Осколки

Сузу любила шутить про свой возраст, и иногда над ее шутками даже смеялись. Пустяки, что каждый раз на лице Сузу отражалась гримаса страдания; в конце концов, что такое пара секунд неприятных воспоминаний, когда впереди у тебя целая болезненная вечность? Время было слишком скоротечно и слишком реально, чтобы молчать о нем. Постепенно Сузу становилось легче, ведь она знала, что торопиться некуда. Коко постепенно надоедали эти шутки, впрочем, Каминага никогда и не смеялась над ними. Время для нее было исключительно безнадежным понятием. Коко не хотела вспоминать ничего – ни мгновение взрыва, ни недели безутешных рыданий, ни месяцы попыток смириться. Вот только годы отчаяния забыть не могла. Когда-нибудь, совсем скоро, ее настигнет живительное забвение. Коко ждала его. Сузу нравилось говорить загадками. Что там таить – Сузу привыкла ненароком вводить в разговор какую-нибудь сложносочинённую метафору про вечность. Метафоры её, впрочем, тоже не блистали особым оптимизмом. Вместе с успокаивающим голосом соседки Коко каждый раз слышала в своей голове стук дождевых капель и почти чувствовала запах дыма. – Откуда ты все это берешь? – вопросительно поднимала бровь Коко. – Поживешь с моё – и не такому научишься, – отшучивалась Сузу, не подавая вида, что на самом деле говорила правду. Коко, конечно, не воспринимала ее болтовню про вечность всерьез. Коко вообще не воспринимала вечность, в частности – как нечто пугающее или болезненное. Для нее куда страшнее бесконечных мук была одна ничтожная секунда, способная сломать все, что у нее когда-либо было. Вечной души не существовало; по крайней мере, история Коко закончилась в ту самую секунду. Ее секунду. Сузу совсем ее не понимала. – Коко-чан, почему ты такая мрачная? – наконец вкрадчиво спросила Сузу, чтобы скрасить тяжелую паузу. – Многое повидала, – резко отозвалась Коко. В такие моменты Сузу не могла сдержать тихий смешок. Не издевательский, а скорее умиленный. Словно скользящая улыбка пожилой леди, чей внук протягивает ей рисунок шляпы: «Смотри, это – удав, который проглотил мой богатый жизненный опыт». – … и что в этом смешного? – непонимающе пробормотала Коко, с недовольством ощущая, что не производит должного впечатления. – Если подумать, то очень многое. Вечность – вообще ироничная штука, – снова взявшись за старое, Сузу мягко посмотрела на Коко, но та быстро отвела взгляд. Коко совсем ее не понимала. В конце концов, за долгие столетия у Сузу выработался иммунитет к отчаянию. Она уже могла шутить, а у Коко до сих пор заживали шрамы. Коко еще так многое предстояло узнать, думала Сузу. – Вот ты говоришь – «вечность». Вот сколько это, по-твоему, времени? – устало вздохнула Коко. – О-о, очень долго, девочка моя, – Сузу сделала паузу и, взглянув Коко прямо в глаза, на этот раз с неожиданной легкостью смогла прочитать все ее мысли. Сузу едва заметно улыбнулась. – Но иногда – всего лишь пара секунд.