Переменная облачность

У Виндиче невероятно туго с чувством юмора. Оставшихся живых трех идиотов повязали и утащили в очень лавкрафтовский портал, от которого веяло холодом, всякой страшной ересью и могильной тишиной. Скалла, как человека в жизни не слышавшего про мафию, никто виновным не признавал, но вот Синклера забрать очень даже могли, а этого не хотелось обоим: одному из личных соображений, а второму потому что гуманист, и это как-то перебор. Надо было выкручиваться, причем срочно. — Он, — немного резко кивнул головой в сторону Ренато, — моя шестерка. Я учу его киллерскому мастерству. — Эхехехе, не слушайте этого ходячего солнечного зайчика, — растянул губы в улыбке Скалл и по-родственному положил руку на плечо своего партнера по неприятностям, осознавая, что предыдущее объяснение наверняка не проканает, — это всё параноидальное прикрытие, отводящее внимание от парадоксальной реальности. Мы на самом деле кисло-сладкая голубая парочка и фанатеем от Элтона Джона и Чайковского. — Чего? — не понял одинокий, но устрашающий Виндиче (он остался один разбираться с невольными виновниками заварухи). Цепи громче загремели по покрытию сцены, и стало будто бы еще холоднее. Ренато тоже хотел задать этот вопрос, но ограничился предупреждающе дернувшимся глазом и локтем под ребра Облака. — Хорошо, объясню еще раз, — еще более нервно начал Скалл, — используя наши общественные ярлыки как прикрытие от назойливых глаз, путем парламентарной дипломатии и политики низших слоев общества, мы эволюционировали наши отношения с мужской платонической дружбы до более гормонально выраженных высоких, чистых и сильных чувств. — Чего? — повторил Виндиче. — Да трахаемся мы с ним! — не выдержал, наконец, Скалл, а потом добавил извиняющимся тоном, — я надеюсь, у вас содомия не сильно карается? Стражник Вендикаре развернулся и ушел в портал. — Обиделся, — заключил Гонщик. (ﾟOﾟ)＼(- -; Они еще где-то с полчаса простояли, замерев на одном месте и ожидая своей безусловно плачевной участи, но вдалеке завыли сирены, и надо было сматывать, так сказать, удочки. Ренато отвесил каскадеру щедрый подзатыльник и поволок того за шкирку в направлении черного входа: — Никогда, никогда я еще не попадал в такие хаотичные ситуации, — недовольно проскрежетал он. — Эй, но ведь сработало же! — Да, но зато теперь стражи порядка, которых боится каждый мафиози, думают, что я предпочитаю мужчин! — Да ладно тебе, рано или поздно до них дойдет, что это шутка! — Значит, рано или поздно мы все умрем. —… не хочу тебя расстраивать, но мы и так все когда-нибудь ляжем в гробики. — Как мило, я сейчас блевану от этого уровня кавайности. — Фи, как вульгарно, миссис Робинсон. Ренато заехал ему в солнечное сплетение. — Кха!.. Ну что ты за долбоёб такой!.. Ауч. Что за дедовщина вообще? Нет, чтобы сказать хотя бы, например: «уж кто бы говорил, Спиди Гонзалес». — Уж кто бы говорил, Спиди Гонзалес, — съязвил Синклер, — так, здесь направо или налево? — Прямо. Мы выйдем к клеткам с животными и моему байку. (ﾟOﾟ)＼(- -; К мотоциклу они приковыляли еще где-то через час, потому что в здание залезли пожарные, и пришлось от них прятаться немедленно и ниндзя-стайл. В итоге Ренато чуть не прижали гигантской стремянкой, а на Скалла уронили-таки огнетушитель. Скалл увернулся, тот вдребезги, а рядом не посчастливилось стоять хитману. — Я, блядь, пенный барашек нахуй, — сообщил он. — Э, да ладно, не стоит так убиваться, бывает, — выдавил смешок Гонщик. — Нет, не бывает, — мрачно отрезал Ренато, — задание сегодня я не выполнил, нанимателя грохнули, мажоры Теневой стороны мира считают меня гомиком и, вдобавок, я теперь весь в пене как трансвестит. — Если тебя это утешит, то последние два пункта произошли и со мной. — Не утешит. Они очень долго выбирались из цирка. (ﾟOﾟ)＼(- -; Серьезно поговорить удалось только часа через четыре, когда они выполоскали пену из себя в чьем-то пустующем доме, свинтили из Барселоны и остановились на ужин в Таррагоне. Когда официант умчался на кухню с новым заказом, Синклер прищурился: — Для человека впервые услышавшего про мафию сегодня, ты на удивление хорошо сражаешься. — Эм, ну, — Скалл сделал забавное выражение лица из смеси ужаса, радостного энтузиазма и ностальгии, — у меня было весёлое детство. Очень весёлое. — И ты активно используешь Пламя, — утвердил мафиози. — Хм, да. Эта Сила так и называется? Оригинально. Мне сказали, что я Облако. — Кто сказал? — Друг. Ренато помолчал. Когда официант принес напитки, он отпил свой кофе и смерил своего собеседника нечитаемым взглядом: — Ты понимаешь, что находишься в опасности из-за него, человека, отказавшегося брать ответственность? Люди не имеют право втягивать гражданских против воли, или обучать их использованию Пламени, не посвящая в Теневой мир. За нарушителями приходят Виндиче, от которых мы общими -да, именно общими! , стараниями отбрехались. Этот твой приятель нарушил не что-нибудь, а Омерту, а расплачиваться придется тебе в том числе. Скалл сделал глоток своей соды и слегка сдвинул брови: — Ты хочешь мне что-то предложить, верно? — Верно, — согласился Синклер, — человек, который заказал тебя мне, мертв. Нет смысла далее выполнять это задание. Парень ты смышленый, работать с тобой, в принципе, можно. Я введу тебя по-нормальному в мафию, а ты, хм, поможешь мне найти и устранить человека/людей, которому (-ым) сотрудничество со мной почему-то не понравилось. — Звучит заманчиво, — признался Скалл, — но что подразумевает этот «вход»? — Информация о мафиозной иерархии, территориях, специальных местах рандеву. Стрелять умеешь? — Э, нет. — Значит научу; вот и договорились. — Стой-стой-стой! А… гарантия? Как я могу знать, что ты сдержишь слово? — А никак. Я просто сразу начну твое обучение. —… извини, но тебя зовут-то как? Я в цирке не расслышал. Меня Скаллом, если ты не знаешь. — Раз тебя зовут Скаллом, — фыркнул Синклер, — то меня Реборном. — Значит, миссис Робинсон, — расплылся в хитрой улыбке уже бывший каскадёр. — Значит, Спиди Гонзалес. (ﾟOﾟ)＼(- -; Ренато еще никогда никого не встречал настолько бездарного в стрельбе из пистолета/пистолета-пулемета/винтовки/автомата. Он раньше просто даже не догадывался, насколько косым нужно быть, чтобы попасть куда угодно, но не в красненькую цель! — Балда, — отвесил он подзатыльник Скаллу, — ты стараешься вообще?! — Изо всех сил, — пессимистично ответил тот. — Я не понимаю, не понимаю, как можно идеально бросая ножи совершенно бездарно стрелять! — Карма, наверное. — Не существует никакой кармы! Я иду пить кофе, а ты остаешься и практикуешься. Если приду, а прогресса не будет… пеняй на себя, — и ушел. Стоило его временному партнеру и учителю скрыться, Скалл тихо усмехнулся сам себе и перезарядил пневматический пистолет неприглядного испанского тира. — Если ты думаешь, Ренато Синклер, что я не по доброй воле буду плясать под чью-то дудку, тем более мало знакомую, то ты глубоко ошибаешься. Нарисованный силуэт человека выглядел как решето с пробитыми коленными чашечками, локтевыми суставами, мышцами, узлами тенкетсу и жизненно необходимыми органами. Реборн ошибся, Скалл «попал» в каждый из выстрелов. — Я не планирую становиться твоей шестеркой и оставаться в долгу. Как сказал магистр Йода: «Видим тебя насквозь». Следующая пуля попала аккурат в мозг нарисованного человека.