Металл на солнце

Робин встречалась с Нико Лонзой. Не то, чтобы Нами было до этого какое-то дело, разве что банальное любопытство. Щедро приправленное любопытством Кейми и Виви, которые постоянно пересказывали ей все, что увидели, услышали или додумали. Материала для обсуждения у них было на удивление много: Лонза водил Робин в театры и рестораны, послушно ходил за ней в музеи, присылал цветы. Кейми и Виви однажды встретили их в Центральном Парке, и потом наперебой рассказывали Нами, какие прекрасные нежно-розовые розы Лонза подарил Робин и как Робин улыбалась, слушая то, что он шептал ей на ушко, когда они присели на лавочку. В Лондоне Робин купила в табачной лавке набор дорогих сигар, из-за которого ее очень долго досматривали перед полетом, даже хотели отобрать, но вмешался начальник пограничной службы. Он вернул Робин коробку с сигарами и паспорт, из которого торчал белый уголок бумаги. Видимо, номер телефона. Каждая из них время от времени получала такие записки от пограничников и сотрудников аэропортов в разных частях света. Нами не знала, на что надеются эти люди — на ее памяти ни одна стюардесса Пан Эм не сохраняла неаккуратно вырванные из подвернувшегося под руку блокнота листы дольше, чем до вылета. Они неизменно раз разом отправлялись в мусорную корзину. Нами не обратила внимания, отвлекшись на предполетную суету, но Робин наверняка тоже выкинула записку. Отношения развивались, и Нами уже несколько раз видела, как Лонза провожал Робин к вылету, трогательно целуя руку на прощание перед зоной для персонала. Именно в аэропорту, перед вылетом в Рим, Нами и заметила в первый раз кое-что странное, о чем решила не говорить ни Кейми, ни Виви. За Робин следил другой мужчина. Нами уже встречала его, в Амстердаме. Шел дождь, и Амстердам с серым небом, низкими облаками и потемневшими от воды домами совсем не был похож на светлый, нежившийся в солнечных лучах Монте-Карло. У них выдалось всего девять свободных часов, но сидеть в помещении Нами не хотелось. Робин сказала что-то про музеи, но никто ее не поддержал. Кейми и Виви предпочли остаться в отеле и наблюдать за дождем и ветром сквозь окно. Куда запропастились мальчики, Нами не знала, хотя и подозревала, что Зоро завалился спать в своем номере, а Санджи отправился изучать местную кухню. Возможно, в компании Луффи. Нами не удалось перекинуться с ним и парой слов вне обычного рабочего общения после Монте-Карло, и она не была уверена, что готова снова попасть под прицел его улыбок, дурацких идей и неуместных прикосновений. Поэтому Нами решительно натянула плащ, взяла зонт и вышла в город. Шоппинг всегда повышал ей настроение. Погода оказалась еще хуже, чем можно было подумать, глядя в окно. Нами почти сразу пожалела о своем решении, но отступать было поздно. Она побродила по улочкам, заглянула в несколько лавок, купила смешной брелок с тюльпаном, новый шарф, чулки и пару мелочей. Настроение улучшилось, сумочка потяжелела, дождь припустил с новой силой, и Нами решила укрыться в удачно подвернувшемся кафе. Сначала ей показалось, что она увидела знакомую темную макушку и красный плащ на спинке стула, но за подтеками воды на стекле витрины видно было не очень хорошо. Когда Нами зашла в кафе, то поняла, что не ошиблась. Робин сидела напротив высокого хмурого мужчины, сжимала в ладонях большую кружку и слушала. Нами вдруг вспомнила, как еще вчера в Монте-Карло Робин улыбалась Нико Лонзе, слегка наклоняя голову. Тогда она казалась спокойной и довольной, сейчас — напряженной. Беседа явно была не из приятных. Нами попыталась выйти, не привлекая к себе внимания, но спутник Робин заметил ее раньше и галантно предложил присоединиться. Робин нахмурилась, но ничего не сказала и не потрудилась даже представить своего спутника Нами. Он, впрочем, решил не задерживаться надолго: допил кофе, оставил на столике несколько купюр и, коротко попрощавшись, ушел. Нами не стала ни о чем спрашивать Робин, молча ела пирожное, про себя передавая большой привет мисс Пинкерстоун, и наблюдала за тем, как Робин постепенно расслабляется. К тому моменту, когда они приземлились в Нью-Йорке и выпроводили из салона пятерых бизнесменов, отмечавших крупную сделку и в полный голос обсуждавших свои приключения в квартале красных фонарей, Нами уже забыла про странного хмурого мужчину. А спустя несколько недель этот человек снова показался на горизонте. Он стоял у стойки прессы, надвинув шляпу на глаза, и старательно делал вид, что изучает газеты, но с ракурса Нами было очень заметно, что он внимательно следит за Робин и Лонзой. Человек в шляпе вдруг резко обернулся, будто почувствовав ее взгляд, и Нами отвернулась. Сейчас Нами наблюдала за ним снова. Он был одет в те же плащ и шляпу и точно так же стоял у газетного киоска. На другом конце зала Нико Лонза о чем-то переговаривался с Робин. — Все-таки он страшный, — прошептала Виви, подойдя к Нами. — Эта его вечная сигара, фу. — Не любишь курящих? — Нами покосилась на нее, краем глаза наблюдая за наблюдающим. — Не то чтобы, — Виви замялась, и Нами на секунду обернулась к ней. — Просто он мне не нравится. Дома такие сигары курят только мексиканские наркобароны, которые так и норовят продать хорошеньких белых девочек в рабство, мама пугала меня ими с детства, — она усмехнулась. — Ну, этот не из Мексики, можешь не волноваться. Да и нашу Робин так просто не продать. — Это уж точно. Но все равно он страшный. И шрам — я все думаю, что должно произойти с человеком, чтобы остался такой шрам? — Не знаю, — Нами покачала головой. Мистер Плащ и Шляпа исчез из поля зрения, пока они разговаривали. — Черт! — выругалась она. — Ты чего? — удивленно спросила Виви. — Да так. Ладно, пойдем. Время! Они почти подошли ко входу в зону для персонала, когда кто-то вдруг врезался в плечо Нами, оттеснив Виви в толпу. Нами приготовила самый убийственный взгляд и уничижительную речь, подняла голову и замерла. — Простите, — мистер Плащ и Шляпа смотрел на нее сверху вниз и криво улыбался. Нами стало очень страшно, уничижительная речь мгновенно забылась. — Да что вы, я сама виновата, не видела, куда иду, — пролепетала она. — Нет-нет, это моя вина. Прошу вас, примите мои извинения. Могу я пригласить вас на кофе, мисс? — он явно ждал, пока Нами назовет себя. Положение спасла Робин. Она взяла Нами под локоть и выдвинулась вперед, слегка закрывая ее собой. — Приятная встреча, но мы очень спешим. — Неужели? Насколько мне известно, до вылета вашего рейса еще достаточно времени, чтобы выпить кофе. Он сделал шаг вперед, не сводя глаз с Робин. Нами почувствовала, как напряглись пальцы, сжимавшие ее локоть, и поспешила вмешаться. — Если вы пассажир, — она улыбнулась самой профессиональной улыбкой из своего арсенала. — А у нас предполетные формальности, проверки, протоколы — даже газетку почитать не получается, — она тут же осеклась, ругая себя за невольный намек. Кажется, он остался незамеченным, хотя взгляд мужчины на секунду переместился на нее. По спине пробежал холодок. — Хорошо, — мужчина отступил. — Но мое предложение остается в силе. Если судьба сведет нас вновь, разумеется. — Я не верю в судьбу, — твердо произнесла Робин и, развернувшись, потащила Нами за собой. Когда дверь за ними захлопнулась, Робин прислонилась к стене, прикрыв глаза. — Кто это? — Не спрашивай. Сумасшедший. И не разговаривай с ним больше. Если встретишь на улице, переходи на другую сторону. Нами внимательно на нее посмотрела. Робин слегка побледнела, длинные ресницы чуть подрагивали. Она сжимала кулаки и, казалось, была в шаге от того, чтобы заплакать, но когда открыла глаза, в них не отразилось ровным счетом ничего. Будто бы Робин ввели в транс, она забыла, что произошло пять минут назад, и двигалась на автопилоте. В полном молчании они дошли до стойки и получили конверты. — Робин, — начала Нами, когда они направились к самолету, и осеклась. Она не находила слов, но чувствовала, что надо что-то сказать. — Почему ты сказала, что не веришь в судьбу? Ты же фаталистка. Все эти твои шуточки про смерть… — Первое, что пришло в голову, — Робин пожала плечами, поднимаясь на борт. — Сегодня эконом у меня? — Да. Но это не значит, что мы не продолжим разговор. — В памяти Нами вдруг всплыла еще одна деталь. — Я видела этого человека еще до Амстердама. Здесь, в Нью-Йорке, вы разговаривали, когда Виви фотографировали для «Лайф». В разговор вмешалась молчавшая до этого Виви. Она не слышала обмена репликами между Нами, Робин и мужчиной в плаще и шляпе, только наблюдала со стороны, но все равно успела сделать свои выводы. — Это бывший поклонник, он преследует тебя, да? Надо же что-то делать, нельзя оставлять такое без внимания! Я читала про одного мужчину, который убил жену и детей после того, как она подала на развод. Надо заявить в полицию! Робин выдохнула, будто с облегчением, потом медленно покачала головой. — Да, но я разберусь с ним сама. Это не ваше дело. Прошу меня простить, — она двинулась вглубь салона. Нами некстати подумала, что почти ничего не знает о Робин. Краткое рабочее резюме, пересказанное самой Робин в тот день, когда они впервые встретились — да. Но не откуда она родом, с кем росла, кто научил ее неуместным шуткам о смерти и прочие мелочи, которыми принято делиться с коллегами, когда работаешь бок о бок больше года. Нами не назвала бы себя самым открытым человеком на свете, она никогда не упоминала, что было до того, как ее переправили в США, но все равно, так или иначе, иногда проговаривалась про школу, про поклонников, про приемных родителей. Кейми вообще не умела ничего держать в себе. Нами удивилась, что она так долго не рассказывала никому из них о своей мечте, но потом решила, что, наверное, не приходилось к слову. А Робин всегда вежливо улыбалась, слушая их откровения, но о себе молчала. И сейчас Нами очень недоставало информации. Глядя на то, как Робин методично проверяет готовность к вылету салона эконом-класса, Нами вспоминала, как тот человек смотрел на нее сверху вниз, будто пришпиливая к полу. Она хорошо знала такие взгляды. От них по коже шли мурашки, пальцы начинали дрожать, а способность мыслить начисто отключалась, вытесненная примитивным ужасом. И, насколько Нами было известно, бывшие поклонники не умеют так смотреть. Зато убийцы — умеют.