Любовь слепа

На ногах он держался с трудом, в голове все мешалось, наверное, вскакивать не стоило, но Тсузуки просто не мог поступить иначе. Он слышал голос шинигами, который когда-то обещал отомстить Мураки, и это было достаточно, чтобы вмешаться. Тацуми никогда не понимал вовремя, что обстоятельства изменились. Встать между ним и его целью – все, что можно сделать... если не понадобится что-то еще, но так далеко Асато пока не заходил. В глаза бы ему посмотреть... увы, все, что Тсузуки увидел, содрав надоевшую повязку – это свет. Словно под повязкой была еще одна, менее чем наполовину прозрачная. Долго с открытыми глазами Асато все равно не выдержал, зажмурился... хотелось еще спрятаться на груди у доктора, а не просто цепляться за его руку. Когда внезапно стало тихо, он подумал, что потерял сознание, а потом все взорвалось. Не звуком, движением... впрочем, эта мексиканская ничья из старых гайдзинских фильмов долго длиться не могла. Коллеги сдались, и слепому понятно, Жаль, что деталей он не никогда не узнает... хотя достаточно и того, что Мураки отнес его на кровать. Именно Мураки... остальных тоже слышно, конечно. Опасность никуда не делась. И напряжение не ушло. Кожей чувствуется. Он снова попытался приоткрыть глаза, убедиться, что не ошибся, что вокруг по крайней мере не темно, но доктор тут же тихонько запретил это делать. И трогать глаза – тоже... Тсузуки почувствовал слезы в уголках и хотел их стереть. Да, наверное, и правда нельзя, инфекцию же можно занести. –Лежи спокойно, – это уже Ватари. Хорошо, что он тоже здесь... и жалко, что третий из трех лишних здесь – Хисока. Ему особенно тяжело. Асато хочется дотянуться до него, вытянуть руку туда, откуда слышится прерывистое дыхание, но для этого надо разорваться. И не факт, что напарник не оттолкнет. Ему сейчас и так больно. – Тацуми, что ты ему наговорил опять? Ты понимаешь, что сейчас все может насмарку пойти? –Тише, – Тсузуки не успевает понять, что имел в виду Ютака. Командный тон Мураки слабо сочетается с той нежностью, которую Асато сейчас чувствует прижатой к одеялу ладонью. – Вы трое – или вон отсюда, или отошли в угол и стали невидимыми, я знаю, вы можете. Судя по тому, что трое отходят – выбрали второе. Мураки нажимает на кнопку вызова медсестры, это слышно. Та появляется быстро, выслушивает спокойные объяснения... Тсузуки их не слушает, ему становится все равно уже после первого укола. Кажется, чем-то промывают глаза... потом снова накладывают повязку. Хочется спать. Кто-то подходит и легонько, опасливо гладит по волосам. Может быть, Хисока... а может, просто хочется, чтобы это был он. Чтобы Куросаки не тошнило от того, до чего дошел его сильный, обещавший защищать друг. Чтобы вдруг оказалось, что выбирать никого не нужно... Странный эффект – он слышит чужие голоса, но не может понять, о чем говорят. Будто это и не слова вовсе, а журчит неподалеку мелкий бурный ручей. Мир размывается, и он уже не темный, не страшный и не холодный. Хотя бы ненадолго.