадобится Рицке. На самом деле, это помогало ему справляться со своим страхом и чувством вины.
Он знал, что Мисаки больше не могла навредить Рицке, только не там, где за ней присматривали медсестры и другой персонал. Но он все равно беспокоился так сильно, что живот сводило.
И еще эти розы...
Он знал, что Рицка не любил розы. Тот всего лишь упомянул это мимоходом, но Соби научился замечать подобные мелочи и бережно хранить их в сердце, будто свежие цветы среди страниц старой книги.
“Настоящий” Рицка любил розы, даже посадил во дворе розовый куст и срезал для своей матери небольшие букеты из распустившихся цветков.
Соби не знал, почему Рицка внезапно разлюбил цветы: то ли он сделал это назло “настоящему” Рицке, о котором ничего не мог вспомнить, то ли они действительно ему не нравились. Возможно, дело в их аромате. Как бы то ни было, букеты в руках Рицки заставляли его беспокоиться еще сильнее.
На душе у Соби становилось все тяжелее.
И однажды он не выдержал.
- Ты же не любишь розы, - громко заявил Соби. - Не любишь!
Рицка посмотрел на него как на сумасшедшего. Он почти не сомневался, что тот ополоумел. Рицка открыл рот, собираясь что-то сказать, — наверное, назвать Соби дураком — но тут же его закрыл.
Они некоторое время сидели в тишине, которую нарушал только доносящийся через открытое окно шелест деревьев.
- Мама любит розы, - неловко сообщил Рицка. - По крайней мере, ей нравится, что я их люблю.
- Вот оно как, - сказал Соби, и его вдруг осенило. Рицка до сих пор притворялся, пытался быть прежним, как до амнезии. Но для матери он был все еще не тот Рицка, и никогда им не станет.
- По-моему, они отвратительно пахнут, - Соби попытался сменить тему. На самом деле, это была неправда, он ничего не имел против роз, но он был рад, что Рицка наконец улыбнулся.
- У меня от пыльцы нос чешется, - сообщил Рицка немного погодя. Он задрал подбородок, словно ничего не боялся, был уверен в собственных силах, и его совершенно не беспокоило - ну честно! - что его мать больна. Соби не сомневался, что Рицка и правда очень храбрый и уверенный в себе, и от этой мысли у него почему-то перехватывало дыхание.
- Не надо за мной ходить, когда я иду в больницу, - произнес Рицка, пристально глядя в окно.
- Эмм, - Соби потерялся в словах.
Рицка обернулся.
- Мог бы просто пойти со мной, - сердито сказал он. - Я бы не стал возражать.
- Ммм? - Соби подумал, что ослышался.
.
- Если ты, конечно, хочешь, - добавил Рицка, по-прежнему держа голову высоко поднятой.
Разве можно было удержаться и не сгрести Рицку в объятия и не расцеловать макушку своей Жертвы, хоть тот и пытался безрезультатно вывернуться.
- Отстань! - рявкнул Рицка.
Соби не думал, что Рицка рассержен всерьез, и получил тому подтверждение, когда тот расслабился и откинул голову ему на плечо.
- Ты мог бы принести для матери...
- Розы, - перебил Рицка. - Она хочет розы. Соби, кончай суетиться.
И тут Соби подумал, что Рицка чересчур храбрый.
Через неделю он сопроводил Рицку в больницу и ничего не сказал, когда тот купил свои цветы. Но пока Рицка навещал мать, Соби помчался обратно в цветочный магазин, купил изрядное количество цветов, которые нравились Рицке, расставил их в доме и скорее побежал обратно. Он не успел отдышаться до того, как Рицка вышел к нему, но Жертва никак это не прокомментировала.
К их возвращению дома уже пахло будто в оранжерее, и Соби подумал, что возможно он чуточку перестарался.
Но Рицка, вместо того, чтобы лечь в постель и с головой укрыться одеялом - как всегда, вернувшись от матери, - только закатил глаза. И отругал Соби. И начал смеяться, так заразительно, что Соби не мог к нему не присоединиться.
- Ты совсем свихнулся, - с трудом произнес Рицка, задыхаясь со смеху.
Соби согласился; он надеялся, что Рицка никогда не попросит его измениться.