***
— Мат в четыре хода. — Ох ты, — сказал Спок с очень невулканской досадой, опрокидывая своего короля. Это было уже на следующий вечер, когда они с Джимом снова встретились за шахматным столом. Кирк как будто пробуждал в капитане дух соперничества, с которым вулканец никак не мог справиться. — Может, во что-нибудь другое сыграем? В дурака, например. — Карты не представляют никакой сложности. — Только если в них неправильно играть. Спок поднял бровь. — Объясните. — В картах ты играешь не только в игру, но и в своего противника, если можно так сказать. Таким образом можно многое узнать о человеке: как он думает, где его ахиллесова пята. — В шахматах то же самое, не правда ли? Джим покраснел. — Наверное, правда. — Он отвёл взгляд, пытаясь всеми силами избежать последующих размышлений на эту тему: «что я узнал о Споке, пока с ним играл?» и, более важное, «что он узнал обо мне?». Вулканец будто почувствовал его мучения и перевёл разговор в другое русло. — Кто научил вас играть в шахматы? — Сначала мама, но потом я стал её постоянно побеждать, так что мне пришлось играть со старичками в парках, когда няня выводила меня на прогулку. — Няня-андорианка? Джиму было приятно, что Спок вспомнил эту маленькую подробность о его жизни. — Мне тогда было шесть. — Он улыбнулся, вспоминая мисс Пилику и те «приключения», на которые она брала его с собой: охота за сокровищами на обычном деревенском рынке, грандиозные исследования, которые были прикрытием для походов в музеи Сан-Франциско… Интеллект достался Джиму от матери, но вот за любопытство и шило в заднице благодарить нужно было именно няню. — А кто учил играть вас? — Мой отец Сарек, который служил вулканским послом на Земле и нашёл шахматы очень занимательной игрой. Он обучил меня ещё в детстве, и я добился заметных успехов. По крайней мере, мне так казалось. Джиму не хотелось его расстраивать. — Не думаю, что игры со мной портят вам статистику. Я просто странный, вы же знаете. Чудак, который стоит от всех в стороне. — Не могу согласиться ни с одним из этих определений. Я бы предпочёл назвать вас «уникальным». Джим изо всех сил постарался не свернуться в клубочек от теплоты этого комплимента.***
— А почему вы решили пойти в Звёздный Флот, капитан? — Три вечера спустя они снова сидели за шахматной доской, к которой, впрочем, никто из них так и не притронулся. — Я ведь уже рассказывал вам, что моей основной целью в выборе карьеры была дипломатическая служба? — начал Спок, и Джим кивнул. — Это решение я принял очень рано. С самого детства наша семья много путешествовала в связи с посольскими обязанностями моего отца. Он считал, что мы с матерью должны брать от этих путешествий столько опыта, сколько возможно, поэтому я часто присутствовал на конференциях и участвовал в беседах, что позволяло мне своими глазами видеть, как отец общается с представителями других видов. Эти наблюдения многому меня научили, хоть тогда я этого и не понимал. — Когда я стал старше и мы переехали на Вулкан, меня отправили в школу, чтобы воспитать из меня настоящего вулканца. Но мои особенности — то, что моя мать землянка и что я провёл ранние годы вдалеке от родной планеты, — сделали меня изгоем в глазах сверстников. Они посчитали это достаточной причиной, чтобы… «задирать меня», так ведь говорят земляне? — Вроде так, — ответил Джим. — А что они делали? — Они собирались вместе и обзывали меня, оскорбляли мою внешность и моих родителей. — Вас дразнили? Не очень-то логично. Спок склонил голову, выражая согласие. — Я не позволял их ребяческим попыткам вызвать у меня эмоциональную реакцию, что ещё больше их разозлило. Но когда они опустились до применения физического насилия, у меня уже не было выбора. Джим вздрогнул, представив маленького Спока, окружённого толпой задир. — И чем это закончилось? — неохотно поинтересовался он. — Я проанализировал их мотивацию и нашёл те самые «задетые струнки», которые вызвали в них желание напасть на своего сверстника. Если, как они заявляли, я не был им ровней из-за своего смешанного наследия, то их долгом было относиться ко мне с сочувствием и пониманием. Я дал им возможность подумать, посчитали бы их родители или даже сам Сурак такое поведение логичным. — Вы смогли от них отговориться? — Генри Киссинджер однажды назвал дипломатию «искусством сдерживания силы». — Спок опустил взгляд, и на мгновение Джиму показалась, что от этого воспоминания между его бровей пролегла задумчивая складочка. — А когда они говорили, что вы им не ровня… вас это не задело? — Настоящий вулканец сказал бы, что чувство обиды нелогично, — последовал тихий ответ. Спок поднял глаза, и в них сверкнул отголосок его внутреннего духа, которому Джим никак не мог найти точного описания. — Но я не настоящий вулканец. Я наполовину человек, и всю жизнь меня побуждали принимать эту часть себя и даже гордиться ею. Брак моих родителей, необычный по своей природе из-за их разной расовой принадлежности, даёт им возможность ежедневно учиться чему-то новому. Моя мать ценит спокойствие и твёрдость своего вулканского мужа, в то время как отец восхищается страстью и состраданием своей жены. Как результат этого союза, я не могу быть чем-то меньшим, чем отражением их взаимной любви и уважения. Дать другим возможность заставить меня этого стыдиться — вот что было бы настоящим позором. Я защищался так, как меня учили. Джим никак не мог отвести широко распахнутых глаз от Спока. — На Земле есть выражение «быть выше этого». Так вот, вы были выше их. Сколько вам было лет? — В переводе на стандартное исчисление — десять. — Вы проявили потрясающую стойкость. Большинство просто бы набросилось на них в ответ. А что было дальше? — Меня вызвали к директору, чтобы определить мне меру наказания. — Что? Почему? — Потому что я вызвал у своих обидчиков такое сильное сомнение и раскаяние в своих действиях, что они не смогли сдержать вспышки неконтролируемых эмоций. — Вы довели их до слёз? — Джим не удержался и прыснул со смеху. — Даже не сомневаюсь. Вам за это попало? — Нет, на самом деле. Мой отец Сарек был потрясён, что учителя в этой школе, которые, как они говорили, следовали философии IDIC*, позволили такому случиться. С тех пор я обучался на дому со специально нанятыми преподавателями. Джим склонил голову набок. — О, так вы тоже? Хоть что-то одно между нами общее. — Я бы сказал, что между нами очень много общего, — ответил Спок, пододвигаясь ближе к столу. Джим фыркнул. — Что, например? Вулканец отстранился и опустил глаза на нетронутые фигуры. — Например, любовь к шахматам. — Любовь? С вашей стороны это больше похоже на лёгкий флирт. — Вы оскорбляете меня, сэр, — сказал Спок. — Простите, я не хотел… — Джеймс, я просто пошутил. Разве друзьям на положено подшучивать друг над другом? Тот моргнул, захваченный врасплох. — Д-друзьям? Вы считаете меня своим другом? — Вы спасли мне жизнь уже несколько раз, и мы получаем удовольствие от совместного времяпровождения. Может, люди используют какое-то другое определение этого слова? Джим широко улыбнулся. — Нет, точно такое же. Спасибо, сэр. Я очень горд быть вашим другом. Спок кивнул. — Я польщён, что вы так считаете. А теперь, когда мы пришли к пониманию, у меня есть дружеская просьба. — Всё, что угодно. — Когда мы не на службе, пожалуйста, зовите меня Споком. В таком случае мы станем равны, разве не так, Джеймс? — Я попробую. — Джим глубоко вдохнул. — Спок, — сказал он, как бы пробуя на вкус. Да, к этому придётся привыкать. — Только если вы будете называть меня Джимом. Никто не говорит «Джеймс», кроме моей бабушки. — Как скажете. Джим. — Губы капитана изогнулись в очень даже настоящей улыбке, и его собеседник не мог её не вернуть. — Однако, боюсь, мне пора идти, — заметил Спок, поднимаясь. Джим постарался не дать разочарованию отразиться на своём лице. — Я отложил на потом несколько отчётов, чтобы успеть на нашу встречу, но теперь пора к ним вернуться. Хорошего вам вечера. Джим. — И вам, капитан. Эм, я хотел сказать, Спок, — ответил Джим, улыбнувшись, и не мог отвести глаза от спины вулканца, пока тот уходил. Позже этим же вечером, когда он лежал в кровати, пытаясь уснуть, Джим проигрывал в голове свой разговор со Споком: все их, если честно, за последние несколько недель. Ему казалось, что найти момент, когда они стали друзьями, будет очень легко, но на деле всё оказалось гораздо сложнее. Было ясно, что капитан заметил между ними какую-то искорку или увидел в неопытном лейтенанте что-то такое, что послужило достаточной причиной для дружбы, но Джим всё никак не мог ткнуть в это что-то пальцем. Лучше всего он запомнил, что почти каждый разговор с капитаном — Споком — был окрашен его собственной неуверенностью в себе. Не то чтобы у него была низкая самооценка, просто та глупая влюблённость, которую Джим держал близко к сердцу, заставляла его вести себя, как щенок, которого подобрали с улицы в тёплый дом. И именно тогда он понял, что влюбился-то он не в Спока, совсем нет. Он влюбился в капитана. Джима сразу ослепила его привлекательность, не только физическая, но и умственная, потому что Кирка нельзя было назвать поверхностным, но он никогда не обращал внимания, что за человек прятался за этой привлекательностью. Джим понятия не имел, что ему делать с этим откровением или с досадой, от которой его щёки окрасились красным в практически непроницаемой темноте каюты. Но он знал точно, что, раз Спок первый сделал шаг в сторону их дружбы, то нельзя испортить её, постоянно подсматривая за вулканцем в спортзале, в столовой или во время разговоров с Ухурой. Больше всего на свете он хотел отплатить капитану за проявленное уважение, ответив на доброту всем, на что было способно его сердце. Джим не хотел вступать со Споком в романтические отношения, совсем нет, и поэтому не собирался омрачать их дружбу чувствами, которые были так очевидно невзаимны. Примечания переводчика: *Философия IDIC (Infinite Diversity in Infinite Combinations) — Бесконечное Разнообразие в Бесконечных Комбинациях.***
А два дня спустя они засекли красное вещество. Это произошло во время смены, когда Джим даже ещё не начал ожидать: Энтерпрайз находилась как минимум в двух парсеках от того места, где планировалось его обнаружить. Так что он со спокойной душой настраивал симуляцию вместе с ребятами из астрокартографического отдела и скучающе её рассматривал, когда огромная надпись «Обнаружено красное вещество» заполнила экран на его консоли. — Сказки матушки Гусыни! — воскликнул Джим, отскакивая назад. Впрочем, он достаточно быстро взял себя в руки, переключая консоль на протокол обнаружения, с настройкой которого помогла ему Гейла, и проверил данные самостоятельно, а потом ещё раз, и только потом собрался оповестить мостик. — Капитан, я получаю сигналы присутствия красного вещества в нескольких тысячах стандартных километров по правому борту. — Вы неожиданно быстро его обнаружили. — Да, сэр. Я никогда раньше не видел, чтобы оно настолько отдалялось от чёрной дыры. Пока Джим получше изучал показатели, на его терминал пришло сообщение от Гейлы. «Ты тоже это видишь?» — гласило оно. «Воробушки, да! — напечатал Джим в ответ. — Скажи, что поле для хранения уже готово». «Ждёт с распростёртыми объятьями, солнышко». — Капитан, инженерный отсек готов к принятию красного вещества, — сказал Джим, поворачиваясь на стуле и поправляя очки, которые съехали по взмокшему от нетерпения носу. — Отлично. Выходите из варпа, мистер Сулу. — Есть. — Приглушённый шум двигателей стих, и корабль замедлился. Спок повернулся к Джиму. — Мистер Кирк, возьмите на себя руководство командой пилотов. — Сэр? — Поскольку эта миссия, целью которой является собрать образец открытого именно вами вещества… — Если честно, мы ещё не знаем, что это такое, сэр, — перебил его Джим. — Даже если это так, мы здесь ради вашего исследования, мистер Кирк, и месторасположение этой… неопределённой субстанции… таково, что только вы можете вести корабль в нужном направлении, так что логично, что вам следует принять управление. У Джима аж челюсть отпала, когда капитан начал подниматься со своего кресла. — М-мне? — пискнул он. Спок кивнул и отступил в сторону с ожидающим выражением лица. — Котята милостивые, — пробормотал Джим. Его взгляд заметался между другими членами экипажа: Ухура как обычно прижимала к уху беспроводной наушник, но всё-таки послала ему лёгкую ободряющую улыбку, Паша так вообще улыбался от уха до уха, и даже Хикару немного кривил губы. Джим сглотнул острый комок в горле. — Вывожу отчёты с поискового оборудования на главный экран, — отчитался он и только потом это сделал. Поднявшись, он медленно подошёл к капитанскому креслу и остановился напротив Спока. Тот похлопал рукой по чёрной кожаной спинке и встал слева от него, сложив руки за спиной. Джим повернулся и опустился на краешек сидения, не отрывая глаз от главного экрана, но ничего перед собой не видя. Спок наклонился к нему. — И что вы чувствуете? — тихо поинтересовался он, позабавленный реакцией Джима. — Что меня сейчас стошнит. — Только не дай кораблю врезаться к какую-нибудь планету, и всё будет путём, — успокоил его Хикару. — Если врежемся, то ты не успеешь на меня наорать, — попытался пошутить Джим, стряхивая с себя нервное оцепенение и принимаясь за работу. Программа поискового оборудования, которую они с Гейлой написали, разделила трёхмерной сеткой весь видимый на экране участок космоса. Те ячейки, в которых будет обнаружено красное вещество, оказались подсвечены красным сиянием — не самый контрастный цвет на чёрном фоне, но орионка настояла — и горели всё ярче по мере приближения к ним Энтерпрайз. Джим откинулся в капитанском кресле и оглядел результаты их работы, выискивая места наивысшей концентрацией, а потом отдал Паше приказ проложить курс в этом направлении. — Приближайтесь на четверти импульсной силы, мистер Сулу… так не промажем, — решил он. — Есть, сэр, — ответил пилот и повёл корабль по проложенному Пашей курсу, одновременно замедляя двигатели в гондолах. На такой черепашьей скорости до красного вещества им было ещё ползти и ползти, но Джим не хотел рисковать. Он поудобнее устроился в капитанском кресле и включил маленький компьютерный экран, встроенный в подлокотник. Тот издал тихий писк, и Джим запустил программу сбора вещества, совсем недавно доработанную Гейлой. Быстрый взгляд на настройки подтвердил, что оборудование в рабочем состоянии и готово к запуску; всё, что ему оставалось, это нажать контрольную кнопку, как только красное вещество попадёт в поле зрения сенсоров дальнего действия. — Полегче, полегче, — прошептал Джим, когда Энтерпрайз оказалась в считанных километрах. Внезапно он понял, что по-настоящему протянул руку вперёд, как будто собирался сам собирать частицы из космоса, и смущённо опустил её на колени. — Так близко, — прошептал он минуту спустя, одним глазом наблюдая за основным экраном, а другим — периодически поглядывая на программу сбора. — Ещё чуть ближе. И ещё чуть-чуть. И ещё капельку. Пальцы Джима зависли над кнопкой, готовые нажать её, как только придёт время и ни мгновением раньше. Всё случится в считанные секунды. Прямо сейчас. — Что это было? — спросил Спок в тот же момент, когда рука Джима непроизвольно дёрнулась к краснеющей на экране сетке. Частицы вещества не только не дали себя собрать, но ещё и отлетели в сторону, как пробка из-под шампанского. — Оно просто… отпрыгнуло? — удивился Паша. — Сулу? — позвал Джим, проверяя данные с оборудования, пока тот рассчитывал их местоположение. — Это не я. Наши направление и скорость не поменялись. — Попробуем ещё раз? — вздохнул новоявленный капитан. — Только с меньшей скоростью. — Есть. Джим вздрогнул, когда частицам красного вещества снова удалось избежать их хватки. Они попробовали ещё раз, с тем же результатом. — Дёрганный крот! — воскликнул Джим от расстройства после четвёртой попытки и сжался от стыда, бросая взгляд на Спока через плечо и чувствуя, как краснеют щёки. — Простите, сэр… я не хотел выражаться такими словами. — Не к чему извиняться, я понимаю. В чём, вы думаете, заключается проблема? — Понятия не имею, сэр… Я проверю отчёты программ, чтобы понять, что именно произошло. В теории всё должно было работать. — Джим откинулся на спинку кресла и сосредоточил весь свой интеллект на этом происшествии. — Вы сможете найти решение прямо сейчас или вам понадобится некоторое время? — Не знаю, надо провести парочку тестов. И, как обычно, информацию собрать. — Тогда на сегодня мы здесь закончили? — Да, наверное. — Он поднял глаза на Спока. — Пора взяться за нашу обычную работу, да? — Совершенно верно, — ответил вулканец и многозначительно посмотрел на капитанское кресло. — Ой! — воскликнул Джим и чуть ли не вылетел из него. Он наклонился и отряхнул сидение, а потом отошёл в сторонку. — Простите, сэр. Оно просто, ну, вы понимаете, очень удобное. — Возвращайтесь на свою станцию, лейтенант, — сказал Спок с тем самым выражением лица, в котором Джим теперь научился распознавать веселье.***
— Ничего не сходится, ничего не сходится, ничего… — Не сходится? — услужливо подсказала Гейла, пытаясь поднять ему настроение. Они сидели в кофейном уголке на паре высоких стульев, и Джим выглядел, будто нахохлившийся совёнок, сгорбившись и вперив глаза в пол. После этих слов он наконец выпрямился и посмотрел на неё из-под насупленных бровей. — Это должно было сработать! Если бы это вещество вело себя, как положено, тогда точно бы сработало. — Но оно совсем не похоже на другие, именно поэтому мы здесь, — заметила Гейла, пародируя его хмурое выражение лица. Тот дулся ещё пару минут, но потом мышцы лица заныли, и ему пришлось их расслабить. Джим сделал глоток из своей чашки и поджал губы: сахара недоставало. — Передай мне кофеспасатели, пожалуйста, — попросил он Гейлу, указывая на гравитационный поднос, на котором стояли графин с молоком, сахарница, специи и всякие другие вкусные вещи, висящий над соседним столом. Она потянулась, не вставая с места, подцепила поднос и перетянула его на их стол, умудрившись ничего не разбить и не разлить. Джим схватил пакетик с сахаром (и, может, даже не один) и начал трясти их, чтобы пересыпать все гранулы в один конец. — Хмм, — протянула Гейла, склоняя голову набок. — Что-то не так? — Знаешь, что мне напомнили частицы красного вещества? Ну, как они отскакивали от наших сенсоров? — Допустим, нет. Она провела рукой между столом и зависшим над ним подносом: это подействовало на работу магнитного поля, которое удерживало его в воздухе, и он опустился на пару сантиметров ниже. — Магниты. — Ась? — Такое ощущение, что мы с этими частицами отталкиваемся друг от друга. Ну, как пара положительных магнитов. Глаза Джима расширились. — Думаешь, в этом дело? Нужно просто настроить полярность электромагнитного поля наших сенсоров? — Звучит как раз плюнуть, — кивнула она. — Но до каких пределов? — Не узнаем, пока не сможем приблизиться к веществу достаточно, чтобы его хотя бы измерить, — мрачно заключил Джим, чувствуя, как угасает последняя искорка надежды. Они оба тяжело опустились обратно на свои стулья. — Воробушки, не могу поверить, что мы прошли такой путь, а в результате — полный провал. За версту можно учуять, какой я неудачник. Гейла не сдержала смешка. — Даже с моим орионским нюхом ничего такого я не чую. Пахнешь, как маленькая гениальная розочка. Джим посмотрел на неё со вселенской тоской в глазах. — Вот тебе смешно, потому что ты не видишь всех масштабов моего падения…. Капитан пошёл на эту миссию ради меня, ради моего исследования, а всё обернулось одной большой яичницей. Гейла слезла со своего стула и обняла его рукой за плечи. — Одна неудача не делает тебя неудачником, поверь мне. — Это из орионских философских трактатов? Она пожала плечами. — Да нет, прочитала однажды на поздравительной открытке. Но это не умаляет мудрости этих слов: у каждого из нас бывают плохие дни, Джимми. Ну, или плохие недели. Годы. Это почему-то заставило Джима почувствовать себя ещё хуже и, должно быть, отразилось у него на лице. — Знаешь, Спок не думает о тебе хуже, потому что сегодня ничего не сложилось. — Да не в этом дело. Гейла напоследок чмокнула его в щёку и снова села на своё место. — Не в этом? — Нет, — пробормотал он, ещё больше облокачиваясь на стол; его стул наклонился вместе с ним и теперь опасно балансировал на двух ножках. Но, если честно, дело было именно в этом: Джим отчаянно хотел проявить себя перед капитаном, доказать, что он достоин своего недавнего повышения до альфа-смены. — Да работай ты! Джим подскочил, и ножки его стула врезались в пол с громким звуком, когда один из уборщиков накричал на зависшего робота-чистильщика, который подметал полы в противоположном углу комнаты. Они с Гейлой пару минут наблюдали, как человек пытался перезагрузить его, но тщетно. В конце концов ему пришлось отогнать робота в кладовку и вернуться оттуда с устаревшей шваброй в руке. Джим лениво глазел, как уборщик собирает всю грязь в кучу в центре комнаты. — Котятушки мои! — вдруг воскликнул он, тыкая Гейлу локтём. — Ты тоже это видишь? — Ай! Ещё раз так сделаешь, будешь не только видеть, но и чувствовать, мистер Глазастый! — Да ты смотри, — перебил он её, указывая на уборщика. — Смотри. — …Джимми, да ты гений!***
— Я правильно понимаю, вы хотите «подмести» частицы красного вещества к нам? — переспросила коммандер Уильямс. — Используя фотонные торпеды? — Незаряженные фотонные торпеды, — объяснил Джим. — Ну только немного, чтобы двигались, — сказала Гейла. — И мы взорвём их вдалеке, чтобы ударная сила взрыва подтолкнула частицы к нам, — добавил он. — И тогда мы сможем просканировать их и определить параметры их магнитного поля, — закончила она. — Сколько вам потребуется? — спросил капитан Спок. Они устроили встречу в зале для совещаний, на которой присутствовали только Джим, Гейла, Уильямс, Спок и доктор Прабхавати. — Штук пять, — ответил Джим. — Отправим их за наибольшее скопление частиц, чтобы подстрелить как можно больше зайцев. — Мы надеемся, это сработает, — добавила Гейла с улыбкой. — Интересный выбор слов, — пробормотал доктор Прабхавати, потирая подбородок, — но вывод кажется мне вполне обоснованным. Если это поможет нам наконец заполучить красное вещество, то я всеми руками за, Спок. Капитан посмотрел на него, а затем перевёл взгляд на Уильямс. — Можем ли мы пожертвовать несколькими торпедами? — Без проблем, сэр. — Хорошо. Лейтенант Кирк, энсин Мара, подготовьте торпеды к запуску. Мы начнём завтра в 9:00. — Спасибо, сэр! Спасибо! — воскликнул Джим, настолько переполненный радостью и нетерпением, что чуть не полетел на пол, споткнувшись о собственные ноги на выходе из комнаты.***
На следующее утро к 8:45 Джим уже передал Паше идеальные координаты для сбора красного вещества и вовсю работал с коммандером Уильямс в тактическом отделе, вычисляя лучшие скорость и траекторию для взрыва торпед. — Лейтенант Кирк, всё готово для второй попытки? — спросил Спок, поворачиваясь в кресле и вперяя взгляд в стоящего около консоли Уильямс Джима. На его лице тот узнал выражение предвкушения. — Да, сэр. — В таком случае, приступайте. Джим улыбнулся и рванул к научной станции. Поскольку сегодня они не планировали ничего собирать, отслеживающая программа была открыта не на основном экране, но снова браться за руководство он не собирался. Вместо этого, Джим наклонился над красной сеткой на собственной консоли, проверяя и перепроверяя месторасположение самого большого скопления красного вещества. — Мы на месте, — наконец отчитался он. — Торпеды загружены и готовы к отправке, — объявила Уильямс. — Выпускайте, коммандер, — последовал приказ капитана. Джим снова перевёл взгляд на свою консоль, отслеживая продвижение торпед. Как и было запланировано, они отделились от Энтерпрайз в клиновидной группировке, и пять светящихся белых точек на экране начали движение по просчитанному курсу. Джим задержал дыхание за секунду до того, как они все вместе взорвались малюсенькими, но очень яркими вспышками точно в предсказанное время. Внезапно всё в поле зрения экрана стало белым, и даже сами консоли на мостике начали светиться. Стало ясно, что что-то пошло не так. — Поднять щиты, — приказал Спок в тот самый момент, когда Хикару выкрикнул: — Что за… Откуда взялась эта огромная волна энергии?! — Приготовьтесь к столкновению! — воскликнул Паша. И это было последним, что услышал Джим перед тем, как пол ушёл у него из-под ног.***
— Джим! Давай уже. Вставай, просыпайся, рабочий народ! Кирк вздрогнул, возвращаясь в сознание, и инстинктивно попытался вырваться из совсем не нежных пальцев, обхвативших его лицо. — Прекрати. — Прекращу, как только ты откроешь свои прекрасные голубые глазки, — мрачно пробормотал Боунз. Джим так и сделал и обнаружил, что лежит на спине посреди мостика. — Что… случилось? — Судя по всему, произошла реакция между красным веществом и торпедами, которая привела к взрыву, достаточному, чтобы нанести вред всему кораблю. Джим, моргая, сфокусировал глаза на капитане Споке, который стоял у Боунза за плечом и сверлил его взглядом. — Что? Но торпеды должны были только создать ударную волну, а не взорвать само вещество! — заявил он, стараясь подняться хотя бы в сидячее положение. МакКой положил руку ему на грудь и с усилием прижал обратно к полу. — Это красное вещество оказалось гораздо более интересным, чем мы изначально предполагали, — заметил Спок. — И мне придётся ещё поработать над рабочей гипотезой, — вздохнул Джим и оттолкнул в сторону руку МакКоя, а также трикодер, который тот чуть ли не прижимал ему к лицу. Приложив немалые усилия, он смог сесть; Спок мгновенно опустился на колени, чтобы поддержать его. — Благодарю, сэр. — Не за что. — Капитан взял Джима за руку и помог ему встать, и тот вздрогнул от внезапной боли, пронзившей его плечо — раньше он её как-то не замечал. — А ну пошли-ка в медотсек, — заявил доктор. — Да ладно тебе, Боунз, сначала нужно разобраться, что пошло не так. — Никуда оно от тебя не убежит, а вот тебе самому надо провериться. Не заставляй меня официально тебе приказывать. — Ой, всё, — фыркнул Джим и уже готов был призвать на помощь вулканца, когда в разговор вмешалась Ухура. — Капитан Спок. — В чём дело, лейтенант Ухура? — спросил он, повернувшись. Джим выглянул из-за его плеча и заметил, как сильно побледнело лицо связистки… неужели от страха? — Сэр, — сказала она слегка дрожащим голосом, — я получаю сигнал бедствия с Вулкана!