Любовь слепа

«Саки научил меня ненавидеть, а ты – любить и верить в чудо, – это не обязательно произносить вслух. Не сейчас. – Я просто не всему учусь так быстро, как хотел бы. Но я умею определять, что мне действительно нужно». Тсузуки ничего не отвечает, но Казутаке хватает его объятий. Шинигами ведет себя так доверчиво, что не хочется думать ни о чем плохом, ведь любые мысли только отвлекают. К сожалению, невозможно ограничиться только тем, чем желаешь заниматься. Мир слишком несовершенен. Похоже, в голову Асато приходит та же мысль, поэтому он мягко отстраняется, получив свою дозу нежности и любви. Недостаточную, но для большего время еще придет. –Никогда не думал, что это может быть... так, – шепот Тсузуки сложно разобрать. Мысли вслух... чуть более связные, чем обычные размышления. – Прости за все, что я тебе наговорил. Я так боялся... «И боишься до сих пор, только теперь не меня, а за меня, – мысленно констатирует Мураки. Он выслушивает этот пропитанный страхом монолог до конца, понимая, что Асато высказал далеко не все. – А также того, что может случиться, когда правда откроется». –Ты не можешь отвечать за все и за всех, – не только сейчас, но и вообще. Что у некоторых бессмертных за манера – сваливать в том числе и свои огрехи на тех, кто якобы сильнее? Очень человеческий подход – если ты страдаешь от того, что происходит в твоей жизни, ты сам в этом и виноват, а если тем же недовольны окружающие – то твоя вина возрастает вдвое. – Я не требую от тебя делать вид, что в нашем прошлом не было ошибок, начнем с этого. А все сложности, которые ждут нас в будущем, мы встретим вместе. Просто хватит винить себя за то, что тебе со мной хорошо, договорились? Тихий вздох звучит скорее утвердительно. Да, пожалуй, с тем, чего хочется все сильнее, придется повременить. Во-первых, Тсузуки еще не в том состоянии, во-вторых, перспектива заняться полноценным сексом может его испугать. Ничего, время есть. Сейчас на повестке дня более насущные проблемы. –Может быть, ты чего-нибудь хочешь? – осторожный наводящий вопрос. Конечно, эффект от наркоза может длиться долго, но желудок шинигами, кажется, высказался однозначно. – Асато, клянусь тебе, я не исчезну... –Я думал, что мне полагается обычная... ну, больничная еда, – ага, теперь понятно. Решился честно дождаться того, что определенно полагаешь невкусным, лишь бы не отправлять на поиски другого. –Как врач, я могу подобрать для тебя подходящую диету, на этот счет можешь не волноваться. – довольно трудно отпустить его, встать, отойти ненадолго... но не дело заставлять полудемона голодать. – Сосредоточься на выздоровлении. Это – твоя главная задача. Кстати, забыл тебе отдать, – возможно, это не слишком правильный ход, но телефон надо вернуть. И потом, он точно переведет мысли Тсузуки подальше от русла «я один и мне страшно». Пусть думает, что у него все под контролем. – Я скоро вернусь. Когда за спиной закрывается дверь, становится чуть легче. Хорошо еще, что Асато лишнего не почувствовал. Надо лучше себя контролировать, по крайней мере на первых порах. Пока можно подумать о чем-нибудь неприятном. Казутака уже справился с собой и погрузился в изучение ассортимента торгового автомата в фойе первого этажа, когда неожиданно увидел краем глаза тех, чей визит был, в принципе, предопределен. Вряд ли Тсузуки им позвонил, скорее – явились по собственному почину. И даже ничего с собой захватить не догадались... хотя нет, у мальчишки в руках небольшой пакет. Да, стоит о некоторых вспомнить, и тут же видишь их тени... кстати, тени пока не двигаются, но это только пока. Все зависит от того, насколько способен держать себя в руках такой хладнокровный на вид шатен. Заметит или нет – уже не вопрос. Спрятаться особо негде. Не та здесь обстановка. Ни на что не надеясь, Мураки дождался падения в приемный лоток упаковки и, подобрав ее, двинулся к лифтам. Краем глаза он видел, что повелитель теней смотрит ему вслед. Тацуми буквально перекосило, если бы большинство присутствовавших внизу людей могло видеть, они точно разбежались бы прочь, а врачи и не такое видели. В рукав дешевого пиджака вцепился светловолосый парень, крайне похожий на молодую девушку. Реакцию эмпата доктор не видел, но чувствовал через проклятие. Шок – еще мягко сказано. Двери лифта закрылись. Не слишком надежная преграда. Скорее всего, если эта троица сможет удержаться и спокойно задать интересующий их вопрос, им не составит труда узнать, где лежит Асато. Секретарь постарается отделиться и броситься в погоню... как же это все до безобразия просто и легко просчитать... Мураки вздохнул и вышел в коридор. Матовые стекла, рассеивающие свет даже здесь – замечательное изобретение. Никаких теней. Разумеется, не безупречная защита, но на первых порах сойдет. Он остановился у двери в палату Тсузуки и нажал на ручку. Странно даже, что позволили зайти так далеко. Главное, внутри еще никого нет, с них сталось бы похитить «друга»... хотя Асато, конечно, будет сопротивляться, а обезвреживать его – себе дороже. Они не могут так рисковать... или могут? –Что ты тут делаешь, подонок? – замечательно, начинаем с оскорблений, причем орем на весь коридор. –Не нарушайте внутренний распорядок, Тацуми-сан, – доктор постарался произнести это крайне укоризненно. – Сюда люди приходят лечиться, а не слушать скандалы. –И не умирать от твоей руки, – на полтона тише и сквозь зубы. Чем еще можно сдержать этот танк, пока он не догадался разбить ближайшее окно? – Ты не ответил на мой вопрос... –Я навещаю моего друга, – и он все сейчас слышит. Это очевидно, можно не уточнять. – А вы, полагаю, не дождались его приглашения. Тяжелое дыхание доносится через полкоридора. Чем вежливее интонация, с которой произносится убийственная наглость, тем больше это все похоже на хороший удар под дых. –Какого... я не обязан спрашивать разрешения, когда собираюсь навестить своего коллегу, – неужели у него еще осталось немного терпения в запасе? Или удалось его отрезвить? Казутака невольно улыбнулся. Нет, опьянение собственной правотой так легко не проходит. – Особенно у вас, Мураки-сан. Вы не можете вечно дурить ему голову. –У вас странные представления о том, чем я занимаюсь, – очень просто обездвиживающее плетение. Даже руку из-за спины выводить не обязательно. Точки закрепления – стена и пол... долго не протянет, разумеется. – Ваши голословные обвинения, предположение о том, что Тсузуки испугается, услышав мое имя, – до какой степени это все на поверхности... Выражение лица выдает даже тех, кто обычно непроницаем. Глаза доктора позволяют ему видеть, как подрагивает бровь повелителя теней, различить за этим движением вытянутого в струнку тигра с оскаленными клыками. Бешеное животное, почти утратившее лицо. Врага обмануть нельзя, Тацуми-сан, пока вы его ненавидите. Прислониться к стене. Желающих напасть сзади нельзя игнорировать, эту возможность обязательно предусматривают все. Кроме покойников. Очень короткий взгляд в приоткрытую дверь. Дольше нельзя, к сожалению. И входить тоже не стоит... Возможно, сейчас придется-таки сбежать. К сожалению, он видит эту партию на несколько ходов вперед. Да, не хочется нарушать данного Тсузуки слова... но запасной выход нельзя закрывать, даже если обещал им не пользоваться. Исчезнуть при Асато, пусть он и не увидит... слишком жестоко. Как и исчезнуть вместе с ним, даже если он согласится. –Если он забыл о том, кто ты, я напомню, – смешно наблюдать, как он дергается. Как бабочка на булавке... только еще несколько рывков – и булавка вылетит. Дуэль паука и осы. Шаги... неуверенные. Не с другой стороны коридора, откуда ожидается нападение. Да, что-то всегда упускаешь из виду. А потом оно нашаривает твою руку, оступается, и ты вынужден его ловить. Со стороны это, наверное, напоминает использование живого щита. Тем, кто не умеет видеть, кому шоры на глазах мешают рассмотреть настоящее выражение лица Тсузуки. Мураки не предусмотрел этого. Просто не был уверен, что Асато рискнет. Сейчас, к сожалению, не затолкаешь его обратно в постель, если нет желания получить удар в спину. –Он ничего тебе не сделал? – шепотом. Голос дрожит. Какой же Тсузуки одновременно сильный и хрупкий... от его пальцев, наверное, останутся синяки, но при этом кажется, что неосторожное слово может разбить его на части. С этой повязкой он выглядит даже беззащитнее, чем обычно. Жаль, нельзя просто обнять его и поцеловать, на глазах у всех свидетелей, включая запоздало объявившихся. –Пока что мы просто беседовали... на повышенных тонах, – тоже негромко, но это секретарь, несомненно, расслышал. – Тебе не стоило вставать, Асато. Вот видите, Тацуми-сан, до чего дошло... –Это ты его заставил! – заклятие рвется. Конечно, его следовало подготовить более тщательно... но подходящего места для начертания символа не нашлось. –Сейчиро, прекрати! – все, Тсузуки разозлили... сложно сказать, что хуже, ступор или истерика со срыванием бинтов. Прокомментировать доктор уже не успевает. Только увидеть растерянно моргающие глаза, почти не красные... но нет гарантии, что сейчас Асато уже все видит. Просто поворачивается на звук. – Видишь – я целый, мне помогли, и я в кои-то веки сам принял решение! –А ты... видишь? – грозный повелитель теней похож на сдутую рекламную фигуру. Остальные... черт с остальными. Отвести взгляд от взъерошенного каштанового затылка невозможно. –Не совсем... но уже больше, чем раньше, – снова поворот. Неловкое движение рукой... Казутака инстинктивно ловит ищущую его ладонь, предоставляя точку опоры. О чем Тсузуки сейчас говорил – не так важно. Важно удержать его... эти «друзья» уже сделали все, что могли. Пусть помолчат немного, может, за умных сойдут.