Трудности жизни

А задавал ли ты себе хоть раз такой вопрос: «Счастлив ли твой любимый человек или близкий?» Ты продолжаешь улыбаться ему в лицо, думая о том, что все хорошо, и не существует никаких проблем, которые могли бы его затронуть. А когда понимаешь это, то становится слишком поздно. Ему надоедает твоя беззаботность, и он уходит. Ты опутываешь его преданной любовью, но из-за нее ты совсем не замечаешь проблем любимого. Ты не видишь возможность того, что его эта любовная игра только губит, а ты и рад продолжать, ловко прядя тугие нити, которые привязывают его душу к тебе. Но посмотри в его глаза, неужели они выражают неземное счастье только потому, что ты проявляешь такую безумную любовь по отношению к нему? Просто иногда стоит посидеть и подумать над этим, спроси себя «Не волнует ли его ничего?». Возможно его что-то гнетет, что-то, о чем он сам не может тебе сказать. Знай, что тебе следует относиться к близким с должным вниманием, не пропускай их проблемы мимо ушей и не смотри на них сквозь пальцы, думая только о собственном счастье, иначе велик шанс его потерять. Утро началось не самым лучшим образом. Прекрасные сны прервал настойчиво звонящий телефон, послуживший будильником. Казалось, что даже если его проигнорировать, то он без устали будет продолжать разносить по комнате раздражающую трель и дальше. — Если ты сейчас же не возьмешь трубку, то этот телефон я приготовлю тебе на завтрак, — сонно отозвался Шинья. Он сдвинул ногу в сторону, пытаясь вытолкнуть Глена с кровати. — Не думал, что твою готовку можно еще как-то испортить, — сказав это, Ичиносе посмотрел на дисплей телефона, на котором высвечивался неизвестный номер. — Ты там ритуалы с ним проводишь? Бери уже трубку! — Нет, пытаюсь действовать тебе на нервы. — Приняв вызов, он прикладывает телефон к уху, - да, слушаю. — Глен, это Наоко, — голос женщины в этот раз был твердым и уверенным, совсем не такой, каким был в прошлый раз. От неожиданности мужчина подорвался, приняв сидячее положение. — Да, что случилось? — Мы можем встретиться? Этот вопрос немного сбил столку Ичиносе, но, собравшись с мыслями, которые находились сейчас в большом беспорядке, когда сознание до сих пор находилось в полусонном состоянии, Глен начал думать и прикидывать время, взглянув на часы. — Через два часа тебя устроит? Можешь прям в центр приехать. — Хорошо, поняла. Тогда до встречи. — Да, пока. Завершив разговор и закинув телефон обратно на тумбочку, он откинулся на спину, возведя глаза к потолку. Предстоящий разговор с бывшей подругой его как-то настораживал и вселял беспокойство, от которого становилось не по себе. Спустя пару секунд Глен почувствовал возле себя шевеление, в одно мгновение над ним нависает Хиираги, удобно усаживаясь на него сверху. — Итак, — начинает он, ехидно улыбаясь, — кто это был, и кому назначил встречу? В лице Ичиносе не изменился, уставившись на блондина спокойным сонным взглядом. Немного поразмыслив над ответом, он сказал: — Старая знакомая. — Вот как. Лицо Шиньи резко меняется: улыбка исчезла с лица, а глаза выражают непонятную Глену печаль. Опять же, у Хиираги подобное поведение проявлялось весьма. — Скажи, ты счастлив? — наконец спрашивает Шинья. Вопрос, который ожидаешь от этого человека меньше всего, застает Ичиносе врасплох. Трудно было понять, что в этот момент нашло на Шинью, который никогда и близко о подобном не интересовался. — Я не совсем понимаю, к чему этот вопрос. — Просто ответь, — Хиираги берет руки Глена в свои и медленно заводит их над головой, переплетая пальцы в замок. — Ответь, Глен. — Да. — Как-то сухо. — Мне тебе балладу спеть? — Шинья смеется. — А если серьезно, разве я тебя не обременяю? Ичиносе действительно казалось странным, что за все время их знакомства, Шинья задумался об этом. Но сейчас поздно что-либо менять. Поздно задумываться об этом, задавать такие вопросы и поворачивать назад, когда уже так сильно привязался к человеку. — Хоть ты и капаешь мне на мозги, причем постоянно, но я к тебе привык и к тому, как ты выражаешь свою любовь. Так что я уже вряд ли смогу существовать без тебя, как бы это, черт возьми, ужасно ни звучало. Выслушав Глена, Шинья слегка улыбнулся: — Звучит и правда жутко, — Хиираги опустился вниз, положив голову на плечо Ичиносе и продолжил, — знаешь, после той аварии я ведь жить не хотел, даже сестра не могла из меня и слова вытянуть, моя душа будто сгорела в той машине вместе с родителями. Тот оглушающий взрыв окрасил мир в серый цвет, уничтожив все признаки живого. Для меня все казались такими неестественными, как из воска вылепленные. Но перед глазами все еще оставался твой образ и то, как ты пытаешься дотянуться до меня своей рукой, и я протягивал ее в ответ, но хватал лишь призрачную иллюзию — ты был так далеко. Он приподнялся, затем перевел руку на лицо Ичиносе, оглаживая щеку большим пальцем. Невыносимая боль плескалась в глазах, которая вызвала внутри неприятные, холодящие душу ощущения. — Только теперь… прошу тебя, не отпускай мою руку, — тихий шепот касался самой глубины души и заставлял неумолимо ему повиноваться. И он уже не может противостоять этому голосу, который имел над ним полную непоколебимую власть. Глен сильнее сжал переплетенные пальцы в знак подтверждения слов Хиираги. Тот лишь улыбнулся и опустился к уху, прошептав тихое «Спасибо».

***

— Глен! — на входе стояла женщина и, помахав рукой, подбежала. — Почему не входишь? — спокойно спрашивает Ичиносе, когда оказался рядом с Наоко. Женщина выглядела бледной и уставшей. Ее длинные темные волосы были собраны в высокий хвост, из-за чего она казалась куда старше своих лет. Серые глаза выглядели тусклее собственного цвета, в которых даже не отражалась человеческая душа, и не выражалось живого блеска. Худое тело скрывала мешковая одежда и старая потрепанная куртка. — Я сама только пришла. Окинув женщину сочувствующим взглядом, Глен кивнул ей: — Ладно, идем. Войдя в центр, Наоко начала озираться по сторонам, затем обратилась к своему сопровождающему: — А тут обстановка слегка изменилась, — подметила она. — Все-таки не мало лет прошло. — Верно, — почему-то виноватая улыбка появилась на ее лице. Поднимаясь на лифте, они оба молчали, не смев проронить и слова. Неловкое молчание сильно напрягало и казалось раздражающим. Когда на полпути лифт остановился, за их дверьми показалась низенькая девушка с яркими волосами. — А, Глен, доброе утро. — она вошла к ним и нажала на кнопку с нужным ей этажом. — Доброе. Что удалось выяснить о новом пациенте? Куруру устало зевнула и облокотилась о стенку лифта, скрестив руки на груди. — Которого вчера вечером доставили? Глен кивнул. — Первазивное расстройство развития. Хуже некуда, верно? Ичиносе поморщился и перевел взгляд на девушку: — Принесешь его больничный лист позже? — Как скажешь. Мне все равно нужно было кое-что обсудить с тобой. Ничего не ответив ей, Глен кивнул и вместе с Наоко вышли из лифта, направляясь к собственному кабинету. — Проходи. Я надеюсь, это не займет много времени, — заявил он, бросив усталый взгляд на стол с кучей неразобранной документацией. — Даже не знаю. — Она села на стул напротив Ичиносе и опустила взгляд на свои руки. — Говори, быстрее начнем — быстрее закончим. Женщина выдохнула и начала бегать глазами по столу, размышляя о том, с чего можно было начать. — Хорошо, — начала она, — разговор пойдет о Юичиро, — Наоко замолчала, ожидая, что ответит на это Глен. Тот лишь выжидающе на нее смотрел. — Продолжай. Она набрала в рот побольше воздуха: — Дело в том, что… это… это твой ребенок… Ком в горле не давал втянуть в легкие кислород, а сердце в груди сжалось так, что казалось, будто оно и вовсе перестало биться. Эти слова все еще ураганом крутились в голове, воспроизводя сказанное снова и снова, как заезженную пластинку. Глен облокотился на стол и прикрыл рукой глаза, пальцами сжимая пульсирующие виски. — Ты… смеешься надо мной? — Это прав... — Я понял, что это правда! Почему ты скрывала это?! — крик заставил женщину вздрогнуть и снова начать изучать руки, судорожно сжимая их. — Я ведь даже и подумать об этом не мог. — Он окинул женщину тяжелым взглядом, под котором любой бы сжался в кокон, от того насколько ядовитым он сейчас казался. — Этот человек… Я-я любила его, если бы я сказала ему сразу, что ребенок не его, он бы бросил меня. У Ичиносе не хватало никакого терпения, выслушивая полнейший бред этой сумасшедшей. — Я даже не знаю, как он потом об этом узнал… — Думаю, ты сама понимаешь, какая ты шлюха и насколько низкой женщиной ты являешься. Это не Амане сгубил этого ребенка, а ты. Ты хоть представляешь, что он с ним тут делал, пока я его не вышвырнул? — Н-нет, но я догадываюсь. — Догадываешься? Интересно, но я могу подтвердить твои догадки, Наоко. Он запирал его надолго в одиночной камере, проводил с ним разные терапии, промывал мозги. Он ломал его, ты понимаешь?! — заявив об этом, Глен откинулся на спинку кресла. Женщина находилась в немом шоке от услышанного, но ничего не стала отвечать. — Значит так, — успокоившись и взяв себя в руки, начал Ичиносе, — когда он найдется, я у тебя его отберу и ни за что тебя к нему не подпущу. — Нет… — Проваливай. Наоко вскочила и в отчаянии начала протестовать: — Умоляю, только не это, прошу тебя! Только сейчас до Глена дошло, почему женщина так борется за сына. Он поднял на нее глаза и с долей насмешки произнес: — А, я понял, почему ты решила таки рассказать мне о нем. — Женщина вздрогнула. — Думала, что, когда он найдется, то мы заживем дружной семьей? Запасной план, и весьма неплох. — Чт..! Нет! Это не так! Я правда люблю его! — Это звучит настолько наигранно, что меня тошнит! Наоко сдалась, опустив голову вниз. От бессилия слезы сами полились по щекам, а зубы судорожно начали кусать бледные губы. Ничего больше не сказав, она развернулась и покинула кабинет.

***

Микаэль застыл, так и не решаясь отстраниться, чтобы посмотреть в глаза Юи после сказанного. Вокруг тишина, и только пульс набатом стучит в голове. Мир застыл во всем своем обличии, даже не решаясь сдвинуться, оставив двоим короткий момент на объяснения. — Что… — из-за волнения голос Амане слегка осип, но, проглотив ком в горле, он продолжил, — что я должен ответить? Шиндо наконец хватает смелости взглянуть в лицо Юичиро. В глазах читалась полная растерянность, которая сейчас казалась слишком забавной, из-за чего Микаэль не мог удержаться от смеха. — Что смешного? — недоумевающе спросил Амане. — Прости, Юи-чан, ты просто нечто. — Я ведь и ударить могу, — с наигранной злостью заявил Юичиро, нахмурив брови. Микаэль вытянул руки перед собой, показывая Юичиро, что сдается. — Ладно-ладно, я успокоился. — И все-таки? Шиндо с теплотой в глазах снова посмотрел на Амане. — Скажи, если я поцелую тебя, ты ответишь? Юи подумал, затем спросил: — Ммм, как? — Если ты спросил «как?», значит хочешь ответить, я прав? Юи продолжал о чем-то размышлять, смотря куда-то в сторону: — Нуу, если мне понравится. Я об этом вообще ничего не знаю, и меня все это раздражает. — От злости и смущения заметный румянец проступил на щеках Амане. Ничего не ответив, Микаэль взял лицо Юи в свои руки и поцеловал в щеку. Короткие нежные поцелуи осыпали лицо Амане. Горячее дыхание обжигало кожу, а мимолетные касания губ только разжигали что-то внутри, вызывая дрожь по телу. Юичиро казалось, что он не мог больше себя контролировать, и рука сама поднялась к шее Шиндо, поглаживая ее пальцами и запуская их в растрепанные светлые пряди. Приоткрыв рот и поймав чужие губы, он накрывает их в поцелуе. Юи почувствовал, как язык проникает в его рот, но сам что-либо боялся сделать, ожидая, что произойдет дальше. Вспышка наслаждения пробегает вдоль позвоночника, когда до его языка добираются и ласкают. Все происходящее в этот момент казалось абсолютно нереальным, с ним никак не могло происходить таких вещей. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Амане отбросил все мешающие в этот момент чувства и мысли и начал робко отвечать, хоть и не понимал, как это делать. Из-за порыва чувств приходилось стукаться зубами, но для Юичиро это не казалось проблемой — не желая отстраняться, он продолжал держать Микаэля за затылок. Дыхания уже начинало не хватать и, пожалев Юи, Мика отстранился, все еще придерживая Амане за лицо. — Не ожидал такого порыва, думал, что ты будешь стоять бревном, боясь сделать лишнее движение. Амане еще пытался отдышаться, продолжая хватать ртом воздух. — В-вот еще… Если честно, я не понимал, что делаю. — Из-за избытка чувств и не такое случается, — Шиндо замолчал, затем, взяв руку Юи в свою ладонь, поцеловал ее. — Но я приму это за твой ответ, хоть и хотелось бы услышать это от тебя лично. Амане следил за движениями Шиндо, но ничего больше ответить не смог. — Поедем домой? Юичиро бросает в последний раз взгляд на природу, озаренную в лучах заходящего солнца. Казалось, что все вокруг тонуло в оранжевом океане, бесследно исчезая в глубокой темной бездне. — Да… домой, — кивает Амане все еще не в силах оторвать глаз от меркнущей красоты, обрамленная наступающими сумерками.