Металл на солнце

У нее ничего не получилось. После каждого полета на протяжении месяца Нами приходила в штаб и пыталась перевестись. Она испробовала все средства: лесть, отчаяние, слезы в глазах — ответ оставался неизменным. Безупречно вежливая девушка из отдела кадров сочувственно кивала, перебирала бумаги на своем столе, белозубо улыбалась и разводила руками. С каждым взмахом огромный бриллиант на безымянном пальце сверкал на ярком свету, чем бесил Нами, но ради спокойной жизни без угрозы потери жалования она готова была потерпеть. — Неужели совсем ничего нельзя сделать? — Простите, мисс, в настоящий момент все экипажи сформированы. Вы были повышены до старшей стюардессы вне расписания по экстренным обстоятельствам. Боюсь, в ближайшее время никто из леди на той же позиции, что и вы, не собирается уходить. Только с понижением в должности. И в окладе, разумеется, вы же понимаете, Пан Эм большая компания, но не благотворительная организация. Если вы на это согласны… — Нет-нет, меня все устраивает, спасибо вам за помощь и простите за беспокойство. Нами поспешно вышла из кабинета, мягко прикрыв за собой дверь. Оправила форму, разгладив несуществующие складки на юбке, выпрямила спину и направилась к стоянке такси. До вылета в Монте-Карло оставалось не так много времени. Она не успела дойти до ближайшей машины, как ее дернули в сторону. — Приветик! Подвезти? Интересно, бывало ли такое, чтобы Луффи не улыбался? Нами бы посмотрела на это с удовольствием. Сразу после того, как узнала бы, почему он постоянно попадается ей на пути. — Ты меня что, преследуешь? — спросила она. — Нет, — удивленно ответил Луффи. — А надо? А что ты делала в штабе? — он как обычно перескакивал с темы на тему. Нами привычно поморщилась. — Это тебя не касается, и нет, не надо. — И чего ты всегда такая суровая? Как сыч! — Как кто? — Сыч. Ну, птичка такая, — Луффи руками помахал для верности, видимо, чтобы Нами уж точно поняла, что такое птички. — Они вечно сидят нахохлившись и таращатся на всех таким суровым взглядом, — он растягивал слоги и кривлялся, изображая маленькую сову. Нами разрывалась между раздражением и улыбкой. — Их даже есть стыдно, такие они смешные. Ну, это, конечно, если найдется, чего еще сожрать. Так-то не стыдно. — Ты ешь птиц? Охотишься на них? — Конечно. Когда я был мелким, деда вывозил нас с братьями на охоту и оставлял в лесу на пару дней. Ну, мы и охотились, — Луффи пожал плечами, словно это было обычным делом. Нами опешила. Какой вообще нормальный человек будет оставлять ребенка в лесу на пару дней?! Хотя это, конечно, многое объясняло. И в поведении Луффи, и в его повадках. Вот только вопрос, как человека, выросшего в лесу, допустили к управлению клиперами Пан Эм, снова заинтересовал Нами. Как там говорила Виви — «одна удачная поездка в лифте»? Нами готова была поклясться на своей зарплате, про детство в лесу Луффи президенту не рассказывал, иначе черта с два он был бы здесь в этой форме. Мимо них к такси прошла компания стюардесс, кажется, третий экипаж. Точно, третий. Старшая — Мэгги — обернулась и приподняла бровь, переводя взгляд с Нами на Луффи, стоявшими слишком близко друг к другу. Нами вежливо кивнула ей, Луффи махнул рукой. Другие девушки приветливо улыбнулись, но от Нами не укрылось, как они переглянулись. Стервы. Наверняка уже завтра поползут слухи, только этого не хватало. Встречать Луффи до вылета становилось плохой приметой. — Ну что, сыч, подвезти тебя? — Луффи наклонился к ней, и Нами физически ощутила, как третий экипаж в полном составе прожигает дырки в них с Луффи. — Ладно, — ответила она, терять все равно было нечего. — Веди скорее к своей колымаге. — Вот и отлично. Вместе веселее, — радостно возвестил Луффи и потащил ее к стоянке. — Сейчас покажу тебе свою Мерри. Она классная, тебе понравится! Нами возвела глаза к небу. Мужчины и их любовь к машинам. Определение «колымага» он, кажется, пропустил мимо ушей. Или не обратил внимания. С Луффи невозможно было сказать наверняка, и это тоже в нем раздражало. Нами привыкла к тому, что мужчины просты: немного улыбнуться здесь, правильно повернуться там — и он сделает для тебя все, что ты захочешь. Встань по-другому, и он пройдет мимо, не заметив тебя. Помолчи, послушай, подожди немного, и он проявит себя. Они все одинаковые. Еда, выпивка, красивые картинки из головы вместо настоящих женщин. Деньги, известность, боевые подвиги, двойная мораль — Нами знала все их речи и желания и не гнушалась использовать мужчин в своих целях. Без лишних авансов: ей не нужны были хвосты на земле, когда ее самолет взлетал в небо. Луффи всегда улыбался, стоял слишком близко, нес полную чушь и не делал никаких попыток. Казалось, ему интересны были только самолеты и еда, лучше — мясо, но можно и чего-нибудь еще, если уж мяса совсем нет. Нами умела успокоить и пьяных матросов, и назойливых представителей среднего класса, вырвавшихся в командировку из цепких рук преданной жены. Умела не прислушиваться к разговорам дипломатов в салоне первого класса. Знала, как побороть страх полета у старушек, как успокоить орущих детей, могла одной рукой разливать виски по цене 500 долларов за бутылку для высокородного европейца, а другой смешивать коктейль от воздушной болезни для простачка из Небраски. Но ничего из этого не срабатывало в общении с Луффи: он был слишком не таким, как все, и это смущало, напрягало и раздражало. И — самую малость — притягивало. В детстве Нами очень любила загадки. Теперь — старалась держаться от них подальше. Вот только держаться подальше от Луффи было очень сложно. Он, казалось, был повсюду, несмотря на то, что первым бежал в город, когда они приземлялись. «Навстречу приключениям», — так он говорил, прежде чем исчезнуть и появиться в том же баре, куда направлялись Нами и девочки. Луффи встречался ей в торговом квартале в Риме — «Я ел мороженое на Испанской лестнице и решил поглазеть на витрины». В Мадриде на площади Королевского дворца — «Давай прокрадемся мимо охраны и поздороваемся с королевой! То есть почему нельзя?» На Тенерифе он потащил Нами в зоопарк смотреть на коал. Коалы были сонными и вялыми от жары, не хотели откликаться на «Привет, медвежатки!» и чуть было не покусали Луффи, когда тот полез кормить их бананами. Нами потом оправдывалась перед работниками зоопарка за своего «сумасшедшего кузена из глубинки» и первым же делом по прилету шла в отдел кадров. — Ну, смотри, вот она, моя Мерри! — Луффи сиял, как новенькая монета. Нами невольно улыбнулась, глядя на него. Она начинала привыкать к постоянному восторгу в глазах Луффи. Надо было признать, машина действительно оказалась классной. Новый, ярко-бордовый кабриолет сверкал на солнце металлическими боками, оббитые светлой кожей сидения были удобными и мягкими. Дерево на приборной панели — теплым и приятным на ощупь. Нами тайком потрогала, пока Луффи загружал ее чемодан в багажник. И удивительно чистым: на перчатках не осталось пыли. — Я же говорил, Мерри тебе понравится! — сказал он, подходя со стороны пассажирского сидения и нависая над Нами. Он загораживал солнце, и в тени почему-то плохо получалось разглядеть выражение его глаз. По спине Нами пробежал холодок, который тут же был разбит словами Луффи: — Хочешь порулить? — Да, — Нами согласилась, не задумываясь, и перелезла на водительское кресло. Луффи запрыгнул на пассажирское место и, опустив на глаза очки, сунул Нами ключи в руку. Нами завела мотор и вырулила со стоянки, стараясь не думать о том, что у Луффи горячие пальцы. Намного теплее, чем приборная панель, почти как металл на солнце. *** Кейми взяла свой конверт со стойки регистрации, повертела в ладонях и спрятала в сумку. Странный ритуал, но Нами он всегда нравился. Она улыбнулась, принимая список пассажиров и документы для полета. Кивнула проходившему мимо Зоро. Засранец так и не раскаялся, не захотел переходить на ее сторону и не стал ничего ей рассказывать о семье Луффи, хотя точно все знал. Еще и обиделся, когда Нами сказала, что если экипаж все-таки оштрафуют за неподобающее поведение, то Зоро будет должен Нами больше, чем обычно. И никакая она не ведьма, это здоровая жадность, присущая каждому нормальному человеку, между прочим! Нами возмущенно хмыкнула себе под нос. — Ну что, вновь горячее средиземноморское солнце и вино? — спросила Робин. — Нет, спасибо, мне хватило горячего солнца с вином в Лондоне, — отозвалась Виви. — Мама все-таки была права. На жаре пить — больше никогда. — Конечно-конечно, — рассмеялась Кейми. — Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что мама была права во всем, — задумчиво проговорила Робин, глядя вдаль. Нами покосилась на нее с интересом, но промолчала. — Но хоть в казино мы сходим? Я всегда мечтала побывать в настоящем казино в Монте-Карло, — мечтательно улыбнулась Кейми. — Я даже платье специально взяла. — В казино — обязательно, — ответила Нами. — Но сначала переправим через океан вице-президента с дамой. — С дамой? — переспросила Виви. — Но я читала про его жену и детей, у них очень красивый дом в Хэптонсе… О, — осеклась она. Нами кивнула. — И постарайся не смотреть на него с осуждением. Лучше вообще никак на него не смотри. Помощница мистера Хэнсона крайне влиятельная и активная женщина. Если заподозрит любую из нас в попытке привлечь его внимание, можно прощаться с Пан Эм еще до посадки. — Звучит завлекательно, — пробормотала Виви. — Я слышала, она пыталась сбросить одну стюардессу с высоты шесть тысяч и требовала увольнения капитана, который отказался разгерметизировать кабину, — сообщила Кейми. — Наш капитан может согласиться исключительно из любопытства, — предупредила Робин. — На достаточной высоте мы скорее всего задохнемся, не успев дотянуться до кислородных масок. — Я все поняла, хватит! — замахала руками Виви. Она очень быстро привыкла к манере разговора Робин и уже не пугалась, как в первый полет. Виви вообще на удивление хорошо вписалась в команду, и Нами порой даже забывала, что Виви пришла всего месяц назад, а не всегда была с ними. Хотя журнал с ее фото на обложке все еще стоял на почетном месте в каморке мисс Пинкерстоун —неясно, чем Виви так ей приглянулась. Робин говорила — корпоративная гордость. Старуха работала на Пан Эм еще до войны и готова была продать за компанию всю свою душонку с потрохами. Нами, правда, считала, что душа мисс Пинкерстоун уже давно забита дьяволом, но в целом была согласна с Робин. Корпоративная гордость была знакома, наверное, всем служащим Пан Эм. Даже Нами, надевая перед вылетом выглаженную синюю форму, сразу ощущала себя на пару сантиметров выше и в полтора раза лучше. Вообще, у них складывалась отличная команда. Виви смеялась над шутками Робин, ловко отшивала все поползновения Санджи, сблизилась с Кейми — в Нью-Йорке они вместе ходили по магазинам и обедали в перерывах между рейсами. А потом рассказывали, что Нами непременно должна в следующий раз пойти с ними, ведь это так здорово! Нами собиралась, но попасть на прием в отдел кадров было пока важнее. Правда, после сегодняшнего разговора ей, похоже, придется расслабиться и устроить девочковые посиделки с Кейми и Виви. Тоже неплохой вариант, Нами любила тратить деньги почти так же, как их зарабатывать. Нами разложила пледы, еще раз проверила список пассажиров, достала детские наборы: рейс обещал быть шумным как и всегда в середине сезона отпусков. Богатые родители вывозили детей на Лазурный берег и передавали няням, пока сами просаживали в казино целые состояния. — Робин, на тебе бизнес, обрати внимание на 9 А, — сказала Нами. Раскладывавшая прессу Робин даже не подняла головы. — Уполномоченный представитель Югославии в ООН. Я прочитала. — Не повезло ему, детский рейс, да еще и место в последнем ряду перед экономом, — сочувственно поморщилась Кейми. Ей предстояло обслуживать эконом, но Кейми этому, кажется, только радовалась. Нами подозревала, что она сама получала от рисования с малышами самолетов не меньше, а то и больше удовольствия, чем детишки. — Предложу ему беруши, — отозвалась Робин. — Или много пить, что тоже можно обеспечить. — Главное, чтобы оказался не буйным, — заметила Нами. — Главное, чтобы не помер от разрыва сердца, — поправила ее Робин. Нами не стала возражать. Чего-чего, а трупов у нее в практике еще не было, и она надеялась, что это так и останется. Дипломат оказался совсем не буйным, несмотря на более чем странную внешность: шуба, незажженная сигара во рту и шрам через все лицо. От него веяло опасностью, и Нами даже радовалась, что бизнес-салон сегодня на Робин. Секунд двадцать. До тех пор, пока поднявшиеся первыми на борт мистер Хэнсон и его спутница не потребовали полного и безоговорочного внимания. Поначалу ничто не предвещало беды. Мистер Хэнсон, как и положено вице-президенту, оценил сервис как должное, зорко оглядев салон, форму стюардесс, выстроившихся в ряд для приветствия. Отказался от виски, заказал рыбу на обед и попросил не беспокоить его полтора часа. После чего уткнулся носом в бумаги и перестал обращать внимание на происходящее на борту. Нами вздохнула с облегчением и повернулась к леди. — Что желаете на приветственный коктейль? У нас прекрасный выбор вин, мисс… — Что вы, какие мисс, — перебила ее спутница Хэнсона, — Я — Джинни, вы — Нами, правильно я запомнила? Принесите мне мартини. И вишневый сок со льдом. А потом у меня к вам еще будет маленькая просьба, — Джинни подмигнула Нами и отвернулась к окну, опустив на глаза темные очки в модной оправе. «Маленькая просьба» вылилась в десяток других. Сначала Джинни хотела что-нибудь почитать, но выбор на борту ее не устраивал, и она решительно распахнула шкаф, на нижней полке которого неожиданно нашелся тот самый выпуск «Лайф» с Виви на обложке. Потом Джинни, конечно же, захотела познакомиться с Виви и замучала ее вопросами о славе и личной жизни. — Вы очень фотогеничная, милочка, — сказала она напоследок, похлопывая Виви по коленке. Виви вздрогнула, но не сдвинулась с места и удержала на лице вежливую улыбку. Нами мысленно поставила ей десять баллов по шкале выдержки: длинные, ярко-алые ногти Джинни пугали даже на расстоянии. — Я обязательно должна представить вас своему другу, он фотограф и наверняка захочет устроить с вами сессию. Ходят слухи, он готовится к выставке в Метрополитен-музее, возможно, ваши фото туда тоже попадут. — Спасибо, — растерянно кивнула Виви и, воспользовавшись тем, что Джинни уставилась в иллюминатор, быстро ретировалась на кухню. Нами молча протянула ей бокал с мартини. Виви так же молча выпила. — То, что нужно, — улыбнулась она. — Да уж. Виви хотела добавить еще что-то, но не успела, потому что Джинни вновь потребовала внимания Нами. — А нельзя ли прогуляться по салону? — поинтересовалась Джинни, поправляя и без того идеальный макияж. Нами бросила взгляд в иллюминатор, прежде чем ответить. — Конечно, но должна вас предупредить, мы входим в зону турбулентности, будет трясти, и прогулка может оказаться не из приятных. — Я уверена, столь высоко квалифицированный персонал поможет мне, — Джинни поднялась, наклонилась к мистеру Хэнсону и прошептала что-то ему на ухо. Тот кивнул, не отрываясь от бумаг. Нами почему-то представила, как он приезжает домой к жене и детям и точно так же отмахивается от них. Отправляет детей погулять, когда те хотят каплю внимания отца, откупается от жены деньгами, бриллиантами, платьями. Неужели та женщина с красивым домом в Хэмптонсе счастлива? Интересно, она знает про Джинни? Наверняка. Как ей с этим живется? Нами покачала головой. Ей никогда этого не понять. Впрочем, личная жизнь вице-президента — не ее дело. — Я готова, — возвестила Джинни и направилась в салон бизнес-класса. Робин, о чем-то разговаривавшая с югославом, подняла голову, дежурно улыбнулась и удалилась в отсек для персонала. От Нами не укрылось, как напряжена ее спина. Это было странно и непохоже на обычно спокойную и расслабленную Робин. Им случалось вместе работать с очень разными людьми: матросами, журналистами, богатенькими сынками, которые считали, что им можно все только потому, что они купили билеты в первый класс. Старикан Стэпхил вообще был тем еще козлом, любившим травить байки о своих «боевых» подвигах — Нами подозревала, что он и до фронта не долетал никогда, — и не ставившим женщин ни во что. Он никогда не отказывал себе в удовольствии шлепнуть любую из них по попке, когда она приносила пилотам кофе. Мог обругать ни за что, просто из-за того, что у него плохое настроение. Нами после такого всегда рвала, метала молнии и планировала жестокую месть, а Робин спокойно улыбалась, объясняла, что они все равно будут первыми подозреваемыми, и возвращалась к работе. И вот сейчас Робин явно была не в своей тарелке. Впервые на памяти Нами. — Нами, кто этот мужчина? — шепотом спросила Джинни. К слову о пассажирах первого класса, считавших, что им позволено все. — Мистер Нико Лонза, представитель Югославии в ООН, — так же шепотом ответила Нами. — Он невероятно притягателен. Как дикий зверь: приручить невозможно, но это и не нужно. Он создан для другого, если вы понимаете, о чем я. По мнению Нами в Нико Лонзе не было ничего притягательного. Наоборот, ей хотелось держаться от него подальше. К несчастью, именно в этот момент он поднял голову и впился взглядом сначала в Нами, а потом в Джинни, которая хищно улыбнулась и прошла вперед. Самолет тряхнуло как раз, когда она поравнялась с Лонзой. Джинни, картинно вскрикнув, упала аккурат к нему на колени. Лонза приподнял брови и, галантно приняв фальшивые извинения Джинни, помог ей подняться на ноги и отвернулся. Джинни не сдавалась: наклонившись, чтобы продемонстрировать пышную грудь в вырезе блузки, она о чем-то быстро заговорила. Лонза скользнул равнодушным взглядом по открывавшемуся перед ним виду, коротко ответил и нажал кнопку вызова стюардессы. Робин появилась практически тут же, по-прежнему напряженная, но всегда готовая помочь. — Виски, пожалуйста, — Лонза демонстративно игнорировал Джинни, собравшуюся было присесть рядом. — И подушку — я собираюсь спать. В тишине, — добавил он, и Джинни поднялась, поджав губы. — Я насмотрелась на самолет. Проводите меня в кабину, Нами, — потребовала она. — В салон, — машинально исправила та. — Нет, я прекрасно знакома с терминологией, я работаю с вице-президентом компании, владеющей этим бортом, если вы забыли, милочка. В кабину — значит в кабину. Пилотов, — и она быстрым шагом направилась вперед, не обращая больше внимания на тряску. — Простите, Джинни, но в целях безопасности доступ в кабину разрешен только членам экипажа. — Вам, что, плохо понятно? Я хочу в кабину, и я пройду в кабину. Если вас это не устраивает, может, вы хотите поискать другое место работы? — она кивнула в сторону мистера Хэнсона, сидевшего на другом конце салона. Самолет снова тряхнуло. — Вам правда лучше сесть, — Нами вновь попыталась вразумить Джинни. Происходящее начинало раздражать. — Я хочу в кабину, — ответила та, прищурившись. Нами окинула ее взглядом: Джинни стояла, держась когтями за кресло, ее грудь, видневшаяся в вырезе расстегнутой на две пуговицы блузке, часто вздымалась и опускалась, туфли на высокой шпильке совсем не подходили для прогулок по самолету во время турбулентности. Еще пара качков, и у них на борту будет разъяренная любовница вице-президента со сломанной ногой. Нами оценила свои шансы. — Сейчас мы в зоне турбулентности, и в целях вашей безопасности я прошу вас сесть на свое место, — твердо проговорила она. — Мы можем продолжить разговор, когда вы будете пристегнуты, и я буду уверена, что вы не пострадаете. — Вы очень много на себя берете, — Джинни не собиралась садиться. — Джинни, сядь, — вдруг резко сказал мистер Хэнсон. — Экипаж выполняет свою работу. Джинни, громко хмыкнув, подчинилась, не забыв при этом бросить злобный взгляд в сторону Нами. Черт. Она прикинула, как быстро Джинни удастся разузнать, что Нами просила перевести ее в другой экипаж, и как скоро предложение о понижении в должности станет реальностью, причем ее лучшим вариантом. Нами щедро плеснула в бокал мартини, налила соку со льдом и поставила поднос перед хмуро уставившейся в иллюминатор Джинни. — Джинни, — улыбнулась Нами, присев на корточки рядом с креслом Джинни. — Давайте мы договоримся: я проведу вас в кабину, но после того, как мы выйдем из зоны турбулентности. — Я не собираюсь с вами договариваться. У нас здесь не сестринская община, или откуда вы там взялись. Вы проведете меня в кабину сейчас. Я хочу познакомиться с капитаном. Только этого не хватало. Их непредсказуемый капитан и не менее непредсказуемая Джинни могли привести самолет к катастрофе, и даже все умение Зоро и дипломатические навыки Санджи не спасли бы. Нами поднялась. — Хорошо, я сейчас узнаю, можно ли это устроить, и вернусь. — У вас две минуты, — Джинни отхлебнула из бокала. Ее пальцы тряслись, в глазах плескалась пьяная злость. — Может, вам принести закуску? — Полторы, — Джинни отвернулась. — Что здесь происходит? — раздался над ухом голос Санджи. — О, Боги, что это? Неужели ангел спустился с небес прямо на борт этого грешного суденышка? Что за прекрасная леди? Это для вас, — он ловко выхватил цветок из своей петлицы и вручил Джинни, — от самого сердца, — добавил Санджи, и Джинни улыбнулась. — Вы капитан? — Нет, что вы! Я навигатор, Санджи, а как ваше имя, о прекрасный цветок? — Дженнифер, но вы можете звать меня Джинни. — Чудесное имя! — Санджи наклонился к Джинни, откровенно заглядывая ей в вырез. — Как и все в вас! Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — Да, я хочу в кабину, но эта леди, — Джинни выразительно покосилась на Нами, — говорит, что это запрещено, — она картинно надула губки. — Она права, но ради вас можно сделать исключение из всех правил, — Санджи подал Джинни руку. — Пойдемте, я вас провожу. — С удовольствием! — Джинии поднялась, триумфально ухмыляясь, и последовала за Санджи, ни разу не оглянувшись на мистера Хэнсона. Которому, кажется, было наплевать. Дверь в кабину открылась и хлопнула, и Нами наконец перестала слышать воркование Санджи. Она разжала кулаки, разглядывая светлые полумесяцы ногтей на ладонях и подумала, что иногда очень хорошо понимает Зоро и его вечное желание выбить из Санджи всю дурь. Хотя сейчас эта дурь пришлась как нельзя кстати. Самолет снова тряхнуло, и Нами подошла к микрофону. — Уважаемые пассажиры, мы находимся в зоне турбулентности. Просим всех оставаться на своих местах и пристегнуть ремни. В случае необходимости кнопка вызова стюардессы находится над вашим креслом. Через три часа сорок минут мы начнем снижение и прибудем в Монте-Карло по расписанию. Спасибо, что выбираете Пан Американ — лучшую авиакомпанию мира. Нами выключила связь, глубоко вздохнула и прислонилась лбом к холодному стеклу иллюминатора. До посадки оставалось еще несколько часов, а ей еще никогда так не хотелось оказаться на земле. Дверь в кабину приоткрылась, и оттуда вышел Зоро. Он кивнул Нами, бросив мрачный взгляд на мини-бар, скрылся в туалете. — Легок на помине, — пробормотала Нами себе под нос и, растянув губы в улыбке, направилась в салон.