Металл на солнце

Дождь за окном лил, не переставая, и прекращаться в ближайшие дни не собирался, если наблюдения Нами и прогноз погоды в свежей газете не врали. Себе Нами верила все-таки больше: у нее с детства получалось предсказать, когда поменяется ветер, пойдет снег или выглянет солнце. Но все равно приятно было знать, что и метеорологи совершенствуются. От серости, сырости и низко нависших туч, Нами казалось, все тепло, накопленное внутри нее за летние месяцы, утекает в землю вместе с каплями. Выходить на улицу не хотелось, сидеть в номере — тоже, она и так проспала почти десять часов после перелета. Накопилась усталость, несостоявшийся отпуск то и дело всплывал в мыслях печальной тенью. Поэтому Нами спустилась вниз, решив, что вернувшись в Нью-Йорк попросит хотя бы неделю тишины и покоя. Отдел кадров был ей должен еще за лето. В баре отеля все время откуда-то дуло, но посетители не обращали внимания на сквозняки. Британский акцент резал слух, и Нами постоянно морщилась. Возможно, из-за этого официантка поглядывала на нее с недовольством и очень долго несла заказ. А может, дело было в том, что Нами попросила кофе после обеда. Наверное, официантка сочла ее американским варваром и нарушителем чайных традиций. Нами, в общем и целом было наплевать. Чаевых она все равно оставлять не собиралась. Нами плотнее запахнула кардиган и отпила остывший кофе с ликером. Согреться не получалось. За прошедшие несколько дней им с Луффи не удалось поговорить, и Нами начинала думать, что идея поймать его в одиночестве и поцеловать, была дурацкой. Может, оно и к лучшему: если бы Нами поддалась порыву и рванула к Луффи сразу после приземления в Майями, то неизвестно, чем бы это кончилось. — Запомните главные противопоказания к полету: замужество, беременность и старость, — говорила им в школе стюардесс миссис Блэйнор — та самая женщина, которая не хотела принимать Нами на работу. — Обо всех изменениях своего статуса вы обязаны сообщить в отдел кадров в течение трех дней, — повторяла она. Эти слова были прописаны в контракте, который счастливые будущие стюардессы подписывали при приеме на работу. Многие, Нами знала, не переживали на этот счет, даже радовались возможности встретить в полете мужа своей мечты. Желательно, в первом классе, но бизнес тоже подойдет. А если перелет трансатлантический, то можно и к эконому присмотреться. Нами слышала эти рассуждения уже, наверное, тысячу раз. Скукота и глупость. До тридцати пяти летали единицы, но Нами была уверена, что останется среди них. Она действительно любила небо, звук двигателей, когда самолет разгонялся на взлетной полосе, покачивающийся пол под ногами и путешествия. До выхода на «пенсию» у Нами оставалось еще больше пяти лет, и ввязаться сейчас в какие-то неясные отношения означало принять на себя слишком большой риск. В Европе еще оставалось много архивов, ответов из которых Нами пока не получила. — Ну вот, опять ты сидишь, насупившись! — раздалось над ухом. Нами чуть было не расплескала кофе на себя. — Нельзя так пугать людей, Луффи! Как ты вообще умудряешься подкрадываться? — Легко: я представляю, что я резиновый, — Луффи уселся напротив Нами и принялся изучать меню. — Так, чего б пожевать? — Ты чокнутый, а не резиновый, — Нами почувствовала, как глупая влюбленная улыбка возвращается на лицо, вытесняя все разумные и логичные доводы рассудка. Ну и черт с ними. — Ага-ага, — Луффи, конечно же, снова ее не слушал. Нами вспомнила, как он заснул, пока она в Рио рассказывала о себе, и подавила обиду. Вернувшись домой и проанализировав все произошедшее, Нами решила, что это к лучшему: она тогда наговорила много лишнего. Но все равно было немного неприятно, что ее история показалась Луффи такой скучной. Наверное, от деда он слышал тысячи таких. — Твой дед правда герой войны? — спросила она. Луффи удивленно посмотрел на нее и снова уткнулся в меню. — Ну да, а что? — Нет, ничего. Просто интересно. — Деда клевый. У него бородка, хочу такую, когда постарею, — Луффи улыбнулся почти с нежностью, и Нами подумала вдруг, что он вырос в любящей семье, несмотря на странности с лесами и охотой. — Ты ему понравишься, — продолжил Луффи. Нами опешила. — Ты собираешься познакомить меня с дедом? — Ну да, он скоро придет. Прилетел в Лондон к старому другу и заставил меня пообещать, что мы пообедаем вместе или он наподдаст мне по заднице. Тебе он тоже понравится, точно говорю. — Вот уж не сомневаюсь, — пробормотала Нами. Она заранее чувствовала, что они с дедом Луффи поймут друг друга по крайней мере в одном вопросе: желании наподдать Луффи. — Так что ты будешь? — спросил Луффи, протягивая Нами меню. — Я — мясо. Мне в прошлый раз так понравилось, хочу еще и сразу с добавкой! Нами только рассмеялась. Дед Луффи не пришел. Луффи, казалось, совсем не расстроился. Беззаботно махнул рукой и сказал: — Наверное, проспал. У него бывает. Они с Эйсом любители подрыхнуть. Могут уснуть посереди разговора, прикинь. — Ты тоже, — заметила Нами, но Луффи не обратил на ее язвительный тон внимания. — Это ужасно смешно, я в детстве на них рисовал в такие моменты, а потом Эйс гонялся за мной с палкой, привязывал к водосточной трубе и щекотал. — Да вы всей семьей чокнутые. — Да ладно тебе, это весело, — Луффи потянулся, повернувшись к дверям бара, и заметил: — О, смотри, Робин опять куда-то уходит. Нами проследила за его взглядом и вдруг решительно поднялась. — Пойдем! — Куда? — Луффи уже вскочил, готовый к любым подвигам и приключениям. — За ней, только тихо. У тебя зонт есть? — Не-а. Я спустился чего-нибудь пожевать… Сбегать? — Упустим, пойдем так, — Нами потянула его за собой. Они успели заметить только край светлого плаща Робин, выходившей из отеля. К крыльцу подъехала машина, и Робин, не глядя по сторонам, села в нее. Нами и Луффи припустили к такси, припаркованному около гостиницы, плюхнулись на заднее сидение. За несколько секунд холодный дождь успел промочить кардиган Нами, и она поежилась. Таксист обернулся и вопросительно посмотрел на них. — Следуйте за той машиной, — с достоинством произнесла Нами, отбросив со лба влажную прядь волос. Луффи рассмеялся. — Ты прям как детектив! — Тихо! Надеюсь, она нас не заметила. — Да она даже не смотрела по сторонам, не боись, — Луффи веселился и радовался. Нами смотрела на свое отражение в окне и пыталась понять, что на нее нашло и что они будут делать, когда прибудут туда, куда едет Робин. Порыв казался глупым, и Нами уже жалела о сделанном, представляя последствия этого «приключения». Вдруг Робин встречается с какими-то друзьями где-нибудь за городом, и тогда Нами с Луффи попадут в неловкую ситуацию. Или Робин решила пройтись по магазинам до закрытия. Может, она снова хочет купить своему Лонзе сигары. Мокрые Нами с Луффи перед табачной лавкой будут выглядеть странно. Даже с талантом Нами к придумыванию историй, объяснить слежку будет сложно, и тогда Робин перестанет ей доверять окончательно. А ведь у них только-только наладился хрупкий мир. Нами не задавала Робин вопросов, Робин снова стала общаться с командой и оставалась выпить после полетов. Вчера вечером она даже спросила, не собирается ли Нами в город сегодня. Наверное, стоило согласиться, но Нами была так вымотана перелетом и промозглой погодой, что честно ответила — нет. А теперь, получается, собралась. Только не для того, чтобы погулять с Робин. В конце концов Нами расслабилась: всегда можно попросить таксиста прекратить преследование и поехать обратно, если они поймут, что Робин не делает ничего опасного. Машины поравнялись и притормозили на светофоре, Робин, будто почувствовав что-то, медленно повернула голову. Первая пришедшая Нами в голову идея была удивительно глупой, но времени придумать что-то другое не оставалось. Окно со стороны Луффи было чуть-чуть запотевшим, но Робин, Нами точно знала, никогда не имела проблем со зрением. — Поцелуй меня, быстро, — скомандовала Нами. Луффи подчинился, не раздумывая. Светофор мигнул и переключился, такси тронулось, но Нами едва ли заметила. Луффи целовал ее по-настоящему, не притворяясь. Его губы были солеными, а дыхание — теплым. От него вообще исходило тепло, будто посреди Лондона в мерзкий осенний день вдруг вышло жаркое южное солнце. О дожде за окном напоминали только мокрые волосы на затылке Луффи. Нами зарылась в них пальцами, подаваясь вперед. Ладонь Луффи скользнула по плечам Нами, притягивая ее ближе. Нами улыбнулась и приоткрыла один глаз. Луффи смотрел на нее как тогда, в Рио. Только теперь в свете мерцающих за стеклом фонарей, она могла разглядеть выражение его глаз. Во второй раз Нами поцеловала Луффи сама. Так, как хотела с самого начала. Скользнула по губам, приоткрыла рот, впуская язык Луффи. Тот тихо простонал, вжимая Нами в себя. По телу Нами прокатилась дрожь, внизу живота потеплело. Сердце застучало еще сильнее. Наверное, они нарушали десяток правил поведения в такси, но Нами выкинула эту мысль из головы. Сейчас она готова была забыть, зачем они и как вообще оказались здесь, но водитель не дал ей такой возможности. Громко прочистив горло, он произнес: — Приехали. Ваша цель проследовала в третий дом справа. Нами очнулась и посмотрела на Луффи. Тот улыбался как обычно: глупо и счастливо. Мокрые волосы торчали во все стороны, на подбородке остался след помады, Нами стерла ее пальцем, стараясь не думать о том, как выглядит сама. Судя по тому, как взгляд Луффи все время возвращался к ее губам, выглядела она зацелованной влюбленной дурочкой. Пока Луффи расплачивался, Нами кое-как привела себя в порядок. Счастливую улыбку стереть не получилось, ну и черт с ним. Они приехали в спальный район, судя по всему где-то на окраине города, хотя Нами бы не поручилась: за дорогой она не следила. Одинаковые двухэтажные дома, разделенные живой изгородью, тянулись по обеим сторонам улицы. Кое-где в клумбах вдоль подъездных дорожек виднелись осенние цветы. Ветер сдувал с деревьев пожелтевшие листья. К счастью дождь перестал лить стеной и теперь противно накрапывал. Большая капля упала на нос Нами, и она поморщилась. Такси отъехало, и на улице стало тихо. Сумерки уже сгустились, и некоторые окна светились теплом и уютом, но в доме, в который вошла Робин, свет не горел. Теперь Нами убедилась —подозрения были не напрасны. Недоброе предчувствие кольнуло в груди, но отступать было поздно. Что бы там ни было, они должны защитить Робин — она часть команды, а главное — друг. Нами толкнула приоткрытую дверь — та бесшумно распахнулась, и они с Луффи зашли внутрь. В доме пахло затхлостью и чем-то смутно знакомым. Будь у Нами больше времени, она бы задумалась над этим, но сейчас просто выкинула мысль из головы. Наверху раздавались мужские голоса. Один говорил быстро и тихо, Нами с трудом могла разобрать: что-то про обман, документы и подмену. Второй, более низкий, отвечал односложно и раздраженно. Атмосфера накалялась. Робин слышно не было, и это беспокоило Нами больше всего. Во что Робин ввязалась? Контрабанда? Нами слышала, некоторые пилоты промышляли этим, но редко и за очень крупные деньги. А может, Робин оказалась не в то время не в том месте и о чем-то узнала? Тогда надо придумать, как ее вытащить. — Просто отдай мне то, что ты достал из сейфа, и можете идти на все четыре стороны, — сказал первый голос. — Я не собираюсь с тобой торговаться, — ответил второй. — Ты уйдешь первым. — Уверен? — первый, казалось, расслабился. — Твоя подруга, кажется, так не думает. — С этим мы разберемся. Уходи. — Ты так много не знаешь о ней, — первый усмехнулся. — Почему бы тебе не рассказать ему, Робин? Например, о том, как вы познакомились. Уверен, наш гость будет рад послушать. — Мне все равно, — перебил второй. — Оставь нас и уходи, повторяю в последний раз. — Или что? Ты хорошо подумал, прежде чем начать мне угрожать? Нами стало страшно. Казалось, в любую секунду может произойти что-то непоправимое. Они словно попали в кино стиля нуар. Темнота и вновь забарабанивший по окнам дождь только добавляли неприятных ощущений. Луффи сжал руку Нами и кивнул на лестницу в глубине прихожей. Он больше не улыбался. Сказать по-правде, Нами никогда не видела его таким серьезным. В причудливом переплетении теней в пустом доме глаза Луффи казались темными провалами, а само он — очень опасным. На секунду Нами показалось, что перед ней совсем другой человек. Не тот, который еще пять минут назад целовал ее так, словно не было в мире ничего важнее. Наваждение сразу же пропало, но Нами все равно стало не по себе. Она двинулась вперед, молясь, чтобы под ногами не скрипнула случайная половица. К счастью, им повезло, пол в доме был сделан на совесть. Ссора наверху разгоралась. Теперь Нами видела сквозь перила двоих мужчин, замерших напротив друг друга. Нико Лонза без привычной сигары во рту, стоял у распахнутой двери сейфа. Второй человек — тот самый «бывший поклонник», держал в руках пистолет, направленный в колени Лонзе. Робин застыла посередине, спиной к лестнице. Она, наконец, вступила в разговор. — Нико, отдай ему документы, прошу тебя. — Вот, Робин, молодец, умная девочка, — похвалил второй, махнув пистолетом в ее сторону. — Правильный выбор. — Робин, уходи, — на виске Лонзы темнела кровь. Присмотревшись, Нами заметила, что Лонза держится за стену. — Нет! Нико, пожалуйста, ты не представляешь, на что способен Роб. — Робин сделала крохотный шаг в сторону мужчины с пистолетом. Лонза хрипло рассмеялся, проследив за ее движением. — Я прекрасно знаю, на что он способен. Именно поэтому я здесь. Ты, — он посмотрел на Роба, — достаточно нам навредил. — О, надо же. Начальство открыло тебе старые документы. Может, и зарплату прибавят, ты уж постарайся. Надо же на что-то кормить семью. Лонза дернулся, как от удара. — Пошел ты, — выплюнул он и молниеносным движением швырнул нож в плечо Роба. Нами едва успела заметить, как блеснуло в свете фонарей лезвие, и раздался грохот металла о паркет. Роб увернулся от удара, но лезвие все же задело его по касательной, вспоров пиджак и рубашку. На ткани расплылось темное пятнышко. Рука Роба дрогнула, и в этот момент Робин бросилась к нему и выбила пистолет из ладони. Время, казалось, замедлилось, и все, стоявшие на площадке, следили за тем, как пистолет летит вниз, проваливается между перилами и падает в темноту. Нами прижалась к стене, прячась в тени, но на нее никто не обратил внимания. Время снова понеслось вскачь. Кулак Роба врезался в лицо Робин, она пошатнулась и опустилась на колени, зажимая рукой нос. Из-под пальцев просочились капли крови. Роб с силой пнул ее по спине, Робин вскрикнула и упала на бок рядом с перилами. Роб занес ногу для нового удара, но Лонза успел первым. Он дернул Роба на себя, тот врезался спиной в стену и тут же бросился в атаку. Лонза содрогнулся от удара в живот, но не разжал пальцы на плечах Роба. Ногти Лонзы впивались в рану, оставленную ножом, но Роб не обращал на это внимания, пытаясь подтолкнуть Лонзу к перилам. Лонза сопротивлялся, по-звериному рыча. Робин беззвучно плакала, парализованная ужасом. В ее широко распахнутых глазах не отражалось ничего, кроме страха — со своего места Нами ясно это видела. Нами прикидывала, как бы подобраться к ней, привести в чувства, вытащить отсюда, но на пути были дерущиеся не на жизнь, а на смерть мужчины, и достучаться до Робин не было возможности. Мимо дома проехала машина, мелькнул отсвет фар через окно, и Нами вдруг увидела нож Лонзы, лежавший в нескольких сантиметрах от Робин. Робин не замечала его, она вообще не видела ничего вокруг, кроме Лонзы и Роба. Роб побеждал: шаг за шагом Лонза отступал к перилам. Кровь с виска стекала ему на подбородок, лоб блестел от пота, руки, удерживавшие Роба, тряслись. Еще немного, и все будет кончено. Нами вдруг с пугающей ясностью осознала, что если Лонза сейчас умрет, никто, кроме Роба, не сможет уйти из дома живым. Она вспомнила взгляд Роба в аэропорту, холодный, расчетливый. Все время, когда Нами следила за этой троицей, Роб знал об этом и ждал случая, чтобы использовать это против нее. И все это время Робин не пыталась оттолкнуть Нами, она пыталась ее уберечь. Лонза и Роб поравнялись с Робин, та даже не пошевелилась. — Робин, справа! — крикнула Нами, отвлекая внимание всех на себя. Роб резко отпустил Лонзу, тот пошатнулся и схватился за перила, пытаясь удержать равновесия. От ее голоса Робин пришла в себя, в глазах появилось осмысленное выражение. Она повернула голову, увидела нож и даже дернулась к нему, но не успела. Роб перехватил ее руку, оттолкнул и сжал пальцы на ноже. А потом схватил Робин за волосы и приставил лезвие к горлу. Лонза сделал шаг вперед, но Роб покачал головой, прицокнув языком. — Спокойно, Никки. Еще одно движение, и наша прекрасная леди обретет широкую улыбку. Несовместимую с жизнью. — Он надавил, и на шее Робин появилась темная полоса. Нами замерла. Страх ледяной перчаткой сковал внутренности, как в детстве, когда на нее смотрело дуло автомата и холодный голос с резким акцентом приказывал рисовать карты лесов и деревень. Она пыталась заставить себя пошевелиться, сделать хоть шаг, позвать на помощь, но тело отказывалось слушаться. — Мисс Нами, не стесняйтесь, проходите к нам, — позвал ее Роб. Нами вздрогнула. — И побыстрее, иначе не успеете попрощаться со своей коллегой. Нами подчинилась. Медленно, с трудом передвигая ноги, она поднялась на ступеньку. — Вот так, хорошо. Теперь вы подойдете к господину послу, — на этом слове Роб нехорошо усмехнулся, — и достанете у него из кармана то, что ему не принадлежит. — Нами, не делай этого, — прошептала Робин. — Тихо, — Роб сильнее дернул ее за волосы. Из глаз Робин снова потекли слезы. Нами молча подошла к тяжело дышавшему Лонзе. С надеждой заглянула ему в глаза, но тот отвел взгляд, покачал головой и протянул ей похожую на табачницу коробочку. Коробочка была тяжелой и теплой. Словно во сне Нами сжала пальцы вокруг нее и сделала шаг в сторону Роба. — Прекрасно, прекрасно, — рассмеялся Роб, когда она отдала ему коробочку. — А теперь ты спустишься вниз, найдешь мой пистолет и принесешь его мне. — Нет, — прорыдала Робин. — Молчать! — Роб сильнее надавил ножом Робин на шею. По светлой коже скатились темные капли. — Быстрее, Нами, а не то твоя коллега истечет кровью. — Просто убей меня, а ее отпусти, — сказал Лонза. Казалось, он едва держался на ногах. — Нет, так неинтересно. Куда веселее будет, если это сделает она. Женская ревность — страшная вещь, не правда ли? — Ты больной урод. — Такой же, как и ты, — Роб пожал плечами. — Можем поговорить об этом, пока она будет искать пистолет. Давай, красотка, топай. Но Нами не могла сдвинуться с места. — Ну хорошо, возможно тебе нужна дополнительная мотивация, — Роб резко отвел нож от шеи Робин и тут же приставил острие к ее животу и слегка надавил. Робин дернулась, пытаясь увернуться, но Роб держал ее крепко. — О, это сладкое чувство, когда чужая жизнь буквально вытекает через твои руки. Хочешь попробовать? Тебе понравится, я уверен. Нами покачала головой и отступила на шаг. — Вот так, правильно. И поскорее, иначе моя рука дрогнет, и скорая может не успеть, — он замолчал и выразительно посмотрел на нож, разрывающий платье Робин. Та прижала ладонь, пытаясь удержать ткань, но безуспешно. В неровной дыре виднелась кожа. Нами вздрогнула — перед внутренним взором мелькнула картинка: нож вспарывает живот Робин так же легко, как разрезает ткань. Нами развернулась к лестнице. Прозвучавший в наступившей тишине выстрел показался Нами громом. Лонза дернулся, Робин вскрикнула, и Роб медленно завалился на спину. Из дырки в его лбу вытекала густая кровь, казавшаяся почти черной. Луффи опустил пистолет. — Не смей угрожать моей команде, придурок, — произнес он. Секунду не происходило ничего, а потом Робин медленно подняла к глазам перепачканную ладонь и пошатнулась. — Робин! — Нами рванулась к ней, успев поймать до того, как та рухнула на тело Роба. — Все в порядке, это просто царапина, — Робин трясло, но она улыбалась, пытаясь успокоить Нами. — Видишь? Нами присмотрелась: на животе Робин красовался порез, но больше никаких повреждений не было. — А спина? — Мелочи, заживет, — Робин поднесла руку к горлу, словно проверяя, на месте ли шея. Испачканные пальцы на фоне все еще кровоточившей царапины неожиданно показались самым страшным из того, что она видела. Робин ощупала себя и улыбнулась с облегчением. Из глаз снова полились слезы. Нами обняла ее, приказав себе не сметь расклеиваться сейчас. — Робин… — Лонза сделал шаг вперед, и Луффи снова возвел курок. — Отвали. Нами удивленно посмотрела на Луффи. Он был еще злее, чем раньше. Казалось, то, что он несколько минут назад выстрелил в человека, совсем на него не повлияло. Теперь он ровно держал пистолет, направив дуло в голову Лонзе. — Уверен, малец? — Лонза явно чувствовал себя хозяином положения, но при этом совсем не выглядел удивленным действиями Луффи. — Машешь пушкой на уважаемого человека, дипломата другой страны. Ай-ай-ай, нехорошо. — Да мне насрать, хорошо это или нет. Я хочу, чтобы ты отвалил от Робин. Сейчас. Иначе я надеру тебе задницу. — Какие угрозы. Силенок-то хватит? — Не сомневайся. И не беси меня. — Какой суровый юноша, дедуля, наверное, гордится тобой, несмотря на то, что ты неудачник, который всего лишь пилотирует пассажирский самолет в компании таких же отбросов. Луффи прищурился. — Можешь называть меня как угодно, но не смей оскорблять мою команду, ясно? — Но ведь это правда, — Лонза достал из кармана сигару и спокойно прикурил. — Посмотри на них: горе-шпионка, попавшаяся в свою собственную ловушку, потерянная еврейская девочка, дуреха, сбежавшая из-под крылышка папы-сенатора. Мне продолжать? Луффи молча щелкнул предохранителем. С Лонзы мгновенно слетела вся игривость. — Послушай, давай не будем доводить до международного скандала. Твоя подружка заберет у нашего бравого трупа документы и отдаст их мне. А я уйду, даже не стану прощаться со своей возлюбленной Робин. — Он перекатил сигару во рту. — В конце концов, я уважаемый человек, а на счету твоей семьи уже есть одна белая ворона. — Да мне насрать. — Даже на то, что твоя подчиненная использовала лайнер, чтобы перевозить через границу секретные документы? — Я же сказал, мне насрать. Я просто хочу надрать тебе задницу и сделаю это прямо сейчас. — Окей, я понял. — Лонза поднял ладони и направился к лестнице. На второй ступеньке он резко развернулся и отточенным движением швырнул зажигалку в стену позади Робин. Обои занялись мгновенно, пламя поползло по полу, подбираясь к сейфу. — Пока, детишки. — Лонза рассмеялся, сбегая вниз. Нами вдруг сообразила, какой запах она почувствовала, когда они с Луффи только вошли: топливо. Так пахло иногда в ангарах и на взлетной полосе. Весь дом был облит горючим. Огонь, весело потрескивая, перекинулся на перила лестницы. — Бежим! — крикнул Луффи, вздергивая Нами с Робин на ноги. Они едва успели отскочить от горящей щепки. Воздух заполнился едким темным дымом, от которого слезились глаза и драло горло. Огонь, казалось, за несколько секунд распространился от пола до потолка. — Закрой рот кофтой и пригнись, — приказал Луффи, Нами тут же подчинилась. Справа от нее Робин накинула на голову жакет. — А теперь бегите вниз и не останавливайтесь. Луффи подтолкнул их к лестнице с горящими перилами. За его спиной от стены отвалился, полыхая, кусок обоев. Огонь перекинулся на соседнюю стену, пополз вниз. Считанные секунды — и лестница будет закрыта. Нами рванула вперед, держа Робин за руку. Несколько ступеней показались вечностью. Справа и слева трещало, полыхало, позади что-то падало, в воздухе разливалась отвратительная вонь. Наверное, огонь добрался до тела Роба. Нами передернуло от этой мысли, она побежала быстрее, не обращая внимания на жжение в руке. Входная дверь оказалась заперта, Нами дернула ее на себя, но замок не поддавался. Пожар бушевал уже и на первом этаже: видимо, Лонза перед выходом бросил сигару в облитый горючим угол. — Окно, — Робин потянула ее в сторону. Они ворвались в гостиную, оглядываясь в поисках того, чем можно разбить стекло. Как назло, комната была пуста, если не считать дивана и кофейного столика. Дверной проем занялся огнем. — Давайте сюда свои кофты, быстро! — Луффи уже снял с себя куртку и заматывал ее вокруг руки. Завернув кулак, он размахнулся и изо всех сил ударил по окну. Оно задрожало, но ничего не произошло. Луффи ударил снова, еще и еще. Дышать становилось все тяжелее, положение казалось безвыходным. — Твою мать, новые технологии! Сейчас я вам покажу! — выругался Луффи и долбанул с такой силой, что по стеклу наконец пошли трещины. Еще один удар, и оно выпало, холодный воздух ворвался в комнату, пламя тут же взметнулось выше. — Вылезайте! Луффи сначала подсадил Робин. Она зацепилась подолом за осколок, ткань с треском разорвалась. Нами последовала за ней, стараясь не задевать острые края, торчавшие со всех сторон. Луффи выпрыгнул последним. Его одежда тлела, и он начал кататься по земле, сбивая искры. — Уф, горячо-горячо-горячо, — завопил он и вдруг рассмеялся. — Ну вообще, еле унесли ноги. Вот козел этот Лонза. Увижу — точно надеру ему задницу. — Он погрозил кулаком небу, снова решившему полить их дождем. — Надо убираться отсюда, — тихо сказала Робин, кивнув на полыхавший в окнах огонь. В оранжевых всполохах не было заметно, какая она бледная. — Это точно, — Луффи потянулся и осмотрел себя. Вся его рубашка была в пропалинах, на брюки налипла грязь. Нами подозревала, что сама выглядит не лучше. — В такси нас в таком виде не посадят, — заметила Нами. — И я даже не знаю, где мы находимся. — Не так уж далеко от отеля, — ответила Робин. — Я попросила водителя поплутать на всякий случай. — Ты нас видела? — Нет. Но я опасалась, что за мной последуют другие люди. — Робин отвела глаза. — Я не знала, кому верить. — Прекрасно, — Нами поднялась, отряхивая платье. — Расскажешь по дороге. Идти действительно оказалось не очень долго, всего полчаса под проливным дождем и холодным ветром. Нами беспокоилась бы, что простудится, если бы они сегодня дважды не избежали смерти. Они шли, держась за руки, словно детки на школьной экскурсии, ледяные капли падали на лицо, скатывались за шиворот, под ногами хлюпало. А Робин все говорила и говорила. Спокойно, размеренно, словно не про себя, а про какую-то другую девочку, чью деревню уничтожили одним точным ударом. Потом — про девушку, не знавшую, куда податься, и случайно попавшую в школу стюардесс Пан Американ. И, в конце концов, про юную стюардессу, оказавшуюся не в то время не в том месте в самый первый рабочий день. — Роб стал моим первым связным. Мы встречались в парках и магазинах, он давал мне задания. Сначала легкие: перевезти документы из одной страны в другую, подменить паспорт, встретиться с другим связным и забрать у него коробку, содержимое которой — тайна. Потом сложнее: проносить на борт разные грузы, потому что наши чемоданы не досматривают. Снять отпечатки пальцев, подслушать разговоры. Сфотографировать кого-то. Лонза тоже был моим заданием. Сначала мне нужно было узнать, с кем он встречался в Монте-Карло, потом — прощупать его политические взгляды, ну и в конце — завербовать его. Но Лонза с самого начала играл в свою игру, и его целью был Роб. А Роб об этом знал. Он спланировал от меня избавиться. Я стала слишком заметной, примелькалась. Предыдущую девушку они выдали замуж и отправили в Огайо, но у нас сложились слишком близкие отношения в команде, чтобы вы поверили, если бы замуж выскочила я. Особенно ты, Нами, не попалась бы на крючок. Роба очень напрягало, что ты меня подозреваешь, — Робин усмехнулась. — Знал бы он про теорию Виви с бывшим ухажером. — Я ей почти поверила, между прочим, — пробормотала Нами. Робин сжала ее ладонь. — Спасибо, что не до конца. Сегодня я должна была зайти в этот дом и достать данные из сейфа. Когда я вошла, Нико уже был там. Он заметил меня, но не успел ничего сказать, потому что Роб набросился на него сзади и ударил. Он хотел оставить нас в доме и поджечь, но Нико оказался сильнее, чем Роб думал. А потом пришли вы. — Мы крутые, — радостно протянул Луффи. — Надрали злодеям задницы. — Ты знал, — Робин не спрашивала, а утверждала. — Ага. — Почему молчал? Луффи пожал плечами. — Да мне по фигу, мы же друзья — вот что главное. Было весело, а теперь будет еще лучше, вот и все. Мимо них проехала машина, обрызгав холодной грязью с ног до головы. Луффи погрозил ей вслед кулаком и показал язык, Робин рассмеялась. А Нами зажмурилась, пытаясь впитать в себя этот отвратительный момент. Тот самый, когда она поняла, что любит Луффи. В реальность ее вернула еще одна машина, резко затормозившая у обочины. Дверь распахнулась, и наружу вылез высокий седой мужчина. Он сложил руки на груди и, грозно нахмурившись, прокричал: — Луффи! А ну иди сюда, засранец! Кто в таком виде встречает дедушку, совсем стыд потерял, давно по заднице не получал?! Луффи просиял и ринулся вперед, повиснув на шее у мужчины. Тот, смеясь, заключил его в медвежьи объятья и тут же отвесил подзатыльник. — Ну ты и устроил, так и знал, что нельзя тебя ни на минуту оставить, сопляк. — Ай, деда, больно, — проныл Луффи, по-прежнему улыбаясь. — Ничего, не развалишься. Эй, вы! Чего стоите, как неродные? — обратился он к Нами и Робин, — Давай в машину быстро! Холодно же, а вы раздетые, будто летом. Ох, молодежь, совсем к жизни не приспособлены! Нами и Робин переглянулись и хором рассмеялись. Луффи был прав, его грозный дед понравился Нами с первого взгляда. — Спасибо, вы нас очень выручаете, — сказала она, когда все расселись и машина тронулась с места. — Прекрати эти глупости и возьми печеньку, — дед протянул ей с переднего сиденья упаковку крекеров. — Вкусные. — Спасибо, — Нами взяла один из вежливости. — И ты бери, — дед ткнул крекерами в сторону Робин. — А мне? — Луффи протянул руку. — Фиг тебе, ты наказан. — Но деда! — Никаких дедов! Надо же, устроил мне геморрой. Я вообще приехал отдыхать и охотиться, а ты мне опять мешаешь, как тогда, когда вы с засранцем Эйсом потерялись на два дня в лесу. А вы ешьте-ешьте, вам с ним еще лететь обратно, — снова переключился он на Нами и Робин. — Простите, — вдруг спросила Робин. — А куда мы едем? — К старому Эду, он живет за городом, но в отеле вам сейчас делать нечего. Помоетесь, погреетесь, поедите настоящей дичи, а не этого подобия мяса, которое они сейчас подают в ресторанах. Тьфу, гадость. — Ура, мясо у Эда! — воскликнул Луффи. На душе у Нами стало немного легче, но напряжение все равно не отпускало. Не полегчало ей даже после горячей ванной и сытного ужина, который мисс Пинкерстоун точно бы не одобрила: жирное мясо, картофель, куча закусок и алкоголь рекой. Нами, правда, не чувствовала действия виски, сказывалось напряжение вечера. Атмосфера за столом была уютной, теплой, почти домашней. Друг мистера Манки, мужчина с выдающимися усами и громким голосом, с порога потребовавший называть его Эдом, оказался суровым только на вид. Рядом с ним постоянно крутились девчонки: то ли племянницы, то ли внучки, то ли внучатые племянницы — Нами так и не поняла. И очень быстро оставила попытки запомнить, как кого зовут. Девчонки рассматривали их с Робин, когда они только приехали в старый особняк, похожий на те, которые показывают в кино. С длинной подъездной аллеей, огромным парком и десятками окон. Наверняка здесь и бальный зал был. В другое время Нами бы с удовольствием осмотрела дом. Сейчас у нее внутри была пустота. Нами знала, шок и стресс уйдут, и тогда все ужасы этого вечера накатят на нее с двойной силой. Но сейчас, в этом полном жизни и радости доме, ей не хотелось об этом думать. К счастью, помимо легкого ожога на руке, у Нами не было серьезных повреждений. Добрые девочки даже одолжили ей перчатки — прикрыть нежную кожу. Шрам Нами старательно прятала. Царапину на животе Робин даже не пришлось зашивать, хотя одна из девчонок с сожалением сообщила, что останется шрам. Робин пожала плечами: ей явно было не до волнений по поводу шрама на животе. С Луффи, конечно же, все было хорошо: ему что огонь, что стрельба, что осколки стекла — без разницы. Нами только головой покачала, когда он, радостно улыбаясь, потребовал еды, потому что «хорошо пожрать — лучшее лекарство». Дед перестал на него сердиться и с интересом расспрашивал о путешествиях и экзотических яствах, которые Луффи успел попробовать. Эд постоянно подливал им в бокалы, девчонки-племянницы ругали его, рассказывая про слабое сердце, сосуды и наказы врачей, но Эд только отмахивался: — На том свете посидим на диете! А сейчас я хочу наслаждаться до последнего вздоха. Нами нравился этот подход. И Эд нравился: он сопротивлялся заботе своих девчонок, но украдкой тянулся к запеченной брокколи. Все присутствующие старательно делали вид, что не замечают этого. Только младшая внучка пододвигала блюдо к Эду, чтобы ему было удобнее. Эд в эти моменты пристально смотрел в другую сторону. В суете большой семьи она чувствовала себя почти в безопасности, но все же усталость брала свое, и Нами начала клевать носом еще до того, как подали мороженое. — Эй, Луффи, проводи-ка Нами наверх, — гаркнул Гарп, и подмигнул. Нами покраснела, а Луффи только с сожалением посмотрел на принесенное блюдо со сладостями и поднялся. До комнаты, которую выделили Нами, они дошли в молчании. Луффи остановился в дверях, прислонившись к косяку. Нами не стала долго думать: взяла его за руку и втянула внутрь. — Останешься? — тихо спросила она, прижимаясь щекой к груди Луффи. — Ну ты и дуреха, — ответил Луффи и, подняв ее на руки, словно пушинку, донес до кровати. Нами накрыло, когда он осторожно опустил ее на мягкий матрас. Слезы брызнули из глаз сами собой, ее затрясло, в голове сменяли одна другую картинки: нож у шеи Робин, дыра в голове Роба, пламя вокруг них, кровь, темная, густая, везде, повсюду. За окном было тихо: толстые стены гасили звуки дождя, но Нами казалось, что в ушах снова шумит и трещит огонь, пожирающий чужой дом. — Ну тихо, тихо, не реви, — шептал ей в волосы Луффи. Он лег рядом, притянув Нами к себе, крепко держал ее и гладил ладонью по спине. Неровные, неритмичные движения. Он то спускался ладонью до поясницы, то резко вел вверх. В конце концов Нами не выдержала и рассмеялась. — Ты… ты… — смех снова перешел в рыдания, и Нами закашлялась. — Ш-ш-ш, ну вот ведь ты странная! То ревешь, то смеешься, то опять ревешь — фиг поймешь тебя вообще! — Луффи приподнял Нами и постучал по спине, она шумно выдохнула, першение в горле прекратилось. — Нормально? — Да, — хрипло проговорила Нами и, развернувшись, поцеловала Луффи. Он ответил, и Нами словно бы снова вернулась в такси, в то мгновение, когда не было ни крови, ни выстрела, ни запаха гари. Луффи целовал ее, обнимал, согревал. Снимал с нее перчатки и гладил шрам. — Дурочка, его не надо скрывать, — серьезно сказал вдруг он, разрушая тишину, и прижался губами к неровной коже. — Ты — это ты. У Нами снова навернулись на глаза слезы, но Луффи отвлек ее. Он раздевал ее, путался в застежках платья, смеясь и ругаясь, и снова целовал. Все тело Нами горело, кожа стала чувствительнее, казалось, в тысячу раз. Каждое прикосновение Луффи ощущалось словно удар тока. Нами накрывало теплой волной от того, как Луффи ласкал ее, сначала осторожно и медленно, потом нетерпеливо. Напряжение отступало вместе с реальным миром за толстыми стенами старого особняка. Оставались только они с Луффи, жар прикосновений, удовольствие, дрожью отдававшееся в паху. Нами закручивало и уносило все дальше, туда, где было одно дыхание на двоих и наслаждение, столь острое, что невозможно терпеть. Она пришла в себя от прошедшего по спине холодка. Сквозняки в этой стране были повсюду: и в дорогих отелях и в родовых имениях. — Эй, слезь с одеяла, — она толкнула лежавшего рядом Луффи. — Накроемся, иначе точно заболеем, а завтра вылет. — Ладно, — покорно согласился Луффи. А потом вдруг добавил: — Теперь деда решит, что мы должны пожениться. — Что? — Нами даже приподнялась. — Он нам с Эйсом все уши проел о том, что хочет правнуков и огород с арбузами. Арбузы — это хорошо, — мечтательно улыбнулся Луффи. — Что? — Нами моргнула несколько раз. — Я не хочу замуж, слышишь? — она ткнула Луффи кулаком в плечо, для верности. — А чего ты хочешь? — Луффи с интересом посмотрел на нее. — Летать, — неожиданно сорвалось с языка Нами, и она поняла, что это — правда. Она действительно хотела полетать, но не так, как обычно. — Управлять самолетом. — Это так круто, тебе понравится, — серьезно ответил Луффи и потянул Нами на себя. — А теперь спи. Деда с Эдом встанут в пять утра, чтобы к завтраку было свежее мясо. Будешь на них ругаться, пристрелят и тебя. Нехорошо будет, ты обещала слетать со мной в Париж. Нами уснула с мыслью, что привыкнуть к Луффи и его семейству все-таки невозможно. Надо просто смириться.