Металл на солнце

Робин не шла на контакт. Наоборот, всеми силами избегала Нами, и это начинало раздражать. Они не были самыми близкими подругами, но сейчас Нами казалось, что с каждым днем они становятся все дальше. Еще немного, и возникнут проблемы в работе. Пока Робин послушно выполняла все распоряжения, спокойно и холодно обсуждала, что им стоит подать в качестве приветственного коктейля репортеру «Лайф», снова снимавшему репортаж о Виви, передавала информацию, прикрывала других, если необходимо, но не обедала с ними в командировках и свела к минимуму общение вне полетов. Нами пыталась с ней поговорить, но каждый раз это заканчивалось тем, что Робин вежливо улыбалась и повторяла: — Все нормально, не переживай. Нами начинала тихо ненавидеть этот нейтральный тон. Будто с ней говорил живой автомат из тех, о которых писали в научно-популярных статьях. Искусственный интеллект в теле стюардессы. Одна программа — посылать к черту и уклоняться от любых попыток поговорить. Нами не собиралась так все оставить. У нее было не так уж много друзей, и она скучала по Робин. По ее шуткам, по остроумным замечаниям насчет пассажиров, по молчанию плечом к плечу и забегам по магазинам. Между прочим, все самые любимые платья Нами были куплены вместе с Робин. Кейми и Виви были отличной компанией для девичьих развлечений, но Нами недоставало Робин. Сейчас Нами не хотелось ни бродить по торговым улочкам, ни смешивать шампанское с мартини на жаре, ни даже загорать на золотых пляжах Бразилии. Это уже никуда не годилось. В Рио Нами и Робин предстояло ночевать в одном номере, и Нами не собиралась упускать эту возможность. Весь полет она улыбалась, представляя, как они помирятся, Робин расскажет ей о своем назойливом поклоннике — Нами даже убедила себя, что выдумала тот страшный взгляд на его лице, а хмурился молодой человек, потому что по-настоящему страдал от неразделенной любви. А после примирения Нами и Робин непременно отправятся в торговый квартал и оторвутся по полной программе. Нами отчаянно хотела белую сумку из крокодиловой кожи и новые босоножки. Робин попыталась сбежать сразу же после заселения. — У меня дела, до вечера, — бросила она через плечо и уже было открыла дверь, но Нами подскочила и захлопнула ее перед носом у Робин. — Нет. Пока мы с тобой не поговорим, ты никуда не пойдешь. — Прости, нам не о чем разговаривать, — спокойный тон Робин раздражал, но Нами сдержалась. — Есть о чем. Например, почему ты меня избегаешь? — Нами скрестила руки на груди и уставилась на Робин. — Я тебя не избегаю, с чего ты взяла? — Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Обычно ты так не делаешь. — К слову пришлось, — Робин пожала плечами, не сводя с Нами пустых глаз. Как у куклы. Нами опять вспомнила о говорящей машине. Начиталась на свою голову. — И каждый раз приходится, поэтому ты ведешь себя как говорящая машина, — озвучила Нами свои мысли. — Как кто? — Как машина. Будто бы из тебя выкачали все эмоции. Ты не такая, Робин! — Я такая, какая есть. Если тебя не устраивает, как я выполняю свою работу, ты можешь заявить об этом по возвращении в Нью-Йорк. — Да нет же! — У Нами заканчивались слова. Хотелось схватить Робин за плечи и хорошенько встряхнуть. Вместо этого Нами глубоко вздохнула и выкатила последний аргумент: — Я не собираюсь влезать в твои отношения с бывшими поклонниками и югославскими дипломатами, мне неинтересно, что между вами произошло, хотя нет, интересно, — честно призналась она, — но к делу это не относится! Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо. По-настоящему. Ты — моя подруга, Робин, и я о тебе забочусь. Робин, пожалуйста, — Нами сделала шаг вперед и накрыла ее локоть ладонью. — Я просто хочу знать, что у тебя все в порядке. Мы же команда… — Мы не команда. И не друзья. Мы работаем вместе до тех пор, пока кого-нибудь из нас не переведут. Нами показалось, что ее ударили под дых. На мгновение в глазах потемнело, Нами моргнула несколько раз подряд, и Робин воспользовалась этой паузой, чтобы наконец выйти из номера, мягко прикрыв за собой дверь. Нами осела на пол и, опустив голову на колени, позволила слезам испортить макияж. В себя она пришла от стука и радостного: — Это Виви, открывайте! Нами с трудом поднялась на ноги, отряхнула форму, вытерла глаза ребром ладони. На коже остался черно-серый след, и от этого снова захотелось заплакать. — Минуту, — крикнула Нами, отступая к ванной. Плеснула несколько раз в лицо, глубоко вдохнула и выдохнула. Психолог, к которому водили ее приемные родители, учила так делать, чтобы быстро успокоиться и переключиться на реальность, если приснится плохое. Нами грустно подмигнула своему заплаканному отражению с покрасневшим носом и вернулась к двери. Радостная улыбка мгновенно исчезла с лица Виви, и она быстро шагнула в номер. — Нами, что случилось? — Виви положила ладони на ее плечи, посмотрела обеспокоенно, как настоящая подруга, и Нами снова захотелось зарыдать. Она подавила порыв и покачала головой. — Ничего, не переживай. Знаешь, меня какая-то странная аллергия на Рио, еще в порту началось. Может, здесь что-то цветет? Здесь же весна только вступает в свои права, пыльца, всякая гадость, — Нами чихнула для убедительности. Виви нахмурилась, но никак иначе не показала, что не поверила в импровизированное вранье Нами. — Может, тебе показаться врачу? — Нет, я уже выпила таблетку, они у меня всегда с собой. Скоро подействует. Ну что, по магазинам? Сейчас только приведу себя в порядок, подождешь? — Конечно, — Виви опустилась в кресло, оглядываясь. — А Робин уже ушла, да? — Угу, — Нами отвернулась, роясь в косметичке. — У нее свои дела. — Ах, неужели Лонза прилетел и сюда? Как романтично! Он точно позовет ее замуж до конца года! — Думаешь, она уедет в Югославию? — крикнула Нами из ванной. — Но он же живет в Нью-Йорке, — возразила Виви. — Напомни, не ты ли недавно говорила, что он похож на мексиканского бандита? — Я решила, что Робин права и это не наше дело, с кем она встречается или встречалась. Может, в ее вкусе как раз такие. Нами вздохнула, подумав, что Виви даже не представляет, насколько Робин — не их дело. — Ну и черт с тобой, — пробормотала Нами, замазывая красноту на кончике носа. — Ты что-то сказала? — спросила Виви. — Ничего. Я готова, вперед покорять Бразилию? — Да! Несмотря на раннюю весну по местным меркам и прохладный ветерок с океана, солнце в Рио жгло нещадно. За тот час, что они с Виви и Кейми бродили по местным улочкам, Нами уже несколько раз пожалела, что решила пойти на прогулку в сарафане с открытыми плечами. Обычно Нами не была такой беспечной и заранее перед выходом из отеля мазалась защитным кремом, но сегодня то ли от расстройства, то ли от усталости, она про него напрочь забыла. Даже из чемодана не достала вместе со всей косметикой. Нами старалась держаться в тени, то и дело поправляя легкую шляпку, чтобы сберечь хотя бы лицо, но солнце стояло прямо над головами, поэтому укрыться было сложно. — Кажется, у меня был с собой крем, — предложила Кейми, когда Нами в очередной раз отдернула широкую бретельку, пытаясь прикрыть обожженную кожу. — О, ты бы меня просто спасла! — Нами благодарно улыбнулась. — Да ладно тебе, надо было раньше попросить, — Кейми остановилась посреди тротуара, роясь в сумочке, и на нее тут же налетел старичок с пакетом яблок. Пакет выпал из его рук, яблоки рассыпались по дороге. Старичок принялся ругаться по-португальски, Кейми, извиняясь, опустилась на корточки, помогая ему собрать фрукты. Сумочка выпала из рук, и теперь они в четыре руки собирали и яблоки, и дамские мелочи. — Простите, простите, простите, я такая неуклюжая, — повторяла Кейми. Старичок усмехнулся, явно не понимая ни слова, а потом вдруг погладил ее по голове. — Удача, — с акцентом произнес он. Кейми вздрогнула, недоуменно посмотрев на старичка. — Я читала, что некоторые народы верят, что прикосновения к светлокожей девушке приносят удачу, — заметила Виви. — Правда, я думала, что это только в восточных странах, но может, дедушка из какой-нибудь особенной общины. Про бразильцев я не знаю, — смутилась она. — Тогда надо добавить ему счастья, — засмеялась Нами и протянула старичку руку, помогая подняться. Старичок с неожиданной силой сжал ее ладонь, произнеся что-то непонятное. Виви молча вышла вперед и обняла старичка. Тот расплылся в счастливой улыбке и, протянув каждой из них по яблоку, пошел дальше. — Интересно, что он сказал, — Виви проводила довольного старичка глазами. — Нами, ты же, кажется, говоришь по-португальски, — Кейми протянула ей крем. Нами стало очень жарко, по виску сползла капля пота. Солнце, казалось, начало припекать с новой силой и бить прямо в лицо, хотя они стояли в тени. — Это был какой-то непонятный диалект, — уверенно соврала Нами. — Спасибо, — добавила она, нанося крем на плечи. — Ты моя спасительница! Честное слово, не знаю, что со мной сегодня. Точно какая-то странная аллергия, надо будет дома сходить к врачу. Да, обязательно! — Да не за что, не переживай, — Кейми легко сменила тему, не став спрашивать про португальские диалекты, и Нами вздохнула с облегчением. Про язык она соврала для красного словца, когда устраивалась на работу в Пан Эм. Компания периодически устраивала набор девушек, желавших попытать счастья и пройти школу стюардесс для того, чтобы в один прекрасный день надеть синюю форму. Как правило, собеседования длились несколько дней, и все это время в холле центрального офиса толпились десятки разномастных красоток, злобно поглядывавших друг на друга. Нами на это шоу талантов опоздала. Она не собиралась идти в стюардессы, про Пан Эм слышала что-то очень отдаленное и вообще любила деньги, мандарины и уж потом, совсем немножко, небо. Но случайно встретившийся на ее пути дядька со смешными закрученными вверх усами, сказал, что экипажи Пан Американ летают по всему миру, встречают множество людей и имеют куда больше шансов узнать о девочке, пропавшей в Европе во время Второй Мировой, чем секретари университетов. Дядька работал в архиве и старался помочь Нами всеми силами, но их совместные поиски не привели ни к чему. Именно тогда, когда Нами, по-детски утирая слезы рукавом новой блузки, сидела у окошка напротив дядьки, он и вспомнил про то, что ведущая авиакомпания проводит новый набор. — Почему бы тебе не попробовать? Ты молодая, симпатичная, умненькая, они просто обязаны тебя взять! — предложил он, протягивая Нами платок в синюю клетку. А потом добавил: — А еще у стюардесс довольно большие зарплаты, как я слышал. Нами зажмурилась, скрывая зажегшиеся в глазах значки долларов, и выбежала из здания архива в холодный осенний день. Хмурое, серое небо, нависшее над городом, вдруг стало намного ближе: протяни руку и дотронешься пальцами до холодных и мокрых туч. Нами вспомнила, что над облаками есть солнце, и оно светит там вне зависимости от погоды на земле. Каждый день, круглый год. А еще — что есть другие страны, где не бывает зимы, где осенью наступает весна, где живут люди, совсем не похожие на тех, кого когда-либо Нами встречала. Входя в здание Пан Эм, она уже знала, что станет стюардессой во что бы то ни стало. К сожалению, она опоздала. — Прием был до пятнадцати ноль-ноль, — безразличным тоном сообщила ей девушка за стойкой на первом этаже. — Когда будет следующий, не знаю. Нами едва успела подумать, что дважды за день рыдания не помогут, как увидела краем глаза, что из двери с табличкой «интервью» выходят мужчина и женщина в форме. Нами рванула к ним еще до того, как мозг среагировал на происходящее. Девушка за стойкой не успела даже пикнуть, когда Нами подбежала к мужчине и женщине и начала тараторить, пересказывая свое резюме. Мужчина слушал ее с интересом, женщина — со скучающим видом. Нами чувствовала, что проигрывает с треском, еще пара секунд — и ей предложат замолкнуть и покинуть здание по-хорошему. Минута — и вызовут охрану, и прощай мечта о небе. Нет уж, Нами не собиралась сдаваться. — А еще я говорю на четырех языках. — Многие говорят на четырех языках, милочка, — весь вид женщины кричал о том, что ей совершенно не интересны ни знания Нами, ни ее диплом, ни профессиональные навыки. — Требование к нашим сотрудницам — знание как минимум трех. — В том числе на португальском! — выпалила Нами и скрестила пальцы за спиной. Это ложь во спасение, в ней нет ничего страшного. И вообще — надо будет, она даже китайский выучит. Честное слово! Она снова скрестила пальцы, уже мысленно. Мужчина внимательно на нее посмотрел. — Свободное владение? — Конечно. Учила с носителем языка, могу предоставить рекомендательное письмо! — Нет-нет, не нужно писем. Возьмите ее, — мужчина повернулся к женщине. — За напористость и личное обаяние, под мою ответственность, — он подмигнул Нами и ушел. Женщина хмыкнула, но протянула Нами анкету. — Заполнить и принести сюда завтра до 9 утра. Потом вместе с остальными на медкомиссию. И запомните: стюардессы Пан Эм не опаздывают, — она смерила Нами презрительным взглядом и зашла в лифт. Нами с достоинством зашла за угол, убедилась, что ее точно не было видно из здания Пан Эм, и подпрыгнула, хлопая в ладоши. У нее получилось. Небо стало ближе, Европа стала ближе, а значит — Ноджико тоже. По крайней мере, так думала Нами, радуясь своей удаче. Спустя несколько лет и множество перелетов она так и не нашла сестру. Зато, кажется, полюбила небо по-настоящему. Почти так же, как мандарины и деньги. Португальский тоже не пригодился, хотя Нами и собиралась начать его учить. В прошлом году во время командировки в Рио они с Робин почти не выходили из отеля, где все говорили по-английски. Тогда Нами больше всего хотелось лежать на пляже, подставляя тело ласковым солнечным лучам, и слушать океан. Вся поездка ей запомнилась шумом прибоя, криками чаек, внутренним спокойствием и крепкими коктейлями, которые отельный бармен смешивал специально для прекрасных леди. На этот раз Рио казался Нами чужим, слишком шумным и каким-то неправильным. Ей постоянно чудился липкий, противный взгляд на спине. Она даже оборачивалась несколько раз, но не замечала ничего необычного. Городская суета, люди спешат по своим делам и переходят улицы, не глядя по сторонам. Машины гудят изо всех сил, водители высовываются из окон и орут на пешеходов. Подростки гоняют на скрипящих велосипедах и скейтах, переругиваются и громко смеются. Старушки сидят на стульчиках у дверей домов и что-то обсуждают. Вернее, кого-то. Старушки во всем мире одинаковые. Нами широко улыбнулась одной — и та сразу же отвернулась. Ну точно. Наверное, и взгляды были старушечьими, решила Нами и немного успокоилась, с интересом впитывая в себя картинку происходящего вокруг. Гвалт, гомон, толпы народу. В таком месте очень легко затеряться, если хочется побыть одному. «И удобно преследовать кого-то, чтобы ударить по затылку и утащить в переулок», — сказал в голове голос, похожий на голос Робин. Нами вздохнула. Наверное, не стоило так сильно давить на Робин, когда та явно не была готова к разговорам. Теперь Нами никак не могла отделаться от мысли, что потеряла хорошую подругу. Ведь, что бы там Робин ни говорила в сердцах, она считала Нами своим другом, Нами чувствовала. Ничего, она вернется вечером в отель и помирится с Робин. Обязательно. А пока стоило попробовать получить от прогулки хоть немного удовольствия. Кейми и Виви целую неделю перед поездкой обсуждали, что будут делать, что стоит посмотреть, куда сходить. Нами все-таки согласилась с ними пообедать и во время оживленной беседы только улыбалась и думала, что они с Робин как-то упустили все красоты. Теперь, в Рио, ей было интересно, а восторженная болтовня девчонок заражала энтузиазмом. И стоило немного расслабиться, как постоянный шум стал отвлекать от дурацких и неприятных мыслей, а жгущее нос солнце — радовать. Нами щурилась, несмотря на темные очки, и думала, что жизнь в общем-то отличная штука, а Рио — хороший город, и надо успеть увидеть как можно больше. Ну и потратить как можно меньше денег на новую сумочку — они как раз вышли на набережную, и впереди замаячили белые зонты над торговыми рядами. — Красавицы, не проходите мимо! Лучшее платья, натуральный хлопок, пощупайте! — продавцы зазывали со всех сторон, нахваливая свой товар на смеси ломанного английского и португальского. Несколько слов показались Нами знакомыми, но где она слышала их до этого, она не вспомнила. Может, прохожие на улицах кричали. Или так назывались коктейли, которые им в прошлом году делал бармен. — Ой, Нами, смотри, и правда хорошенькое платье! — Точно, и тебе пойдет. Померяй! — Кейми протянула Нами красивое платье в бело-сиреневую полоску. — Рыжий — хорошо! — закивал пожилой продавец, похожий на дедушку, которому они помогали собирать яблоки. — А примерочная у вас тут есть? — с подозрением спросила Нами. — Есть-есть, там. «Там» оказалось закутком с натянутыми между палатками полотенцами, на которых красовались эмблемы футбольных клубов. Нами усмехнулась и, придирчиво осмотрев закуток на наличие ящериц и насекомых, зашла внутрь. Платье ей действительно шло. Нами покрутилась перед криво приставленным к стенке палатки зеркалом. Широкая юбка красиво заколыхалась вокруг ног, открывая колени. Вырез выгодно подчеркивал грудь, открытые плечи позволяли демонстрировать загар. В Нью-Йорке можно будет блеснуть на вечеринке у соседки. — Беру, — заявила Нами и следующие пятнадцать минут увлеченно торговалась с продавцом, в конце концов сбив цену втрое. — Ну ты монстр! — шепнула Виви, когда они отошли подальше. — Он наверняка проклял тот миг, когда позвал нас к себе. — Да он меня почти ограбил! Вы слышали, сколько он запросил вначале? За такие деньги в приличных местах еще и кофе угощают! — возмутилась Нами. — Ладно-ладно, ты победила. Несчастный дедушка еще нескоро оправится от потерь. Пойдем, пока слухи о тебе не разнеслись по всему рынку, и нас не выгнали, как в Джакарте, помнишь? — Кейми любила пошутить насчет Джакарты, где все торговые палатки закрылись, а продавцы отказались с ними разговаривать после того, как Нами закупила три пары босоножек за двадцать центов. — Я всего лишь привела разумные экономические и логические примеры! — тот торговец, между прочим, сам принял решение вступить с Нами в спор. И сам же продал им все по логичной, экономически обоснованной цене! — Вы меня пугаете, — рассмеялась Виви. — Не переживай, ребята в Рио более стойкие, видишь, Нами все еще дуется на продавца за то, что отказался снизить цену еще немного. — Я не дуюсь, — Нами дулась, но совсем чуть-чуть. И собиралась это компенсировать прямо сейчас у прилавка с кошельками. — Настоящая кожа, крокодил! — сообщил продавец, оскалив золотые зубы. Нами распрямила спину и приготовилась к бою. Кейми и Виви подошли поближе, откровенно наслаждаясь шоу. В конце концов Нами, конечно же, победила и здесь, получив в довесок к кошельку и сумочке часы на тонком ремешке из светлой кожи. — Бери-бери, подарок. И уходи, — продавец со скорбным лицом пересчитал купюры. Нами последовала его совету и уже было собралась двинуться к прилавкам с босоножками, когда кто-то постучал ей по плечу. — Мадам, позвольте посмотреть ваши покупки, — полицейский в белой форме казался безупречно вежливым, поэтому Нами без тени сомнения предъявила ему пакеты. Он, нахмурившись, прощупал платье, повертел в руках кошелек, посветил фонариком в сумочку и, наконец, вытащил часы из коробки. — Откуда это у вас? — Подарок, вот от того мистера… — Нами обернулась, показывая в сторону прилавка, где только что стоял продавец с золотыми зубами, но там уже никого не было. По спине сползла капля пота. — Простите, что-то не так? — взволнованно спросила Виви. — Да, ваша подруга приобрела краденный товар. — Она за него не платила, — вмешалась Кейми. — Ей подарил продавец, который был там, — она ткнула пальцем в прилавок. — Сейчас там никого нет, — полицейский приподнял очки и многозначительно посмотрел на Кейми сверху вниз. — А у вашей подруги на руках краденный товар. Откуда вы его взяли? — он, казалось, смеялся над ними, у Нами мелькнула мысль, что он все знает и все видел с самого начала. — Говорю же, подарил продавец. Забирайте, мне они не нужны, — Нами протянула ему коробку от часов. Она начинала нервничать. Только проблем с полицией им сейчас не хватало. — Заберем. Пройдемте со мной, дадите показания, — полицейский указал рукой в сторону машины, припаркованной у края торговых рядов. Нами стало страшно. — Мы никуда не поедем, — Виви решительно уставилась на полицейского. — Пока вы не дадите нам гарантий безопасности. И пока мы не свяжемся с адвокатом и консульством — мы добропорядочные американские граждане и требуем защиты. — Идем, — полицейский только усмехнулся, а потом вдруг схватил Нами за локоть и потащил за собой. — Нет, пустите ее! — Виви потянула ее за другую руку. — Вы что, не слышите?! Не понимаете?! Мы требуем адвокатов! Мы ничего не делали! — Вы сопротивляетесь полиции! — полицейский свистнул, и из-за угла вывернул его коллега. Они обменялись короткими репликами, второй полицейский мягко отцепил пальцы Виви от Нами и встал рядом. — Вы идете с нами, — сказал он почти без акцента, тихим и очень спокойным голосом, от которого у Нами побежали мурашки. — Я никуда не пойду, пока не позвоню адвокату! — Виви упрямо выпятила подбородок. Нами подумала, что сейчас — не лучшее время показывать характер. Она повернулась ко второму полицейскому и взглянула на него снизу вверх умоляющими глазами. — Пожалуйста, отпустите нас, мы ничего не сделали! Мы вернем все покупки, уйдем в отель и больше не будем никуда выходить и ничего покупать до самого вылета, обещаю! — Нами готова была заплакать. — Нет, так положено. Вы едете в участок. — Но нам нельзя в участок, у нас рейс! — Кейми сложила ладони на груди. — Отпустите нас, пожалуйста. Вы же видите, она уже плачет! — Поехали, — рявкнул первый полицейский, которого слезы на глазах Нами совсем не впечатлили. *** Нами поежилась. В участке было грязно, холодно, мерзко пахло потом, мочой и чем-то кислым. За стойкой напротив них с безразличным видом сидел толстый полицейский в застиранной форме и листал журнал. Справа и слева через решетку на них пялились местные заключенные. От их масляных взглядов становилось жутко и хотелось прикрыться с ног до головы. К сожалению, прикрываться было нечем, а спрятаться — некуда. Нами, Кейми и Виви жались друг к другу на хлипкой лавке у стены, старались не смотреть ни вперед, ни по сторонам и молчали. После того, как полицейские затолкали их в машину и привезли сюда, с ними никто не разговаривал. Их крики и слезы игнорировали так же, как и мольбы Виви вызвать адвокатов или хотя бы пустить к телефону. Казалось, здесь, в царстве отвратительных запахов, их никто не хотел слушать из принципа. Возможно, так оно и было. Участок находился где-то в трущобах, если судить по тому, как долго они плутали по улицам, когда ехали. О том, кто попадает за решетку в таких местах, Нами старалась не думать. Виви украдкой потерла плечи, прогоняя холод. Кейми придвинулась к ней ближе и приобняла. На Нами она не смотрела. Наверное, не зря. Первым делом, когда полицейский за стойкой не стал слушать Виви, Кейми решила, что он просто не понимает английского. После пары минут в попытках вспомнить хоть пару слов по-испански и выдать их за португальский, Нами сдалась и призналась, что соврала. После этого Кейми обиделась на нее, заявила, что, если бы Нами хоть иногда училась на своих ошибках и не гналась так за каждой копейкой, их бы не подставили и они не оказались бы здесь. — Откуда ты знаешь, что они не задумали это с самого начала? Это ты мне предложила померять то платье! Полицейский явно поджидал нас, так почему это вдруг моя вина?! Мне надо было завязать глаза и соглашаться на любую цену? Они же специально их задирают, чтобы поторговаться, это искусство! — Которым ты, конечно же, владеешь в совершенстве! — Уж получше тебя! — Зато я не становлюсь соучастником преступления! — Девочки, не ссорьтесь, — попыталась вмешаться Виви. — Если бы я согласилась на его цену, ты бы все равно стала соучастником — ограбления среди бела дня! Может, мне вообще стоило выложить свой кошелек на прилавок и предложить всем взять из него, сколько они захотят?! — Нами знала, что говорит глупости от злости, раздражения и усталости. И знала, что Кейми не хочет ее обидеть, но все равно внутри что-то сжималось. Хотелось сжаться в комок, отгородиться от всех и громко выругаться. Хотя зачем отгораживаться, раз их все равно никто не понимает? Нами повернулась к Кейми и выдала тираду, от которой старая мисс Пинкерстоун наверняка свалилась бы в обморок. У Кейми задрожал подбородок, скривился рот, на ресницах заблестели прозрачные капли. «Отлично! — мысленно похвалила себя Нами. — Все правильно делаешь, старшая стюардесса. Минус две из команды всего за полдня». Из клетки справа раздалось улюлюканье. Темнокожий парень в наколках просовывал руку сквозь решетку и что-то говорил, обращаясь к Кейми. Видимо, предлагал утешиться в своих объятиях. Кейми всхлипнула, Виви погладила ее по голове и хмуро посмотрела на Нами. — Извинись, — проговорила она одними губами. — Нет, — Нами скорчила рожицу и отвернулась, тут же наткнувшись на взгляд мужика из другой клетки. Он откровенно, ничего не стесняясь и не боясь, наглаживал бугор на джинсах. Нами передернуло. — Ладно! — крикнула она. Кейми вздрогнула и посмотрела на нее. — Ладно, прости меня, Кейми, я была не права, я не имела этого в виду. И я больше не буду с тобой ходить по магазинам! Только не плачь и давай вместе что-нибудь придумаем, чтобы отсюда выбраться. Кейми снова всхлипнула, на этот раз громче и прижалась к Нами, заливая ее платье слезами. — И ты меня прости-и-и, — прорыдала она. — Я тебя очень-очень люблю. И я буду ходить с тобой по магазинам. — Определитесь, девочки, — рассмеялась Виви. У нее в глазах тоже стояли слезы, и Нами снова ощутила укол вины. Отчасти Кейми была права, и то, что они все оказались в этом отвратительном месте — вина Нами и ее доверчивости. Не стоило принимать подарок от неприятного продавца — сейчас Нами была уверена, он сразу ей не понравился. А может, стоило вообще остановиться на платье и повернуть в отель. Успели бы как раз к послеобеденному холодному чаю. В животе заурчало, Нами, смутившись, прикрыла его ладонью. Почему-то вспомнился Луффи: если бы он был с ними, то уже изнылся бы на тему еды, мяса, того, как он устал, замерз и снова мяса. А может, он назвал бы все происходящее приключением, познакомился бы с «веселыми ребятами» из соседних камер, обсудил бы футбол с полицейским за стойкой и по-быстрому договорился бы об обеде, несмотря на языковой барьер. Для Луффи вообще не существовало барьеров — так казалось Нами. Она тихонько вздохнула, вспомнив, как еще недавно они вместе бродили по пляжу в Монте-Карло и Луффи радовался разнообразию местной флоры и фауны. Интересно, куда он отправился сегодня и почему не позвал Нами с собой? В глубине души Нами немного расстраивалась, что он не появился в дверях и не потащил ее искать приключения и пробовать новую еду. Правда, Кейми и Виви прожужжали всем уши о том, как они пойдут гулять по городу, так что может быть, Луффи просто решил, что Нами занята. Да, наверняка так и было. Нами покачала головой, подумав, что логичное объяснение и Луффи не вяжутся друг с другом. От этой мысли стало еще обиднее. Мелькнула даже ревность — вдруг Луффи позвал с собой кого-то другого? Нами нахмурилась. Кажется, сейчас, в этой самой мерзкой, провонявшей камере, наступил момент хорошенько обдумать, почему Нами ревнует Луффи и расстраивается, что он не пригласил ее на ужин. — Похоже, кто-то ведет с собой очень интересный внутренний диалог, — заметила Кейми. — И совсем нас не слушает, — добавила Виви. Они обе смотрели на Нами и ждали. — Простите, девочки. Что-то я немного не в себе сегодня, — сказала Нами. — Вместо того, чтобы думать о деле, вспоминаю Монте-Карло… — и тут вдруг ее осенило. — Точно! Нам нужно позвонить Луффи! Или Зоро! — Мы как раз подумали о том же, — улыбнулась Кейми. — Но как — если они нас не понимают? — Нами снова стало стыдно. Впервые в жизни, можно записать в ежедневник. Вот только она и без этого запомнит сегодняшний день надолго. — Разденемся? Нами и Виви уставились на Кейми. Та пожала плечами. — А что? Мама всегда говорила: покажи им ножки, и они сделают для тебя все. — Боюсь, на ножки они уже насмотрелись, — вздохнула Виви. — Значит, надо показать что-нибудь еще. — Ты полна сюрпризов. Но все-таки давай оставим этот вариант на крайний случай, —Нами покосилась на лапающего себя мужика. Тот вошел во вкус и тяжело дышал. Стало противно и грязно, будто ее облили чем-то вонючим. Когда они вернутся в отель, Нами будет сидеть в ванной до тех пор, пока не смоет с себя весь запах этого места. — Согласна, — кивнула Виви. Они замолчали. В тишине было слышно, как жужжит муха под потолком, шумят машины и разговаривают люди где-то за окном. — Вообще я немного говорю по-испански, — сообщила вдруг Кейми. — И ты молчала?! — Ну, испанский и португальский все-таки очень разные языки… — Да-да, попробуй попросить телефон! — Нами подтолкнула Кейми к решетке. Полицейский за стойкой посмотрел в их сторону и снова уткнулся в свой журнал. — Эй! Эй! — крикнула Нами, постучав по прутьям носком туфли. Заключенные справа снова начали смеяться и тянуть свои лапы сквозь решетку. — Полицай амиго? — попробовала она под взрыв хохота. — Так, ладно. Кейми вышла вперед и произнесла несколько слов, из которых Нами поняла только «телефон». Потом подумала и добавила: — Пан Американ. Америка. Пилот. — Манки Д. Луффи, — вырвалось вдруг у Нами, и полицейский медленно отложил журнал. — Манки Д? — спросил он и добавил несколько слов на португальском. — Си! Си! Манки Д. Луффи! Пилот! — она закивала. — Твоя муж? — спросил полицейский заинтересованно. — Да! Си! — Нами была готова согласиться на что угодно. Когда полицейский грузно поднялся из-за стойки и полез в ящик за ключами, Нами толкнула обалдевшую Кейми локтем. — Сделай лицо попроще, — прошептала она и ослепительно улыбнулась подошедшему к ним полицейскому. Кейми тут же пришла в себя и последовала ее примеру. — Мерси! Грация! Спасибо! — Один минута, — хмуро сказал тот и открыл дверь. Нами рванула к телефону в углу, набирая номер отеля. Хорошо, что она на всякий случай взяла с собой брошюрку. Из всех навыков, привитых в школе стюардесс этот, мелкий, необязательный, над которым Нами смеялась в коридорах: ну что за глупость — таскать с собой яркие бумажки, неожиданно оказался самым полезным. — Что это было? — тихо спросила Кейми, когда Нами вернулась в камеру под улюлюканье мужиков из-за решетки. — Без понятия, —пожала плечами Нами. — А мне показалось, ты знаешь, — сказала Виви. — Ты так уверенно отвечала. — Я просто хочу выбраться отсюда, принять ванну и выпить. Много. — О, да, — почти хором проговорили девочки. — Выпить обязательно, — добавила Кейми. Нами улыбнулась. В камере по-прежнему воняло, сброд рядом с ними все еще пытался привлечь их внимание криками, непристойными звуками и движениями, полицейский за стойкой все так же игнорировал происходящее. Но после нескольких секунд разговора по телефону Нами казалось, что воздух вокруг стал теплее. И дышалось почему-то легче. А в ушах все еще звучал смех Луффи. — И все-таки, откуда они знают Луффи? Я думала, он впервые в Бразилии, — поинтересовалась Кейми. — Да черт его знает. Может, он успел тут что-нибудь натворить? Или его однофамилец. О, точно, Зоро что-то говорил про его деда! Кажется, он герой войны, может, и здесь что-нибудь спасал… — вспомнила Нами. По-правде, ей было совершенно все равно, почему полицейский в захолустном участке знает фамилию Луффи. Главное — Луффи оказался в номере и после того, как отсмеялся, пообещал приехать. — Это не дед, а отец, — сказала вдруг Виви. Нами и Кейми удивленно на нее посмотрели. — Вы что, не знаете? — О чем? — осторожно спросила Нами. Противный червячок ревности снова зашевелился. — Отец Луффи — известный революционер. Помог свергнуть Варгаса, участвовал в восстаниях на Кубе и в Аргентине. — Что? — Нами не поверила своим ушам. — Революционер? — переспросила Кейми. — Ну да. Вы правда не знали? — Нет, — Кейми покачала головой. — Я только слышала, как ребята на ферме говорили, как это все опасно и неприятно с Латинской Америкой… — Так, стоп. А ты-то откуда знаешь? — Нами прищурилась. Виви и политика стран Латинской Америки как-то не вязались в единое целое в ее картине мира. — Мне рассказывал папа. Как только узнал, кто капитан нашего экипажа. Сначала посмеялся, а потом объяснил, что мне повезло: внук героя войны, сын парии и персоны нон-грата. Долго еще рассуждал, почему Луффи допустили в пилоты. И что он правильно сделал, когда не пошел в военные, его бы не взяли. Разве что в шпионы… — Надо же, мой папа никогда не обсуждал со мной такие вещи, — пробормотала Кейми. — А твой, Нами? — У меня его не было, — неожиданно для себя честно ответила Нами. И тут же пожалела: Кейми и Виви смотрели на нее с сочувствием. Нами ненавидела такие взгляды еще больше, чем разговоры на тему несчастных детей, пострадавших от ужасов страшной войны. Глупые слова, бесполезные определения, за которыми скрывается простое и понятное: «Как хорошо, что это произошло не со мной. Как хорошо, я не такой». Нами ненавидела быть «такой». Как, впрочем, и «не такой». И взгляды: они все одинаковые. Расширившиеся глаза, подрагивающие ресницы, поджавшиеся губы и страх. Почти ощутимый, воняющий куда сильнее немытых мужиков в камере. — Закрыли тему, — Нами привычно потерла шрам, надежно скрытый перчатками от мира. — Хорошо, — отступила Кейми. — Прости, — Виви потупилась. — Мы не знали. — Вам и не нужно. Они замолчали. — Знаешь, — сказала вдруг Кейми, — ты ведешь себя как Робин. Отворачиваешься и уходишь. А ведь мы друзья. И нет ничего страшного в том, что ты выросла без отца. Ты в отличной компании: представь, сколько еще солдат не вернулось с войны. Представь, сколько уродов бросило своих жен ради более красивых и богатых вдов тех самых солдат. Главное — ты выросла в замечательную женщину, и мы тебя любим. — Очень любим, — подтвердила Виви. И добавила, повторив слово в слово то, что как-то сказала Кейми: — Ты мне как старшая сестренка, которой у меня никогда не было. Чувство вины затопило Нами, накрыло с головой. На глаза навернулись слезы, настоящие, жгучие, неудержимые. От таких сжимается сердце и становится трудно дышать. Нами подалась вперед, обняла Кейми, размазывая подтеки туши по ее плечу. — Прости меня, ладно? — Конечно. Для чего же еще нужны друзья? — казалось, Кейми совсем не смущало, что Нами пачкает ее платье. Нами улыбнулась сквозь слезы. — Кажется, мы сегодня только и делаем, что рыдаем и обнимаемся. Эти уроды скоро решат, что мы сумасшедшие. — Да и пусть, — вмешалась Виви. — Может, выпустят, не дожидаясь Луффи. — Может, — Нами вытерла слезы, размазав косметику еще сильнее. Что ж, у Луффи, когда он наконец приедет, появится еще один повод посмеяться над Нами. — Нами, — Кейми хитро на нее посмотрела. Нами это сразу не понравилось, — что у вас с Луффи? — Ничего. Почему ты спрашиваешь? — Нами распахнула глаза: так всегда легче врать. Да и она не врала — формально ничего же не было. Мало ли что она сама себе придумывала, это не считается. — Ты так легко сказала, что он твой муж. — Кейми и Виви спелись. Две злобные, противные женщины спелись против Нами! Точно! — Я бы сказала, что мой муж — прикроватная тумбочка, если бы это помогло! — Ну да. И все-таки, что между вами происходит? — Ничего интересного. — А по-моему, это очень интересно, — Кейми улыбнулась. — Например, интересно, куда вы исчезли на целый день в Монте-Карло? — И в Мадриде. Мы хотели пойти смотреть на Королевский дворец, но ты пропала, — вспомнила Виви. — А в Лондоне в прошлый раз, ты отказалась ужинать с нами, и потом мы видели, как вы с Луффи вместе откуда-то возвращались уже в темноте. — И в Риме так было. Ты тогда вдруг исчезла, когда мы гуляли, а потом вернулась такая взбудораженная. — А еще… — Хватит, я все поняла! — Нами хотела добавить еще, что сама не знает, что происходит, и не уверена, что готова это озвучивать, но, к счастью, не успела. Дверь в участок распахнулась, и ввалились Луффи, Зоро и Санджи. Санджи бросился к клеткам, причитая и матерясь. Полицейский за стойкой неожиданно научился понимать не только по-испански, оскорбился и потребовал порядка. Санджи в ответ тут же попытался набить полицейскому морду за отвратительные манеры и пренебрежительное отношение к прекрасным дамам. Зоро еле оттащил его, приложив по пути о стенку. — Эй, придурок, ты что себе позволяешь?! — возмутился Санджи, переключив внимание на Зоро. — Ничего! Хочешь тоже отдохнуть за решеткой? Успокойся. — Пошел ты! — Санджи, отступив на несколько шагов от Зоро, злобно уставился на полицейского. Тот усмехнулся. Луффи, крутивший головой по сторонам во время перепалки, вдруг сообщил в пространство: — А здесь прикольно. — Хочешь, поменяемся местами? — поинтересовалась Нами. — Не-а. — Тогда вытащи нас, и хорош паясничать! — Ладно-ладно, не кипятись, — Луффи повернулся к полицейскому. — Дядя, выпусти их. Вместо ответа тот поманил Луффи пальцем и шепнул ему несколько слов. Луффи улыбнулся, потом нахмурился и с серьезным видом кивнул. — Спасибо, я передам. Полицейский, наконец, поднялся из-за стойки и, словно издеваясь, медленно подошел к клетке, долго перебирал связку ключей, потом еще пару секунд изображал, будто ключ застрял. — Ну сколько можно, ты, жирная обезьяна! — возмутился Санджи. Нами, как никогда, разделяла его позицию. Щелкнул замок, и полицейский распахнул перед ними дверь, коротко поклонившись. Нами вылетела первой и, к своему удивлению, бросилась на шею Луффи. Просто так, не задумываясь, от радости, облегчения и еще десятка эмоций, переполнявших ее в этот момент. Луффи замер, казалось, все остальные в помещении замерли вместе с ним, даже мухи. А потом, спустя бесконечно-долгое мгновение, обнял Нами в ответ. Виви и Кейми тихо прокрались мимо них и встали поближе к двери и Зоро. Тот, словно неосознанно, сделал шаг в сторону, заслоняя их. Полицейский за стойкой прочистил горло, и Нами с Луффи отпрянули друг от друга, глупо улыбаясь. Проходя мимо полицейского, Нами показала ему язык. Она вышла на улицу первой, окунувшись в послеполуденный жар. Виви и Кейми последовали за ней и начали смеяться, как только за ними закрылись двери. — Вот это приключение! — Да уж. — Больше никаких рынков. — И никаких подарков! — Это точно. — Так и знал, что это из-за тебя и твоей жадности, рыжая, — поддел Зоро, останавливаясь рядом с ней. — Это не жадность, это экономическая обоснованность! — О, Боже, только не начинайте снова! — Кейми зажала уши руками. — Ладно-ладно, — Нами легко согласилась. Ей вообще сейчас было легко: соглашаться, смеяться, говорить и молчать. Воздух вокруг казался сладким и свежим. Высоко в голубом небе кружили птицы, где-то за домами и улицами бились о берег океанские волны. Жизнь была прекрасной.