***
— И что это значит? — Я ведь ясно дал понять, что мне не нужна прогулка. Еще совсем немного и у Шиньи сдадут нервы. — Я лишь прошу тебя выйти из палаты, разве это так сложно? Шиндо не позволял себя уламывать, твердо настаивая на своем. И если бы это были незначительные пререкания капризного ребенка. Хиираги уже который день с ним мучается, Микаэль не подпускает к себе никого, кроме медсестры, доктора и иногда приходившую к нему Куруру, а если разговаривает, то только и делает, что огрызается. Его агрессия с каждым днем проявлялась все сильнее, а Шинье с каждым днем становилось за него все страшнее. Сдавшись под напором своего племянника, Хиираги опускается на стул, тяжело вздохнув. Эта авария будто изменили все, переворачивая жизнь с ног на голову. Микаэль превратился в абсолютно другого человека, даже до знакомства с Амане он не был таким. Глен тоже не меньше отличился — раздражался по каждому поводу, — что только угнетало всю сложившуюся ситуацию, делая жизнь Хиираги невыносимой. Это происшествие, словно черной краской, перечеркнуло его жизнь, смачно размазывая темные кляксы. Все было слишком ужасно. Он устал. Хиираги сдается. — Делай, что хочешь…***
Шинья был как в воду опущенный. Эта ситуация высасывала из него все соки, лишала мотивации. Хиираги не спеша брел по коридорам, он не реагировал ни на людей вокруг, ни на звуки. Завернув за угол, где не оказалось никого, где абсолютная тишина окутывала собой все пространство, он остановился. Шинья медленно опустился вдоль стены, устремляя безэмоциональный усталый взгляд на противоположную, словно искал на ней какие-то ответы. От бессилия сжималось сердце, хотелось выплеснуть всю боль, сорваться. Трудно было поверить, что все так обернется, что жизнь потеряет все краски, превратившись в рутину. Он прикрыл глаза, пытаясь погрузиться в собственные мысли, уцепиться за какое-нибудь спасительное воспоминание, которое могло окрасить эту безысходность. Попытки оказались тщетными, как назло, голова оказалась пуста, никакие мысли сейчас не хотели ее беспокоить. Это оказалось последней каплей, и кулак со всей силы ударяется о стену. Еще, еще, еще раз. Боль не ощущалась, все чувства покинули его, оставив себе на смену невыносимые страдания. Ему знакомо это чувство еще с детства, когда мир вдруг оказался серым, а рука, за которую хотелось ухватиться была недосягаема для него. Одиночество снова холодно принимает Хиираги в свои объятия, при этом приветливо улыбаясь. Даже нет сил бороться против него. Сейчас и такие объятия были бы в радость, только бы не оставаться одному, только бы снова не ощущать эту пустоту. Шинья не сразу приходит в себя, когда чувствует чье-то тепло, которое вытаскивает его из лап серого мира. Дрожащие руки тянутся навстречу, цепляются твердой хваткой за человека, который всегда держал Шинью рядом с собой, не давал провалиться в бездну. Горячие слезы, которые копились в нем так долго, наконец стекают по щекам, отчаяние с тяжелым криком вырывается наружу. Руки сжимаются еще крепче — не позволить упасть, не дать сорваться с обрыва, ухватить и успокоить. — Что ты с собой делаешь? — этот голос слышится из-под толщи воды, будто так далеко и в то же время близко. В ответ ничего, кроме тихих всхлипов. — Кажется, осталось совсем немного. Это на самом деле сложнее, чем я мог себе представить… Странно, молчишь? Ну да ладно, мне это только на руку, меньше будешь трясти своим языком — быстрее справлюсь. Я выпотрошу тебя, затем похороню под грудой из собственных костей. Не могу поверить! Как? Как?! Как это произошло? — Помяни черта… Как это говорится, эм… я не стану пленником своих страхов. Амнезия будет только мешать мне жить, а я хочу начать все сначала. Отпустить прошлое… Я сделаю так, что оно будет преследовать тебя день ото дня. Я не дам тебе житья. — Знаешь, ты только и делаешь, что кидаешь в меня эти бессмысленные угрозы, но сделать то ничего не можешь. Ты слишком жалок. Смирись со своим поражением и оставь меня в покое.***
— Успокоился? — Хуже точно не будет, — стоя возле палаты, где находился Юи, Шинья поднял непонимающий взгляд на Глена и спросил, — почему мы не входим? Как только с губ слетел этот вопрос, дверь открылась, и оттуда вышли врач и пару помощников. На лице мужчины играла легкая улыбка, и он произнес, добавляя в голос немного мягкости: — Вы можете пройти к нему. Состояние стабильное, его жизни может ничего не угрожать. Голос, к счастью, не пропал, но много разговаривать тоже не стоит, иначе это может привести к полной его потере. Больше не раздумывая ни секунды, Хиираги проскакивает в палату. Его встречают спокойные зеленые глаза. Хоть Амане и было далеко до состояния здорового, но весь его вид кричал о том, что он идет на поправку. Сейчас Юичиро казался для Хиираги настоящим спасителем - своим пробуждением он не только сам вернулся к жизни, но и пробудил ее в самом Шинье. — Юичиро, скажи, ты понимаешь, что с тобой произошло и где ты находишься? — интересуется Глен, когда оказывается возле парня. — Да, — хриплый голос болезненно отзывается в ответ. — Хорошо. Шинья берет руку Амане в свою ладонь, крепко сжимая. Юи является для него надеждой на то, что все может вернуться в обычное русло, безнадежное положение еще можно исправить, и Амане это сделает, он был в этом уверен. — Мика… — С ним все нормально. Он жив, — Ичиносе запинается. Стоит ли рассказывать ему, что Мика потерял память? — Нужно рассказать ему, — Хиираги срывается с места. Глен не пытается его остановить, ведь они все так и планировали, если Амане приходит в себя, значит об этом можно спокойно рассказать Шиндо. Теперь остается только надеяться, что имя любимого человека отзовется теплотой в сердце Микаэля. — Мика-кун! Блондин морщится от внезапного крика. — Не так громко, — брезгливо заявляет он. — Мне нужно кое-что сказать тебе. Шиндо цокает языком, безразлично уставившись на Хиираги. — Что бы это ни было, мне все равно. Шинья быстрым шагом настигает Микаэля. Все те чувства, которые он успел испытать от пробуждения Амане, Шиндо развеивал, как дым от сигарет, Хиираги трудно было понять, как он так умело это делает, но это не могло не раздражать. — Хорошо, — он берет себя в руки, — просто выслушай. В машине ты находился не один. Казалось, что преподнесенная новость особо не впечатлила Мику, даже голубые глаза оставались все такими же равнодушными. — И? — Этот человек — Амане Юичиро. Это имя тебе говорит о чем-нибудь? Шиндо отводит взгляд и смотрит куда-то перед собой. В следующее мгновение он словно начинает сходить с ума, хватаясь пальцами за голову. — Черт! Черт! Прекрати. Не говори об этом! Такой реакции Шинья никак не мог ожидать. Мику трясет, его будто судорога охватила, повторяет одно и то же, все лицо искажается злостью, которую Хиираги никогда еще не видел. Дальше все происходило, как в страшном сне: Шиндо срывается и бросается на него, крепко обхватывает пальцами его горло. Хиираги испытал невообразимый ужас и страх не за самого себя, а за Микаэля, который, казалось, уже никогда не сможет вернуться в прежнее состояние. Кажется, это то, что называют концом.***
— Микаэль, почему все так получилось? — Я… не знаю. — Это имя причиняет тебе боль? — Невыносимую. — Почему? — Потому что оно пропитано отчаянием. Но… — Я слушаю. — Хочу его увидеть. — Ты уверен? Не боишься снова сорваться и потерять над собой контроль? — Я должен убедиться… убедиться, что этот человек мне действительно безразличен.